Орнейские хроники 2

Узнав, зачем пожаловали гости, Астигар долго молчал, неподвижно сидя на своем резном троне, и лицо его по выразительности мало отличалось от лика каменной статуи. — Думал, что Ост направил тебя на верный путь. Ошибался. Что нам до того, что Галейский Лев пойдет войной против твоего нового господина? — наконец проговорил он. — Он мне не господин, — спокойно ответил Арно. — Тогда почему ты служишь ему? — Если начнется война, союзные ему кланы пройдут по вашей земле. — Может так, а может и нет. Мы не граничим ни с Аратс, ни с Галеей, ни с Альби. И ни с кем не враждуем. — Но ты велел охранять Руэрбу. Вождь недовольно мотнул головой, но не ответил. Арно попробовал зайти с другой стороны: — Принчепс Эрнан желает заключить соглашение со всеми кланами, которые примут его предложение. Фальго может и должен встать во главе такого союза. — Ты приехал, чтобы принести на земли Фальго огонь и смерть, — глухо произнес Астигар. Он встал и шагнул к окну. — Подойди сюда. Арно подошел и выглянул наружу. Во дворе, под вековым ореховым деревом возился ребенок лет двух в белой тунике, расшитой алыми узорами по вороту и подолу. Темные волнистые волосы падали ему на лицо. Рядом лежал огромный, покрытый длинной пегой шерстью пес, которого он безбоязненно дергал за хвост. Пес стойко терпел, лишь для вида беззвучно обнажая клыки. — Тодор! — позвал Астигар. Ребенок вскинул голову и поднялся на крепкие ножки. Сердце Арно вдруг ухнуло куда-то вниз, а потом бешенно забилось. Малыш смотрел на них пронзительно-синими глазами и улыбался. — Жоан джоластер, умеа*. Тодор кивнул и, усевшись псу на спину, принялся тянуть его за уши. На плечо Арно опустилась тяжелая рука. Он отвернулся от окна и встретился глазами с гневными взглядом вождя. — Ты понял, кто это? — клокочущим от сдерживаемой ярости шепотом шепотом спросил Астигар, стискивая его плечо. — Вижу, что да. Она назвала его Тодор, Подарок Богов. И ему ты тоже готов принести войну? — Я несу ему надежду на жизнь, — упрямо проговорил Арно, борясь охватившим его волнением. — Сьера Ихинца? — Илларга хранит ее. — Пусть будет так и впредь. И все же — прислушайся ко мне. Лодо жаждет разбудить Старых богов. Никто не останется в стороне. — Это сказал тебе принчепс альбийский? — У Эрнана Монтего есть достаточно доказательств о заигрывании Лодо с Тьмой. Астигар окинул взглядом привезенные Арно дары и покачал головой: — Убери. Мне нечего ответить тебе, Арно из рода Брикассов. Золото иссякнет, оружие бесполезно без пуль и пороха. Кто знает, как изменится настроение владыки Альби, когда пиррейские воины окажутся больше ему не нужны? Арно лихорадочно размышлял, чем еще привлечь внимание вождя. Использовать последний довод — чудо-оружие, о котором говорил Джузе? Но если у того ничего не выйдет, как и у неведомого Аль-Сины? — Не решай сразу, нидерра Астигар, — быстро сказал он. — Я бы хотел задержаться здесь на несколько дней, если позволишь, и еще раз говорить с тобой. Со мной друг, он лекарь и ученый. Если в клане есть недужные, он поможет. Вождь свел брови: — Однажды я желал, чтобы ты задержался здесь не на несколько дней. Теперь же… — Сгорбив плечи, он пошел к выходу и уже у самых дверей обернулся: — Два дня. Ты и твой друг можете свободно ходить по Руэрбе. Из уважения к памяти прошлого я дам припасы на обратную дорогу и проводника до границы Альби. * Иди играй, малыш (пир.) Шмель залетел в открытое окно, пометался под потолком и с басовитым гудением вылетел обратно, в залитый закатным солнцем двор. Арно проводил его взглядом. В отведенной им комнате он был один, Джузе, несмотря на предупреждение и обещание вести себя смирно, куда-то исчез, и оставалось молится Страннику Милостивому, что благоразумие не оставит его. На столе перед Арно стыл нетронутый ужин, который принесла совсем юная девушка, бросавшая на гостя испуганные и в то же время любопытные взгляды. Он подспудно ждал Росу, и криво усмехнулся собственной глупости. Завершение разговора означало провал его миссии, и с этим было сложно смириться. Арно не рассчитывал на то, что Астигар сразу согласится, но и такого бесповоротного отказа не ожидал. Что еще можно предпринять? Удостоит ли его Астигар еще одной беседы? Кроме того, как он не готовился к встрече с пиррами, размышления о возможном сыне были скорее умозрительными. Вождь застал его врасплох, показав