Орнейские хроники 2

Чтобы проникнуть в Альби, Гидо выдал себя за бегущего от гонений жреца Пастыря. Благо, что кое-кто из блаженных и в самом деле стремился покинуть ставшее опасным для них отечество. В воздухе пахло войной — она отражалась страхом в глазах одних, а другие, в которых зачастую угадывались ветераны Ноорнской кампании, напротив, хищно раздували ноздри, будто чуяли в благоухании середины лета запах дыма и крови. Солдат на рубежах прибавилось, однако сообщение между двумя странами еще сохранялось. Из Галеи выпускали, впрочем, далеко не всех, а впускали и того меньше, отчего у пограничного кордона образовалась нервозная суета. Ожидая своей очереди, Амарра стал свидетелем, как завернули две подводы с товарами, несмотря на возмущение хозяина, потрясающего бумагами с ярко-красными печатями, а какого-то дворянчика в небогатом платье увели в караулку. Он окинул взглядом пустынные, заросшие сорной травой луга, с обеих сторон примыкающие к дороге: с тех пор, как маршал Савиньи приказал прорубить широкие просеки в приграничных лесах и устроить волчьи ямы и прочие ловушки, дураков миновать кордоны в обход поубавилось. Начальник дозора с капральскими нашивками на рукаве зыркнул на него, как старый кобель на блоху. Гидо спохватился и принял смиренный и страдальческий вид, попутно отметив на мундире вояки восьмиугольную бляху. И этот, значит, проникся пиррейскими демонами? Капрал грозно хмурил брови и призывал Тварей на головы лживых мессий. Амарра покорно внимал. У него был тайный знак от главы королевских ищеек, позволяющий миновать любые препоны, и если бы тупость или подозрительность капрала превзошла разумные пределы, Амарра им воспользовался бы. Но следовало проверить, как он вжился в новый образ. Наконец, капрал кивнул солдатам и те подняли жердь, преграждающую путь. Альбийцы так же не пылали дружелюбием. У них старшим был аж цельный сержант. Подозрительно прищурившись, он принялся расспрашивать о жизни в ордене. Но Гидо был наготове. Не забывая поминать Странника и возводя очи гору, он охотно делился подробностями тяжкой стези служения, да сокрушенно вздыхал, говоря о пагубном влиянии на короля Лодо пиррейских колдунов. Сержант быстро заскучал и, буркнув нечто нелестное в адрес демонопоклонников, пропустил его. И даже посоветовал за-ради Странника попроситься переночевать в приграничной деревне. А там и до обители Пастыря пособят добраться. Амарра отчасти внял совету. На ближайшем постоялом дворе он выпорол из складок одеяния серебрянные кроны, и в Талассу верхом отправился уже зажиточный горожанин. Он добрался до столицы даже раньше, чем рассчитывал. Чем ближе к центру города, тем чаще ему начали попадаться жрецы Воителя, одетые не в хламиды, а по походному: в широкие штаны и туники до середины бедер, на крепких мулах, к седлам у некоторых были приторочены знаменитые раздвижные шесты. По легендам ими отбивались стрелы и удары клинков. Амарра хмыкнул — и тут жрецы врали. Мало ли, какой лучник криворукий попался, но попробуй-ка деревяшкой меч отбить. А ныне вовсе бессмысленно, годиться разве что грабителя в переулке успокоить. Однако шесты шестами, но цепкие взгляды напрягали, да и от такого количества воинов Странника Амарра отвык. Он без труда нашел особняк, отведенный под резиденцию графа Моруа, А дальше начались сложности. У ограды несли стражу все те же жрецы Воителя, и это явно не было знаком уважения. Амарра остановился и, притворившись, будто поражен архитектурными изысками и даже приоткрыв рот, огляделся. Поблизости ошивались еще несколько подозрительных хмырей в неброской одежке. Плотно же взялись за посла. Амарра посмотрел на фасад: штора в одном из окон отдернулась, за стеклом возникло лицо Моруа. Граф узнал его, потому что поднес палец к губам. Амарра мысленно выругался: и без