Дверь в новый мир

Даламар всегда очень трепетно относился во всем к своим обязанностям, всегда старался их исполнять в лучшем виде. Но во всех правилах бывают исключения. Вот сейчас, например, он просто для успокоения своей души смешивает странные ингредиенты, растирая некоторые из них, заливая жидкостями и нагревая. Эта работа доставляла ему огромное удовольствие, наслаждение и расслабление. Когда от всего окружения не разило диким ужасом и замогильным холодом, а каждая ошибка не грозила лишить жизни, Даламар вдыхал полной грудью и спокойно трудился, не загоняя себя в рамки аккуратности и времени. Порошочек. Ещё один. Смешать. Залить. Ждать. Нос щекочет запах лечебных трав. Всё размеренно, привычно, чётко и без неожиданностей. По крайней мере — здесь… В Башне обычно тишина и покой, ведь живых обитателей в ней всего два, да и те из уважения друг к другу и себе не шумят. Всё же магия — наука тонкая, не терпящая шума, спешки и легкомыслия к ее сокровенным тайнам, обычаям, заветам. Для творения её самых невероятных чудес нужна полная отдача и любовь, истинный и неподдельный интерес, а также недюжие знания и опыт. Возможно именно из-за соблюдений всех этих условий в каком-то неестественно большом размере всех магов считают странными, диковатыми и нелюдимыми. Особенно чёрных. Но разве это когда-то волновало их, особенно величайшего тёмного мага и его ученика? Нет. Их, без сомнений, волнует только искусство, только магия, только эти невероятные миры, что открываются им каждый раз, когда они произносят сложную формулу, используют магические ингредиенты и совершают странные пасы руками. И вот когда вся жизнь соответствует заветам из книги магии, когда ты отдался искусству и когда ты жаждешь ответа на все свои вопросы — последним, что ты хочешь услышать, будет надрывистый крик из кабинета своего учителя. Даламар, прерывая свое созидание, на каких-то уже инстинктивных порывах мчится вверх, ведь негоже ученику позволить, чтобы с его учителем что-нибудь произошло. Восстановив слегка магических сил и успокоив свой разум, он произнес пару слов и оказался на самом верху башни, прямо перед самой дверью. Он прислушался. Крик стих и теперь изнутри доносились лишь звуки, напоминающие всхлипы. Сложно было разобрать, учитывая, что Даламар уже много лет не уходил во взаимодействиях с людьми дальше уровня слов. Вообще для него не составляло особого труда успокоить кого-нибудь, потому что в его манипуляциях это был огромный плюс, но… Это же его учитель. Это же Рейстлин Маджере, перед чьим именем сейчас трепещут все маги конклава. И он… Плачет? Почему? Стоит ли вмешаться? Как действовать и что будет дальше?.. Холодок пробежал по спине и кулак застыл прямо перед тем, как постучать, когда осознание того, что Шалафи сегодня, сию минуту должен находиться на встрече с Посвященной, пробилось сквозь плотный поток мыслей. Кто бы внутри не находился — его здесь быть не должно. Он просто не смог бы попасть сюда незамеченным. Пальцы сами собой сложились, активируя магическую защиту. Эльф протянул свободную руку и, мягко толкнув дверь, бесшумно шагнул внутрь. Фигура на полу сильно выбивалась из мрачного настроя кабинета — и яркими цветами, и излишне громкими, в сравнении с гробовой тишиной, звуками, и производимым впечатлением — впечатлением инородности. Он вообще выглядел как тот, кого очень хотелось пожалеть, обнять, поцеловать успокаивающе в висок, сказать, что всё будет хорошо, и ни за что не отпускать. Всегда так думается о людях, которые лежат в позе эмбриона, у которых мелко трясуться плечи, текут слезы и кровь, кто бы это ни был, как бы он здесь не оказался. Бедный человек лежал спиной к двери, тщетно пытаясь одной рукой закрыть уши, будто бы и не планируя нападать. И даже если это был всего лишь отвлекающий маневр, Даламар не ощущал опасности. Он медленно опустил угрожающе поднятую руку и стал приближаться. Его внимательные глаза изучали каждую деталь странно сшитого костюма — разные