You're not mine

            Чонгук убрал телефон на тумбу и подложил руку под голову. В спальне царил приятный глазу полумрак. Он рассматривал потолок, перебирая пальцами волосы на затылке. Странное, тревожное чувство не покидало. Что-то в словах Чимина не давало покоя. Или может он просто не хотел, чтобы омега уезжал? Вероятно именно так, ведь не мог же омега действительно утаить что-то? Конечно, он не в праве запрещать тому ехать, даже если Чимин наврал о чём-то. Он достаточно взрослый, чтобы самостоятельно проводить выходные. Правда даже осознание этого не избавляло от скребущего чувства в груди. Он должен поехать в Пусан, следом за омегой. Просто для своего спокойствия. Это смахивает на одержимость, слежку, нарушение личных границ, но по-другому альфа не мог. Что-то внутри не позволяло. ***       Дорога оказывается долгой и довольно утомительной. Утро холодное и серое. Он уже допил кофе и сейчас откровенно скучал, следя за дорогой и изредка проверяя уныло лежащего на заднем сидении Кекса. Доберман не любил поездки и замкнутые пространства. Однако оставить его было не с кем. — Потерпи, мальчик. Ещё пару часов и будем на месте.       На телефон, закреплённый в держателе, пришло сообщение от малыша омеги. Чонгук разобрал «Скучаю. Как ты?». Ответить он не мог, поэтому лишь вздохнул, желая скорее увидеть Чимина и убедиться, что тот точно в порядке. Ему хотелось верить, что эта слабость, в виде поездки за омегой, останется в тайне. ***       Чонгук размял ноги, прогуливаясь по району, где расположился дом тёти Чимина.Район был пустынным, холодный ветер гонял по дороге опавшие листья. Атмосфера запустения действовала на нервы. Дом был бедный, явно лишённый крепкой мужской руки. Спокойствия это не добавляло.       Кекс заинтересованно осматривался, наслаждаясь прогулкой на новой территории. Чонгук ёжился от пронизывающего ледяного ветра и поджимал губы. Был ли его приезд вообще хорошей идеей?       Чимина он заметил уже сидя в машине с четвёртым за этот день стаканом кофе (Очень паршивым между прочим). Омега кутался в куртку и шёл в компании альфы примерно своего возраста. Чонгук вышел из машины, приказал псу идти рядом и, двигаясь на удалении, направился за парой. Настороженность росла. Чонгук даже отсюда мог видеть, что Чимин не в восторге от своей компании и, кажется, прилично замёрз.       Скрытным спутником Чонгук был не долго. Нервы были на пределе, а когда альфа и омега, скрывшись между камнями, не выходили уже несколько минут, Чонгук и вовсе не находил себе места. Носок ботинка зарывался в песок, взгляд бездумно носился по окрестностям, по бушующему тёмному морю.       Чонгук потёр замёрзший нос и напряжённо вслушался… Вскрик?       Дальше всё стало неважным.Осознание выстрелом пронзило висок. Он окликнул пса и рванул к валунам, почти отдирая альфу от лежащего и едва заметного под ним омеги. Парень неловко упал на камни, наверняка отбив поясницу и ноги. Чонгуку было плевать.       Всё его внимание было приковано к Чимину, которого он поднял и тут же прижал к себе, укрывая от опасности и ледяного ветра. Пёс с рычанием контролировал лежащего на камнях альфу. Хрупкое омежье тело колотило от холода и стресса, он цеплялся маленькими, покрасневшими пальчиками за плотную ткань пальто на талии альфы.       Мысли лихорадочно крутились в голове. Чонгук растерянно, на автомате застегнул омежью куртку и, дотрагиваясь холодными пальцами до нездорово красных щёк, поднял его голову к себе, встречаясь глазами. — Всё будет хорошо. Я рядом.       Чимин активно закивал, слёзы побежали по его щекам. Чонгук удерживал его, ощущая очевидную слабость в ногах омеги. Как-то резко тот чуть наклонился назад, а затем альфа едва успел удержать его от падения на камни. Что-то было не так… ***       Голова была горячей и тяжёлой. Болели закрытые глаза, хотелось пить. Он тихо застонал, пытаясь приподняться. — Тихо-тихо, не вставай. — нежные руки легли на его плечи, удерживая и укладывая на кровать. — Пить… — шепчет, пытаясь разлепить тяжёлые веки и рассмотреть альфу получше.       Спустя минуту становится легче, прохладная жидкость освежает.Глаза наконец удаётся раскрыть. Помещение затянуто полумраком. Воздух тёплый, душный, тяжёлый. Чимин слабо дышит, лёжа на боку и рассматривая сидящего на постели Чонгука. На альфе свитер с закатанными рукавами, он устроился на краю, чуть склонившись и внимательно рассматривает омегу в ответ. — Прости, кажется я доставил тебе проблем… — Чимин, никогда не говори так больше. Я счастлив, что оказался здесь и приехал, хотя и не должен был делать этого, не предупредив тебя. — Чонгук садится ближе, мягко поднимая руку омеги и целуя горячие, нежные пальцы.       