Орнейские хроники 2

…Несколько мгновений они лежали неподвижно, потом Арно пошевелился и приподнялся на локтях, с тревогой вглядываясь в бледное лицо Лары с еще непросохшими дорожками слез. Глаза ее были закрыты, под ними залегли тени, однако ровное дыхание вздымало грудь. Он с облегчением понял, что она просто спит. То, что произошло, тоже казалось сном. Необоримая усталость сковывала и его, однако он поднялся, набросил на Лару свою рубаху и укрыл плащем, затем оправил одежду и, прихватив сухарь и пару ломтей так некстати предложенного мяса, отправился собирать топливо для костра. Разводить костер был рискованно, однако сухие ветки горели почти без дыма, а огромные лиственницы должны скрыть их присуствие от недобрых глаз. Он набрал воды в маленький котелок, а речные окатыши подошли для подобия очага и вскоре среди камней негромко потрескивало пламя. Завтра он лучше приготовится к ночевке, а сегодня нужно просто положиться на удачу. За Солейна можно было не беспокоится: конь выучен не только оставаться возле всадника, но и поднять тревогу, почуяв приближение людей или зверей. Арно потер ладонями лицо и снова посмотрел на Лару. Отсветы пламени кидали блики на ее умиротворенное лицо, губы, прежде твердо сжатые, приоткрылись, и он почувствовал прилив нежности, и почти страх — перед этой всепоглощающей любовью которая затапливала его. Ему, считающему, что на опасность надо отвечать яростью, нечего было противопоставить древней власти, которая была под стать самой Природе, окружавшей их. Может быть, лишь свою иронию? Он криво усмехнулся. «Видно, пришло время понять, что есть вещи, неподвластные тебе, не так ли?» Что же, одним Тварям известно, куда их вывела эта нора. Вперед многие лиги и неисчислимые опасности, и им нужно сперва добраться до Альби. А ему еще предстоит обо всем подумать. Но не сейчас, завтра… Он подкинул в огонь очередную охапку хвороста. Костер будет гореть какое-то время. А ему тоже надо поспать. Натянув куртку, Арно пристроился на край сентиту и немедленно провалился в сон. Ему показалось, что не прошло и децимы**, как что-то разбудило его. Однако, он проспал дольше, потому что в темноте багряно рдели угли. Арно приподнял голову: тишина, в паре туазов вырисовывался темный силуэт коня, тот хрупал травой и не проявлял никакого тревоги. Воздух ощутимо посвежел, значит скоро рассветет. Арно протянул руку и отправил в огонь пару толстых веток, подождал, пока огонь разгорится. После краткого отдыха самые противоречивые чувства обуревали его. Что это было, что бросило их в объятия друг друга? Как получилось, что он, позабыв о чести, поддался влечению, не отвел руки цепляющейся за него женщины? Как он посмотрит в глаза сьеры Лары, когда та проснется? Разве он не видел, что с ней происходит, его долг был уберечь ее от себя самой, а не бросаться в омут страсти… Однако слова Лары, пусть и вырвавшиеся под влиянием момента, ошеломили его, а ее близость окончательно свела с ума. Он должен был предусмотреть нечто подобное, но почему-то не сумел сделать это. Плечи Лары вздрогнули; она прерывисто вздохнула и свернулась в клубок. Наверняка, замерзла. «День придет и принесет новый свет и новую пищу». Тяжело вздохнув, он опустился обратно на сентиту и мягко привлек к себе Лару, обнимая и согревая ее. ** час в Орнее равен 180 мин, децима — ок 20 мин На рассвете близко подошедший к спящим Солейн переступил копытами, звякнула о камень подкова, и этот звук разбудил Лару. В первый миг она могла понять, где находится. События вчерашнего дня переплелись в памяти причудливой фантасмагорией, фресками с изображениями мытарств, ожидающих тех, кто упадет со Звездного моста, и чего-то, тревожно-щемящего и восхитительного одновременно. Тело затекло, она попробовала потянуться и охнула: как же все болит! Тут же пришло ощущение собственной наготы, кожа горела от соприкосновения с шершавым войлоком. И… Она обнаружила, что рядом лежит сьер Арно, а она обнимает его, и голова ее покоится на его груди. Теперь воспоминания хлынули потоком: ужас жертвоприношения и чудесное спасение, бешеная скачка и лицо Брикасса, склонившееся над ней, близко, очень близко синие глаза, в них — жажда и нежность, его губы, ласкающие ее… «Я и сьер Арно! Странник, помилуй нас! — Она похолодела, в горле встал ком. — Нет! Это невозможно, я брежу!» Нет, ничего ей не привиделось, более того — она сама бросилась к нему на шею! Не взирая на боль, Лара рывком села и закуталась в плащ. Было рано, солнце только окрасило в розовые тона самые вершины гор, а в долине еще лежала глубокая тень. От ее резкого движения Брикасс тоже проснулся и пристально посмотрел ей в лицо. Однако Ларе было бесконечно стыдно встретится с ним глазами, и она отвела взгляд. Брикасс