***
— Ты меня все-таки убить решила? — смеясь, спросил Джони, пока Диана, закрыв ему глаза руками, вела его ко входу и искренне надеялась, что они оба не убьются по дороге. Сначала она хотела захватить повязку, но потом отказалась, решив, что это попахивает БДСМ, а из-за его спины обзор был не очень удобным. — Хотела бы — давно бы сделала, — наигранно непринужденным тоном отозвалась Диана. — Ты же из моих рук яд крысиный съешь и еще спасибо скажешь. — И Ди так и не решила для себя, плохо это или хорошо. Для того, чтобы арендовать сегодня тот самый парк, пришлось пользоваться отцовскими связями. Небезызвестные имя и фамилия и его деньги — и все двери открыты. Обошлось, конечно, в копеечку, да и чувство на душе было гаденькое, но… в какой-то мере Диана даже была рада, что потихоньку начала избавляться от отцовского «наследства». Дышать стало немного легче, хотя в сердце до сих пор скребли кошки. Хорошо еще про Киру не начала вспоминать. Ой… Оставалась ровно минута. Диана начинала предательски волноваться. — С днем рождения, самый лучший парень мира! И все засияло, засверкало, как по команде… И Джони светился. Естественно, еще бы он не узнал этот парк! Легендарное место для их отношений. Аттракционы уже немного поистрепались, конечно, но атмосфера никуда не делась… — Я даже соглашусь на американские горки, — абсолютно искренне улыбнулась Ди. Не то что бы она боялась высоты или чего-то в этом роде, скорее просто испытывала искреннее отвращение к данному аттракциону. Кататься вверх-вниз на огромной скорости? Отстой. Гораздо веселее было, допустим, мчаться на машине по недопустыне во время съемок «Кометы» и представлять, что скоро у них случится апокалипсис. Кстати, сцена с падением той самой кометы до сих пор приводила Диану в восторг… Но потом думать об этом уже было некогда, потому что ее восторженный дурачок — серьезно, она давно не видела, чтобы у Джони глаза горели, как у ребенка — ее поцеловал. Это не был какой-то продуманный поступок, это просто эмоции… и у самой Рождественской, наверное, тоже, ведь на поцелуй она ответила. Почти как раньше. И именно сейчас Диане как никогда раньше хотелось напрочь забыть все то дерьмо, что оставалось у нее за плечами. — Значит сначала та карусель… — Ты что, до сих пор помнишь, как все было в наше знакомство? — не скрывая удивления, перебила его Ди. Времени-то, между прочим, прошло уже немало, а он… И стоит вот сейчас, улыбается так, что несмотря на то, что времени было двенадцать ночи, Диане казалось, что сейчас ужасно солнечный день. — Как я могу не помнить что-то, связанное с тобой? — не менее искренне удивился Джони. — И тем более, ты же тоже помнишь. И бежать. Диана понеслась следом. Они скакали по этой детской карусели с лошадками как два абсолютных придурка, и у работника, обслуживающего ее, начинал дергаться глаз, но Ди тормозить себя или Джони не собиралась из принципа. Только во время одного из поворотов ненавязчиво помахала прихваченной с собой отцовской еще карточкой, которую он щедро отвалил с барского плеча еще давно. Ну, кроме сверхурочных за выход на работу ночью работники получат еще и небольшую компенсацию за моральный ущерб. Почему бы и нет? Тем более, вполне справедливо. Потом был автодром. Диана не могла немного не постебаться с того, что кое-кто по имени Джони заметно тяжелее залез в машинку, а вот к ней бы еще кто-нибудь запрыгнул спокойно. Сомнительный повод для радости, конечно, но у Ди с юмором были периодические проблемы. В отместку Джони пару раз протаранил ее, а потом так умильно извинялся, когда Диана состроила самое несчастное лицо на планете, что, серьезно, она готова была расплакаться от счастья. И про американские горки не обманула. Оказывается, если ненадолго выключить внутреннего скептика, это очень даже классный аттракцион. Пару раз у Ди так перехватывало дух, что она неосознанно жалась ближе к Джони. Когда дошло, то даже мысли не возникло отстраниться от него. Зато комната страха стала