Чимин слабо улыбается. Ему всё ещё жарко, гудит голова. Мысли мечутся, но ничего здравого не формируют. Он чувствует себя потным и грязным. — Мне хочется в душ. Помоги встать, пожалуйста.       Чонгук кивает, и, поддерживая его под бёдрами и поясницей, поднимает на руки. В руках мужчины сразу становится спокойно. Он обнимает крепкую шею и с наслаждением втягивает терпкий вишнёвый аромат.       Кажется они в отеле — ванная маленькая, но вполне чистая, по крайне мере на первый взгляд.Кафель неприятно холодит голые ступни и Чимин поджимает пальцы. Чонгук настраивает воду, одной рукой продолжая придерживать омегу за талию. Его пальцы приятно собирают ткань вязанной кофты и Чимин непроизвольно допускает мысль об этих руках не только на своей талии, куда ближе к голой коже. — Ты сможешь сам? — Чонгук чуть отстраняется, быстро оглядывая болезненного, особенно хрупкого сейчас омегу. — Да, я справлюсь. Но мне нужна какая-то одежда. — Не проблема, Хосок принёс твои вещи сюда. Не задавай вопросов. Я расскажу всё позже.       Чимин лишь хмурится, но послушно отставляет вопросы на потом.       Альфа выходит из ванной, прикрывая дверь. Чимин стягивает кофту, чувствуя неприятную ломоту в лопатках и тянущий дискомфорт в пояснице. Течка проходит странно, кажется, он приболел…       Горячая вода окончательно расслабляет и Чимин теряется в пространстве, вяло растирая своё тело мыльными ладонями. Кожа кажется бархатистой и очень чувствительной, поэтому он чуть хмурится, особенно нежно проходясь по интимным участкам и стараясь сохранять контроль. Нельзя забываться с самим собой, когда Чонгук совсем рядом.       Перед глазами слегка плывёт, когда он натягивает на ещё чуть влажное тело длинную, принесённую Чонгуком, футболку. Бельё надевать не хочется, но он делает это, слегка пошатываясь из-за головокружения, неловко переминается с ноги на ногу.       В спальне Чимин находит альфу лежащим на постели и что-то просматривающем в телефоне. Он забирается на кровать, устраивая тяжёлую голову на плече мужчины. Рядом с Чонгуком спокойно и он прижимается крепче, перебирая пальцами ткань на животе мужчины и слегка скребя по ней ногтем указательного пальца. Сейчас всё кажется сном, чем-то отстранённым от реальности.       Запах вишни в горячем воздухе сгущается, окутывает маревом наслаждения и желания. Чимин ластится ближе, утыкаясь носом в тёплую кожу на чужой шее. Альфа выдыхает, убирая мокрые волосы со лба омеги.       Стройная ножка ложится на его торс, подтягивая к себе и он не сдерживается, накрывая упругие мышцы рукой и мягко массируя бархатистое бедро. Рука обхватывает стройную талию, потирая влажную кожу через тонкую ткань футболки.       Жаркое, чувствительное тело плавится под его пальцами и альфа напряжённо дышит, рассматривая покрасневшее, довольное личико совсем рядом. Пухлые, малиновые губы притягивают взгляд, но Чонгук прерывает себя и лишь укачивающими движениями начинает успокаивать и усыплять омегу. Джинсы неприятно стягивают, но он не позволяет себе забыться в пряном яблочном аромате и изгибах желанного тела. Не сейчас, не так быстро, не здесь.       Чимин чувствует крепкое, сводящее с ума тело вплотную к себе и довольно мычит, слепо подаваясь вперёд. Недовольное хныканье вырывается с его губ, когда Чонгук начинает укачивать его, прекращая ласку.       Он цепляется за свитер снизу, задирает, и, отвлекающим жестом, поглаживает плотный, крепкий живот мужчины. Ему мешает ткань. — Не нужно, Чимин. Ты просто не до конца понимаешь, чего просишь. Поспи, завтра станет лучше.       Омега почти плачет, слыша это. Он не хочет спать. Он хочет… Хочет…       Глаза слипаются, мысли дробятся, отказываясь складываться в одно целое. Он мягко, уже почти бессознательно, касается губами родинки на подбородке мужчины. Затем всё темнеет, тело расслабляется, отдаваясь во власть душной дрёмы.       Чонгук отпускает расслабленное тело и отстраняется, зачёсывая влажные волосы назад. Руки дрожат, джинсы болезненно давят и он с тихим мычанием расстёгивает ширинку. Странно, что оттуда не валит пар.       Глухо посмеивается, закрывая лицо руками. Кажется, после всего случившегося, ему самому нужен сон.