***
Они возвращаются домой к Воннегут только через долгих три часа, но обе понимают, что совсем не устали. Пьют горячий чай в её комнате, болтают о чём-то забавном, и Эмбер отставляет свою кружку на чужой стол, отходит к окну и следит за медленными снежинками. Слышит, как Сара повторяет за ней, но останавливается где-то за спиной, аккуратно перекладывает её волосы со спины на плечо и коротко целует в шею, обнимая за талию. Блондинка кладёт свои ладони поверх её, чуть откидывает голову и слабо улыбается всему, что происходит между ними. Затем ощущает дыхание на своей коже, чувствует чужую грудь, упирающуюся в спину, и блаженно закусывает губу, беря руки Сары и ведя их выше к рёбрам и собственной груди. Та целует её куда-то в затылок, останавливая ладони там, куда их положила Эмбер, а затем слышит короткое: — Ты можешь коснуться кожи? Воннегут кивает, неспеша выправляет её кофту из джинс и запускает под неё холодные пальцы, ощущая контраст с горячей кожей. Замечает, как блондинка вздрагивает от этого, как шумно выдыхает и впивается своими в подоконник, закусывая губу. Сара проводит руками по подтянутому животу, поглаживает его пару раз, прежде чем перевести их выше, и касается чужого бюстгальтера. Эмбер приспускает с одного плеча кофту, поглядывает за спину, следя за внимательными голубыми глазами, и вскоре чувствует короткие поцелуи на нём, сильнее вжимаясь спиной в чужое тело. Она тает, словно маленькая невинная девочка, и затаивает дыхание, наслаждаясь этой близостью. Затем медленно разворачивается, касается низа чужой кофты и задерживает взгляд на лице королевы школы. — Можно снять? — неуверенно спрашивает она. Сара в ответ лишь улыбается. Эмбер такая Эмбер — покажи ей нетерпеливую страсть, и она раскрепостится, как опытная девушка; покажи нежность, медлительность, и она сразу же проявит милую робость и будет сомневаться в каждом своём шаге. — Да, — шепчет Воннегут, вытягивая руки наверх и помогая той снять с неё кофту. Смит откладывает её на подоконник, чувствуя, как кто-то стягивает её собственную, но не возражает, позволяет это сделать, откладывая к другой и притягивая Сару для поцелуя. Губы путаются друг в друге, руки девушки скользят по спине Эмбер вниз, перемещаются на пуговицу джинс и расстёгивают её вместе с замочком. Воннегут приспускает их, проводит языком по чужим губам, гладит бёдра Смит, желая подступиться к белью, но та внезапно остраняется. — Всё в порядке? — Да, — отвечает гостья. — Просто... давай не стоя, хорошо? Сара кивает, улыбается, приобнимает её за талию и шепчет: — Хорошо, — затем целует в самый уголок рта и спрашивает. — Как ты хочешь? — потом прикрывает шторы, берёт её за руку и ведёт к постели, пока Эмбер смущённо разглядывает пол. Она ничего не отвечает — лишь дожидается, когда Сара остановится у кровати, спускает джинсы, кладёт руки ей на плечи и опускает её, садясь на колени — так, как это было тогда, в их первый раз. Наклоняется к шее, целует её несколько раз, слыша, как чужое дыхание сбивается, и чувствует руки, которые расстёгивают её верхнее бельё. Сара снимает этот предмет одежды, отстраняет от себя Эмбер и захватывает губами розовый гладкий участок кожи на груди. Смит прикрывает глаза, издаёт один долгий, протяжный стон и гладит Воннегут по голове, словно прося не останавливаться. И та опускает ладонь на её бедро, очерчивает ей весь контур и приподнимает Эмбер, чтобы освободить её от последней вещи. Затем снова опускает на свои колени, касается её внизу, не переставая покрывать поцелуями всё её тело, и несильно надавливает на клитор, слыша ещё один тихий стон. Сара уже более умело ласкает её и улавливает чужое движение бёдер навстречу. Даже сейчас Смит нетерпелива — Воннегут тихо усмехается над этим, но всё равно послушно заводит пальцы дальше, и Эмбер