***
Эмбер выходит из ванны, по пути к комнате несколько раз подряд зевает и устало потирает глаза, совсем не чувствуя в теле и голове такой нужной бодрости. Она слышит, как внизу мама уже готовит завтрак, как отец всё время мечется по дому, чтобы убедиться, что ничего не забыл положить в сумку, с кружкой кофе в руках и съехавшими почти на самый кончик носа очками, и сама решает заново перепроверить свои вещи. Расстёгивает молнию сумки, перебирает пару кофт, штаны, тёплые носки и остальное и вдруг дёргается от снежка, ударившегося о окно. Эмбер неспеша подходит к нему, смотрит вниз и видит такую же полузаспанную Сару, не понимая, что она здесь делает. Та машет ей рукой, приглашая спуститься на улицу, и Смит быстро одевается, бежит по лестнице и слышит короткое «Ты куда?» от матери. — На пять минут. Выронила кое-что из окна, подниму и вернусь, — а зачем получает от неё кивок, наспех кутается в расстёгнутый пуховик и выходит на улицу, обходя дом до задней части. — Сара, ты... Эмбер не успевает закончить — чувствует внезапное крепкое объятие и запах чужого парфюма, путающийся в волосах. — Извини, — тихо говорит Воннегут, всё ещё не отпуская девушку. — Знаю, что не должна была, но так хотелось попрощаться перед отъездом, — а затем отходит. — Лично попрощаться. Смит смущённо улыбается, чуть переминается с ноги на ногу и завидует уже не Джо или кому-то ещё, а самой себе. Забавно получается: Сара думает, что не заслуживает Эмбер, Эмбер — что не заслуживает Сару, но они всё равно почему-то вместе, почему-то стоят сейчас здесь в такую рань и чувствуют, что всё, что ни происходит, правильно и единственно возможно. — Иди сюда, — Смит приветственно раскидывает руки в стороны, обхватывает ими девушку и греет её чуть замёрзшее тело ещё одними объятиями. — Я рада, что ты всё-таки приехала. Кстати, где твоя машина? — Я шла пешком. Эмбер отстраняется, как бы для удостоверения оглядывается по сторонам, а затем возвращает взгляд на Сару. — Пешком? — Да. Подумала, что, если буду на машине, твои родители сразу же нас заметят. — И ты шла в такой холод от своего дома сюда в одном пальто? С ума сошла? — Поругаешь меня потом, — шепчет Воннегут, чуть наклоняясь к блондинке. Замечает её реакцию: вытянутые шею и губы, прикрытые глаза, а затем дарит ей сразу три медленных поцелуя. — М-м-м, — протягивает Смит сквозь них. — Когда ты стала такой? — Какой? — Сара не отстраняется, оставляя между ними лишь несколько сантиметров для возможности разговаривать, и чувствует, как Эмбер обхватывает руками её лицо и заглядывает в самые глаза. — Не знаю... Мягкой, что ли. Воннегут чуть смеётся, проводит языком по нижней губе и закусывает её, совмещая в зрачках искреннее непонимание с явным вызовом. — А напомни, когда я вообще была жёсткой? — Всегда, — сразу же отвечает блондинка. — Со всеми. К тому же о тебе такие вещи говорят, что порой в твою сторону смотреть страшно. — Все всегда что-то горят, Эмбер, — Сара касается одной её руки и чуть остранет её от своего лица, сплетая их пальцы. — Я совсем не злая. — Это я знаю, — Смит улыбается в ответ и снова тянется к чужим губам, но, едва коснувшись их, слышит звонящий в кармане телефон. — Вот бл... Воннегут быстро прикусывает её губу, а затем то ли шуточно, то ли серьёзно произносит: — Будешь так часто ругаться, я начну кусаться. Эмбер в спешке достаёт телефон, сразу принимает звонок и говорит: — Да, я у дома, — выжидает долгую паузу, закатывая глаза. — Всё, всё, уже возвращаюсь, не переживай, — ещё одну, но уже покороче. — Давай, — и, сбросив, убирает его обратно. — Мне нужно... — Идти, — перебивает Сара. Она не хочет слышать этого от Эмбер — гораздо легче говорить это самой. В такие моменты осознание приходит куда позже, чем когда другой человек объясняет это. А сейчас Сара хочет ещё немного не понимать до конца, что Смит уезжает. — Не скучай, ладно? — глупый вопрос сам собой срывается с губ Эмбер. Она знает, что Воннегут будет скучать; знает, что будет скучать сама, но всё равно понимает, что