Полуденный зной

Поющая сталь влекла ее сильнее самых нежных слов. Протяжный скрежет и оглушительный звон манили сильнее переливчатого голоса любого барда. Жене Десницы не пристало этого делать, но Аша задрала юбки свободного серого платья почти до колена и перешла с шага на нетерпеливый бег, отчаянно смеясь. Она спешила на тренировочный двор возле Башни Белого Меча, где могла бы посмотреть на спарринг. За ней едва поспевала Эшара, на каждом шару бросавшая ругательства вслед дочери. Но наконец она достигла цели и, навалившись на дверь плечом, буквально вывалилась на крытую террасу, позволяющую наблюдателям прятаться от солнца. Кто бы сомневался, что этих самых наблюдателей набилось почти с десяток. Тут и Эйгон, и Санса, и Тирион, и четверо Королевских Гвардейцев, кроме тех, что охраняют маленьких принца и принцессу, и тех, что отдыхают после ночной смены. Но неожиданнее всего было увидеть членов Ночного Дозора, среди которых ее брат Джон, Джейме и даже Ульмер, некогда разбойник из Братства Королевского леса. Хуже всего было то, что в этой разношёрстной толпе не хватало лишь двух человек. А это значило, что именно они и сражались. Отчего-то эта мысль заставила Ашу содрогнуться… И, видимо, придя к тем же выводам, Эшара растолкала закрывающих обзор рыцарей, Королей и их братьев, чтобы увидеть все своими глазами. — Вам что, по пятнадцать лет? — рявкнула ее мать, пробившись вперёд. — Оба помрете со дня на день, а ведёте себя, как мальчишки! По толпе прокатился робкий смех, но ни Джон, ни Эртур не обратили на леди Дейн никакого внимания, продолжая кружить друг напротив друга, словно хищники, подбирая момент для нападения. — С чего это они вдруг? — пробормотала под нос Аша, но сир Бейлон услышал ее и пришёл на помощь с ответом. — Мы с Редфортом тренировались здесь до них. Они остановились посмотреть, о чём-то разговорились, а потом милорд сказал, что сир Эртур наверняка растерял навыки за двадцать лет, а тот посмел заметить, что лорд Джон никогда таких навыков и не имел. Сноу могла лишь закатить глаза. — И, конечно, никто из них не мог снести такого «оскорбления», — после недолгого молчания она продолжила: — Два горделивых идиота! И спасибо большое целой толпе, подкармливающей их самолюбие, будто их и так было легко терпеть… Сванн тихо хмыкнул и поднял на неё дерзкий взгляд. — Прошу прощения за своё восхищение, миледи, но не каждый называет Меча Зари дядя Эртур и спит с Десницей Короля. Хотя не могу не заметить, что с мечом вы управляетесь лучше них обоих, и, не будь вы беременны, уже давно втоптали бы их в грязь. — Льстец, — выдохнула Аша, чувствуя, что щеки заливает румянец. — Всего лишь внимательный наблюдатель, — улыбнулся сир Бейлон в ответ, поцеловав ее руку. Среди гула, подначивающего бойцов, девушка очень четко различила то, как цокнула ее сестра, наверняка закатив глаза, но возмущения Джона оказались куда громче. — За это и недолюбливаю Королевских Гвардецев, — прорычал он, не отводя взгляда от ног Эртура, быстро переступающего по песку. — Потому что каждый из нас обаятельнее тебя? — уколол его Дейн в ответ. Сир Ломас Эстермонт из Гвардии несдержанно рассмеялся, привлекая осуждающие взгляды прочих наблюдателей, но никто из его белых братьев, включая Джейме Ланнистера, не сдержал улыбки. — Потому что у вас нет ничего кроме красивых плащиков и завышенного самомнения. Теперь же смех раздался со стороны Тириона, поднимающего полный кубок, словно тост. — А знаешь, почему я недолюбливаю Десниц, Коннингтон? — Теряюсь в догадках, — фыркнул в ответ Джон, и Аша заметила, как его пальцы крепче сжали рукоять затупленного меча. — Потому что вы слишком много говорите… Губы ее мужа растянулись в ухмылке, и на мгновение он повернулся к Аше, чтобы подмигнуть ей, прежде чем сделать выпад… Плавный, скользящий шаг, едва заметный поворот корпуса и его меч прошёл в дюйме от бедра Эртура, который едва успел увернуться в последний момент и уйти за спину Коннингтона. — Раньше ты бросался резче, — мимоходом заметил Дейн. — Раньше тебе не требовалось отвлекать меня после первого