***
На утро Сноу пошла в покои Эйгона. После подозрений Джона о ее измене это был глупейший поступок, но необходимый. По крайней мере для того, чтобы рассказать ему, к чему привели их недомолвки. Король однако встретил ее опустошённым взглядом и молчанием. Аша подумала, что Коннингтон, вероятно, уже наведался к нему с угрозами и обвинениями, но Эйгон протянул ей заляпанный кровью кусочек пергамента. Мне жаль, — было криво выведено почерком ее сестры. На мгновение она перестала дышать. Любое воспоминание об Арье болью отдавалось в сердце. Такое напоминание и вовсе убивало не хуже стрелы в сердце. — К записке прилагалось это, — хрипло прошептал Таргариен, нарушив напряженную тишину. Он указал на ящик на столе. До ужаса знакомый ящик. Руки задрожали, а колени подкосились. Аша без сил рухнула на удачно подвернувшийся стул. Ей не хотелось знать, что было внутри, но Эйгон не был столь милостив, чтобы внять этой молчаливой мольбе. Он поднял крышку и стенки ящика упали по сторонам. Голова, как Сноу и предполагала. Голова человека, которого она никогда не видела, но о котором была весьма наслышана. Толстые щеки, золотая борода заплетенная в три косы на восточный манер. — Иллирио Мопатис, — подтвердил ее догадку Эйгон, не отрывая взгляда от своего когда-то благодетеля. Аша хотела что-то сказать, но голос подвёл ее. С распахнутых губ сорвался лишь рваный вздох. — Видимо, Арья решила загладить свою вину за твоё убийство, убийством твоих врагов, — сухо произнёс он. Имя некогда горячо любимой жены прозвучало особенно твёрдо и отрывисто. Будто он пытался убедить сам себя, что ничего к ней не чувствует… — Думаешь, она знает, что я жива? — наконец смогла выдавить Сноу. Король поджал губы, покачав головой. — Ты мне скажи. Я никогда не понимал, как работают ваши способности. Могла ли она вселиться в птицу и проследить за тем, что происходило после того, как ты позволила ей сбежать? И снова он вменяет ей побег Арьи. Несмотря на напряженность ситуации, Аша закатила глаза. — Она моя сестра, Эйгон. Отец бы не простил меня, позволь я вам с Джоном наказать ее. Раз уж так сложилось, что Арья убила меня, пускай сама мучается от чувства вины. Это, по крайней мере, ограничит ее в действиях. Таргариен кивнул, все ещё не до конца убежденный. — Убери это, — брезгливо поморщилась девушка. — Мне хватит кровожадности порадоваться из-за того, что эта мразь убита, но если голова начнёт вонять тебе придётся сменить покои, потому что запах никогда больше не выветрится. Король позвал гвардейца, стоящего у дверей. Им, благо, оказался Утка. Прочим не стоило видеть какие посылки отправляет мужу бывшая Королева. — Избавься от этого, — твёрдо произнёс Эйгон. Ролли покинул их, с выражением лица удивительно беспристрастным. Сноу проводила его долгим задумчивым взглядом, напоследок пожелав пентошийскому ублюдку жариться в Седьмом Пекле за все ее страдания, но Таргариен отвлёк ее. — Мы потеряли почти все торговые контракты, — потерянно выдохнул парень. — Осталось несколько с Браавосом, но мы буквально оторваны от торговли с Вольными Городами после смерти Иллирио. Он устало потёр виски, что-то напряжённо обдумывая. Однако в Ашину голову мысль пришла раньше. — Я поеду! Мы с Тирионом, — излишне резко выдохнула Сноу. — Я выбила своим королевствам освобождение от налогов, когда преклоняла колено. Уверена, я смогу заключить пару сделок с Триархией, а лорд-казначей мне поможет. Таргариен подарил ей полный сочувствия взгляд и безмолвно протянул полный кубок вина. Аша осушила его одним глотком. — Так Джон знает? — догадался он, подливая ей вина. — Все сложно, — подавленно выдавила девушка, покачав головой. Тогда Эйгон подлил ей ещё вина, и Сноу ответила неуверенной