Дела семейные

— В каком это смысле ты «не взял удочку»? Встретившись у реки и оценивающе оглядев друг друга, они оба остаются недовольны. — А разве «рыбалка» не кодовое слово? — Макс жует соломинку, потому что видел такое в крутых голливудских вестернах, но прикола не понял. — Я думал, ты меня так изящно зовешь выпить водки на свежем воздухе. Яснее выражаться надо, капитан. Глаза Козлова закатываются так сильно, что еще немного и выкатились бы с другой стороны. Проскользнув мимо своего идиота к воде, он садится угрюмо на пирс и разбирает припертые с собой рыбацкие вещи: цепляет на леску пластиковую приманку, раскладывает удилище, еще прошлой осенью треснувшее от неумелого обращения, закрепляет на нем грузик и поплавок. Проделывает он все это как можно раздраженнее. Макс рядом на корточках смотрит ему через плечо в благоговейном ужасе перед скукотищей, которая наступит уже вот-вот — только в вонючий прибрежный ил эту хреновину закинуть осталось. Но когда у Козлова два часа не клюет рыба, Макса переполняет сочувственная нежность, ему и смешно немного, и жалко его до глубины души. Ну что за очаровательный недотепа. Поразмыслив немного и полюбовавшись его траурно-хмурым лицом, Макс отодвигается к краю пирса — туда, где подгнившие доски соприкасаются с берегом, и начинает ковыряться в земле. Очень долго и очень сосредоточенно он перекапывает ладонью грунт в поисках если и не выведенных в собачьих мозгах опарышей, то хотя бы червей. — Вот, капитан, — наконец говорит он, вытаскивая мужественно на свет божий какую-то дрянь, навроде сверчка, только большого и с некрасивыми лапами, — давай на живца лучше. Общими усилиями они крепят существо на место блесны. И молчат. И курят. Еще через пару часов Козлов вылавливает уныло из воды леску, с которой уже кто-то успел съесть максову добычу и не пойматься. Они переглядываются в теплом свете заката и мягком, треплющем волосы ветерке. Макс смотрит с обожанием, страстью, трепетом к этому непостижимому рыбачьему мастерству стерпеть поражение и не сломать об колено удочку, и Козлов расплывается в лучезарной улыбке. — Ну водку-то ты взял? Обожание в глазах Макса берет верх над всем остальным. — Водку взял!