Дела семейные

— У меня аллергия на сирень, Макс, — говорит Козлов, впервые в жизни обратившись к нему так вот прямо, безо всяких своих то ли нападающих, то ли защитных «парней» и «журналистов». Он отводит от себя его руки с букетом, хочет хоть как-нибудь выразить, что все равно рад вниманию, и скользит по тыльной стороне ладони дольше, чем требуется. Пальцы у Макса поцарапанные чуть-чуть — неудобно, наверное, ветки тупым перочинным ножом срезать. — Прости, я не знал. — Ему лажать не впервой, он в этом достиг невероятных высот и мог бы вести семинары. Неудачи во флирте, в заботе и знаках внимания идут с его разгильдяйством рука об руку. Размахнувшись, он бросает букет через забор, но ветер подхватывает его в последний момент и, раздербанив по пути хорошенько, швыряет обратно в лицо — обоим. Цветы оказываются везде: в волосах и за шиворотом. Козлов несчастно от них отряхивается. Макс смотрит на него с виноватой улыбкой, ему в этот момент яснее некуда, что фокус с подношением не прошел и стирать целый тазик белья все равно придется. Он хочет толкнуть Козлова плечом перед тем, как уйти, но не толкает. Каждый цветущий куст, попавшийся ему по дороге, по взгляду чувствует, что рядом с капитаном теперь расти не стоит — под корень срубят. — День добрый, баб Нюр, — кряхтя и потея, Макс ставит на стол корзину с накопившимся за неделю шмотьем, — постирайте, пожалуйста, а? У меня столько дел еще, вы не представляете. Он так верит в свою легенду о делах, что даже прокручивает их у себя в голове: на диване полежать, у окна посидеть, Козлова напрячь прошлогодний кроссворд разгадывать вместе, по участку пошляться от сарая до колючих кустов малины, пиво открыть об скамейку, покурить на крыльце, любуясь закатом. Действительно дел невпроворот и все по часам расписано. Анна Петровна, его обаянием не пробитая, в услугах химчистки решительно отказывает, и Макс сам корячится до вечера с трусами в одной руке и хозяйственным мылом в другой. Прищепок катастрофически не хватает, натянутые во дворе веревки под весом мокрых носков падают в грязь. — Дурка какая-то с этой субботней стиркой, — бубнит он себе под нос, вернувшись домой и подтыкая спящему Козлову не первой свежести одеяло.