неделя — не вечность и что совсем скоро они снова встретятся. Эмбер ещё раз крепко обнимает девушку за шею, целует в висок, опускается к щеке, к уголку губ и, наконец, к самим губам. Неожиданно для самой себя требовательно впивается в них, затаивает дыхание и припадает к ним с каждым новым поцелуем всё крепче и крепче. — Эмбс... — шепчет Сара, чувствуя, что блондинка, видимо, сама только сейчас осознала, что они не просто обнимаются, а именно прощаются, и хочет добавить что-то ещё, но тонкий палец накрывает её губы, лишая этой возможности. — Ещё один, Сара. — Что? — Семь дней — семь поцелуев, — объясняет Эмбер чуть дрожащим голосом — то ли от утреннего холода Клирвью, то ли от жажды недолгой близости. — Поцелуй меня ещё раз. Сара удивляется — снова и снова — тому, какой Смит порой предстаёт перед ней. Смущённой, но честной; решительной, но неуверенной; простой и открытой, но такой манящей, словно провокация, на которую хочешь не хочешь, а всё равно поведёшься. Воннегут переводит обе руки на талию девушки, чуть давит на неё своим телом, заставляя немного выгнуться в спине, и наклоняется, втягивая Эмбер в долгий, глубокий прощальный поцелуй. Смит сжимает волосы на её затылке, затем переводит их на чужие щёки, опускает на шею, ведёт к плечам, крепко сжимая их, и теперь уже Сара издаёт тихий удовлетворённый стон, наконец размыкая их губы. Она слышит, как сбилось дыхание блондинки, видит, как та отводит взгляд в сторону, а затем быстро чмокает её в лоб и произносит: — Беги, Эмбер. Увидимся через неделю, — и еле находит в себе силы, чтобы отпустить её тело. — Я буду звонить, — напоследок говорит Смит, убирая и свои руки с чужих плеч, и получает пару кивков в ответ. — Счастливого Рождества, Сара. — Счастливого Рождества, — повторяет королева школы и уже сама подталкивает Эмбер к дому. Та с трудом выдавливает из себя улыбку поверх явной грусти и, наконец, разворачивается, изредка поворачиваясь обратно и махая рукой. Сара отходит от дома Смит, прячет руки в карманы тонкого пальто и клянётся самой себе купить на его место более тёплый пуховик. Продрогло всё: голова, тело, ноги; всё, кроме губ, которые вопреки падающим на них снежинкам горят, словно весенний пух, который поджигают местные подростки. Эмбер всегда оставляет такое «горящее» послевкусие: от поцелуев, касаний, да даже от слов или взгляда. И Сара до сих пор не понимает, как с ней могло такое произойти. Из-за Смит она думала об этом, наверное, раз двести, и каждый раз приходила к одному и тому же: она не лесбиянка и даже к бисексуалам отнесла бы себя с трудом. Она бы ни за что не встречалась с девушкой — но встречается; её никогда не привлекали их характеры — но один всё-таки привлёк; она никогда не представляла женское тело под собой — но когда одно такое всё же оказывается в подобной ситуации, это вызывает в тысячу раз больше эмоций, чем мужское. И Сара только сейчас понимает, что, наверное, это и неважно. Неважно, кто она на самом деле — сейчас важно только быть рядом с Эмбер и любить её. Без посторонних мыслей, неуверенности и страхов.***
Королева школы дважды звонит в дверь чьего-то дома; рядом стоят Кейт и Люк, выпускающие изо рта пар, быстро рассеивающийся в воздухе, и им, наконец, открывают. — Да ла-а-адно, — протягивает Джо, держа в руках бутылку крафтового пива. — Не думал, что ты придёшь. — Мне уйти? — Сара приподнимает одну бровь и слишком высокомерно оглядывает на парне свитер с оленями. Ему очень подходит. — Обижаешь, — Джо открывает дверь шире. — Заходите, Сара, Кейт и... — Люк, — добавляет второй парень, протягивая одну руку и закрывая другой дверь за собой. Футболист быстро пожимает её, представляется в ответ и возвращает взгляд на расстёгивающуюся Сару. Он отставляет пиво на полку в прихожей, подходит за спину девушки и стягивает её пальто с плеч. — Позволь поухаживать, крошка. — Сама справлюсь, — бросает Воннегут, и тот убирает свои руки, позволяя ей раздеться самой. — Грубить не обязательно, — обиженно произносит