Title deleted

Всю дорогу мы ехали в любезной тишине. Она не была не неловкой, просто сам факт этой пустоты иногда настораживал, хотя многие мне говорили, что счастье как раз-таки в тишине. Иногда более ценно помолчать, чем что-либо говорить, так ведь? От мыслей меня отрывает плавная остановка лимузина, поворачиваю голову в сторону окошка и вижу шикарный пятиэтажный особняк, украшенный всеми возможными огнями и флагами, показывающим всем своим видом все своё величие и напускную гостеприимность. У меня сразу же в мыслях появляется картинка особняка Спенсера. Странное чувство будто я была там и там, а не рассматривала фотографии в отсчётах. Усмехаюсь, это глупости. Никаких дежавю и прочего, лишь мой полёт фантазий, всего лишь побочка от препаратов, которыми меня активно пичкают. Но это в сторону, сейчас мои мысли о миссии и частично о красавце справа. Кстати, о нем. Редфилд задумчиво подпирает голову рукой и изредка оттягивает уже расстёгнутую на три пуговицы рубашку вернее ворот. Смотря на это, я лишь заботливо улыбаюсь, попутно приближаясь к Крису, протягивая руки. — Знаешь, я конечно люблю, когда ты оголяешься передо мной, но…—не успеваю я договорить или застегнуть пуговицы, как его грубые руки бережно хватают мои предплечья, собираясь оттянуть их подальше от рубашки. Я замолкаю так же быстро, как и настораживаюсь. Направляю свой взор ему в глаза, в такие чистые, но такие серьёзные и решительные. В ответ он лишь строго смотрит, не разрешая шевельнуться, очень шумно дышит, я могу увидеть, как его грудь заметно поднимается и опускается, слегка касаясь наших рук. Затем он еле слышно произносит, судорожно прикрывая глаза. — Ви… Одного этого слова хватило, чтобы взорвать всю меня изнутри, ты словно потянул за нужную нить. Твой безумный взгляд, который ты всеми тщетными усилиями скрываешь, твоя грудь, которая так несправедливо скрыта под белоснежной рубашкой, ты дал мне всего лишь часть, но мне и этого чертовски мало, я хочу ещё, хочу провести руками, затронуть этот шрам, хочу поцеловать этот шрам, хочу провести губами по твоему прессу, хочу опуститься ниже, хочу, чтобы ты зарычал, хочу, чтобы прижал к себе, хочу всего лишь не расставаться с тобой… Я признаю, что только ты способен произнести эту уродскую аббревиатуру, фальшиво выданную за мое «имя». Смотри, что ты заставляешь меня делать. Смотри, что я заставляю тебя делать. Крис сильнее сжимает мои руки, моя кожа покорно белеет ещё сильнее под его жёсткими пальцами. Он не злиться, о нет, не яростно пыхтит и не злобно хмурит брови, как обычно привычки ему велят. Это совсем другое, заставляющее меня чувствовать от него сумасшедший жар и замечать, как мое сердце начинает колотится ещё быстрей. Я не выдерживаю и сажусь ему на колени. Дрожь холодной плетью бьет по мне и такое чувство будто только Крис может унять это безумство. Каждый мускул на его теле резко напрягается, заставляя меня вздрогнуть и покраснеть ещё больше, особенно, когда его руки начинают касаться моей спины, издевательски проводя по застежке, но ни в коем случае не трогая ее. Он добавляет и утыкается мне в волосы, протяжно вдыхая мой запах, так же, как и те сигареты, которые пачками летели с его рук. Крис с животным оскалом спускает левую огромную ладонь мне на бедро, правую же оставляя на талии, чтобы я не слетела вниз. Усмехаюсь внутри, даже когда я сгораю, он все равно заботится обо мне, даже когда отталкивает с силой, он все ещё крутится вокруг меня, не убирая свои заботливые руки. Тогда полгода назад на базе, его руки были на мне, везде где он хотел. Но вояка не решился осознанно хватать меня, и все же в тот день меня это не спасло. Он в безмолвности укрыл меня своими руками, чтобы потом медленно поднять их и обхватить мою шею, яростно дыша в ухо, награждая меня двоякой тишиной и взглядом полного холода и молчания. Я с нетерпением двигаю бёдрами и чувствую, как он подавленно рычит, как не желает посмотреть мне в глаза. Увлекшись, мы уже не задумываемся о ждущем нашего выхода водителе. Руки Криса тяжелеют с каждой секундой, собираясь опуститься ниже, расстегнуть или порвать это уже ненавистное им платье. Понятия не имею, что на меня