Тодора, и теперь в душе поселилась щемящая печаль. Скрипнули половицы, и в комнату ввалился Джузе, на ходу вытирая руки тряпицей в бурых разводах. При виде дымящихся мисок он с оживленным возгласом шагнул к столу, но, присмотревшись к Арно, остановился: — Что, не жаждет вождь проливать кровь своих воинов во славу Альби? Арно поморщился: — Не самой удачный момент для остроумия. — Но и умерщвлять плоть тоже не стоит, — этрурри уселся рядом на скамью и с аппетитом принялся за еду: — Чего не ешь? Арно ковырнул ячменную кашу с кусочками мяса и положил ложку на стол. — Потом. Знаешь, я видел сына. — Да? — Джузе перестал есть, — И… как? — Он не знает, кто я. Астигар показал мне его издали. Перед тем, как окончательно отказаться от предложения герцога Монтего. Полагает, что союз не принесет ничего хорошего Фальго и окажется недолговечным. — Ясно… — помолчав, Джузе сказал: — Я его понимаю. Все эти разговоры о пробуждении Тьмы могут остаться только разговорами. А втянуть клан во вражду с другими… — он помотал головой и вздохнул. Затем широко ухмыльнулся: — Однако, пока две высокие стороны безуспешно пытались договориться, я делом занимался. Здесь весьма сложно найти бесхозное железо. Но я таки позаимствовал ржавый гвоздь у какого-то старца, надеюсь, не хватится пропажи. Результат превзошел все мои ожидание. Славно полыхнуло! Дело вовсе не в дрянном железе. Вернее, как раз в нем. Занятно, как одна малость может изменить все! — Это действительно может изменить все, — с расстановкой произнес Арно. Он не спешил обнадеживаться и все же… — Осталось придумать, как добиться более практического применения, — не слушая, бормотал эттрури, увлеченный своими мыслями. — И чтобы можно было безопасно перевозить, и еще о многом надо поразмыслить… — Джузе. Я выторговал у вождя два дня. Он врядли изменит решение, но попытаться стоит. — А? — встрепенулся Джузе. — Конечно. Постараюсь успеть. *** Свет факела отражается в серебристых сколах Зуба Дракона. Джузе никогда не видел таких крупных самородков. Он зачаровано смотрит на сверкающие своды пещеры. Вдруг земля вздрагивают под ногами. Нарастает гул, низкий, отдающийся вибрацией в костях. Следущий толчок едва не сбивает его с ног. Гаснет факел, но Джузе видит слабое мерцание впереди. «Приди!» - шелестит в мозгу, и он оцепенело повинуется чужой воле. Открывается другая пещера, намного больше первой. Невидимые источники света освещают ее. И ужас тупой иглой пронзает сердце: неведомыми путями он вновь перенесся в святилище Сейд Тахрира! Золотое изваяние Темного бога, жуткие, всезнающие глаза... «Сейд Тахрир никогда не отпускает покорившегося ему». Плоский жертвенный камень, на котором корчится прикованный нагой человек. Джузе узнает себя и отшатывается. «Ты мой!» В шепоте звучит ликование, а он бежит, спотыкаясь и падая, по бесчисленным извивам растянувшего на лиги тоннеля. И вскидывается на ложе, наяву, а не в кошмаре ощутив содрогание земли... ...Беласко выбрал эту ночь, чтобы призвать Сугаара. Неудача с Одаренной — люди долин еще раз доказали свою никчемность! Курятся травы в тиглях, он глубоко вдыхает их запах, чтобы открыть неподвластные смертным дороги. Перед ним возникает паутина мыслей и судеб. Вдалеке горит яркая синяя звезда, однако внимание вдруг переключается на тусклое свечение совсем близко. Кто ты? Я запомню тебя! Но не ты сейчас важен. «О, Великий Змей, яви еще раз мудрость преданному тебе и направь разум мой! Искра слишком сильна!» И Сугаар откликается, прорываясь из запредельного далека. Рушится скала, и Беласко видит жертвенник и ожерелье из черного, матово поблескивающего металла, лежащее на нем. «Монте-Сум, - шумит ветер. - Ищи там! Черный лед гасит Искры!» ..Лара просыпается от ощущения чужого, враждебного присутствия. Она напряженно вслушивается в ночь. Тишина и мирный сон Талассы. Аромат цветущего сада, врывающийся в открытое окно. И больше ничего. Но она как будто видит облако, нависшее над всем Орнеем. Маятник качнулся. «Странник Милостивый, огради нас от зла, крадущегося в ночи, ибо мы слабы и уповаем лишь на тебя», - мысленно произносит она слова молитвы. «В последнюю ночь месяца Вереска 990 ЭС в горах Пиррея произошло сотрясение земной тверди. Отголоски докатились до Квиллиана и до Тарбеса на юге Ветанга. Однако особых разрушений не отмечено...» Гильем Лора, «Орнейские хроники»