***
Какие бы о нём ни ходили слухи, Деймон до последнего сомневался в их правдивости. Он знал Элларда с рождения! Они вместе росли, вместе играли и вместе познавали этот мир. Как же так вышло, что младший Коннингтон познал мрачнейшую его часть в то время, как сам принц наивно видел лишь честь и благородство? Что ж, теперь он видел, как его кузен оттирает с рук следы крови… — Спасите Семеро, — пробормотал Сир Бейлон, приставленный охранять Деймона. — Что же вы наделали, милорд… — Порезался, — фыркнул Эллард. Может и так, судя по окружавшим Коннингтона осколкам стеклянного графина, но Королевского гвардейца явно удивило не это, а безвольно развалившееся на стуле тело девушки, об голову которой тот очевидно и был разбит. — Я вынужден просить прощения у Вашего Высочества, — сцепив за спиной руки, произнёс идеально вежливый Эллард. — Но я позвал вас, лишь чтобы обратиться к сиру Бейлону за помощью. Кузен хищно осклабился, бросив взгляд на связанную служанку. Сейчас, как никогда, он напоминал своих отца и мать, но не тех Ашу и Джона, которые любили Деймона, как родного сына, которые читали ему перед сном и позволяли не есть кашу на завтрак. Нет. Эллард Коннингтон был образцовым наследником Свирепой Волчицы и Делателя Королей, известных на весь свет своей безжалостностью. — Мы немного побеседовали о её лояльности мятежниками, — пожал он плечами. — А потом по доброте душевной Рея поведала мне о местах, куда могла направиться моя дорогая мачеха, а также о тёмных уголках Хайгардена, в которых скрывают мою сестру. Однако потом, боюсь, милая Рея решила нарушить наше уединение криками о помощи, и я… растерялся. Я смел робко надеяться, что сир Бейлон поможет мне в сокрытии тела, но не допустит, чтобы эта информация достигла ушей моего лорда-отца. В последнее время он крайне вспыльчив… Деймон против воли передернул плечами, прогоняя холодок, пробежавший вдоль позвоночника. В голосе Элларда не было ни толики той робкой надежды, о которой он говорил, однако явственно чувствовалась не высказанная угроза, подразумеваемая лишь холодным блеском его разномастных глаз… — Разве вы не собираетесь донести добытые сведения до вашего отца, милорд? — осторожно спросил гвардеец, выступив из-за плеча кронпринца. Изменение в лице Элларда было едва заметным. Лишь крепче сжалась челюсть и, кажется, чуть опустился подбородок, потому что теперь кузен смотрел исподлобья. Он терял терпение, опасаясь, что из-за промедления Сванна его могут поймать с поличным. — Как я уже сказал, сир, мой отец чересчур вспыльчив, а вот мать благоразумна. Она станет действовать тоньше… — С чего вы взяли, милорд, что я сохраню вашу тайну? — в лоб спросил сир Бейлон. — Ведь я храню вашу, сир, — губы Элларда расплылись в самодовольной ухмылке. Что бы ни говорила Бейла, младший Коннингтон был столь же красив и обаятелен, как его близнец… — Не думаю, что вы захотите, чтобы кто-то узнал о ваших отношениях с леди Обеллой. Гвардеец застыл, краем глаз поглядывая на Деймона. Не секрет, что многие белые плащи пренебрегают той частью клятвы, что обязует их блюсти целибат, однако никто не осуждал рыцарей за эту слабость. Другое дело — связь с фрейлиной Королевы, кузиной самого Короля. — Наши отношения с леди Обеллой — наше личное дело, — строго отрезал сир Бейлон. — Значит, вы не захотите, чтобы о них узнала моя дорогая кузина — леди Алинна. Кажется, впервые за жизнь Деймон увидел непоколебимого сира Бейлона испуганным. Лорд-командующий качнул головой, будто давая наглому мальчишке последний шанс отступить. Но Эллард не был наглым мальчишкой. Он был волком, почуявших страх своей добычи… — Если вам хватит сочувствия к девушке, найдите корабль, который увезёт ее достаточно далеко от берегов Вестероса, — пожал кузен плечами. — Если хватит благоразумия, убейте и сбросьте в канаву… Сир Бейлон неохотно кивнул, двинувшись к телу несчастной. Впрочем, была ли она несчастной? Рея была шпионкой, глубоко верной Тиреллам. Она помогла сбежать Десмере, помогла наемникам проникнуть во дворец, чтобы покалечить Джона и похитить Санду, и Деймон не находил в себе сил сочувствовать ей. В задумчивости принц не заметил, как они с кузеном остались наедине. Поразительно печальный Эллард оказался прямо перед ним, взволнованно заглядывая в фиолетовые глаза. — Скажи, что ты не разочарован во мне, — почти молил он шепотом. Деймон смог выдавить в ответ улыбку. — Я рад, что мы на одной стороне. Кузен просиял. От былых сомнений не осталось и следа: на губах вновь ухмылка, подбородок гордо поднят, а руки, что мгновение назад нервно теребили пуговицу дублета, были собраны в замок за спиной. — Нам нужно найти принцессу Бейлу, Ваше Высочество. Уверен, она сможет передать моему брату послание…***
