(*Сяньюэ — божественная музыка)
(**Юй — иероглиф 玉 фамилии Юй Танчуня переводится как нефрит)
Руководитель Мэн был вне себя от радости и попросил Юй Танчуня остаться и выпить вместе с директором Чжанем и остальными гостями. Чжао Цзинмин пуще прежнего возгордился собой, что устроил такой замечательный вечер и начал уговаривать Бай Цзиньбо ещё выпить, попутно расхваливая Чжань Цзюньбая за его умение хорошо разбираться в музыке. В комнате воцарилась очень оживлённая атмосфера. Заметив, что никто не обращает на него внимания, Чэнь Юйчжи на прощание сказал несколько слов Юань Цзынин и незаметно ушёл. Толпа, пришедшая посмотреть на открытие театра, уже разошлась, оставив после себя лишь разбросанные по улице листовки, написанные на цветной бумаге. Чэнь Юйчжи застегивал пальто, когда вслед за ним вышел Цзян Юэлоу: — Я пойду с тобой. — Разве тебе не стоит остаться с ними? — Директору Чжаню известно, что я терпеть не могу оперу. В любом случае, мне тоже нужно идти этой дорогой, так что никого не удивит, если я пойду домой вместе с тобой. Это была хорошая возможность поговорить, поэтому Чэнь Юйчжи кивнул, и они плечом к плечу направились прочь. Мягкий серебристый лунный свет озарил их удаляющиеся фигуры, отбросив на землю неясные тени.***
Юй Танчунь медленно опустился на стул и тихонько вздохнул. Сегодня он был главным действующим лицом, и ему всё ещё предстояло отыграть заключительный акт. Юй Танчунь сидел в одиночестве перед зеркалом в гримёрной и заканчивал наносить грим. Лицо его выражало спокойствие, но сердце охватила тревога. Даже если бы в эту минуту в него ударила молния, это не заставило бы его волноваться сильнее, чем сейчас. В тот момент, когда Чжань Цзюньбай взял его за руку, чтобы помочь подняться, Юй Танчунь сразу узнал часы на его запястье. Роскошные часы, выполненные из нефрита, которые он видел лишь раз в жизни. Юй Танчуня бросило в дрожь, та тёмная страшная ночь из прошлого снова всплыла в его памяти: пронзительные крики близких, мольбы матери, рука, держащая окровавленный нож, на которой были те самые часы! Он почувствовал, как его спина покрылась холодным липким потом и встряхнул головой, пытаясь избавиться от ужасных воспоминаний. Юй Танчунь судорожно вздохнул и сделал глоток травяного чая, но подавившись, зашёлся мучительным кашлем. Он поднял голову и пристально вгляделся в своё отражение. Ду Линян взирала на него с другой стороны зеркала, и выглядела именно так, какой и должна была быть, невинной и чистой, словно не ведала бед. Юань Цзынин радостно распахнула занавес и крикнула: — Брат, твой выход. Юй Танчунь неспешно вытер рукавами холодный пот с ладоней и спокойно встал: — Иду.***
— Когда Чжао Сяочуня убили, наша единственная зацепка сгинула вместе с ним. Цзян Юэлоу выдохнул облачко пара и проследил взглядом, как ночной ветер развеял его. Он ввёл Чэнь Юйчжи в курс дела и поделился проблемами, которые тревожили его сердце: — Люди, стоящие за этим, всегда на два шага впереди меня. Как тут следует поступить? В управлении кругом все подкуплены, и, кроме Сунь Юнрэня и Сун Руна, мне не на кого положиться. Я в чёртовом замешательстве. — Есть ещё комиссар Бай, которому тоже можно доверять, — попытался успокоить его Чэнь Юйчжи. — Да, я доверяю ему, — произнёс Цзян Юэлоу и без колебаний добавил. — Также, как и тебе. Чэнь Юйчжи был несколько тронут этими словами: — Я тебя не подведу. Я искал тебя. — Что случилось? Чэнь Юйчжи расстегнул пальто, достал листок бумаги из внутреннего кармана своего костюма и отдал Цзян Юэлоу. Цзян Юэлоу взял листок в руки и начал рассматривать. На бумаге были написаны имена и адреса девяти девушек, а также даты, отмеченные на обратной стороне. Он поднял глаза на Чэнь Юйчжи: — И что это? — Это кое-какие наводки, которые я собрал, когда навещал пациентов. Эти девушки исчезли за последние полгода. Ты говорил, что павильон Няньчунь является собственностью Цзиньматана, поэтому я постарался получить как можно больше информации. Цзян Юэлоу нахмурился и, уставившись на список, внимательно прочёл его: — Так вот в чём дело. Чэнь Юйчжи бросил на него настороженный взгляд: — В чём? — Даты. Периоды, когда торговля девушками становится довольно насыщенной. После похищений они надолго залегают на дно. А даты этих преступлений совпадают с датами крупных поставок опиума в Цзинчэн. Что же касается тех дней, когда никто не пропадает, должно быть, люди из Цзиньматана временно покидают Цзинчэн, отправляясь за новой