снова чуть приподнимается, чтобы было удобнее. Она чувствует, как в неё почти входят, но предпочитает взять инициативу на себя, внезапно опускаясь на них, и чуть ёжится от своей же резкости и мимолётной боли. — Не торопись, — спокойно произносит Сара, нарочно прекращая двигать рукой, чтобы гостья привыкла к ней; выжидает секунд десять, пока Эмбер не выдыхает и не начинает повторно ёрзать на ней, и только потом неспеша входит и выходит, повторяя эти действия раз за разом. Смит опирается на её плечи, иногда приподнимаясь, чтобы затем опуститься на всю длину, и откидывает голову, срываясь уже на более громкие стоны на каждом последующем толчке. Сара закусывает губу, наблюдая за покрасневшим лицом девушки, дважды целует её в шею и немного ускоряется, чувствуя, как та крепче впивается в её кожу и всё сдавленнее выпускает из себя непроизвольные звуки, наполняющие комнату. Эмбер не замечает, как сама всё быстрее двигается на ней, как дыхание застревает где-то в горле, заставляя задыхаться, и отнимает одну ладонь от чужого плеча, накрывая рот и жмурясь от накатывающего приятного чувства. Но Сара вовремя опускает на неё вторую руку, отнимает от лица и целует гостью, всё быстрее и быстрее двигаясь внизу. И в какой момент Смит резко разрывает поцелуй, выдыхая в губы Воннегут громкие мучительные стоны, пока её тело обмякает на чужих коленях и изредка вздрагивает. Девушка аккуратно выходит из неё, утешающе обнимает и целует уже во влажный лоб, чуть остужая его своим дыханием и помогая той прийти в себя. Всё как обычно: Эмбер пытается сдерживать себя, но не может, не умеет; отдаётся нежным поцелуям и рукам, а после — устало прикрывает глаза, устраивая голову на чужой груди, и каждый раз клянётся самой себе быть более спокойной и терпеливой. — Мне нужно... в душ, — отрывками говорит она, пытаясь выровнять дыхание, и Сара лишь кивает, но не даёт ей встать самостоятельно, а берёт на руки и поднимается с постели. Чувствует, как Смит обвивает шею, как прижимается сильнее, и только коротко улыбается ей, понимая, что на её руках действительно настоящее сокровище — такое маленькое, ещё совсем юное, но такое искреннее, тёплое и необходимое Саре. Такое, какое она никогда не отпустит.Сара и Эмбер: затишье перед бурей
27 июля 2021 г. в 13:16
Февраль не жалеет Клирвью совсем: любой, даже слабый, ветер морозит всё тело, воет в самой прихожей под дверью и всё пытается пробраться даже под тёплую кофту Смит. Она подходит к окну, закрывает форточку и растирает ладони, поднося их ко рту и пытаясь согреть своим дыханием. Затем слышит короткий звук со стороны стола, на котором лежит телефон, поворачивает голову на него и вскоре читает долгожданное сообщение: «Я готова, скоро заеду за тобой».
Эмбер с улыбкой убирает телефон в карман светлых джинс, переводит взгляд на цветы, купленные ещё с утра, и берёт их в руки, внимательно разглядывая. Замечает парочку некрасивых лепестков, вырывает их, чтобы не портили общую картину, и тихо спускается вниз, чтобы родители не услышали её шагов из другой комнаты. Входит на кухню, достаёт из духовки остывающие маффины и кладёт их в простой пластиковый контейнер. Затем уже доходит и до прихожей, долго поправляется перед зеркалом, прежде чем надеть куртку и обуться, и ещё через несколько минут выходит, прижимая к груди маффины и опуская руку с цветами.
Она ждёт Сару недолго, но этого хватает, чтобы её руки повторно замёрзли. Оставить любимые перчатки в Блухэвен и не купить себе новые — ужасная затея, но она вспомнит об этом потом. Сейчас всё её внимание переключается на синий спорткар, подъезжающий к дому, и Эмбер почти подбегает к нему, старается открыть дверцу и не помять цветы, но ей помогает девушка, открывая изнутри, и блондинка плюхается в чужой салон, поспешно вручая ей и букет, и контейнер.