улыбкой. — Джон думал, что мы спим. Его доброжелательная усмешка померкла, а челюсть упала на пол от удивления следом за кувшином вина. Аша едва успела отскочить, пока винная лужа не доползла до светлых юбок ее платья. — Почему? — хрипло выдохнул он. — Потому что он до жути ревнив и, несмотря на его высокомерие, неуверен в себе. Джон думал, что я не сплю с ним, потому что сплю с тобой, но потом он… заставил меня раздеться… — Увидел рану и все понял, — закончил Король. — Мне жаль, что все так вышло. Особенно жаль, потому что это произошло по моей вине. — Не надо, — устало выдохнула Аша. — Просто позволь мне уехать, пока он не остынет. — Уверена, что стоит? Может лучше поговорить с ним, а не бежать? — спросил Эйгон с явным намеком на собственную ситуацию. Но она лишь отмахнулась, наливая себе вина из другого кувшина. — Я не собираюсь заводить любовника, Эйгон, и бросать его. Я люблю Джона, но ему нужно время, чтобы меня простить. Ты не хуже меня знаешь, как тяжело он переживал смерть Рейгара, и, как бы эгоистично это ни звучало, я верю, что моя смерть стала для него ещё большим ударом. — А поскольку он узнал о ней в тот же момент, что и о воскрешении, — он вдруг фыркнул. — Что ж, все действительно сложно. Аша позволила себе мимолётную улыбку, почувствовав, как в голове зашумело от вина и мрачные мысли наконец отступили. Эйгон глянул в окно на гавань. — Ладно. У тебя есть мое королевское разрешение, но кораблей придётся немного подождать. — Мне хватит двух, — хитро улыбнулась она. — Какая удача, что в моем распоряжении как раз оказались два корабля Мандерли, направляющиеся в Мир. Пойду разбужу Тириона… Сноу уже почти дошла до двери, как до ее слуха донёсся восхищенный шёпот: — У тебя всегда все схвачено, на все есть план, а иногда и запасной. Как ты это делаешь? — Слишком много в моей жизни было плохого, чтобы полагаться на судьбу. Предпочитаю быть готовой.***
— Не лезь не в своё дело! — рявкнул Коннингтон. Аша замерла за поворотом, услышав его голос. Что-то помешало ей показаться, и девушка стала напряжённо вслушиваться в ответ… — Она сделала для меня больше, чем вы, дядюшка, что, впрочем, было весьма не трудно, — с издевкой прошипел Реймонд. — Имей ты совесть! Она родила тебе троих детей! Аша, по крайней мере, заслуживает знать, что ты изменяешь ей! Последние слова разрезали тишину пустынного коридора подобно грому. В тот момент земля ушла у неё из-под ног. Слёзы застлали глаза, а сердце перестало биться. К ее ногам бросали тела убитых братьев, ее унижали и насиловали, она была выдана замуж за безумца, пережила выкидыш, была убита собственной сестрой, но ничто не могло сломить ее сильнее, чем измена мужа. Сердце разбилось тысячей осколков, впиваясь в плоть изнутри. Едва сдерживаемый страдальческий крик обжег горло. Будто назло в голову лезли картины того, как он целует другую женщину, как обнимает ее, нахально ухмыляясь. В ушах зазвучали ее стоны и хриплый смех Джона. Перед глазами от слез расплывались пылающие рыжие волосы и холодные голубые глаза. Аша поняла, что кто-то держит ее за плечи только, начав оседать по стене на пол. То был Коннингтон, но не тот… — Так, кузина, — взволнованно прошептал Реймонд, пытаясь увести ее. — Не стоило тебе это слышать. Она судорожно вздохнула, не до конца осознавая, что произошло. Выдохнув ругательство, юный Коннингтон прихватил ее за талию и буквально потащил в сторону своих покоев. Благо, гостевые оказались недалеко. Реймонд усадил ее в кресло и протянул кубок вина, но Аша выхватила у него штоф и приложилась к горлышку, пока он не опустел. Парень вперил в неё удивленный взгляд, но быстро взял себя в руки. — Так он изменяет мне, — подавленно выдохнула девушка уже