Орнейские хроники 2

Отправляясь со сьерой Ларой в путь, Уно крепко надеялся, что при себе его сьер Раймон, хотя ох, и прогневается: госпожа сорвалась вдруг на самую границу, а он пуще ока велел ее охранять. Да только кто перечить сьере Ларе посмеет, если Ведающая она? Самому Уно уже поперек горла стала привольная жизнь в Талассе. Пусть Каролина добра, но чего таить — по родным горам соскучился, и мать увидеть бы. Но больше того — по крепости, по тем, кто его уму-разуму учил. Да и то хорош барабанщик, валандается без дела день деньской… Особо ни на что не рассчитывая, он оседлал Кая, да заявился во двор. И шибко удивился, что сьера Лара с собой взяла. Однако обернулось все вовсе не по его надеждам. После разговора с женой сьер Раймон вышел на крыльцо не сказать, чтоб сердитый, а… не мог Уно слова подобрать. Глянул мельком и приказал возвращаться в Талассу. Уно аж поперхнулся от неожиданности, сердце ухнуло куда-то вниз и затрепыхалось. Почему, чего стряслось-то? Но спросить не отважился. Сьер Раймон постоял еще, глядя на полночь и брови хмуря, и видно было, что далеко он мыслями, потом ушел обратно в дом коменданта. Приказали — выполняй. Тяжело на душе было, когда мимо деревни проезжал. А вот и то место, где засаду на сьера Раймона устроили. Уно даже загородился собой: не иначе как Странник вел его тогда! Неповадно будет злыдням шастать в Альби! Поворот — и над дорогой нависла круча, и хотя солнце еще высоко стояло, на утоптанную землю легли тени. — Тревога! — вдруг звонко крикнула сьера Лара. И в тот же миг грохнуло, всхрапнул и вскинулся Кей, и разморенный летним зноем лес наполнился звуками боя. «Сглазил!» — пронеслось у Уно в голове. Он скатился с седла, а дальше разум будто раздвоился — один Уно с поскуливанием спрятался под брюхом Кея, а другой ужом прополз меж ног коня и выпрямился. В уши бился гвалт и лязг, перемежающийся пальбой. Он запнулся за тело в бордовом мундире и едва избежал копыт визжащей и бьющейся драгунской лошади. Из-за камней с воем вырвались пирры, размахивая длинными ножами и схватились со спешенными драгунами. Уно почудилось, что одежда пирров переливается и сами они мгновенно перетекают с места на место, а солдаты, наоборот, двигались медленно, как если в болоте увязали. Он затряс головой, и разум наконец прояснился. Он огляделся, ища сьеру Лару. Та клонилась к шее коня, будто засыпая. Пирры в чудной одежде пытались оттеснить госпожу от остальных, и Уно бросился к ней. Потянулся к поводу, желая вырвать его из рук плечистого пирра, коснулся кончиками пальцев… Один из нападающих замахнулся на него, однако Уно перекатился по земле, уходя от руки с зажатым в ней ножом и с силой пнул врага в лодыжку. И замер, встретившись взглядом с пронзительными черным глазами горбоносого старика. В этот миг сзади на голову обрушился удар и… словно крышка погреба захлопнулась. *** Часовой, позевывая, огляделся. Солнце цеплялось краем за Эстийский хребет, с кухни тянуло аппетитным духом. Скоро сменят, и можно будет устроится под навесом с миской приправленной мясом каши и не торопясь набить брюхо, невозбранно пялясь на кухарку, которую недавно нанял сьер комендант. Солдат хмыкнул в усы, необычайно живо представляя себе крепко сбитую молодку, раскрасневшуюся от печного жара, и встрепенулся, краем глаза уловив движение внизу. А в следующий миг вытаращил глаза: по дороге, низко опустив голову, медленно ковылял рыжий жеребец. Кровяные потеки на правом плече коня казались в закатном свете черными, поводья волочились по земле. «Дери меня все