того понятно, что его сиятельство под арестом — пока что домашним. Пока что. Поймав взгляд одного из стерегущих Моруа жрецов, Амарра растянул губы в заискивающей улыбке, всем своим видом говоря: деревенщина, что с меня взять, и врзавалочку продолжил путь. Арест Моруа был предсказуем, теперь оставалось наведаться к маршалу Люмажу и надеятся, что того Твари не унесли в одну из северных крепостей. Пару раз оглянувшись, чтобы проверить, не идет ли кто за ним, Амарра зашагал быстрее. Вывеска таверны с пышнотелой розовощекой девицей, протягивающей жаждущим кружку пива, привлекала внимание, и Амарра остановился промочить горло. И только когда на скамью рядом с ним опустился давешний жрец, понял, что недооценил серое братство. — Ты будто потерялся, добрый человек. Впервые в Талассе? — прямо-таки источая благожелательность, спросил жрец. Амарра ощупал его взглядом: юнец, поросль едва пробивалась над верхней губой. И даже шеста нет — не удостоился еще. — Впервые, светлый брат. Подавальщица, двойник той, что была нарисована на вывеске, поставила перед ними кружки. — Откуда ты? — отхлебнув и утерев рот, продолжил расспросы жрец. Жажда враз прошла, но Гидо тоже пригубил пиво и степенно ответил: — Из Валанса. Приехал разузнать, на найдется ли покупатель на сукно. Мануфактуру держим. — Надо же. И я из тех мест. Кто из Валанса… — жрец замолк, явно желая, чтобы Амарра продолжил присловье. — Те братья вовек. Юнец сузил глаза и Амарра понял, что не угадал. Да и мудрено угадать. Чтоб Моруа Твари за Предел утащили! — Так и есть. Братья, — продолжил так же благостно жрец и сделав еще один глоток, поднялся из-за стола: — Ежели чего — в прецепторию обращайся, жрецы помогут. Знаешь, где арка Альдаберта? Амарра мотнул головой, продолжая мысленно костерить излишне впечатлительного графа. — Как выйдешь из таверны, сверни налево, улица Башмачников тебя приведет к арке. А там сразу увидишь орденский знак. Скажешь, что из Валанса, может, кого из знакомцев встретишь. У нас многие с севера. — Непременно обращусь, — заверил Гидо. — Вот только пиво допью… Спаси тебя Странник, брат. Он приложился к кружке, делая вид что пьет, и осмотрелся в поисках других источников опасности и прикидывая пути отхода. Однако жрец ушел, а других воинов Странника не наблюдалось. Случайная проверка? Нет. Не зря же серый брат за ним увязался… Амарра порадовался, что не стал возвращаться к облику жреца — не хватало еще запутаться в долгополой одежде. Он осторожно проверил, как ходят метательные ножи во вшитых в рукава куртки ножнах и, кинув монетку на поднос пробегавшей мимо девицы, все так же не торопясь вышел на улицу. Вечерело, кое-где в окнах затеплились огоньки свечей. Слева, на углу соседнего дома красовался огромный, аляповато раскрашенный башмак. Очевидно там начиналась улица Башмачников, что вела в прецепторию. Еще раз оглядевшись, Амарра закинул заплечный мешок на спину и зашагал в противоположную сторону. Через десяток туазов он свернул в безлюдный переулок, и почти уверился, что жрец сдуру решил проявить рвение, однако за спиной вдруг прозвучал голос: — Арка Альдаберта в другой стороне, брат. Развернувшись, Амарра увидел острие стилета, направленное ему в лицо. Юнец, преисполненный собственного значения, смотрел торжествующе. — А и в самом деле. Прости, попутал, — как ни в чем бывало ответил Амарра, отступая дальше в переулок, и развол руки, демонстрируя мирные намерения. — Что же ты в меня колючкой свой тычешь, брат, иль закон какой я нарушил? Бледное лицо юнца залила краска: — Ты не из Валанса. И не суконщик — ногти вон какие чистые. — Пусть так. Может я к полюбовнице приехал, тебе что до того? — Врешь! — Так в нашем деле без этого никак… Держа его вгляд своим, Амарра свел руки и, молниеносно выхватывая ножи, коротким взмахом метнул их в грудь