порядком заплетающимся языком. — Не я должен тебе это рассказывать, — впервые неуверенно произнёс он. — Мне вообще не следовало вмешиваться, а ты не должна была узнать об этом так… — Закрой рот, Коннингтон, — рявкнула Сноу, но тут же успокоилась, отогнав наваждение. Уж больно он был похож на ее мужа. — Успокойся, Реймонд. Джон, очевидно, ничего не собирается мне рассказывать. Я прошу, хотя бы ты… Он неловко замялся, а после опустил взгляд в пол, явно чувствуя свою вину за состояние девушки, хотя, наверняка, больше неудобство из-за того, что влез в чужую жизнь. — Я не знаю всей ситуации, — отвлечённо начал Коннингтон. — Да я, в общем-то, вообще ничего не знаю. Мы просто пересеклись в борделе, вот и все. Неуверенным движением он потрепал волосы на затылке и отвернулся. Если Джон презирал девичьи слёзы, то Реймонд их, кажется, побаивался. — А как давно? Как часто? — продолжала всхлипывать Аша. — Вчера вечером был единственный раз, — ответил он твёрдо. — Джон любит тебя, Сноу, что бы у вас ни случилось. Просто позволь ему объясниться… Она была себе противна. Когда Аша успела так размякнуть? Штормовая бестия, Свирепая волчица… Теперь просто рыдающая из-за гулящего мужа девушка, выпытывающая причины у постороннего, ещё недавно ненавидевшего ее парня. Против воли она всхлипнула громче. Чем, в итоге, Джон оказался лучше Джейме? И тому, и другому гордость оказалась дороже неё. Сноу повелась на красивые слова, на ласку и заботу, а ее предали. Снова. — Никто не должен знать, — хрипло выдохнула она, когда слёзы кончились, оставив за собой бездну отчаяния и бесконечную пустоту. — Вообще никто. Я разберусь с этим сама. И особенно Джон, Реймонд! Не говори ему, что я слышала ваш разговор. — Я не дурак, кузина, и предпочту остаться с глазом. Лишь тогда она заметила, что левый глаз его чуть заплыл, а на скуле медленно расцветал лиловый синяк. Очевидно, Джону не понравились благородные порывы племянника… На ее губах расползлась кровожадная улыбка, стоило ей представить нечто подобное на лице той женщины. Аша мрачно рассмеялась. Нет, все же кое-что от Свирепой волчицы у неё осталось. Жестокость и злопамятность. — Ты видел ее? — вдруг обретя собранность, вкрадчиво спросила Сноу. — Ты уверена, что стоит… — Ты видел, — кивнула она. — Кто она и где я могу ее найти?***
Катайа была ошеломлена, стоило ей увидеть в своём кабинете посетителя, вальяжно рассевшегося на ее собственном месте. Аша могла скрыть лицо чёрным шарфом и укутаться в такой же чёрный плащ, но это делало ее личность лишь более очевидной. Но и более пугающей. — Одна из твоих девочек мне задолжала, — вкрадчиво произнесла девушка, угрожающе сверкнув глазами из тени. С трудом Катайе удавалось сохранять спокойствие. Она же предупреждала Коннингтона, что его глупость повлечёт серьезные последствия! Но он лишь отмахнулся… — Я не могла этому помешать, миледи, — выдохнула женщина. — Я хозяйка борделя. Я лишь предоставляю девочек, но не могу вмешиваться в дела клиентов… Сноу тихо рассмеялась, но этот холодный пустой смех прошёлся мурашками по спине, ледяной хваткой схватил за горло. — Ты ведь не хочешь лишиться нашей дружбы, дорогая? Потерять мое покровительство? — Нет! — быстро выдохнула летнийка, внимательно наблюдая за тем, как Аша поднялась и приблизилась. — Тогда отдай мне ее, — прошипела она. Уже через четверть часа перед ней стояла Миранда… Сноу едва не рассмеялась, когда увидела ее, хотя смех тот был горьким. Тощая темноволосая Миранда со светлыми голубыми глазами даже отдаленно напоминала саму Ашу, однако не имела ничего из того, что Сноу гордо звала своими достоинствами. Миранда была плоской, как мальчишка, низкой и имела до странного узкие бёдра. Она была хорошенькой