Under pressure

      Эмбер в расшатанном нетерпении тянет дверь на себя. Резкий, быстрый рывок — настолько, что создаётся маленький сквозняк, бьющий её по лицу и тут же рассеявшийся в тёплой прихожей. Сара стоит на пороге ровно секунду, затем срывается с места и моментально сокращает между ними дистанцию, крепко прижимая девушку к своей груди.       «Господи, наконец-то!» — думает Смит. Интересно, в начале отношений всем даже короткие расставания даются так тяжело? Очень не хватало близости, тем более Эмбер приехала ещё вчера, но из-за усталости в поездке и родителей дома так и не смогла увидеться с Сарой.       Она жмётся к королеве школы ближе, впивается обеими руками в её спину, поднимает голову и даже не успевает понять тот момент, когда её губы начали чересчур встревоженно и жадно целовать Сару. Постоянно менять положение, хвататься за чужие и захлёбываться в собственном рваном дыхании. Она не может расслабиться — губы её напряжены и от этого твёрды, делая ощущения чуть грубоватыми и скованными.       Воннегут вопреки всему целует более сдержанно, как бы девушка ни пыталась распалить её своими безотрывными поцелуями, и Эмбер только сейчас понимает, что слишком торопится. И с таким бурным приветствием, и с тем, чтобы знакомить королеву школы с друзьями. Но уже слишком поздно — те вот-вот придут в гости, чтобы «обменяться подарками».       Сара кладёт свободную руку на чужую щёку, постепенно превращая поцелуи из настойчивых и нетерпеливых в более мягкие, нежные, приятные. В более медленные, пока губы не начинают уже совсем лениво скользить по чужим и неспеша размыкаться. Она только сейчас вспоминает о праздничном пакете в руке, отстраняется от Эмбер, опускает его на пол и тянется пальцами к поясу на пальто. Развязывает его неспеша, словно играясь, и внимательно следит за чужим взглядом. Смит понимает правила этой игры, на секунду прикрывает глаза и хмыкает, а когда пояс остаётся развязанным, тянется к пуговицам гостьи.       — Давай помогу.       — Мы же не будем прямо с порога... — начинает Сара.       — Не будем, — отрезает Эмбер. — Скоро ребята подойдут.       Воннегут внезапно меняет выражение лица с вызывающего на чуточку растерянное и неуверенное. Всё ещё можно уйти, всё ещё можно наплевать на двух «непризнанных» и ту пай-девочку, всё ещё можно отказаться. Ей и правда не хочется тратить на них время — ни на кого, кроме Джейкоба, и то авансом. Не хочется, чтобы те потом думали, будто Эмбер их сблизила и они теперь друзья; не хочется, чтобы прилипали в школе, чтобы здоровались на улице на глазах у всех и чтобы пытались завлечь её в свои чудоковатые шуточки и скучные, однообразные будни.       Но ведь Эмбер отличается от всех них — может, это уже о чём-то говорит? Может, они всё-таки стоят её драгоценного внимания и доверительной близости? Ведь Сара стоит.       — Может, подождём их в твоей комнате? — предлагает она, оставаясь в серой водолазке и высоких чёрных брюках с ремнём с люверсами.       — Конечно, — улыбается Смит. — Проходи, — она берёт Сару за руку, проскальзывая пальцами меж её собственных, и тянет за собой в знакомую комнату. Именно в ней королеве школы впервые удалось лицезреть румянец девушки во время совместной работы над проектом по биологии, особенно когда она объясняла о функциях фенилэтиламина.       Сара замечает на кровати Эмбер несколько коробок, обвязанных широкими лентами, и ставит собственный пакет на её стол. Смит сама подходит к подаркам, тянется рукой к нужному, но чувствует внезапное объятие со спины и короткий поцелуй в висок. Она поворачивает голову на гостью; та с интересом рассматривает ту коробку, которую Эмбер хотела только что взять, и чмокает её в губы, отпуская.       — Ну и что моя судьба подготовила мне?       — Не судьба, а я, Сара, — Смит берёт упакованный подарок в руки и, наконец, всем телом поворачивается к королеве школы.       — Это и не оговорка, глупышка. Ты и есть моя судьба.       Саре определённо нравится смущать Эмбер: словами, действиями, взглядом. Нравится, когда та отводит глаза и чуть приоткрывает губы, не зная, что сказать; нравится, когда совсем незаметно краснеет; когда вся её решительность рассыпается в руках Воннегут, словно песок, щекотящий кожу, и от этого ощущения всегда хочется смеяться. И Сара смеётся, касается пальцами чужого подбородка и возвращает взгляд девушки на себя. Та робко протягивает небольшую коробку, и гостья принимает её, развязывая ленты. Затем с предвкушением открывает, видит аккуратно сложенные лавандовые свечи где-то в углу, несколько мешочков с незнакомыми сладостями из Блухэвен и берет, лежащий поверх тёплого шарфа.       Королева школы ставит коробку на кровать, чтобы было удобнее, достаёт сначала головной убор, примеряя его, и только потом ещё один зимний аксессуар. Она молчит, увлечённая подарком, и Эмбер неловко произносит:       — Ты ведь, ну... Испортила свой шарф, когда я упала на катке, — затем ловит её взгляд и продолжает. — Так что я подумала, что просто обязана тебе его вернуть.       Сара мягко улыбается, несмотря на то, что это не лучшее воспоминание в её жизни, рассматривает его и прикладывает к щеке, ощущая мягкость ткани и, кажется, что-то ещё.       — На нём твои духи?       Эмбер теряется, поджимает губы и опускает глаза в пол, заводя руку за шею и разминая её, а затем, словно оправдываясь, отвечает:       — Я прочитала, что в отношениях люди часто дарят что-то со своим запахом, чтобы партнёр мог ощущать чужую близость и... Чёрт, неважно, это глупо, да?       — Нет, — Сара подходит к ней довольно близко, не выпуская из рук подарок. — Мне кажется, это мило. А глупо — это когда так, — и она быстро обтягивает им шею Смит, притягивая к себе и снова целуя. От неожиданности та издаёт короткий вздох, больше напоминающий тихий стон, и Воннегут отходит, улыбаясь. — Посмотрим, что ты ещё мне подготовила.       Она возвращается к коробке, крутит в руках свечи с любимым ароматом, а затем касается упаковок со сладостями, вычитывая на них названия.       — Солёная карамель? Это как? — удивляется она. — Типа... карамель с солью, серьёзно?       — Вообще-то это очень вкусно, — дуется Эмбер. — Обязательно попробуй.       — Хорошо, — недоверчиво отвечает Сара, перебирая другие упаковки и про себя читая их составы, пока не останавливается на последней. — Боже, это что, лакрица?       — Да, — Смит кивает и замечает, как гостья морщит нос. — Тебе не нравится?       Нет. И никогда не нравилась. Кто вообще в здравом уме покупает эту до ужаса горькую дрянь из, мать его, корня растения? Ужасно, чуть ли не до мурашек. Но Сара расслабляет лицо, пытается благодарно улыбнуться и произносит:       — Нравится, конечно. Спасибо большое.       Эмбер не верит — ну слишком бурной была реакция, — однако понимает, что Воннегут не хочет обидеть и поэтому примет всё, что бы та ей ни подарила. «Даже камень,» — про себя думает Смит и улыбается в ответ.       Сара возвращает подарки в коробку, отходит к столу и, развернувшись опять к блондинке, приманивает её пальцем.       — Иди сюда.       Эмбер слушается, становится напротив, и гостья добавляет:       — Закрой глаза.       Смит прикрывает веки, слышит шуршание пакета и чужое дыхание, а затем короткое:       — Открывай.       Девушка видит протянутую к телу пижаму — или это какой-то домашний костюм? — странной формы и с капюшоном.       — Это..?       — Это кигуруми, малышка, — подмигивает Сара. — И я хочу увидеть тебя в этом прямо сейчас.       — Что? — Эмбер принимает вещь из чужих рук и внимательно разглядывает. — Почему динозавр?!       Воннегут с упоением смеётся, наблюдая за реакцией блондинки, разворачивает её спиной к себе и ведёт к зеркалу.       — Раздевайся.       — Ты имеешь в виду «Переодевайся»? — со смешком поправляет Смит.       — Не-а, — Сара из-за спины переводит руки на живот девушки, поднимая её футболку. — Знаешь, почему именно это животное? — та мотает головой, и она уже шёпотом продолжает. — Потому что у меня дикий фетиш на них и я всегда хотела попробовать это... с динозавром.       — Чт..? — Эмбер не успевает даже удивиться, как снова слышит смех — громкий, издевательский, доходящий почти до истерики, и поворачивается. — Иди ты! Сколько можно прикалываться?       Воннегут еле-еле успокаивается, зажимает обеими руками чужие щёки, имитируя у Смит надутые губы, и уже куда спокойнее, тише смеётся.       — Посмотрите, какие мы серьёзные. Уже и пошутить нельзя, — умиляется она чужим сдвинутым бровям, а затем отходит к пакету и достаёт оттуда что-то ещё. — Может, хоть это тебя задобрит? — и в её руках оказывается простой мягкий медвежонок.       Эмбер он нравится, но она сдерживает себя, чтобы не подбежать и не выхватить его вот так сразу, а лишь бросает:       — Я что, по-твоему, маленький ребёнок?       — Конечно, — улыбается Сара. — Маленький и очень злой.       Смит нарочно делает недовольное выражение лица, подходит к гостье, протягивая руку к игрушке, но та быстро задирает свою и закусывает губу.       — Эй!       — Не так быстро, — Воннегут дважды тычет указательным пальцем в свою щёку, и Эмбер понимает без слов.       Она послушно приподнимается на носках, аккуратно касается губами щеки, хочет перевести их уже на чужие губы, но в один момент слышит звонок в дверь и раздражённо начинает:       — Да твою ж ма...       Сара снова кусает её, добавляя короткое «Что я тебе говорила, м?», и та еле-еле понимает её жест.       — Пойду открою, — расстроенно отвечает Смит, когда звон раздаётся повторно.       Она ловит чужой кивок, передаёт кигуруми обратно в руки Воннегут и выходит из комнаты. Ещё через несколько секунд оказывается на первом этаже в прихожей и распахивает дверь сразу троим.       — С возвращением! — первой на неё бросается Миранда, пока парни входят внутрь и разуваются. — Ну, рассказывай, как дела? Как съездила? Как родственники?       — Давайте хотя бы поднимемся. Кто-нибудь хочет чаю?       — Не, — расслабленно отвечает Тодд, держа в руках запакованный в подарочную бумагу предмет. — Давайте скорее посмотрим, что ты привезла нам!       Эмбер коротко улыбается, ждёт, когда гости разденутся, а потом ведёт их в свою комнату, останавливаясь прямо у двери.       — Прежде чем вы войдёте... Я бы хотела предупредить, что позвала ещё одного человека.       — Правда? Кого? — удивляется подруга.       — Хоть бы не Эйприл... — себе под нос говорит Тодд, ловя множество вопросительных взглядов. — Что? Я просто потерял её конспекты, которые брал на время праздников.       — Нет-нет, — Смит чувствует, как начинает волноваться, и поднимает глаза на Джейкоба. — Вы просто... должны с ней познакомиться, ладно?       Парень с чёрными волосами недоверчиво смотрит в ответ, словно осуждая Эмбер за такую спешку, а затем медленно выдыхает, понимая, что никуда уже не деться.       — Так ты нас впустишь или как? — снова спрашивает Тодд, и Смит неуверенно толкает дверь.       — Ну приветик, — Сара складывает руки на груди, но взгляд её равнодушен.       — Какого... — начинает Миранда, однако её перебивает Джейкоб.       — Привет.       Все друзья поворачиваются на Эмбер, стоящую в дверях и нервно впившуюся пальцами в низ футболки. Первой подаёт голос Сара:       — Не волнуйся, малышка, ты же сама этого хотела, — она опускает руки с груди, подходит к девушке и, приобнимая за плечо, становится рядом.       — Подождите, я ничего не понимаю! — Тодд трясёт головой и зажмуривает глаза.       Миранда недовольно хмурится, ведь сама когда-то просила Эмбер держаться подальше от подружки Кейт, но Смит её не послушала. Миранда чуточку разочарована.       — «Малышка»? Что это значит? — спрашивает она. Друзья? Нет, как-то не заметно.       Блондинка опускает взгляд в пол, затем поднимает обратно на гостей и, чуть повременив, отвечает:       — Сара моя... — хочет ответить честно, но спотыкается на этом слове и выбирает другой вариант, — ...подруга.       Королева школы закатывает глаза, перемещает руку с её плеча на талию и намного увереннее произносит:       — Девушка.       Миранда не успевает подумать, не успевает дать Тодду возможность удивиться, а лишь смотрит на Смит и выпаливает:       — Как? Как ты можешь встречаться с ней после того, как она спорила на тебя, Эмбер!       Сара недовольно поворачивает голову на свою девушку, словно спрашивая, какого чёрта Хэмпшир знает об этом. И кто ещё знает? Весь Клирвью?       — Спорила? — Тодд вскидывает брови, изучающе осматривая пару. — Так, секунду. Вы вместе? Так вообще бывает?       Вот, чего не хотела Воннегут, — глупых расспросов о их личной жизни. Это немного утомляет, а если учитывать настрой Миранды, так вообще пугает.       — Да, — тихо отвечает Эмбер.       — Вы нас разводите!       — Глаза разуй, мальчик.       — Сара! — Смит толкает её в бок.       — Что?       — Повежливее.       — Вот видишь, — начинает Хэмпшир. — Она ужасна!       — Мира...       — Ты права, — Воннегут отпускает талию девушки и подходит к другой. — А хочешь узнать, насколько? — она щурится, пока серые глаза напротив сверлят её собственные, и чувствует, как сзади её оттягивают за локоть.       — Сара, пожалуйста! — Эмбер просит её успокоиться и поворачивает к себе.       — Да что тут вообще прои... — начинает Тодд.       — Замолчите, — прерывает Джейкоб. — Достаточно. Пускай они сами всё расскажут.       Смит благодарно кивает, Воннегут чуть расслабляется и смягчается, но Миранда несколько недоверчиво произносит:       — Ты же её используешь! — и Сара вновь злится.       — Повтори.       — Девочки! — громко останавливает их блондинка.       — Прекрасное знакомство, Эмбер, — недовольно бросает королева школы. — Всё, как я себе и представляла.       Джейкоб разжимает пальцы и нарочно роняет свой тяжёлый подарок на пол. Тот издаёт громкий глухой звук, и все оборачиваются на парня, закатывающего глаза.       — Вам не надоело? — он вдруг поворачивается к Миранде. — Тебе не надоело? Можешь хотя бы минуту послушать их и поддержать Эмбер?       — Я могу поддержать её, — обиженно отвечает Хэмпшир. — Но не их с Сарой отношения.       — Почему? — устало спрашивает Джейкоб.       — Ты же с ней учишься! Сам должен понимать.       — Вот именно, Миранда — я с ней учусь, а не ты. Я вижу её каждый день — не ты. И я вижу их с Эмбер, вижу, как они общаются и как стараются друг для друга.       — Ты ничего не знаешь! — отнекивается девушка. — Сара на неё...       — Знаю, — отрезает парень. — И знаю, что происходило с ней самой в этот момент. Ты когда-нибудь видела плачущую Сару Воннегут посреди пустого спортивного зала?       — Что? — резко спрашивают Тодд и королева школы.       — А я видел, — продолжает парень. — Я видел, как она мчалась к Эмбер, когда она упала на катке; с каким рвением пыталась помочь и как несла на своих руках, обеспокоенно рассматривая её. И вижу сейчас — стоящую здесь, в этой комнате, и пытающуюся переступить через себя, знакомясь с нами, потому что знает, что этого хочет Эмбер. А Эмбер ей важна, я прав? — он поворачивается к королеве школы, и та шумно выдыхает, кивая. — Вот и всё.       — Не пытайся переубедить меня, Джейкоб, — Миранда скептично вглядывается в лицо Сары. — Я знаю таких, как она, — много лет уже знаю! А Эмбер переехала совсем недавно, — она обращается к подруге. — Спроси саму себя, как хорошо ты знаешь свою девушку.       — Извини? — Смит совершенно не понимает такой ненависти.       — Например, знала ли ты, что два года назад Сара заставила футболистов побить новенького, потому что тот сказал, что у неё ужасный цвет волос? — она замечает, как Эмбер хмурится, и продолжает. — Или как вместе с Кейт в прошлом году спрятала запасную одежду какого-то мужика в бассейне, и ему пришлось идти до дома босиком и в одних плавках. В октябре!       Блондинка переводит взгляд на Воннегут и замечает на её лице дикую неприязнь вперемешку с виной.       — Или как она встречалась сразу с двумя, потому что так «интереснее»? Как совратила учителя прямо в его кабинете, чтобы их нашёл директор и вышвырнул его из школы, потому что тот первые месяцы занижал ей оценки — это всё ты знаешь?       — Заткнись, — грубо выплёвывает Сара.       — Обалдеть... — тихо роняет Тодд.       — Это правда? — Эмбер с испугом смотрит в голубые глаза и не понимает, что делать.       — Нет! — резко отвечает девушка.       — Ещё и лгунья, — завершает Миранда. — Тодд, Джейкоб, вы же помните тот скандал?       Парни молчат, и Смит закрывает лицо ладонями, шумно выдыхая. Сара протягивает к ним руку, но Хэмпшир добавляет:       — Ты не можешь её трогать. Просто не имеешь права! Самой не стыдно, что Эмбер с тобой?       Воннегут опускает руку, хочет не сдержаться и прямо тут наброситься на Миранду, но — сдерживается. Ради Эмбер. Молча отходит от неё к двери, выходит в коридор и спускается по лестнице вниз. Не хочется уходить, но дальше — Сара уверена — хуже. Хочется, чтобы ушли все, оставили их со Смит наедине, но она знает, что те не уйдут. Джейкоб может. Тодд, наверное, тоже. Но Хэмпшир — нет; не оставит их одних, не позволит им быть вместе.       Ей обидно. Обидно за то, что Эмбер не идёт за ней, не останавливает — отпускает. Обидно, что это вылилось на ту вот так — через другого человека, не через Сару. Обидно, что прошлого не изменить, что оно может повлиять на настоящее и всё испортить. Чёрт, ну не должна она позволить этому свершиться.       Воннегут внезапно разворачивается на пороге дома и сталкивается со Смит. Побежала за ней? Всё-таки не оставила?       — Эмбер, я...       — Это правда? — та повторяет свой вопрос, рассчитывая уже на честный ответ, и королева школы на выдохе говорит:       — Да.       Эмбер поднимает голову к потолку, затем возвращает глаза на девушку и никак не может понять, почему она была такой. Почему она, возможно, такой и осталась — но не с ней. Почему все вокруг только и могут твердить, какая Сара плохая, какая гадкая и лицемерная. И самое страшное, что в это верится легко — даже Смит. Ведь Воннегут успела и ей показать себя с не самой лучшей стороны, когда спор раскрылся — она ставила на неё, Эмбер это помнит. Но протягивает ладонь к её руке, крепко сжимает в своей и пожимает плечами.       — Ну и ладно.       Сара приподнимает одну бровь в немом вопросе, и та объясняет:       — Твоё прошлое не имеет значения — я общаюсь не с ним. Встречаюсь не с ним и люблю не его.       Воннегут до сих пор с замиранием сердца слушает чужие слова и поджимает губы.       — Но Миранда права — это всё было.       — И что, я теперь должна тебя бросить, потому что год-два назад ты вела себя, как последняя тварь?       — Обороты сбавь.       Эмбер беззлобно усмехается, тянется к Саре, чтобы обнять, и делает это — крепко-крепко — так, чтобы она сама прекратила видеть в себе недостатки.       — Ты значишь для меня куда больше, чем твои ошибки.       Воннегут не хочет плакать, поэтому лишь сильнее сжимает чужое тело в своих руках, кладёт подбородок на плечо такой умной и невероятно взрослой девушки и прикрывает глаза. Она и впрямь не заслуживает её — но получила. А значит, нужно меняться — не ради неё одной, не ради одной себя — ради них. Потому что Сара впервые так сильно влюблена в кого-то. В кого-то, кто поддерживает её, слушает и никогда не осуждает. Кто по-настоящему любит — потому что, возможно, Сара и правда заслуживает эту любовь, заслуживает Эмбер Смит и всё, что у них есть.