Твари Запредельные!» Часовой поднес к губам горн и затрубил что есть мочи. Истошный звук трубы прорезал покой погожего летнего вечера. Оденар вскинул голову: тревога? Первое, что бросилось ему в глаза, когда он выскочил по двор, — это Вито с пустым, сползшим на бок седлом. В груди похолодело. «Лара! Она не справилась с конем?!» Возле коня сгрудились солдаты, один из них держал коня под уздцы, под басовитые окрики Стерена от казармы бежали другие. Оденар прыжком оказался рядом с Вито. Солдаты расступились. — Дак вот, сьер полковник… — растеряно пробормотал рядовой, — Пришел, значит, коник. Подстрелили его. — он указал на кровоточащую рану в плече Вито. Рыжий тонко заржал, нервно дергая шкурой. — Сьер Оденар, нападение? — встревоженно произнес подошедный Тоне. — Полагаете — началось? «Кто? Кто посмел напасть?! И что с Ларой?» — Оденар усилием воли подавил подступающий к сердцу ужас. — Полная боевая готовность, сьер Тоне. Вы знаете, что делать. Я и мои люди немедленно выезжаем вслед за отрядом. Стерен, — хрипло позвал он, оборачиваясь. — Сей момент будем готовы, сьер Оденар, — теньент понял его без лишних слов и зычно скомандовал седлать коней. Отряд галопом вылетел из ворот Квилиана. То и дело подгоняя Нера, Оденар пытался справится с царящим в мыслях хаосе. Возможно, ране коня есть какое-то объяснение! Лару не застать врасплох, наверняка она применила дар… Быстрее, еще быстрее! …Засаду устроили в лиге от Квилиана, поэтому выстрелы не услышали из крепости. Дорога была завалена трупами людей и лошадей. Потрясенный, Оденар заглядывал в лица, страшась узнать Лару. Но ее не было. Увели с собой. — Пошли вестовых в деревню и крепость, пусть разыщут Тенеко. Или других местных, знающих проход на ту сторону. Нужны собаки и припасы хотя бы на два дня. На десяток человек, — отрывисто приказал он Стерену. — Пока не стемнело, попробуем напасть на их след. — Будет исполнено, сьер полковник. Теньент отошел, чтобы отдать распоряжения, а Оденар уставился на пыльную землю, где уже подсохли лужицы крови, и скрипнул зубами, в бессильной ярости готовый проклинать само Небо. Все его расчеты и прикидки оказались запоздалыми, а казалось, собственный опыт должен был научить его чему-то! На сборы потребуется время, которого нет. Как, как он допустил, чтобы это произошло?! — Кроме сьеры Лары восьмерых не хватает и Уно тоже. Несколько лошадей нашли, запутались поводьями в зарослях. Голос Стерена ворвался в сознание, но смысл сказанного не сразу дошел до Оденара. Зачем врагу пленные? Он мотнул головой. — Пленные задержат их, — побормотал он. — Значит, шансы догнать повышаются. — Из нападавших — никого нет… — Странно. Драгуны не сдались без боя, что же, никого с собой не прихватили? — Не могу знать, сьер Оденар, — понурился Стерен. Слабый стон донесся слева, теньент метнулся к полускрытой кустарником канаве. Охнул и, ругаясь сквозь зубы, вытянул на дорогу Уно. Голова у того была разбита, куртка испачкана побуревшими пятнами крови. — Уно, живой! — Оденар быстро шагнул к нему. Уно шевельнул губами и Оденар наклонился, чтобы разобрать слова: — Колдун глаза отвел, заморочил… Пули их не брали… — Какой колдун? — однако парнишка не отвечал. — Уно! Стерен покачал головой: — Не слышит он вас, сьер Оденар. Отходит, никак… — Он крепкий парнишка. Даст Странник, выживет. Когда очнется, надо попытаться еще его расспросить. И пусть пошлют за Густовом. Окликнув двух рядовых, Стерен махнул на Уно. Оденар тяжело вздохнул и посмотрел на небо, по которому плыли позолоченные вечерним солнцем