партией опиума. — Точно, — Чэнь Юйчжи забрал обратно свой листок и внимательно его изучил. В его глазах появился слабый проблеск надежды. — Я записал сюда адреса девушек. Поскольку эти люди совершают подобные преступления с определенной регулярностью, возможно, так мы сможем найти логово Цзиньматана. — Это не так просто. Отморозки Цзиньматана крайне хитры. Их склады и убежища прекрасно спрятаны, и они каждый раз ускользают, когда чувствуют опасность, — Цзян Юэлоу помрачнел. — Несмотря на то, что ты собрал много информации, этого всё равно недостаточно. Мы тоже ведём расследование, но сейчас из-за запрета опиума все курительные залы ушли в подполье, так что поймать лису за хвост нелегко. — Я могу тебе помочь. — Ты? — Цзян Юэлоу скептически смерил его взглядом. — Чем ты можешь мне помочь? Чэнь Юйчжи утвердительно кивнул головой: — Начальнику Цзяну должно быть известно, где сплетни и новости распространяются быстрее всего. — Что тут думать? — усмехнулся Цзян Юэлоу. — Курительные залы, игорные дома, чайные, рестораны, театральные сады — места, где люди чаще всего собираются. — Да. Но в этих местах собираются только мужчины. Есть ещё один важный источник сплетен… дворы. Глаза Цзян Юэлоу загорелись: — Продолжай. — Дворы — это мир женщин, а они любят посплетничать так же, как и мужчины. Множество тайн расползается по соседям, и это те места, к которым у вас нет доступа. Но мне, как доктору, привычно посещать такие места. К тому же сейчас курение опиума в ресторанах запрещено, поэтому состоятельные люди курят дома, а Цзиньматан по-прежнему снабжает их наркотиками, — на полном серьёзе изложил свои мысли Чэнь Юйчжи. — Если подумать, то я мог бы получить даже больше информации, чем вы. Внезапно в глазах Цзян Юэлоу блеснул огонёк, он действительно никогда не думал об этом. Чэнь Юйчжи продолжил: — Исчезновение Кэин не является единственным случаем. Павильон Няньчунь и Цзиньматан связаны между собой тёмным бизнесом. Чем больше они будут похищать, тем больше будут выдавать себя и тем проще их будет поймать. — Ты продумал всё тщательнее, чем я. Неплохая идея, можно попробовать, — кивнул Цзян Юэлоу. — Я должен поблагодарить тебя. — Я делаю это ради Кэин и остальных похищенных девушек, — помотал головой Чэнь Юйчжи. — А также ради людей, которых убивает опиум. За разговором они незаметно подошли к перекрестку возле дома Чэнь Юйчжи. Людей на улице было немного. В небольшой закусочной, расположенной у входа в переулок, только пара посетителей ели вонтоны под уличным фонарем. Хозяйка заведения в синем кухонном фартуке выглядела весьма опрятно. Она ловко выложила вонтоны на белую фарфоровую миску, залила их бульоном и быстро обслужила гостей за столом. Большой вок пышел жаром, потихоньку распространяя по улице приятный аромат еды. Цзян Юэлоу улыбнулся и предложил: — В таком случае я приглашаю тебя съесть со мной миску вонтонов. Не знаю, как ты, но я голоден. — Хорошо, я тоже немного проголодался. Эта тётушка готовит вкусные цзяоцзы*, — кивнул Чэнь Юйчжи и вместе с Цзян Юэлоу направился к закусочной.(*цзяоцзы — китайские пельмени с начинкой из мяса и овощей)
Увидев новых посетителей, хозяйка кинулась радушно встречать их: — Господа, скорее присаживайтесь. Вонтоны из тонкого теста с серебристо-белой рыбой только что приготовлены. Они очень свежие! Вам посыпать их кинзой? — Нет, — ответили они одновременно. — Хорошо, может, добавить нарезанного зелёного лука? — Нет, — снова сказали они в унисон и невольно улыбнулись друг другу. Вскоре вонтоны уже дымились на столе. Попробовав один, Цзян Юэлоу пришёл в полный восторг и сразу же съел ещё два. — Какого черта ты сегодня вечером связался с этим типом Гу? — как бы между прочим спросил он, запивая вонтоны бульоном и делая вид, что ему плевать. Чэнь Юйчжи ел более аккуратно и тихонечко подул на бульон, прежде чем отправить ложку в рот: — Кстати об этом, это из-за тебя. Есть ещё один вопрос, который я хотел бы с тобой обсудить. — Из-за меня? — Когда мы были в Гонконге… Доктор Цю сказал мне, что эмоциональная потеря контроля — это болезнь, которую можно вылечить. Ещё он дал мне две книги, которые я уже изучил. Просто здесь сложно найти медицинскую литературу и препараты, поэтому я хотел попросить Гу Миньи помочь мне найти нужные публикации. — Я не болен, — отмёл его благие намерения Цзян Юэлоу. — Можешь об этом не переживать. Чэнь Юйчжи оставил без внимания его ответ и продолжил: — Западная медицина изучает расстройства