Джо. — Зачем тогда пришла? Сара вешает верхнюю одежду на крючок и складывает руки на груди, замечая, что Кейт и Люк делают вид, будто не слушают их. — Я пришла не из-за тебя. Ты же посещаешь мои вечеринки, вот и я решила всего лишь оторваться — не больше, не меньше. Джо обиженно фыркает в ответ, берёт свою бутылку и делает глоток, разворачиваясь в сторону шумной гостиной. — Вы опоздали. Все уже в зале, — на прощание роняет он и уходит, оставляя гостей на пороге. — Возьми нам чего-нибудь выпить, — просит Кейт, обращаясь к Люку. Он понимает не сразу, и она переводит взгляд на Сару, как бы прося оставить их одних. — Окей, — как-то неуверенно соглашается тот и через пару секунд скрывается за аркой гостиной. Воннегут тоже собирается пойти за ним, но Кейт успевает остановить её за запястье. — Что? — «Что»? Я думала, ты отказалась от вечеринки с ребятами из моей школы только ради Джо! — недовольно отвечает девушка. — А сейчас я узнаю, что нам теперь просто так торчать тут всю ночь. — Что значит «просто так»? Посидим, выпьем, отметим праздник. — У Брайана куда лучше, — Кейт скептично оглядывает прихожую. — Ты же разрывалась между ними двумя, выбрала Джо, а сейчас говоришь, что выбрала не его, а просто вечеринку? — Да, — спокойно отвечает Сара. — Я что, дура — возвращаться к нему? — Тогда какого чёрта мы не пошли к моим ребятам? Воннегут отворачивается, совершенно не понимая, что отвечать. Что подруга ждёт от неё, что хочет услышать? — Какой смысл говорить об этом сейчас, когда мы уже здесь? — задаёт встречный вопрос Сара, и Кейт, наконец, отпускает её руку. — Ладно, — недовольно соглашается та. — Но тогда не ной потом, что вечеринка — отстой. Королева школы поправляет светлый кардиган, возвращает взгляд на девушку и проходит мимо неё, бросая по пути усталое «Идём уже». В гостиной стоит большая яркая ёлка, возле которой крутятся в основном девушки; на перетасканных со всего дома столах наставлены тарелки с мандаринами, пиццей и сэндвичами; рядом с ними — многочисленные бокалы с почти нетронутым шампанским — потому что гости в большей степени парни, пьющие пиво и раскинувшиеся повсюду: и на диване, и на креслах, и на стульях. — Боже, и когда это всё казалось мне нормой? — тихо произносит Сара больше самой себе, чем подруге, и сразу же отходит к праздничному дереву, касаясь иголок кончиками пальцев. У них дома тоже стоит ёлка и тоже — большая, но практически совсем не украшенная. Воннегут помнит, что родители Джо обожают Рождество и подолгу возятся с тем, как получше украсить символ праздника. Она ещё раз оглядывает казавшуюся ранее неприятной гостиную и только сейчас понимает, что вся комната — живая. Все болтают, подшучивают, смеются и перебивают друг друга в нескончаемом потоке пожеланий в новом году, и Сара невольно улыбается, вспоминая, как любила подобного рода вечеринки раньше. Она всё же решает отойти к напиткам, берёт бокал шампанского и присоединяется к знакомым футболистам, пока Кейт с Люком ещё обходят весь дом и только знакомятся с ребятами. — Ну надо же, Воннегут! — Леонард даже поднимается с места, когда замечает королеву школы. — Давно ты не появлялась у Джо. Сара лишь пожимает плечами, как бы говоря: «Почему нет?», а затем садится на его место на диване, оставляя парня в растерянности и закидывая ногу на ногу. — И ещё долго не буду, полагаю, — шутит она и, наконец, делает глоток, переключая футболистов на другую тему. — Уже начали подготовку к весеннему матчу? — А ты сомневаешься? — снова где-то за спиной звучит голос Джо, и он чуть наклоняется, облокачиваясь руками на спинку дивана возле Сары. — В какой-то мере. — То же могу спросить и про твой чирлидинг. — В отличие от некоторых, мои девочки всегда в идеальной форме, — Воннегут слышит, как Джо усмехается, и вскоре чувствует одну руку, приобнимающую её за плечо. — А по-моему, ты теряешь хватку, крошка. Сначала берёшь в команду новеньких, а потом эти новенькие ещё и выступить нормально не могут. Королева школы чуть дёргает плечом, словно