— Подержи, — коротко бросает Смит, прикрывая дверь и пристёгиваясь.
— Как мило, — Сара разглядывает карликовые розы пастельно-розового цвета и подносит их к носу. — Это мне?
— Нет, — разворачивается Эмбер и забирает всё обратно. — Поедем на кладбище и отдадим светлую память коллеге отца.
— Что? — Сара с непониманием оглядывает блондинку, чуть пугается её слов, но слышит тихий смешок и видит, как ей всё-таки вручают цветы обратно.
— Конечно, тебе, Сара, что за вопросы? — смеётся Эмбер, но девушка даёт ей несильный подзатыльник, и она смолкает.
— Это ужасная шутка, Эмбер, — а затем всё-таки принимает букет. — Давай в нашей паре шутить буду только я?
— Как будто ты смешно шутишь, — закатывает глаза та.
— Смешно, — улыбается Воннегут, а затем окидывает её пренебрежительным взглядом. — А ты ещё хуже не могла одеться?
— Извини? — не понимает Смит, и Сара указывает пальцем куда-то на её грудь.
— Вся куртка заляпана, смотри.
— Где? — блондинка опускает глаза, и её быстро щёлкают по носу.
— Вот видишь, малышка. Оставь юмор мне, — с гордо поднятым подбородком отвечает девушка, а затем опускает цветы на колени и кладёт руки на руль.
— А мне тогда что делать?
— Печь кексы и кормить меня ими в океанариуме.
Эмбер поднимает глаза к крыше, делая вид, что думает над её словами, подносит пальцы к подбородку и важно произносит:
— Думаю, я согласна на Ваше предложение, мисс Воннегут.
— Я и не сомневалась в Вас, мисс Воннегут, — улыбается Сара и отъезжает от чужого дома.
— Что? — внезапно разворачивается та. — Ты только что назвала меня своей фамилией?
— Ох, должно быть, Вам послышалось, мисс Смит, — с ноткой издёвки отвечает королева школы.
— Я же не сумасшедшая, — хмурится Эмбер. — Просто признай, что сделала это.
— Нет.
— Вредная врунишка, — она легонько толкает её в бок, но всё равно улыбается. Сара назвала её Воннегут. Это так чертовски приятно, что хочется растечься на сидении, словно кубик льда на солнце, и представлять их совместную жизнь, когда они станут старше.
На удивление, Эмбер ещё ни разу не думала об этом. Она поворачивает голову на Сару, всё ещё прокручивает в мыслях то, что она назвала её по своей фамилии, и внезапно понимает: та думала об этом. Думала о том, что будет, когда они выпустятся; о том, что ждёт их дальше; о том, как они станут жить вместе и, возможно, даже создадут семью.
— Сара, — начинает Смит, задерживая взгляд на чужих веснушках и чуть порозовевших от холода щеках.
— Да?
— Ты когда-нибудь мечтала о нас? — она откидывается на спинку сидения, но не сводит глаз с девушки и замечает, как та удивлённо приулыбнулась.
— Эмбер, я мечтала о тебе с Хэллоунской вечеринки.
— Не обо мне, любимая, — поправляет блондинка. — А о нас, о нашем будущем.
Сара подносит кулак ко рту, пару раз издаёт в него растерянные «Кхм-кхм», словно показывая, что этот вопрос обсуждать ещё довольно рано; краем глаза замечает внимательный взгляд Эмбер и понимает, что она не успокоится, пока не получит ответ. И Сара произносит лишь:
— Отчасти.
— То есть?
— Если тебя так смутило то, что я назвала тебя «мисс Воннегут», то нет, о свадьбе я не думала.
Эмбер сжимает в руках контейнер, переводит взгляд на пейзаж с хмурым небом, откуда изредка сыплются снежинки, а затем разжимает пальцы и протягивает ладонь девушке. И та безмолвно протягивает свою, стараясь аккуратно вести одной рукой, и чувствует, как её притягивают к губам и коротко целуют. Сара расплывается в довольной улыбке, но всё равно не оборачивается и следит за дорогой.