же удара, чтобы отдышаться, — рассмеялся он в ответ. Джон повторил тот же приём, однако на этот раз поднял оружие вместо того, чтобы его опустить, и уйти у Эртура не вышло. Он был вынужден блокировать эту атаку и следующую, ещё более резкую. Когда их мечи столкнулись, они выкроили ещё одно мгновение, чтобы переброситься парой слов. — А ты зря времени не терял, — с издевкой улыбнулся Эртур. — Вот только ты забыл, Джон, что мы росли и сражались вместе. Я могу просчитать каждый твой шаг. Он сбросил меч Коннингтона, до этого давивший на его собственный, и обрушился градом быстрых ударов по незащищенным участкам его тела. Ударил по левому бедру, едва не рассек грудь, если бы Джон не отступил не полшага назад, и наконец задел правое предплечье. Аша испугалась, что он выронит меч, и в волнении прижала руки к раскрытому рту. Девушка заставила себя глубоко вздохнуть, вспомнив о ребёнке, и погладила живот, чтобы успокоиться. Коннингтон крепко вцепился в рукоять, поморщившись от боли, но удержал оружие. — Забавно, — выдохнул он с чрезмерно расслабленной улыбкой. — Моя милая жена сказала мне нечто подобное, когда мы в первый раз скрестили мечи. И больше я этой ошибки не допускал… Он сделал обманный манёвр, начав тот выпад, который всегда делал первым, но в последний момент ушёл в противоположную сторону и легко задел опорную ногу Дейна, заставив того пошатнуться. — И кто тут говорит о завышенном самомнении? — выплюнул Эртур. Он шагнул назад, восстанавливая равновесие, но Джон не был так великодушен, чтобы позволить ему это. Коннингтон нанёс удар слева — Дейн увернулся, справа — парировал. Наконец он твёрдо стоял на ногах, а в глазах — ярость и решимость. Это могло бы стать первой победой Джона над Эртуром, и последний, очевидно, не мог этого допустить. Он крутанул меч в ладони и стремительно двинулся на Коннингтона. Он был восхитителен в бою. Каждое движение точное, плавное, грациозное, словно танец. Смертельный танец. Во времена их юности Джон не славился ни умом, ни терпением. Его было легко измотать. Играя на его гордости, заставить броситься в атаку и быстро устать, борясь в слепой ярости. Восстание Роберта, последующее изгнание, а потом и завоевание трона сделали его совершенно другим человеком. Хитрым, расчетливым, опасным, способным выжидать. В технике Эртура Коннингтон узнавал Ашу. Неудивительно. Она сражалась с Барристаном Селми — учителем Дейна, и Джейме Ланнистером — его учеником. И уж свою жену он знал хорошо. Что Эртур, что Аша целились в голову, заставляя поднять руки и открыть корпус, после чего били по ногам, лишая противника быстроты движения. Противопоставить этому стоило не резкие рубящие удары, а плавные, пускай и не такие сильные, снизу вверх. Дейн не допускал ошибок. Ему не позволял опыт. Невозможно было заставить его оступиться или вынудить сделать лишнее движение. Джону не превзойти его в мастерстве. Вырвать победу можно лишь хитростью, а они у Коннингтона уже заканчивались. — Пекло, Джон, его правая нога! — раздраженно выкрикнула Эшара, привлекая дюжину недовольных взглядов. — И что это было? — спросил у неё Эйгон, не отводя глаз от сражения. Этот вопрос стоило бы задать Аше, но она тихо задыхалась от вожделения в сторонке. Девушка кусала губы и беспомощно сжимала в кулаках юбку платья по бокам, незаметно касаясь бёдер, но желая, чтобы на месте ее собственных оказались руки Джона. Сноу безотрывно наблюдала за своим мужем, за каждым его уверенным движением. За тем, как левой рукой он смахивает со лба упавшие волосы, как по шее под ворот нижней рубашки стекают капельки пота… Она умоляла всех известных Богов, чтобы Коннингтон избавился от этой клятой рубашки, но они были глухи к этим просьбам. Спасибо, впрочем, и на том, что скрыли от внимания окружающих ее жалобные поскуливания и едва слышные полустоны. Из сладкого самозабвенного транса ее вырвал возглас матери, а потом и вопрос Короля. — Кто-то же должен сбить спесь с моего братца, — ответила Эшара. — У Джона получается весьма неплохо. Однако тогда в их разговор неожиданно влез Джейме: — Сир