Эртур мялся у порога. Ладони, к его стыду вспотели, а ноги беспокойно отстукивали сбивчивый ритм, перекликающийся с колотящимся о ребра сердцем. — Ты идиот, Эртур, — прошептал он, прикрыв глаза. — Я бы не была так категорична, но если ты не знаешь, как стучать в дверь, то не далёк от истины, — добродушно рассмеялась Элия, беззвучно возникшая перед Дейном, пока тот безуспешно пытался взять себя в руки. На смуглых щеках расползся смущенный румянец, ставший лишь ярче, когда Эртур понял, в каком виде застал свою принцессу. Чего ещё он ожидал, наведываясь за час до рассвета? Разумеется, Элия спала, пока ее не разбудил сотрясающий стены шум его отчаянного сердцебиения. Поднявшись из постели, она накинула на обнаженное тело лишь шелковый халат, столь тонкий, что Эртур мог рассмотреть набухшие от прохлады бусины сосков и каждую мурашку, пробежавшую по телу принцессы. Боги! Он вытерпел службу у Эйриса Безумного, двадцать лет рабства в борделе, но смотреть, как Элия отступает, пропуская Эртура в комнату, было выше его сил… Ему нужно было проститься перед долгим походом, а Дейн терял над собой контроль, глядя лишь на босые ступни любимой женщины, утопающие в мягком ковре, ее волосы, иссиня-чёрным каскадом падающие на спину, лукавый взгляд, обещающий опасно много, если Эртур ступит за порог. — Через пару часов я покину столицу, — сделав над собой усилие, выдавил он. — Эта разлука обещает быть долгой, — невинно похлопала ресницами Элия, сверкнув змеиными глазами. — Разве, сир, вы сможете покинуть меня, не попрощавшись… Эртур был готов взвыть. — Нет нужды. Я вернусь, моя принцесса. Она улыбнулась. Пекло, улыбнулась! Сделала шаг, другой и третий, пока не прижалась полуобнаженной грудью к уже трижды проклятому дорожному дублету Эртура, не дающему познать манящее тепло дорнийки. — И я буду ждать, — вкрадчиво прошептала Элия, поднявшись на носочках. Ее горячее дыхание опалило губы опешившего Эртура, однако поцелуй пришёлся лишь на уголок, подливая масла в душевный пожар. С быстротой и ловкостью, напомнившей Дейну Оберина, принцесса скользнула в покои и прикрыла дверь, оставляя только узкую щелочку. — Возвращайтесь, сир, — просила она. — И я встречу вас так, как вы не дали мне проститься. Дверь захлопнулась, оставляя Эртура наедине с темнотой коридора и замешательством. — Коварная женщина…***
Его сердце радостно затрепетало, стоило лишь увидеть на горизонте ворона. Он знал наверняка, что того послала Бейла… Однако, раскрутив плотную трубочку пергамента, Алин узнал почерк своего брата. Идеальный, как и все, за что брался Эллард. Впрочем обуявшее мальчика раздражение быстро сменилось настороженностью и даже волнением, когда Алин вчитался в написанное. Десмера в доме южнее Тамблтона у истока Мандера. Я опасаюсь того, что может сделать отец, узнав о ее местоположении. Сделай так, чтобы мама нашла ее раньше. Раздражение немедленно вернулось. Командный даже в письме тон брата заставил мальчика закатить глаза, а самодовольная уверенность в собственной правоте — зарычать от досады. Мама уже несколько недель не поднималась с постели. Она сидела, укутавшись в одеяло, и допускала до своего уединение только Алина. Он заставлял ее есть, он же развлекал ее чтением и вестями с юга. Однако этой вести она вряд ли обрадуется… — Эллард нашёл Десмеру, — прошептал мальчик, прижавшись к материнскому боку. Ее руки, задумчиво перебирающие волосы сына, вдруг замерли, потухшие глаза загорелись странным… жестоким огнём. — Где? — прошипела мама. Ее голос после двухмесячного молчания был шершавым, словно точильный камень, но вместе с тем острым, как валирийская сталь. Алин знал, что ее сердце кровоточит за погибшего сына. За Роберта, что умер, не успев сделать первый вздох. Алин боялся, что эту боль она обратит в оружие, что утопит Простор в этой крови. — Мамочка, — осторожно позвал он, наивно надеясь, что Аша Сноу отступит от мести, что вернётся домой и разделит горе с отцом. Залечит душевные раны вместо того, чтобы уродовать их жестокостью. Но она не собиралась отступать.***