— Я тоже не думала, но, — Эмбер делает паузу, отстраняя чужую ладонь от лица, однако не выпуская её из своей, — теперь задумалась.
— О чём именно?
— О том, будем ли мы когда-нибудь стоять у алтаря вместе, — раздаётся честный, почти неуместный ответ.
Сара грустно усмехается, останавливается на светофоре и опускает глаза на цветы.
— Нет, Эмбер, не будем. И ты это знаешь.
— Почему? — вопрос растекается по салону автомобиля, словно вязкий кленовый сироп, но девушка молчит, и Смит сжимает её руку сильнее. — Ты в нас не веришь?
Сара прикрывает глаза, чуть покусывает губы, стараясь найти объяснение всем свои мыслям на этот счёт, но не находит подходящих слов. Блондинка разжимает свою ладонь.
— Эмбер...
— Всё нормально, — оправдывается та, отворачиваясь к окну.
— Послушай, у меня никогда не было полноценных серьёзных отношений — только для развлечения, — объясняет королева школы, трогаясь с места. — И я никогда не была уверена в своих партнёрах.
— И во мне?
— Поначалу, — признаётся Сара. — Ну, знаешь, этот первый этап влюблённости, когда вам ничего друг от друга не нужно, кроме постоянных свиданий и поцелуев, — а затем надолго задумывается, вспоминая всё, что они прошли. — Но сейчас я уверена, Эмбер. В тебе — да, но не в себе.
— Что ты имеешь в виду? — Смит с интересом поворачивает голову обратно.
— То, что я ещё не готова рассматривать наши отношения в качестве создания семьи. Как и все отношения, в принципе, — на выдохе добавляет она. — И я правда не хочу строить бессмысленные мечты на будущее, которые в один момент могут просто разбиться, понимаешь?
Эмбер незаметно кивает, но опять отворачивается, поджимая ноги, однако Сара это улавливает.
— Ты же говорила, что тебе неважно моё прошлое и что я нужна тебе сейчас, в настоящем, верно?
— Угу, — тихо отвечает та.
— А мне неважно, что будет в будущем — оно где-то там, совсем далеко от нас. И ты тоже нужна мне в настоящем. Здесь и сейчас, Эмбер, — завершает Воннегут, подъезжая к какому-то отдельно стоящему зданию.
Блондинка коротко улыбается чужим словам, хотя слабая печаль всё равно томится где-то глубоко в груди; ждёт, когда Сара припаркуется, и через минуту уже выходит из автомобиля вместе с ней. У неё в руках — небольшой контейнер, у Воннегут — букет, и Смит снова тянется свободной ладонью к чужой.
— Чего цветы не оставила?
— Не знаю, — Сара сплетает их пальцы, пожимает плечами и всё рассматривает бутоны миниатюрных нежных роз. — Они красивые. Не хочется, чтобы зря валялись в машине.
— Хорошо, — шире улыбается та и поднимает голову на здание, когда они оказываются у дверей. — Точно тут?
— Да, малышка, — девушка открывает для неё дверь. — Проходи.
Эмбер входит первая, почти сразу видит гардероб и стоящих повсюду людей — в основном с детьми, — а затем тянет замочек на куртке и снимает её, наблюдая за тем, как Сара пытается расстегнуть пуговицы одной рукой. Наконец, у той получается, и она снимает ещё и берет, но шарф оставляет на шее и зовёт Смит к свободному окошку.
Они сдают верхнюю одежду, затем подходят к кассам и оплачивают два билета, выждав перед этим длинную очередь; проходят к эскалатору, который ведёт вниз, и медленно спускаются, уже замечая тёмные коридоры, уходящие куда-то вглубь помещения. Эмбер от нетерпения хватает Сару за рукав светлой кофты, и та поворачивается, заправляя прядь кудрявых волос ей за ухо.
— Ты рада?
— Конечно! — отвечает Смит и чувствует, как Воннегут приобнимает её, прижимая ближе к себе. Но быстро отпускает, когда автоматическая лестница кончается, и они подходят к арке, заменяющий вход в водные лабиринты. Отдают билеты охранникам, снова берутся за руки и идут по коридору со стеклянными стенами, внутри которых заточены кораллы. Эмбер шумно выдыхает от восхищения.