Эртур уделал бы Коннингтона, если бы не ваша подсказка, миледи. — Надеешься в случае его победы получить венок Королевы Любви и Красоты, Ланнистер? — грубо фыркнул Джон, услышав их перепалку. Наступившая тишина была оглушительной. Любые разговоры прекратились, умолкли птицы и, казалось, даже море за стеной замка. Джейме, что раньше Аша считала невозможным, раскрыл рот в замешательстве и покраснел. Выходит, все их шутки были не далеки от истины, и симпатия золотого льва к человеку, посвятившему его в рыцари, была не совсем дружеской. Даже Эртур вдруг замер, и Коннингтон, не ожидавший этого, едва успел остановить меч, не встретивший сопротивления и едва не врезавшийся со всей силы в шею Дейна. Джон тяжело дышал, безотрывно глядя на соперника. — Может стоило взять ленту? — вдруг выдал Эртур. — Что? — нахмурившись, спросил Джон. — Ну, может знак его благосклонности дал бы мне сил победить тебя, а? Казалось бы, стать тише не могло, но стало. Дейн и Коннингтон нервно переглянулись, и вдруг на их губах мелькнула едва сдерживаемая улыбка, Джон почти неслышно прыснул, но Эртур разразился громким хохотом, отбросив меч и согнувшись пополам. Его смех подхватил Эйгон, за ним оба Джона, Эшара и Гвардия. Санса осуждающе качала головой, глядя на умирающего от веселья Тириона, но и сама улыбалась. Лишь Аша сосредоточенно наблюдала за мужем, не замечая ничего и никого вокруг. Он пожал Эртуру руку, признавая ничью, по-дружески похлопал по плечу и даже слегка обнял. А потом Коннингтон посмотрел на неё. Так, как она любила. Так, что у неё перехватывало дыхание, а земля уходила из-под ног. Властно, покровительственно, совершенно развязно и страстно. Много лет назад Аша выбрала его за силу духа, перед которой склонялась даже могущественная Королева и непокорная волчица внутри неё. Она могла поставить на колени весь мир, но осталась бы для Джона хрупкой девушкой, бесконечно желанной. Через мучительно долгое мгновение он откликнулся на ее безмолвную мольбу. Коннингтон пересёк тренировочный двор, поднялся по трём ступенькам на террасу и приблизился к ней. Эртур весьма умело отвлекал внимание на себя, показывая рыцарям использованные приёмы, но не все взгляды были отведены от Джона и Аши. Братья Таргариены понимающе переглядывались и закатывали глаза, Тирион шептал Сансе, какими непристойностями будут заниматься Десница с его женой в ближайший час, на что ее сестра недовольно хмурилась и поджимала губы, одергивая мужа от особенно хлестких выражений, но Джейме… Джейме смиренно наблюдал за счастьем любимой девушки с другим мужчиной. Джон же, чуть склонив голову на бок, погладил ее по алеющей щеке и лишь слегка задел пальцем губы, по которым нервно пробежался язычок. Он медленно склонился к Аше, собираясь поцеловать ее, но, едва губы девушки обдало его неровное горячее дыхание, Коннингтон выпрямился, увеличивая расстояние между ними и отбирая любую возможность получить столь желанный поцелуй. Из оцепенения ее вывел тихий издевательский смешок. Ее взгляд сфокусировался на нахальном блеске глаз мужа и такой же ухмылке. — Наглый сукин сын! — прорычала Аша, толкнув его в грудь. Она развернулась на каблуках и тяжелыми шагами направилась в их покои, зная, что Джон последует, и наслаждаясь начатой им игрой. После стоит поблагодарить Эртура за помощь… Идти с распухшим животом было тяжело. И, несмотря на то, что на тренировочный двор Аша бежала, на обратном пути — едва переставляла ноги. Она чувствовала себя добычей, и охотник вот-вот ее нагонит… Девушка, впрочем, успела почувствовать себя в безопасности, когда коснулась дверной ручки, однако Джон отнял эту надежду, дёрнув ее за запястье и собственным телом прижав к двери. Сердце сбивчиво билось о рёбра, дыхание было быстрым и поверхностным, а внизу живота скапливалось тягучее желание… Аша поднялась на носочки, подавшись к его губам, и отчаянно вымаливала поцелуй вкрадчивым шепотом. Но Коннингтон был равнодушен. Он лишь подвинул ее в сторону и прошёл в покои. Сноу с широко распахнутыми глазами наблюдала, как он совершенно спокойно стянул