You're not mine

      Что Чонгук чувствовал, когда узнал о беременности Чимина? Когда осознал, что бросил его в таком уязвимом положении, а омега даже не попытался выйти на связь, потому что не счёл это нужным, а Чонгука - достойным знать столь важную информацию. Альфа почувствовал себя последней скотиной, настоящим чудовищем. Он сидел за кухонным столом в доме семейства Пак и дышал через раз, потому что отвращение и ненависть к самому себе непроглатываемым комом стояли в горле. Глаза слезились и он хотел прервать как можно скорее этот бессмысленный монолог родителей омеги. Всё и так ясно. Зачем лишние слова, попытки угрожать и манипулировать? Поднимает руку, прося замолчать. Сейчас это проще, чем говорить, ведь кажется, он готов заорать. Достаточно. Он услышал достаточно. Кем они его считают, думая, что лишь шантажом смогут заставить его взять ответственность? Хотя... Кого он обманывает? Их мнение о нём верно, учитывая, что он действительно просто сбежал, бросив Чимина, не удосужившись даже объясниться. И он действительно выглядит как человек, который не хочет этой ответственности. Как трус и сволочь. — Мистер Чон, так что вы скажете? — голос Монкута кажется спокойным.       Но это фальш. Все они на нервах, на пределе, ждут развязки просто чтобы вдохнуть полной грудью и хоть немного увидеть в просвете будущее. Неожиданно общее для них всех. Напряжение пропитало тёплый воздух комнаты, кажется даже замерший в дверях Чимин, вцепившийся маленькими дрожащими пальцами в косяк, пропитался этим запахом тревоги. — А что мне говорить? Уже моё присутствие здесь показывает, что я не убегаю от ответственности. Мой разрыв с вашим сыном был... Вынужденной мерой. В виду некоторых обстоятельств. — здесь его голос звучит надломлено, он прячет взгляд в цветочках на гладкой ткани скатерти. — Сейчас слишком долго объяснять, да и нет нужды. Теперь, учитывая его беременность, мне ничего не остаётся кроме как жениться на нём и стать отцом нашему с ним ребёнку.       Такой ответ кажется заставляет лопнуть тяжело висящий всё это время шар в воздухе, потому что дышать сразу становится легче, более того лица родителей омеги словно разглаживаются и на них, впервые за эту встречу, появляются искренние улыбки. Однако Чонгук не позволяет себе обманываться. Конечно он помнит, что они заботятся не столько о сыне, сколько о собственной репутации. Всё же в те немногочисленные разговоры о родителях, Чон действительно слушал возлюбленного. А потому во рту альфы появляется неприятная горечь разочарования и осознания, что теперь он вынужден исполнять волю людей, которые этого не заслуживают, которых он сам не может поставить выше собственных по оценке моральных качеств. Они совершенно такие же эгоцентричные и зацикленные на мнении окружающих, готовые пойти на обман, шантаж и, как Чонгуку иногда кажется, вообще на что угодно.       У входа в кухню вдруг слышится слишком уж громкое шевеление, поскрипывание половиц и надрывный выдох, что привлекает внимание всех троих за столом и не даёт Монкуту что-либо добавить на заявление альфы, хотя и не надо. Всё и так прозрачно, ведь выражался шатен ясно, чётко и честно. Чонгук оборачивается. Чимин выглядит шокированным и каким-то потерянным. Узкие обычно глаза сейчас округлились почти комично, поблёскивают нездорово, губы растерянно открываются и закрываются, словно он не знает, что хочет больше : молчать или говорить. Румяные обычно щёчки сейчас побледнели. Альфа встаёт, подходя и закрывая своей спиной сидящих за столом родителей омеги, отгораживая тех в попытке защитить. Дотрагивается до маленькой руки с тёплыми, пухлыми пальцами. Собственные руки, Чонгук понимает только сейчас, ужасно холодные, а пальцы словно онемевшие и чужие. Слушаются плохо, но он всё равно стискивает мягкую руку в своей. — Пойдём поговорим. Прошу.       Говорит едва слышно и не узнаёт собственный жалкий, сдавленный голос. Он не хочет, чтобы их слышали, чтобы кто-то кроме Чимина становился свидетелем его ничтожности и уязвимости. Его стыда и сожаления за произошедшее. Даже самого омеги, как свидетеля, кажется так много, что груз вины, камнем висящий на шее, кажется, что способен удушить в рекордные сроки. Но Чонгук держится. Всё ещё. Не давая себе шанса отступить.        