жреца. На лице у того проступило удивление, сменившееся гримасой боли, изо рта хлынула кровь. Подломившись в коленях, он рухнул на мостовую. Зыркнув по сторонам, Амарра оттащил юнца в нишу между двумя домами и сорвал с его туники жреческий знак — пригодится, да и когда тело найдут, не сразу додумаются в орден сообщить. — Помойный кот тебе брат, — прошипел он и вытащил из мешка хламиду. Пришло, однако, время вновь вернуться под сень Пастыря… *** Яркое пламя бросало отсветы на лицо Эскье Люмажа. В кабинете было жарко, пришлось даже приоткрыть окно. Он велел растопить камин и теперь перебирал бумаги из личного архива, выискивая малейшие признаки крамолы или намеков на нежелательные связм в посланиях, как недавних, так и давно прошедших лет и без колебания бросал плотные исписанные листы в огонь. За потрескиванием пламени Люмаж не услышал, как скрипнула оконная створка, и только когда позади раздались шаги, вскинулся. Перед ним в облачении жреца Пастыря стоял незнакомец. Рука Люмажа потянулась к лежащему на столе пистолету. — Завтра будет хмурый рассвет. Люмаж замер: тот произнес условленные с Моруа слова. Незнакомец откинул с головы капюшон и поклонился: — Я Гидо Амарра, вероятно вы наслышаны обо мне, ваше сиятельство. Гарф покосился на открытое окно. Разумеется, он был наслышан о галейском головорезе, но менее всего ожидал увидеть его в качестве посланника. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы преодолеть замешательство. — Да, я знаю, кто ты, — наконец изрек он. — Хотя… Весьма внезапно. Пламя в камине взметнулось; чувствуя, что на лице выступает пот, Люмаж извлек из обшлага камзола платок и приложил ко лбу. — Припекает? — едва приметная усмешка скользнула по губам Амарры. — Прошу извинить, что мне пришлось проникнуть к вам не самым учтивым способом. Граф Моруа арестован, а в городе полно воинов Странника. — Я довел до сведения графа Моруа, что вполне возможно организовать его побег. Это было еще до ареста, — слова давались Люмажу с трудом. — Однако его сиятельство отказался, желая до конца выполнять свой долг. Что касается присутствия в городе жрецов Воителя — это все этруррская ведьма. Неведомым образом она смогла договорится с магистром Дегуа, и тот собрал своих людей. — Ведьма? Вы о Ларе Оденар? — О ком еще? Моруа не изволил посвятить меня во все детали по поводу ее, и это весьма осложнило положение как мое, так и всех сторонников нашего дела. Надеюсь, он достаточно благоразумен и уничтожил все компрометирующее… — Люмаж замолчал и нахмурившись посмотрел в огонь, где с десяток писем уже превратились в золу, и произнес глуховатым голосом: — Два дня назад скончался магистр Вальен. Поговаривают, что ведьма могла ускорить его уход, однако по сравнению с остальным это пустяк. Старик и без того уже выжил из ума. Об ее избранности было объявлено сегодня. Я был на приеме и скажу, что известие вызвало изрядное смущение умов. — Она Искра, и дар ее очень силен, — подтвердил Амарра, внимательно изучающий лицо маршала Севера. — У меня давно уже были подозрения, что со сьерой Ларой дело нечисто. И я весьма разочарован скрытностью галейского посла, — сварливо отозвался Люмаж. — Передай мои слова его величеству, когда вновь предстанешь перед ним. Впрочем, что толку сетовать. То, что я понял про ее способности… До сих пор мне удавалось избегать встречи с ведьмой; вчера же ей было не до того, чтобы разбирать чувства и помыслы каждого в общем шквале. — Однако и у нас есть чем ответить, — Гидо понизил голос. — Пиррейским шаманам удалось призвать в мир посланца их бога. Люмаж выпрямился в кресле, по лицу скользнула тень: — Скажу откровенно, мне не нравятся игры с той стороной… — Поклонение прежнему мессии сходит на нет. В Галее все больше приверженцев Сугаара. Не только аристократия, но и простой люд. Но