мокрую от пота рубашку и оставил на спинке стула, чтобы слуги могли забрать ее в стирку, потом налил в кубок холодной воды и стал невозмутимо потягивать ее, глядя в окно. Удивление пересиливало возмущение девушки. Она не могла даже закрыть распахнутый рот, не то, что выдавить хоть какие-то ругательства. Однако руки действовали без вмешательства разума. Шнурок на груди легко поддался пальцам, и платье опустилось на мирийский ковёр серой лужицей. Джон наверняка слышал шорох! Он знал, что Сноу разделась, но не обернулся! — Мне действительно необходимо умолять? — раздраженно пробормотала она. Лишь тогда Коннингтон снизошёл до того, чтобы мельком глянуть на неё через плечо и приподнять уголок губ. — Я более, чем уверен, что ты справишься сама, — томно произнёс он, отворачиваясь к окну, и делая новый глоток. — Сама? — неуверенно повторила девушка, опускаясь на край постели. Наконец он отставил кубок и приблизился к ней, опустившись на стул напротив жены. Ей бы смотреть ему в глаза, где за холодом и равнодушием прячется страстное вожделение, но взгляд не поднимался выше шеи, отказываясь оставлять без внимания рельефное тело с бронзовым загаром, наверняка, пышущее жаром и такое манящее… Джон хрипло рассмеялся, понимая, куда Сноу смотрит. Было ли что-то приятнее для мужской гордости, чем столь восхищенные взгляды девушки, на двадцать лет младше него? Коннингтон сомневался. — Боюсь, я слишком устал, чтобы тебе помочь, — таким тоном он обращался к просителям с высоты Железного Трона, когда заменял Эйгона. От такого тона у Аши, по ее собственному признанию, бежали мурашки, а ноги против воли раздвигались в стороны. — Ублажи себя, моя любовь. А я посмотрю… Девушка тяжело сглотнула и перестала дышать. Впрочем, она нашла в себе силы безмолвно предложить мужу руку. Слова между ними и не требовались. Они понимали друг друга по одному лишь взгляду. Поэтому Джон обхватил ее пальцы губами и щедро смочил языком. Аша едва сдержала стон, почувствовав горячее влажное прикосновение, и все же не сдержала после, стоило ему повести бровью, призывая ее к действию. Девушка оставила одну ногу на полу, другую же, согнув в колене, поставила на кровать. Открывшийся Коннингтону вид был неописуем. Непристойный взгляд полуприкрытых глаз, припухшие алые губы, полная грудь с призывно торчащими сосками и мокрая от возбуждения промежность. Он начинал думать, что идея стать равнодушным наблюдателем была отвратительна. Джон не продержится и пары минут. Даже очаровательная округлость живота не умаляла развратной привлекательности его жены. Девушка почти невесомо коснулась собственного лона. Собрала вязкую влагу и обвела лепестки нижних губ, не пытаясь сдерживать рваные вздохи и тихие полустоны. Они встретились затуманенными от похоти взорами. Джон мог взять ее, немедленно получить, лишь протянув руку, но это было бы слишком просто и нарушало правила их маленькой игры. Девушка легла на постель, оперевшись на локоть, и обвела мокрыми пальцами чувствительный бугорок, вздрогнув от накатившей волны наслаждения. Она повторяла незамысловатые движения снова и снова, доводя себя до исступления, пока желание не достигло апогея. Тогда Аша ввела в лоно два пальца и, лаская гладкие стенки нутра, потерялась в ощущении всепоглощающего блаженства. Закрыв глаза, она откинула голову назад, а потому внезапный поцелуй в шею стал пугающей неожиданностью. Джон нависал над ней и ласкал губами шею, плечи, грудь, пока его рука не присоединилась к Ашиной, пальцы не переплелись с ее. — Любовь моя, — сбивчиво пробормотал он, наращивая темп. — Моя любовь, — беспомощно повторила Сноу. Ее глаза испуганно распахнулись, а с губ сорвался тихий, почти жалобный, всхлип. С протяжным стоном девушка достигла пика, обмякнув в руках Джона. Он же бережно перенёс ее с изножья на центр постели и опустился рядом. На ее губах застыла глупая блаженная улыбка. Конечности едва слушались, но с большим усилием Сноу смогла перекатиться на бок и впиться в губы мужа жадным поцелуем. — Надеюсь, этого тебе хватит хотя бы до вечера, — пробормотал