Чимин кивает, после чего как-то неловко пятится спиной к лестнице на второй этаж, затем, спустя полсекунды промедления наконец соображает развернуться и пойти привычным для людей способом - лицом вперёд. Он весь мелко дрожит, пока они не оказываются в маленькой, чистой спальне. Альфа надеется, что ему кажется. Видеть того уязвимым невыносимо. А потому Чонгук не сдерживается, протягивает руки, пытаясь провести руками по округлым плечам вниз к запястьям. Хочется подарить немного ласки, избавить омегу от напряжения и страха. Но тот лишь отстраняется, сбрасывая ладони альфы с себя, сразу весь сжимается и отводит взгляд. Чонгук чувствует, как что-то острое зашевелилось под рёбрами, обрубая последние нити надежды, что он может быть прощён и нужен. Что его никчёмные попытки утешения ещё нужны этому омеге. ***       Чимин не знал, почему он приехал. Ему казалось, что Чонгук оставил его в прошлом. Его и всё что с ним связано, все совместные воспоминания. Он был лишь мимолётным этапом, развлечением, не более. Однако само нахождение мужчины здесь в данный момент... Рушит всё понимание ситуации, которое, как Чимину казалось, он обрёл. И теперь им овладел страх, ведь он был подвешен и зависим. Не только от родителей, но ещё и от Чонгука, от необходимости заботиться о ребёнке, которого носил под серцем. И не мог Чимин сейчас знать, как ему себя вести и что думать, кем считать Чонгука и можно ли ему доверять сейчас. Он ничего не знал, он маленький и глупый. Он уже облажался ранее. Наверняка сделает это снова. А потому поглядывал диковато и недоверчиво, жевал пухлую нижнюю губу, набираясь смелости. — Почему? — короткий вопрос в тишине комнаты. — Почему? Почему бросил? — уточняет, звучит немного растерянным, будто ожидал другого вопроса, хотя на самом деле Чонгук и не знает, чего ожидал. Хоть они и были вместе, любили, но знали друг друга не так уж хорошо. — Почему вернулся. Первое мне... Понятно. — боль и грусть пропитывают его слова и даже самому Чимину слышать их тяжело, отчасти потому, что он выдаёт свою чёртову слабость. У Чонгука же и вовсе в душе всё переворачивается и губы от волнения сохнут так, что хочется обгрызать с них корку до крови. — Ты не понимаешь. Нет. Не понимаешь, Чимин. Клянусь, у меня были причины. Это не было моим желанием, я не... Не хотел бросать тебя. Неужели не веришь? — Ты не отвечаешь на вопрос. Ты может и не хотел, однако всё же сделал выбор бросить меня. Хотя наверняка были другие. Всегда бывают другие. Что ещё я должен понимать в этой ситуации? Или неужели ты думал, что раз я маленький и глупый, то прощу и приму? Забуду, проигнорирую, оставлю в прошлом? Да дело ведь не только во мне и моих чувствах, Чонгук. Я и тебя принуждать к этому не хочу. К себе, к ребёнку. Оно тебе не нужно, так говорят твои поступки. А я им верю, понимаешь? Не словам спустя время, а тому, что ты сделал, будучи со мной рядом. — Чимину действительно не так уж важны причины, ведь их наличие не изменит того, что выбор Чонгук сделал не в пользу их отношений. — Ты был со мной рядом, но никогда не был моим. Так и сейчас ничего не изменилось. Кроме того, что ты мне теперь и не нужен...       Альфа замирает, хочет попытаться оправдаться вновь и объяснить, но затем понимает, что Чимину это действительно совсем не нужно. Его голос надломленный, красивые шоколадные глаза блестят от слёз, но он не врёт. У него нет сил дальше страдать, а потому он отказывается от Чонгука и их отношений. Даже от возможности того, что они будут прежними. Ему уже не нужны извинения, лишь поддержка. И исключительно Чонгука — отца его ребёнка. Ведь он уже переболел это. Всё, что Чонгук может сделать для него сейчас — стать поддержкой и быть рядом. Быть рядом, но не быть с ним. Быть мужем, но не быть возлюбленным.       Чонгук осознаёт это и смаргивает мутную пелену слёз. Он не способен исправить свои ошибки. Остаётся постараться лишь не допустить новых.       После этого он покидает комнату Чимина, а вскоре и дом их семьи. В машине ему поступает неожиданный звонок от Миндже. Она приглашает его на разговор. Ну да, мало же серьёзных разговоров было сегодня. Однако и этот необходим, а потому альфа потирает лицо ладонями и заводит машину.