на лицо. Аша могла бы даже назвать ее милой, если бы чувственные губы не кривились в пренебрежении, а огромные, словно озера, живые глаза не смотрели свысока. Слишком много надменности для шлюхи. А потом взгляд Сноу упал туда, где должна быть грудь, и наткнулся на серебряную подвеску с маленьким изумрудом. Миранда вскинула высокомерный взгляд, думая, что заметив побрякушку, девушка поняла, какая важная перед ней особа, но шлюха явно не понимала, кем была Аша. Что ж, это было даже забавно. — Катайа сказала, что ты хотела меня видеть, — произнесла Миранда, и что-то в ее речи напомнило Серсею Ланнистер. — Ты из замка? Милорд передумал? Он послал за мной? У Аши был цепкий ум. Она невольно примечала даже самые незначительные детали. Так, например, слово передумал значило, что Джон обещал ей, что их встреча будет единственной. Жемчужная нить на ее шее имела смысл. Пекло, Коннингтон даже заставил ее вчера надеть платье, сочетающееся с ней! А побрякушка на шее шлюхи не вязалась ни с каштановыми волосами, ни с голубыми глазами. То был не символ внимания, а плата за молчание, купленная в первой подвернувшейся лавке. Такая же дешевка, что и девушка перед ней. — Да, миледи, — подобострастно выдохнула Аша. — Милорд немедленно хочет видеть вас у себя. И все же у Сноу была гордость, которая не могла закрыть глаза на то, что ей пренебрегли, предпочли эту самую дешевку. Уходя из борделя, Аша передела Катайе кошелёк с пятью десятками золотых драконов за ее хлопоты, но больше на их пути не встречалось препятствий. Не попадалось даже часовых или гвардейцев придворных. Наконец Сноу достигла своих покоев и отперла дверь. — Располагайтесь, миледи, — с тем же раболепием произнесла она. Шлюха вошла в покои Десницы, будто сама была их хозяйкой. Она придирчиво осмотрела просторную комнату, недовольно хмурясь, когда замечала Ашины вещи. Переброшенный через спинку стула халат, расческа и бутылёк духов на туалетном столике, небрежно брошенные у сундука туфли. — Бедная девушка, — с внезапным сочувствием произнесла Миранда. — Простите? — У них ведь трое детей, — продолжила шлюха громче. — А я бы не назвала его ласковым мужчиной… С мрачным удовлетворением Аша наблюдала за блестящими от слез глазами Миранды. По итогу, измена Джона никому из них не принесла ни счастья, ни даже мимолетного удовольствия. О, Сноу была уверена, что ее муж ненавидел себя за предательство и изведёт себя изощреннее, чем она могла когда-либо придумать. Им обоим нужно время, чтобы простить друг друга и самих себя. Аша выиграла им пару месяцев и надеялась, что этого будет достаточно, чтобы они снова могли смотреть друг на друга, не вспоминая о чужом и своём собственном предательстве. Она надеялась, что все будет, как прежде… Но для этого Миранда должна умереть… Сноу ухватилась за цепочку подвески, и та плотно обхватила шею шлюхи. Девушка видела ее обезумевший от страха взгляд, видела, как она безуспешно хватает воздух открытым ртом и пытается ослабить Ашину хватку. — Ты и не представляешь, какие удовольствия способен дарить мой муж, дорогая Миранда. И я очень рада, что умрешь, так и не узнав. Наконец шлюха обмякла в ее руках и с грохотом повалилась на пол. Врезавшаяся цепочка оставила кровавый след на ее горле, а в глазах от напряжения полопались сосуды. Теперь Миранда представляла собой ещё более удручающее зрелище. Аша вновь ухватилась за поразительно крепкую цепочку на ее шее и дотащила до их постели. Сноу не хотелось осквернять ее телом дешёвой потаскушки, но любовь к красивым жестам была куда сильнее этого нежелания. — Я же говорила, Коннингтон, что будет с той несчастной, которую ты рискнёшь уложить в свою постель, — тихо рассмеялась она в пустоту комнаты…