Орнейские хроники 2

Оденар невидяще смотрел в стену перед собой. Давно отзвучал полночный гонг, и дом погрузился в тишину. Толкалась боль в натруженных долгой скачкой мышцах. Завтра предстоит непростой разговор с месьером Эрнаном, нужно немного отдохнуть. Однако впервые укоренившаяся за много лет привычка засыпать при первой возможности изменила ему. В душе образовалась гулкая пустота. Чтобы избавиться от нее, он велел Маниго принести бутылку крепкого иберийского семилетней выдержки, припасенную для особого случая. Рождения сына, например. Терпкого вина осталось на донышке, но хмель не брал. …Новость, привезенная два дня назад гонцом, оглушала, и он помчался в Талассу, не щадя ни людей, ни лошадей. Какой он думал увидеть жену? Страдающей телом и духом, ищущей утешения или стойко противостоящей беде? Но вряд ли такой — отстраненной, со строгим взглядом. Далека теперешняя Лара от робкой невесты. Ее лицо, когда она вызвала Стихию Огня… Будто Эри — древняя богиня мщения. Даст ли он руку на отсечение, что не испытал на миг суеверного ужаса? Оденар встряхнул головой: вино таки помутило разум. Какое отношение Искра имеет к Старым богам? Ему не об этом надлежит думать. Как врагу удалось проникнуть в Тайную стражу? Кто из старой знати замешан в заговоре? Риардо или Люмаж? А Товье? Кому теперь можно доверять? Шорох у дверей вывел его из задумчивости. — Кто там скребется? — недовольно спросил он. Дверь скрипнула, и в спальню заглянул смущенный Уно. — Дак вот, месьер, узнать хотел — не желаете ли чего? — Не желаю. Но Уно не уходил, стоял, переступая с ноги на ногу, — Чего мнешься? — Простите, месьер, — вдруг бухнул Уно. — Виноват я. — И в чем же? От Линье сбежал? — Не доглядел. Оденар вздохнул, затем тяжело произнес: — Нет твоей вины. Уно понурил было голову, но вдруг взглянул исподлобья, и Оденар заметил, что мальчишка смотрит на пустую бутылку. — Не надобно вам так. И Странничек милостив, будут еще… — Иди спать, Уно, — резко прервал его Оденар. — Хотя нет, прежде принеси мне еще одну бутылку.