настоящим испытанием на прочность, и совсем не потому, что Диана вдруг начала бояться неожиданно вываливающихся сверху плюшевых пауков или скримеров, которых не перезаписывали явно с создания аттракциона. Просто… Черт возьми, как же сильно ей хотелось его поцеловать! Самой. Как раньше. И сказать какую-нибудь глупость. Бесконечно влюбленную глупость. Диана до последнего осуждала саму себя, но в итоге, как только их кабинка на колесе обозрения начала подниматься вверх, она по-собственнически переместилась к Джони на колени и поцеловала так отчаянно, как не целовала никогда. — Прости меня, — лихорадочно шептала Диана — без вина пьяная. — Я столько раз говорила, что я тебя не достойна! И это так. Из всех прекрасных, восхитительных и нежных девушек этого мира ты, дурак такой, с чего-то решил выбрать именно меня… — Не перебивал, хотя видно, что его разрывало от желания поспорить. А еще Джони выглядел гораздо более растерянным, чем сама Диана, но… черт, если она сейчас этого не скажет, то как раз с колеса обозрения и выйдет. — Но… я же, вроде как, не тупая. Ну, иногда разве что. И… — Ди не говорила о том, как они долго разговаривали с Туралом про все и ни о чем одновременно. Однако беседа с ним, никак не затрагивающая тему его младшего брата, помогла Диане разложить мысли по полочкам. — Я эгоистка. Совсем. Мы это уже проверяли. И я самый не подходящий для тебя вариант. Но… тьма, вроде как, всегда тянулась ко свету. Можно я тебя погублю? Совсем немного. Это было признание в желании начать все заново в истинно Дианином стиле. И Джони суть понял правильно. Только, кажется, не сразу осознал, что происходящее ему не снится. — Тогда я в некотором роде самоубийца, — объявил он после недолгого молчания. Прекрасно знающая о том, что вещь, которую она чуть не совершила с собой, совсем не вписывается в картину мира Джони и считается максимально неправильной — ее он, конечно, никогда бы не осудил, но родители все равно воспитывали по-другому, — Диана удивленно хлопнула глазами. Теперь настала ее очередь не верить, что происходящее реально. Зато потом был поцелуй. Нежный, не имеющий ничего общего с тем взрывом эмоций, который Диана устроила совсем недавно. Зато все понятно — и даже без слов. А в знак закрепления их почти клятвы Диана потом обменялась с Джони парными колечками, честно выигранными ею тут же в автомате. А этот дурачок еще поклялся, что теперь никогда его не снимет. Диана в ответ абсолютно между делом напомнила об обручальном.***
Перед приходом Крокодила на финальную репетицию номера «Странник», где из балета была задействована одна Диана, и никто, по понятным причинам, не рискнул это оспорить, нужно было прогнать еще выступление Розовой Пантеры. Дурацкая песня Серебра «Mi mi mi» доводила Диану до зубовного скрежета на всех репетициях, но она все равно решила поприсутствовать на последнем прогоне. Исключительно ради того, чтобы позлорадствовать над тем, как потные Женька и Адель крутят педали у тренажеров, пока она в красивом платье будет обниматься с Джони. Было тут и несколько бывших Аделевских прихлебал, которые страсть как удивились, когда у их предводительницы начало просыпаться что-то похожее на здравый смысл… В общем, зрелище для души. Да и пар нужно спустить немного после скандала от Жени. Бузова поворковала немного с балетом, источая вокруг тошнотворную сладость, а потом Никита скомандовал начало репетиции. Заиграла музыка, плохо узнаваемый голос Бузовой начал голосить это заедающее «Ми-ми-ми-ми-ми-ми-ми», глаз Дианы на пробу дернулся, а задействованные в номере участники балета лихо запрыгнули на предоставленные им велотренажеры… Наблюдая за тем, как тренажер Адель в лучших традициях какого-нибудь мультфильма буквально разлетается под ней и Морозова драматично летит на сцену, чтобы сильно приложиться головой, Диана отстраненно подумала, что на продолжение празднования дня рождения Джони в ресторане с его родителями и братом она сегодня точно опоздает.