поднялся на ноги и отошел к погасшему костру. Молчание становилось невыносимым. — Сьер… Арно, — сглотнув, начала она, — то… что случилось… Вы вправе презирать меня, ведь я… — Сьера Лара, выслушайте меня, — остановил ее Арно, постаравшись как можно более смягчить голос. «Этого и следовало ожидать. А и я тоже хорош. Дери меня все Твари Запредельные!» — Не вините себя, — он грустно улыбнулся, — Случилось то, что случилось. Нам предстоит тяжелый и долгий путь. И я совершенно не вправе презирать вас, потому что я также желал того… что произошло между нами. Более того, на мне лежит гораздо большая вина… учитывая состояние, в котором вы были. И я в полной мере осознаю и принимаю ответственность за возможные последствия. — Какие последствия? — голова у Лары шла кругом, и даже ноющая боль в мышцах отступила. — Если окажется так, что вы понесли ребенка, я должен знать. Пообещайте мне, что найдете способ известить меня и не предпримите никаких… необдуманных шагов. Я признаю его. — Будьте спокойны на этот счет, — горько усмехнулась Лара. — Это невозможно. И подумала о муже. «Я изменила Раймону!» Боль пронзила сердце, и на мгновение Ларе захотелось, чтобы земля разошлась и поглотила ее. — Как вы можете знать это наверняка? Вопрос разозлил ее, и она не особо любезно огрызнулась: — Знаю. Я — Искра! — Простите. Мне сложно привыкнуть к этому, — глухо пробормотал Брикасс. Он подвесил котелок с водой над костровищем и принялся разжигать огонь. — Вам надо поесть. Сухари, — предупреждая возможный отказ, улыбнулся он. Спокойный тон, обыденность его слов и действий неожиданно успокоили Лару. Она поняла, что голодна, но прежде ей хотелось умыться. И не будет же она до скончания времен сидеть, завернувшись в плащ? Она нетерпеливо повела плечами. — Я отвернусь, — догадался о ее смущении Брикасс. — Вы сможете встать? — Думаю, да. Она торопливо натянула рубаху, затем набросила плащ на плечи, и, стиснув зубы, встала на ноги. Путь до ручья показался длинным, острые камешки больно впивались в босые ступни. Но после того, как Лара умылась, ей сразу стало лучше. Она попыталась привести в порядок растрепанные волосы, пальцами раздирая густые длинные пряди и тихонько ойкая. Постояла еще, вдыхала прохладный воздух и слушая щебечущих на все лады птиц. Край солнца появился над горным хребтом, вспыхнул и запереливался сотнями оттенков покрытый росой луг. Лара оглянулась на место стоянки. Сьер Арно обтирал коня скрученным в жгут пучком травы и что-то тихо говорил ему. Она вздохнула. Несмотря на попытку объяснения, напряжение было разлито в самом воздухе, и при одном взгляде на этого мужчину сердце замирало, а потом пускалось вскачь. Сбывшаяся мечта, что обернулась неизбывной печалью. Однако первоначальное потрясение прошло, и она заставила себя собраться с духом. Мысль об измене тяжким грузом лежала на душе, но это личное дело ее и Раймона. И она готова держать перед мужем ответ. Когда все закончится. Теперь же… Лара попробовала пойти в поток, однако что-то препятствовало. Как и накануне, она видела пеструю мозаику жизни затерянной в горах долины, но при попытке проникнуть взглядом дальше вокруг нее вырастали барханы сыпучего песка. В чем может быть причина? Она утратила дар? Ожерелье Сугаара все еще лежало в седельной сумке, но просто выбросить его не казалось Ларе выходом. Бросить в костер? Тяжелые бусины — то ли неизвестный металл, то ли камень, уничтожит ли пламя проклятый артефакт? Если бы у нее оставалась Звезда! Она закусила губы, еще раз подумав о том, к каким ужасающим последствием привел ее порыв, и тяжело вдохнув, побрела назад. В котелке закипела вода. Брикасс, подойдя к костру, бросил в воду округлые светло-зеленые листочки. — Что это за растение? — с невольным любопытством спросила Лара, вдохнув тонкий пряный аромат. — Мелисса. У пирров она наделена священной силой, считается, что ее соки придают сил и отгоняют зло, — он снял котелок с огня и перелил часть отвара в кружку. — Вы много знаете о… них? Лара осторожно отпила горячий отвар и вгрызлась в ржаной сухарь. — Это храбрые люди с пылким сердцем, и я рад считаться другом клана Фальго, — начало было Брикасс, но запнулся. — Впрочем, вам сложно с этим согласиться. Но Фальго поклоняются Илларге и Осту, а не кровожадному Сугаару. Мне не известно, кому принадлежит эта долина, но на юге его культ почти не распространен. Надеюсь, сегодня мы наткнемся на селение и сможем купить на альбийские кроны припасы и одежду для вас. А главное — обувь Лара уткнулась в кружку, вспомнив, что мужская рубашка и плащ, составляющие ее одежду далеки от самых вольных норм приличия. «Он прав — случилось то, что случилось. Впереди многие лиги опасного пути. И нам надо еще вернуться в Альби».