облака. Благо, что Тоне держит припасы на случай внезапной вылазки, но жаль, что пирры уже покинули Квилиан. Остается надеятся, что Тенеко окажется дома. Как далеко успели уйти похитители? Его жена. Единственная Одаренная. Не сберег. Вина выжигала душу, переплетаясь с отчаянием и гневом. Но как могла себе позволить Лара поддаться чувствам и забыть о долге и своем предназначении? Он перевел взгляд на Уно, которого осторожно укладывали на носилки. «Живи, Уно!» — Какие будут приказания, сьер Оденар? — негромко спросил Стерен. — Главное сейчас — найти и освободить Лару. Должно быть, скоро собак приведут и доставят провизию из крепости. Я беру с собой полтора десятка тех, кто к горным переходам привычны. Остальные остаются в Квилиане под твоим началом. Стерен моргнул: — Это как же вы, с числом таким малым? А если тех — полсотня?! — Большой отряд не всегда преимущество. Возвращайся в крепость, доложишь о моем решении сьеру Тоне, а он уже напишет донесение в Талассу. И пусть обязательно упомянет слова Уно. — Пули их не брали… Померещилось, поди? — протянул Стерен. — Пологаю, что не померещилось. — Помилуй нас, Странник, — Стерен осенил себя знаком Рассеченного круга. Оденар пристально посмотрел теньенту в глаза: — Мы много лет сражаемся бок о бок и есть ли еще кто, кому я могу доверять, как тебе? Мир изменился, Бьерн, и то, что раньше было легендой, становится явью… Он задумался, стоит ли рассказать Стерену про видение. Но не он ли только что говорил о доверии? Он оглянулся на солдат, которые складывали погибших на обочине. — Отойдем-ка в сторону. Стерн последовал за ним, сохраняя озабоченное и напряженное выражение на лице. — Преследование может затянуться, хотя я надеюсь что Странник не оставил нас окончательно, тихо начал Оденар. — И сейчас ты услышишь то, что составляет государственную тайну. Не трепыхайся, — добавил он, видя, как заозирался теньент. — Скрывать становится не только бессмысленно, но и может пойти во вред. Лара имеет огромное значение для Альби, поскольку способна противостоять колдовству. За ней охотились. Я не знаю, как им удалось застать ее врасплох. Поэтому я немедленно пускаюсь в погоню. Даже если сами пирры верхом, пленных они своим ходом гонят. Это еще не все. Ей было видение. На Квилиан нападут и в дело пойдет магия. Воздух станет непригодным для дыхания. В полнолуние, к сожалению, ей не открылось, в какое именно, единственно — это произойдет летом. Сьер Тоне извещен про нападение, но я не сказал ему то, что Лара — Одаренная. — И… как теперь будет, сьер? Это что же, впрямь черное колдовство в мир прорывается? — просипел теньент. — А так и будет. Бьерн. Погоди, все едино раньше смерти не помрешь, — криво усмехнулся Оденар. — Кто бы тут не шаманил, не смеет он еще открыто выступить, иначе бы уже это сделал. Значит — силенок не хватает. Слушай дальше. До ближайшего полнолуния неполная седмица. Я предложил разместить часть солдат в засаде вне стен Квилиана. Если колдун сосредоточится на крепости, внезапная атака может расстроить его… планы. И послать за горняками из Аржуана. У них есть опыт защиты от ядовитых испарений. — Понял, сьер Оденар, — деловито кивнул Стерен. Похоже, идеи командира вернули ему присуствие духа. Со стороны деревни послышался приближающейся топот, из-за поворота на дорогу вынеслись два всадника, рядом с которыми бесшумно стлались лохматые черные собаки. — Тенеко! — Оденар ощутил нечто, похожее на радость. Проводник спешился и степенно поклонился: — Да будет огонь Оста освещать нам путь, сьер полковник.