Ей ещё не доводилось бывать на войне. И пускай, как пишут мейстеры в своих трактатах, Лианна Старк была ключевой фигурой в Восстании Баратеона, она не видела прежде военных лагерей, битв и тысяч трупов на бескрайнем поле… Рейгар подвёл лошадь ближе и ласково коснулся крепко сжимающей поводья руки своей жены. Горячее прикосновение растопило лёд, застывший в ее жилах, помогло выбраться из зыбучей пучины отчаяния и вернуло в мир, полный света и красок. Ее серые глаза встретились с его индиговыми, и губы обоих изогнулись в ободряющей улыбке. — Все будет хорошо, — твёрдо уверил Лианну муж. Он никогда не обещал ей ни власти, ни богатства, ни поддержки сотен верных знаменосцев, ни даже благосклонности Богов. Рейгар говорил ей лишь: — Я с тобой. И три эти слова давали ей сил сделать новый вдох и продолжить борьбу за их счастье. Лианна отпустила поводья, чтобы сжать руку мужа, переплести их пальцы и почувствовать крепкую опору в эти неспокойные времена. — А я с тобой, — ответила она с улыбкой, и плевать на рябого сержанта, фыркнувшего в седые усы, плевать на троих солдат, обменявшихся мерзкими шуточками, даже на Эртура, угрюмо поджавшего челюсти и уставившегося в лесную чащу, лишь бы не видеть, как милуются Лианна с Рейгаром, не вспоминать, к чему однажды привела их любовь. — Рейгар, — осторожно позвал Дейн, вглядываясь в нестройные ряды деревьев. Ее муж, да и сама Лианна проследили за его взглядом. В кустах что-то взметнулось… Обменявшись настороженными взглядами, они свернули с дороги в подлесок, однако тот оказался слишком густым, чтобы преодолеть его верхом. Спешившись, они привязали лошадей к дереву. Раздался свист, подражающий птичьей трели. Лианна и не обратила бы на него внимания, если бы Эртур не повторил его в ответ… Смуглый дорниец вдруг стал белее молока. Кожа его перчаток скрипнула, когда Дейн сжал кулаки, и этот звук едва не заглушил хлесткое ругательство, но Волчица отчетливо расслышала: — Раздерите Семь Адов всех Коннингтонов до седьмого колена. Лианна бросила мужу вопросительный взгляд, но Рейгар в ответ лишь покачал головой. Они ускорили шаг, и вскоре плотные ряды деревьев расступились. Однако прежде, чем Эртур вышел через просвет на поляну, на него налетел рыжий всполох. С запозданием женщина узнала в нем Алина. — Тише, парень, — опустившись на колено, успокаивал племянника Эртур. Тот уткнулся в плечо Дейна, стесняясь слез, бегущих по щекам, и всхлипов, разрывающих тишину леса. Лианна приблизилась, чтобы погладить мальчика по вздрагивающей от рыданий спине, однако он отпрянул от ее руки и, глядя прямо в глаза, взмолился: — Помоги ей… Лишь мгновение понадобилось Волчице, чтобы понять, о ком он говорил. Аша, ее племянница, была в беде. И, не дожидаясь согласия Рейгара или предостережения Эртура, Лианна помчалась в ту сторону, откуда появился Алин. Перепрыгивая через торчащие коряги и поваленные деревья, пересекая поле, по пояс заросшее травой, она стремилась к покосившемуся домику, почти полностью скрытому в тени раскидистой ивы. Наконец женщина достигла двери, но, едва потянувшись к ручке, услышала нечеловеческий вопль, полный боли. Она молила всех известных Богов, чтобы он принадлежал не Аше. — Ещё немного! — раздался в противовес спокойный голос. Лианна замерла, едва увидев происходящее. Глаза наверняка обманывали ее, ведь не могла Аша Сноу держать за руку жену своего любимого и поддерживать в родах его ребёнка. — Не стой столбом! — вдруг рявкнула она, вырывая Волчицу из оцепенения. — Мне нужна тёплая вода и нож поострее. Ну же! Ее руки дрожали. Лианна чуть не опрокинула на себя полный котелок кипятка, снимая его с огня, и едва не обожглась, пока калила валирийский кинжал над пламенем, однако… Силы покинули ее, стоило крику Десмеры резко умолкнуть. Первым, что бросалось в глаза, была кровь. Пропитанная ею сорочка, простыни, покрывала. Испачканные по локоть руки Аши и крошечное тельце ребёнка, на которое она смотрела, как на самое страшное в мире чудовище. Однако это была лишь девочка. Здоровая девочка с рыжим пушком на голове и голубыми глазами, в то время, как ребёнок самой Аши ещё… О, Боги. Ее живот… — Пожалуйста, — умоляла совсем ослабшая Десмера. Уже не Редвин, не Коннингтон, уже не самодовольная девица и не законная жена грандлорда, а мать. — Пожалуйста, пощади ее! — Нож! — потребовала Аша вместо ответа, и девушка на постели зарыдала с новой силой. Слишком поздно Лианна заметила, что приблизилась опасно близко к постели. С раздражённым рыком племянница вырвала кинжал у неё из рук и занесла над ребёнком… лишь для того, чтобы перерезать пуповину. Волчица наконец смогла вздохнуть спокойно. Она подняла взгляд, ожидая встретить бесконечное облегчение в глазах Десмеры, но они смотрели в пустоту…