находит, я громко дышу и решаюсь на это, тянусь к его лицу, трясусь и неловко провожу губами по щетинистой щеке, распахиваю глаза и негодую, говорила ведь ему сбрить это: не положено по дресс-коду, что забавно, ведь сейчас-то мы именно его и нарушаем. Солдатик выдыхает ртом, двигая меня к своему паху. Кусаю нижнюю губу оттого, что чувствую, как в меня упирается он, чувствую, как ему тесно в этих брюках. Терпеливо сжав губы, он рывком вжимает меня в себя. Чувствую необузданное тепло его тела своей грудью, вернее внушительном декольте. Сподвигает на мысль, что я очень сильно хочу его руки на себе, хочу его тяжелую ладонь на своей груди, хочу, чтобы у меня остались синяки повсюду, хочу, чтобы поджал меня под себя. Пожалуйста, Крис, не будь сейчас хорошим… Подтверждая свои мысли, я, как будто на автомате, ведусь к его тонким поджатым губам, замечаю, что внешне он еще пытается держать все под контролем, старается быть как каменная статуя, совсем неприступным и таким безучастным. Но можно целиком ощутить, как его колотит, как мазолистые пальцы судорожно хватают меня или части платья: все, что попадётся под руку. Дергает с умеренной силой вниз, но тут же осекает самого себя за необузданность, понимая, что если сейчас сорвёт одежду с меня, то все пойдёт не по плану. Его это очень сильно злит, и он с силой хватает меня за талию, другую с умеренной силой сжимая шею со стороны моего затылка, вызывая резкую боль по всему телу в перемешку с ярым желанием, бонусом наказывая меня и себя за эту дерзость, за эту ситуацию, где ему очень хочется нарушить табу, заставив себя огорчиться в себе и ночами вспоминать обо мне в самых развратных позах, с наивностью в глазах, перемешанной с темным желанием и такой покорностью, которая так и зазывает к себе твои умелые руки. Мы нарушаем все морали и все правила, осознание этого возвращает его в холодную реальность, плеснув как будто холодной водой в лицо. Он утыкается мне в шею, специально так горячо дыша, чтобы я покрывалась мурашками и инстинктивно сжималась внутри, скрещивая свои ноги. Кажется, за его светлостью скрывается тот самый омут, в котором я, безусловно, хочу утонуть. Не отдаю себе отчета, что таю на его руках. Его горячие губы словно самое градусное спиртное, прожигает мою кожу и сознание. Он тянет эти рванные дорожки к моему уху, напоследок громко вздохнув, будто предупреждая о грядущей жестокой перемене. — Ещё раз такое повториться — никаких совместных заданий, запомни это. Я не успеваю опомниться, как меня резко, но все же с толикой бережности снимают с колен и сажают в холодное кожаное кресло дорого лимузина, тем самым давая время мне немного остынуть. Глотаю судорожно воздух и поднимаю голову в его сторону, вижу, как он быстро выходит из машины. Срываю все свои надежды, ведь собранность на лице Редфилда появилась так же быстро, как и моя внутренняя спешка. Его лицо, абсолютно белое, взгляд излучает лишь сосредоточенность на особняке и скучных входящих и уходящих гостей — повсюду, но только не со мной. Меня бьет по самолюбию его смена настроения, меня бьет его контраст: минута лишь дала огню и льду разойтись в разные стороны. Минуту назад он рычал, злясь на свою «беспомощность», он не мог проводить руками по моему телу, не мог залезть ладонью в мои волосы, не мог разорвать это платье, но сейчас около лимузина с каменным выражением лица Редфилд и нирвана, а и ещё я, которая пыхтит и путается в собственном платье, которая ещё не замечает вылезшей груди наружу. Крис наконец-таки опускает свои голубые глаза и подаёт мне руку, чтобы я любезно вылезла и глотнула свежего воздуха, пока он меня будет отряхивать или поправлять сзади платье. Смотрю на его лицо, суровое, которое хочет рвать и метать, если не жаждет. Взгляд такой, будто всего этого не было, будто мы только что смотрели в разные окна. Большие руки своим мужицким хватом берут меня под своё «крыло», и без единого слова большой мальчик ведет в особняк. Я тяжело дышу и украдкой смотрю на него. Его взгляд и чёткие при этом ночном свете очертания сполна напоминают мне его слова. Сиди тихо, красавица, а ещё лучше забейся в угол, у кого-то сегодня двойка по поведению…