— Была когда-нибудь в океанариумах?
— Только в детстве, — шепчет Смит, чтобы сохранить атмосферу океанического безмолвия. — Когда меня только-только приняли в новую семью, — добавляет она, и Сара внезапно останавливается на этих словах. — Ты чего?
— Ничего, — та закусывает губу и переводит взгляд на маленькую стайку рыб, проплывающую возле них, задумчиво разглядывает её, а затем медленно поворачивает голову на блондинку. — Ты счастлива?
— В каком плане?
— Во всех: с семьёй, с друзьями, — перечисляет Воннегут, выдерживая достаточно продолжительную паузу, — со мной.
Эмбер застенчиво улыбается, оглядывается по сторонам, замечая вокруг людей, и внезапно утягивает девушку в более узкие проходы в самой глубине океанариума. Всё это время она молчит, и Сара лишь с настороженностью плетётся за ней, не размыкая рук. Смит резко останавливается в небольшом туннеле с синей подсветкой в воде, кладёт ладони на чужие щёки, но не целует, нет — только вглядывается в глаза напротив, цвет которых так отчётливо проясняется сейчас, и отвечает:
— Да, Сара. Я очень счастлива, — а затем просто обнимает. Некрепко и не горячо — нежно, аккуратно, едва касаясь; прикрывает глаза и прижимается щекой к мягкому шарфу. — Я люблю тебя, и с каждым днём мне всё больше начинает казаться, что это по-настоящему.
Девушка ничего не говорит в ответ — лишь обнимает её сильнее, касается губами виска и чувствует себя максимально комфортно в этом моменте. Путается пальцами в золотых волосах, рассматривает их, словно это настоящее сокровище, поглаживает и поднимает руку с цветами на уровень их лиц. Она ограждает этим букетом себя и Эмбер от всех: от случайных людей, которые могут найти их; от целого мира и бесконечных осуждений, которые — Сара уверена — им ещё предстоит вынести. Затем чуть отстраняется от блондинки, ловит её губы своими и накрывает их сладкой нежностью, утягивая в тёплый, родной поцелуй.
Эмбер отвечает неспеша — научилась этому у Воннегут, — обхватывает чужие губы очень бережно и даже перестаёт дышать, когда чувствует, как кто-то проводит свободной рукой вдоль её позвоночника. И хоть почувствовать температуру чужих пальцев мешает кофта, Смит покрывается крупными мурашками и ощущает себя маленькой девочкой в руках такой — как все думают — опасной, серьёзной и беспринципной королевы школы. И ей определённо это нравится.
Она нехотя отстраняется первая, когда чувствует, что нужно сделать вдох; смотрит на Сару так, словно она смысл всей её жизни, и понимает, что девушка смотрит на неё точно так же. И Эмбер даже не отводит взгляда, потому что в отражении голубых глаз видит саму себя — такую красивую, близкую, нужную. Именно такой, какой видит её девушка. Она ещё раз обнимает Сару, но уже намного крепче, чем раньше, и, отпустив её, спрашивает:
— Хочешь попробовать то, что я приготовила нам?
— С удовольствием, — улыбается Воннегут и наконец опускает руку с цветами.
Смит поспешно открывает контейнер, берёт один маффин и протягивает ей. Та осторожно принимает его, подносит сначала к носу, чувствуя ароматный запах шоколада, и следит за внимательным взглядом Эмбер, которая с таким нетерпением ждёт чужую реакцию. И Сара медленно кусает, стараясь как следует распробовать, но чувствует до невозможности приторный вкус на языке. Сахар, очень много сахара — даже глотать трудно. Но она делает это через силу, стараясь всё время поддерживать снисходительную улыбку на лице, и слышит неуверенное:
— Ну как?
«Переборщила, — думает девушка, — слишком переборщила».
— Вкусно.
— Точно нравится?
— Да, Эмбер, — с прежней улыбкой отвечает Сара. — Я съем их все, только давай на обратном пути купим воды.