Коннингтон, оглаживая изгиб ее бёдер. — Возможно, даже до утра, — ухмыльнулась Аша. В ответ он лишь рассмеялся: — Мне не может так повезти. Она могла провести так всю жизнь, нежась в крепких объятьях мужа и коснувшись его лба собственным. Но он был Десницей Короля, а она членом Малого Совета. У них были неотложные обязательства, а у их Короля бесцеремонное желание влезать в их личную жизнь, оправдываясь тем, что они одна семья. Дверь в их покои распахнулась, пропуская Его смущенное Величество. Аша начинала думать, что им стоило бы оставлять у входа гвардейцев. Если не для защиты, то хотя бы для уединения. Наготу девушки закрывала широкая спина Коннингтона, он сам был по крайней мере прикрыт. Однако никому из них это наглое вмешательство не пришлось по душе. — Оу! — протянул Эйгон, заливаясь краской. — Я хотел это… А вы тут вот… — Я тебе это вырву, если продолжишь тут вот! — рявкнул на него Джон. Аша, тихо посмеиваясь, поднялась с постели и, не стесняясь Короля, подобрала с пола своё платье. Ее муж, пусть и был недоволен, показывал это лишь усталым взглядом, за что девушка была ему очень благодарна. Ссоры сейчас ни к чему. — Я оделась и теперь, надеюсь, тебе стало легче, — улыбнулась она, присаживаясь на стул, где до этого сидел Джон. — Да, — пробормотал Эйгон, тряхнув головой. — Блэквуд! Я хотел сказать, что поговорил с ним, пока вы тут… Ну, ты поняла. И он дал понять, что не против этого брака, но ему надо поговорить с тобой. На сколько я понял это насчёт безопасности Бетани. Титос считает, что… — Что она станет мишенью для Тиреллов, — закончила за него Аша задумчиво. — Неправильно было так отдалить их от Двора… Джон закатил глаза, чувствуя, как быстро развеялась романтическая атмосфера с появлением Эйгона. Пусть только женится! Коннингтон отомстит сполна. — Неужели? — фыркнул он. — Чего только стоит их трижды девственная Королева Маргери! Они переметнулись от Баратеона к Ланнистерам, а от них к Дейенерис! Их лояльность ничего не стоит. Правильно сделали, что не дали им мест при Дворе, иначе нас бы давно удушила розовая лоза… — Простор — богатейшее Королевство, — настаивала Аша. — Не говоря о том, что больше половины продовольствия мы получаем оттуда, у них самая большая армия и самый большой, после Королевского, флот. — И они подставили тебя в убийстве Джоффри! — напомнил Джон. — Не говори, что жалеешь из-за того, что не можешь ежедневно наблюдать Королеву Шипов. Таргариен тяжело вздохнул и налил себе вина, предвкушая долгую перепалку. Пока чета Коннингтонов не придёт к согласию, сам Неведомый не сможет прервать их споры. — Я боюсь Тиреллов, Джон. Если дело дойдёт до войны, они перекроют поставки провизии и выставят в два раза больше мечей, чем можем мы с тобой вместе взятые! — И чтобы предотвратить восстание, ты хочешь все же призвать их ко Двору? — скривился Коннингтон. — Упасите Боги! Конечно нет! — она тяжело вздохнула и спрятала лицо в ладонях. — Но нам придётся. Сделаем одну из розочек фрейлиной новой Королевы и отнимем повод считать, что ими пренебрегли. Эйгон подавился вином и с громким стуком отставил опустевший кубок. Они с Джоном странно переглянулись, будто сомневаясь в ее рассудке. — Ты ведь не серьезно? — попытался улыбнуться Король, однако Аша не была настроена шутить. — Иначе нельзя, — вздохнула она. — Я давно об этом думала, но все не было возможности. Теперь появилась. Пусть думают, что мы оказываем им честь, на деле же девчонка станет заложницей… — На деле она станет ближайшей приближенной Королевы! — нахмурился Коннингтон. — А если она попытается отравить Бетани, чтобы занять ее место? Это было почти оскорбительно! Разве Сноу хоть раз давала повод сомневаться в ней? Что ж, может и давала, но в этот раз она хорошо все продумала… — Она не сможет навредить Бетани, потому что места других фрейлин отдадут моим девочкам… — На сколько мне известно, твои девочки — служанки и шлюхи, — задумчиво нахмурился Коннингтон. — Нет, милорд, — опасно оскалилась Аша. — Также юные наследницы отцовских состояний и молодые вдовы. Как там поживает ваша племянница?