прося убрать руку со своего тела, но та остаётся неподвижной, и Сара делает ещё один глоток, чтобы не заводиться от слов парня. — У Эмбер были проблемы со здоровьем. — Да плевать я на неё хотел, — Джо тоже подносит горлышко бутылки к губам и добавляет. — Других ты и со сломанной ногой заставишь танцевать. Воннегут закатывает глаза и делает вид, что собирается покинуть компанию, но её крепко удерживают, и она опускается обратно на диван. — Да ладно-ладно, расслабься. Мы же сюда не спортивные достижения пришли обсуждать, — он отдаёт свою бутылку какому-то футболисту, затем обхватывает бокал Сары и забирает его из её рук, вручая уже другому парню. — Потанцуешь со мной? Королева школы молча встаёт, стряхивает невидимые пылинки с брюк, пока Джо обходит диван, а затем выходит в центр комнаты. Футболист быстро подходит к отвечающему за музыку гостю, просит его переключить новогодние песни на что-то более медленное и возвращается обратно к Саре. — Я думала, ты поставишь что-нибудь активное, — недовольно произносит она. — А чем тебе это не нравится? — Джо подходит к девушке ближе, берёт её руки и кладёт себе на плечи. Но сразу же замечает всё её нежелание и размещает свои на её талии, чтобы не дать ей возможности отойти. — Один танец, Сара, что такого? Воннегут ничего не отвечает, не кивает головой, но и не отходит. Внимательно разглядывает его причёску, скулы, твёрдый подбородок, но не может понять, как раньше находила в этом хоть что-то симпатичное. Джо ведёт её, смотрит в ответ в самые глаза, пытаясь незаметно скользить ладонями ниже, но Сара вовремя замечает это и грубо говорит: — Руки. — Чего? — Руки на место, Джо, — она сама возвращает их себе на талию и кривит губы. — Если будешь пытаться облапать меня, я уйду отсюда раньше, чем часы пробьют двенадцать. — Это всего лишь танец, Сара, — тот закатывает глаза. — Будь проще! — А это моё тело, — отзеркаливает девушка. — И мы давно не вместе, так что держи свои руки при себе. — Вместе не вместе — какая разница, если я хочу тебя? Воннегут не сдерживает смеха, отнимает одну ладонь от чужого плеча и смахивает зарождающиеся слезинки на глазах, пытаясь успокоиться и отсмеяться. — Не смеши, — через какое-то время говорит она. — Если бы хотел, то не бегал бы за каждой встречной. Джо хмурится, сильнее сжимает руки на талии, возвращая Саре серьёзность вперемешку с настороженностью, и чуть скалится. — От кого я слышу, — громким шёпотом начинает он. — Не ты ли променяла меня на какого-то гонщика? — Это случилось после того, как я узнала, что ты целовался с его сестрой, придурок. — А ты мстительная сучка, — ухмыляется Джо. — Какая есть, — щурится Сара и несильно отталкивает от себя парня, чтобы всё-таки прекратить этот танец, но тот быстро наклоняется к ней, притягивая ближе, и грубо целует, чувствуя, как она с силой сжимает его свитер, почти до боли продавливая через него кожу, чтобы он отстранился. И он делает это, но продолжает удерживать девушку, наклоняясь к самому уху. — Плевать. Мне нравится и такая Сара Воннегут. Королева школы быстро вскидывает руку и даёт ему пощёчину, отходя на несколько шагов назад и разворачиваясь в сторону прихожей, совершенно не заботясь об удивлённых взглядах гостей. Джо ещё пару секунд стоит на месте, и, только когда Сара успевает снять с вешалки пальто, догоняет её, разворачивая к себе и прижимая к стене. — Отвали от меня, — та пытается толкать сильнее, но парень всё равно целует её, хотя каждый раз девушка разрывает любое соприкосновение сухих губ со своими. — Джо, прекрати! — Я же знаю, что ты до сих пор меня любишь, — он запускает одну руку под кардиган, затем под блузку, касаясь чужого живота, но Воннегут перехватывает его запястье, не позволяя ладони подняться выше. — Ты идиот, — выплёвывает Сара, снова добавляя удар по щеке. — Сам всё себе придумал и радуешься. Открой глаза, — она пару раз щёлкает пальцами перед его лицом. — Я тебя терпеть не могу. Джо продолжает улыбаться своей коронной улыбкой, хватает девушку за обе