настроения более десяти лет. Есть много прецедентов выздоровления, и в большинстве случаев его можно контролировать и не дать болезни развиться. Цзян Юэлоу с грохотом опустил на стол миску, прервав Чэнь Юйчжи. — Я же сказал, что не болен, — сухо отрезал он. — Зачем тебе это? Неужели так приятно лечить людей? — Хочешь попробовать сам? — Ты! Цзян Юэлоу в гневе бросил свои палочки для еды на стол, однако Чэнь Юйчжи остался полностью спокоен: — Хочешь перевернуть стол? Если ты это сделаешь, это будет за твой счёт, так как ты сказал, что хочешь меня угостить. Хорошее настроение Цзян Юэлоу было полностью испорчено. Он достал бумажник, со злостью бросил деньги на стол и встал, чтобы уйти. Чэнь Юйчжи, не спеша, всё ещё доедал свои вонтоны: — Тебя поджидает сильный враг, а твои внутренние переживания отражаются на лице. Если ты не сможешь взять под контроль свои эмоции, рано или поздно ты причинишь боль себе и окружающим тебя людям. Цзян Юэлоу остановился и, обернувшись, пристально посмотрел на Чэнь Юйчжи: — Я никогда не слышал ни о каких эмоциональных заболеваниях. Наверняка иностранцы это выдумали. — Если не веришь мне, я могу одолжить тебе книгу, — парировал Чэнь Юйчжи. — В пятницу в пять часов вечера я встречу тебя возле полицейского управления. — Тебе нельзя туда приходить, — категорически запротестовал Цзян Юэлоу. — Разве у тебя нет медицинского кабинета? — Я пока не нашёл подходящего места, — ответил Чэнь Юйчжи и, немного подумав, добавил, — Если кто-то спросит, давай просто скажем, что это директор Чжань Цзюньбай «порекомендовал» меня тебе. Он достал носовой платок, вытер уголки рта, встал и ушёл. Цзян Юэлоу, оставшись стоять в одиночестве, молча смотрел ему вслед и чувствовал себя беспомощным и немного расстроенным. Хозяйка закусочной, увидев, что этот человек не стал переворачивать стол, быстро забрала посуду и деньги.***
На следующее утро небо затянуло серыми тучами, а поднявшийся ледяной северный ветер неприятно хлестал по лицу. — Почему сегодня так холодно? — Сунь Юнрэнь вбежал в кабинет, притоптывая ногами и потирая замёрзшие руки. — В термосе есть горячая вода, — небрежно бросил Сун Рун, просматривая документы. — Может, в обед сходим поесть хого? — предложил Сунь Юнрэнь. — Я хочу ещё тех варёных креветок из закусочной Хуэй Сяньлоу… — Нет, — отрезал Сун Рун, не поднимая головы. — Ты в одиночку можешь съесть четыре тарелки, мне это не по карману. — Ничего страшного, пойдем и попросим босса угостить нас, — продолжал убеждать его Сунь Юнрэнь. — Без разницы, какое блюдо, босс всегда сможет его приготовить, лишь раз попробовав. Нам нужно попросить его выяснить рецепт этих креветок для хого. — Ты думаешь о чём-нибудь ещё, кроме еды? — Я не… — хотел возразить Сунь Юнрэнь и только тут до него дошло, что этот голос принадлежал Цзян Юэлоу. Он моментально обернулся, встал и решительно заявил, — Ваши подчиненные преданы стране, и поэтому их нужно угостить едой, босс! Цзян Юэлоу безнадёжно покачал головой. Сун Рун поднялся со своего места и передал отчёт Цзян Юэлоу: — Босс, это данные обо всех пропавших без вести за последние три года. Цзян Юэлоу кивнул и забрал документы, а затем взглянул на стоящего рядом Сунь Юнрэня: — Хочешь поесть вареных креветок? — Нет, я пошутил… Я… — Сунь Юнрэнь улыбнулся и посмотрел на Цзян Юэлоу, который, похоже, не сердился. — Да, вообще-то я на это надеялся. — Хорошо, сделайте кое-что для меня, и как только выполните, пойдем пообедаем к Хуэй Сяньлоу. — Хорошо! — Сунь Юнрэнь почтительно поклонился. — Босс, ваши подчиненные будут делать всё возможное, не жалея сил, до конца своих дней! — Вы знаете какие-нибудь хорошие помещения в Цзинчэне, выставленные на продажу? Где-нибудь недалеко от моего дома и подходящие для открытия медицинской клиники. — Клиники? — Сунь Юнрэнь глупо на него уставился. — Босс, вы собираетесь открыть медицинскую клинику? Цзян Юэлоу оставил его вопрос без ответа: — Если бы я был более внимательным в тот день, его сестру не похитили бы. Это компенсация. — Это… — Сун Юнрэнь и Сун Рун переглянулись. — А доктор Чэнь согласится? — Он гордый, он откажется. Сунь Юнрэнь почесал затылок: — Значит, деньги будут потрачены впустую? Сун Рун, немного подумав, сказал: — Кажется, на Северном рынке есть двухэтажный магазин, расположенный в очень хорошем месте, но цена высокая. — Цена не имеет значения, для начала арендуйте его, — твёрдо произнёс Цзян Юэлоу. — У меня есть способ заставить его согласиться.