сейчас важнее другое, ваше сиятельство. Я уполномочен передать вам пожелания короля Лодо. Заметив выжидательной взгляд графа, Гидо продолжил: — На словах, конечно же. Меня могли схватить по дороге. Но чтобы у вас не оставалось сомнений, я покажу вам это, — Амарра извлек кусочек пергамента с вытравленным рисунком: меч, разрубающий мост. — Вам же известен этот знак? — Да… известен. В Эпоху Тьмы это был знак одной из тайных лож, что вела борьбу с учением Странника. Что же, когда? — Через четыре дня, в полнолуние. Граф сцепил руки в замок и поднес на губам, пристально глядя на Амарру — Твои слова подтверждают то, благодаря Искре уже известно герцогу Монтего. На рассвете я отбываю в Аверн. Повод более, чем убедителен. Верные мне люди уже сделали многое, чтобы у его величества Лодо не возникло слишком больших затруднений. И я еще больше поспособствую победе нашего дела. — Маршал Запада? — Граф Риардо упрям, как пиррейский мул, — поморщился Люмаж. — А вот его сын принял нашу сторону. Однако Кардский полк представляет из себя серьезную угрозу. — Не мне что-либо предлагать маршалу Севера, — Амарра почтительно поклонился. — Однако маршал Савиньи поручил передать вам вот что: война начнется с того, что в окрестностях Аверна галейская армия вторгнется на территорию Альби. Одновременно дружественные Галее пиррейские кланы нападут на долину Венаско, впрочем ею и ограничатся, не давая тем, кто заключил союз с Альби прийти на выручку. Все это станет отвлекающим маневром, но даст вам основания настаивать, что наступление будет именно на северо-западе. Необходимо стянуть к туда силы альбийской армии, и разумеется — Кардский полк. Однако основной удар будет нанесен позже, в центр, между Валансом и Лино, и далее — войска двинутся вдоль Роаны. Флот Кювильи тем временем атакует Альби с моря. — Звучит слишком… гладко, — покачал головой Люмаж. — А как же ведьма? — Посланец Сугаара Йахаб заверил, что Искра — это его забота. Я остаюсь при вас, ваше сиятельство. — Вот как? — не сдержал сарказма Люмаж. — В качестве кого? — Духовного наставника, — так же позволил себе саркастическую нотку в голосе Гидо. — У меня приказ захватить в плен Раймона Оденара. Живым и по по-возможности целым. — Зачем? — На него есть виды у господина Йахаба. И каким же образом ты выполнишь приказ? — Мы с полковником старые знакомцы, — криво усмехнулся Амарра. — Однажды он побывал в моих руках, да только нам помешали. Способ найдется. Весьма удачно, что вы избрали именно эту крепость своей ставкой. Если вы добьетесь переброски Кардского полка, вы здорово облегчите мне задачу. — Пусть так, но кроме колдовства есть еще и обычные лазутчики. — Королевские ищейки тоже не зря свой хлеб едят, — Амарра вздохнул, прося у высших сил ниспослать ему терпения. Его уже давно утомила беседа с несговорчивым маршалом Севера. — Пусть так… — повторил граф и вдруг цепко глянул на Амарра из-под кустистых бровей: — Подтверждает ли его величество Лодо нашу договоренность, что Альби будет править альбиец? «Старый ты пень», — с досадой подумал Амарра. Король ни словом не обмолвился о каких-либо привелегиях альбийцам, даже если они изначально были. И хорошо зная сюзерена, Амарра понимал, что вряд ли, учитывая обстоятельства, тот придает сейчас значение подобным договоренностям. Мелькнула шальная мысль выложить несносному старцу все начистоту и посмотреть, не хватит ли его удар. По самую макушку увяз его сиятельство, что же, на попятный пойдет? А следующая мысль вдруг оказалась окрашенной в мрачные тона — а не окажется ли рано или поздно Лодо на месте альбийца? — и вызвала свою подругу, тянущую боль в желудке. «Сдохнешь на этакой то работе…» — Королевское слово тверже алмаза, — торжественно возвестил Амарра и ни один мускул не дрогнул на его лице. — Альби будет править альбиец.