руки и впечатывает их в стену, наклоняясь к шее. — Я знаю, как заставить тебя передумать, — а затем захватывает кожу зубами, вызывая у той непроизвольное шипение. Чёртовы парни — почему они вечно хотят кусать, особенно в самые слабые места? Сара вспоминает лёгкие поцелуи Эмбер на своём теле, но каждый раз из приятных воспоминаний её вырывают чужие укусы, и она всё пытается вырвать руки, но Джо больше, крепче и намного сильнее неё. — Перестань, мне больно, — она словно говорит это самой себе, потому что слова остаются проигнорированными, и добавляет. — Если не остановишься, я закричу. Футболист усмехается прямо в её шею, на секунду остранется и опускает глаза сначала на грудь королевы школы, а затем и на её бёдра. — Мне всегда нравилось, когда ты кричала. Сара не сдерживается и пинает парня в уязвимое место. С неё достаточно. Когда тот сгибается пополам, она, наконец, с силой отталкивает его от себя, поднимает упавшее пальто и отряхивает его, наблюдая за тем, как Джо пытается выровнять дыхание. Затем быстро проходит обратно в гостиную, выискивает глазами подругу с её парнем и подходит, бесцеремонно хватая обоих за руки и утаскивая за собой, серьёзно говоря: «Мы уходим». И то, что перед ними придётся ещё объясняться, волнует её меньше всего. Сейчас хочется сбежать домой — даже если этот дом пуст и одинок, — принять горячую ванну и позвонить Эмбер, чтобы узнать, как проходит её праздник. Чтобы поговорить, лишний раз услышать нужный голос и понять, насколько сильно его не хватает.***
Смит сидит за большим столом с кучей родственников, обсуждая отцовские успехи на работе. Внимательно оглядывает лица каждого, но ни в одном из них не находит внешнего сходства и не понимает, за что они все её так любят. А Сара — за что она полюбила Эмбер? За час до полуночи начинаются звонки: и у бабушек с дедушками, и у родителей, и даже у одинокой тёти, и девушка лишь сидит, наблюдая, как члены семьи по-очереди выходят из зала, и равнодушно поедает любимый салат, пока по телевизору, шумящему на фоне, крутят старое рождественское кино. Но через какое-то время и она начинает слышать знакомую мелодию в кармане джинс, быстро опускает туда руку и не может не принять этот звонок. Встаёт из-за стола, пару раз извиняется и уходит в комнату, где расположилась на ближайшие дни. — Алло, — начинает она с улыбкой. Сара позвонила ей — как такое может не радовать? — Привет, Эмбер. Ты там как? Ещё не устала тусоваться с родственниками? — Ещё столько времени — успею устать, — Смит подходит к столу, на котором стоят подарки для Миранды, Джейкоба и Тодда, и разглядывает ещё не до конца собранную четвёртую коробку. — А ты где всё-таки отмечаешь? Что-то у вас тихо. — Я дома. Эмбер на секунду замирает. Как знала, что не стоило уезжать. — Почему? Я думала, ты всё-таки пойдёшь на вечеринку к Джо. — Я была, — честно отвечает Сара. — Но решила вернуться обратно. — Что-то произошло? — озадаченно спрашивает Смит. — Нет. — Сара, в чём дело? — уже серьёзнее спрашивает девушка. — Ты даже с самых отстойных уходишь в числе последних. Воннегут молчит. Может соврать, сказав, что появились дела, — но какие дела? Может начать недоговаривать, просто ответив, что вечеринка ей и вправду не понравилась, — но тогда нужно будет выкручиваться, объясняя причину. А может сказать правду — но может ли на самом деле говорить о таком своей девушке? — К тебе лез Джо? — её мысли прерывает недовольный голос, и она делает глубокий вдох. — Можно и так сказать. — Что он делал? Сара ещё секунду собирается с силами, прежде чем ответить: — Пытался... поцеловать. Эмбер до боли закусывает губу, стараясь прекратить представлять эту сцену, но навязчивые картинки продолжают лезть в голову, и девушка сжимает свободную руку в кулак до побеления костяшек. Хочется ругаться, но на кого — на Сару? Глупо и ненужно. На Джо? А что она может? — Ты в порядке? — Смит произносит первое, что пришло в голову, чтобы нарушить раздражающую тишину. — Да, — неуверенно отвечает королева