— Так и знала! — обиженно произносит Смит, но вся её обида сосредоточена не на королеве школы, а на самой себе. — Нужно было послушать маму и сыпать в два раза меньше сахара.
Воннегут не сдерживается и заливается искренним смехом. Треплет блондинку по голове, делает ещё один укус и понимает, что игнорировать слова миссис Смит действительно было плохой идеей.
— Ты же моё солнышко, — Сара доедает последний кусочек, смахивает с губ крошки и чуть облизывает их, протягивая руку к контейнеру. — Не переживай, у тебя всё получилось идеально, — говорит себе в мыслях абсолютно противоположное , но всё равно достаёт второй. — Возьму ещё один?
— Конечно, — робко отвечает Эмбер. — Смотри, чтобы живот не заболел.
— Боюсь, если это случится, тебе придётся как следует ухаживать за мной, — она ловит чужой вопросительный взгляд и добавляет. — Ну, если живот заболит из-за твоей выпечки.
— А я и не против, — пожимает плечами та. — Пускай болит.
— Когда ты говорила, что любишь меня, я немного не так трактовала твои слова, малышка.
Смит тоже негромко посмеивается, достаёт маффин и себе, а затем, прикрывая контейнер, разворачивается в сторону остальных коридоров.
— Давай посмотрим других рыб.
Сара кивает, ведёт её куда-то в сторону более крупных залов океанариума, видит, как та кусает шоколадный кекс и немного давится, но всё равно повторяет за ней, снова ощущая ярко выраженный сладкий вкус. Но, как и прежде, только улыбается, повторяя, что ей нравится, и разглядывает прозрачные стены уже с какой-то голубо-фиолетовой подсветкой.
Они останавливаются напротив широкой стены, где лениво плавают рыбы покрупнее, и Эмбер, доедая свой десерт, лишь молча наблюдает, словно ребёнок, который увидел что-то новое и до безумия интересное; то, что он так жаждет постичь. Сара отправляет в рот остатки еды, всей душой надеясь, чтобы у неё и вправду не заболел живот, а затем чувствует, как чужие пальцы касаются её ладони. Они не удерживают её, не сжимают — лишь скользят по тыльной стороне, щекоча кожу, и она переводит взгляд на девушку, но та даже не отводит свой от стекла.
— Знаешь, — ещё через пару секунд молчания начинает Смит, — это место мне чем-то напоминает космос.
— Чем же?
— Посмотри на рыб: они плывут так, как им захочется, словно там, под водой, нет гравитации, — с восхищением отвечает она. — А эти пузырьки повсюду, — указывает пальцем на некоторые из них, — напоминают звёзды. Большие, маленькие — неважно. Звёзды, которые, как и пузыри, когда-нибудь лопнут.
Воннегут с интересом наблюдает за движением за стеклом, наслаждается мягким цветом подсветки и только сейчас понимает, что именно видит Эмбер. И это так чудесно — иметь возможность взглянуть на этот мир глазами возлюбленной.
— Какая твоя любимая планета? — неожиданно спрашивает Сара, когда чувствует, что девушка отнимает пальцы от её кожи.
Смит надолго задумывается, отводит взгляд от рыб на какое-то время, а затем просто отвечает:
— Все.
— Так разве бывает?
— Я не была ни на одной, кроме нашей, — пожимает плечами блондинка. — Так что не могу сказать точно. Поэтому думаю, что каждая планета заслуживает внимания.
Сара улыбается уголком губ, приобнимает Эмбер за плечо и чуть поглаживает его, когда чувствует чужую голову на своём. Им ещё столько ходить, столько смотреть, но они лишь стоят в такой позе напротив большого аквариума, в приятной тишине наблюдают за водным миром и оставляют все ненужные мысли перед входом в здание, чтобы не портить момент. И Смит ощущает себя сейчас невероятно защищённой, но вместе с тем — слабой, уязвимой, однако чувствует чужую руку на плече и понимает, что ей ничего не страшно, не стыдно быть такой перед Сарой, потому что она закроет её собой от любой бури — Эмбер уверена в этом.