школы. — Точно? — Точно, Эмбер, — уже спокойным тоном добавляет Сара. — Ничего не было. Было. Конечно, было — многочисленные поцелуи, касания, чрезмерная настойчивость. Но Эмбер это знать не обязательно — не хочется огорчать. Да и исправить ничего уже не получится. — Вообще я позвонила, чтобы поздравить тебя, — быстро переключается Воннегут. — Я хочу, чтобы следующий год стал чем-то новым для нас. В хорошем плане, разумеется. — Он станет, — наконец, Эмбер улыбается. — Обещаю тебе, обязательно станет. Сара опускается спиной на кровать в своей комнате, прикрывает глаза и вслушивается в чужой голос. Приятный. И приятно, что Смит по-настоящему хочет того же. — Кстати, — добавляет блондинка. — М? — Я думала над подарком для тебя, но всё ещё не уверена... — Эмбер, — беззлобно усмехается Сара. — Ты же понимаешь, что это не имеет значения. Хоть камень мне подари, я всё равно буду рада. — Я правильно понимаю, ты собираешься подарить мне камень? — Боже, Смит, конечно, нет! — Воннегут привстаёт на кровати. — А вообще, я тоже пока ещё в раздумиях. Устала ломать голову, что может порадовать тебя. Эмбер присаживается за стол в комнате, постукивает по нему пальцами, чуть нервничая, и молчит. Хочет предложить что-то, но не может, сомневается, не решается. Затем затаивает дыхание, делает голос чуть мягче, чтобы показать, что не давит на девушку, и, наконец, произносит: — Я бы хотела, — начинает она, но сразу же берёт паузу, давая себе возможность свернуть. Но не сворачивает, продолжает. — Познакомить тебя со своими друзьями. — Я знакома с ними, Эмбе... — И представить тебя в качестве своей девушки, — быстро перебивает Смит, чтобы не передумать. Она не слышит в ответ ничего — и понимает, что это нормально. Сара наверняка опешила, к тому же, очевидно, не хочет торопить события. Но через какое-то время та произносит: — Оу, ну... Это очень, — затем задумывается на секунду, — не знаю. Рискованно? — Я им доверяю. Воннегут прикрывает глаза, вспоминая окружение блондинки. Джейкоб уже всё знает — Сара не сомневается в этом; Тодд — она никогда и не присматривалась к нему, чтобы знать наверняка, хороший ли он человек; Миранда — а разве та вообще её не ненавидит? Сложно открываться людям, с которыми нет ничего общего. Сложно доверять тем, с кем никогда толком и не общался. Но Сара и не должна — не обязана это делать, не обязана вообще никому: ни обществу, ни Смит. — А я доверяю тебе, Эмбер, — наконец, отвечает она, понимая, что рядом с девушкой страху просто нет места. — Мы можем это сделать. — Правда? — Да. Я готова к более серьёзному знакомству с твоими друзьями. — Спасибо, — Смит снова улыбается. — Это очень важно для меня. — Знаю, — просто отвечает та. — Поэтому и согласилась. — Спасибо ещё раз, Сара! Как приеду, сразу же отблагодарю тебя. Воннегут заливается смехом. Отблагодарит, ещё как. Да в первый же день кинется на шею, это же очевидно. — Хорошо, малышка, — кивает королева школы. — Тебе, наверное, уже стоит возвращаться к родным — до полуночи пятнадцать минут. — Да, пора, — завершает Эмбер. — Я позвоню тебе завтра, ладно? — Ладно. Счастливого Рождества. — Счастливого Рождества, Сара. Смит с неохотой сбрасывает звонок, ещё раз осматривает подарки друзьям, тянется рукой к открытой четвёртой коробке и проводит рукой по мягкой вязаной ткани. Затем слышит, как её зовёт мать, и возвращается ко всем, видя, как отец по бокалам разливает светлое шампанское. Ей не запрещают пить, но она отказывается — хочет остаться в трезвом уме в эту ночь, особенно когда часы пробьют двенадцать. И вот такие долгие минуты сокращаются, родные уже встают из-за стола, чтобы чокнуться и пожелать друг другу всё самое лучшее, и Эмбер выжидает последние секунды до полуночи, незаметно достаёт телефон, отправляет одно-единственное сообщение и с улыбкой возвращает внимание родственникам, пока Сара сидит одна в своей комнате, безэмоционально листает чужие новогодние фотографии и замечает короткое СМС, высветившееся на экране ровно в двенадцать: «Я люблю тебя».