пуговки, заплатки, безвольно повисшие катушки ниток на поясе, огромный желтый бант и пышные белоснежные манжеты. На одной руке ткань пропиталась кровью. Он прижимал искалеченную руку к груди, темные ногти беспомощно скребли рубашку, пачкая её алым. Видно было, что каждый вдох давался незнакомцу с трудом, каждая порция кислорода словно обжигала изнутри его легкие, не принося облегчения. Даламар, ступая тихо, словно кошка, обошёл тело и присел на колени за плечами лежащего человека. Не осознавая, что делает, он протянул руку и коснулся изящными пальцами, что еще хранили запах трав, худенького плеча. Незнакомец вздрогнул сильнее, испугавшись прикосновения, но эльф не отнял руку, продолжая мягко поглаживать фиолетовую ткань и острые косточки под ней. — Ш-ш-ш-ш, — зачем-то прошептал он. — Тише, ты не один, я рядом. Даламар продолжал гладить тонкие плечи, напряженные руки, дрожащую спину, спутанные волосы. Он гладил и гладил, бережно водя рукой, успокаивая и защищая. Кусая свою нижнюю губу и не понимая зачем это делает, но продолжал, пока человек перед ним не задышал глубже и ровнее. Лишь тогда Даламар посмел осторожно перевернуть его на спину. Бледные губы пришельца все еще дрожали, а пальцы нервно сжимались, будто силясь выхватить что-то из воздуха или поймать кого-то. Эльф вдруг увидел что радужка бездонных глаза, то в смутном страхе широко распахнутых и глядящих на него, то крепко и отчаянно зажмуренных, красных от слез и черных от размытой подводки, такого же ирреально синего цвета, как и у самого Даламара. Он вздрогнул, непроизвольно сжимая пальцы и человек едва слышно, но резко выдохнул. Эльф тут же одернул руку. Оба тяжело дышали, им было недостаточно спертого воздуха залы. — Тебе холодно? — вдруг понял Даламар, произнося то ли утверждение, то ли вопрос. Леденящая прохлада поднималась от каменного пола, пробираясь под кожу и обволакивая кости. Даже эльфу это не приносило приятных ощущений, так что уж говорить о нем, лежащим на земле и капающем кровью. Пальцы тут же заскользили по застежкам и Даламар скинул с себя тяжелую черную мантию, накрывая ей незнакомца. Тот лежал смирно, лишь позволил себе облегченный вздох, когда бархатистая ткань укутала его уютным теплом и незнакомыми запахами. Пусть мягкая подкладка изнутри пропитается кровью, пусть рукава соберут с пола всю пыль, а сам эльф замерзнет. Главное чтобы поломанному человеку перед ним не было холодно. Ученик чародея внутренне вздрогнул от этой мысли. Разве не должен был он выгнать чужака из Башни, забыв всякое чувство сострадания? Но его необъяснимо тянуло к этому странному созданию. Как будто… как будто они уже встречались раньше, дотягивались ближе чем предусмотрено природой, а где-то в другом мире, кажется, были одним целым. Так не бывает. Не может быть. Даламар понимал человеческие чувства, такие как любовь, привязанность, восхищение, но не мог осмыслить то, что чувствовал сам, глядя в изможденные глаза перед ним. Глаза, как две капли воды похожие на его собственные. Ему не было страшно. Ему было… правильно. Что-то родное и до боли знакомое было в этих острых скулах, ломких пальцах, тонких запястьях… Запястьях, одно из которых было раскурочено почти до кости. Даламар выдернул себя из мыслей. — Потерпи немного, я сейчас, — быстро проговорил он, шепча заклятие и испаряясь в воздухе чтобы вскоре возникнуть в своей лаборатории. Глаза жгло, а в горле неприятно пекло. На пальцах скользила горячая кровь и сердце, упрямо качающее её, ударялось о рёбра. Шляпник снова зажмурился. Так проще, когда не видишь незнакомых и страшных стен, а только чувствуешь успокаивающее тепло чужих одежд. И запах. Запах ему нравился, он напоминал травяной чай, который Шляпник так любил пить по вечерам, сидя на крылечке своего покосившегося от времени домика. Чай… теплые доски крыльца… последние лучи закатного солнца… Дом. Его дом, его Страна Чудес. Казалось, в этом новом и страшном мире не было ничего, кроме безжизненных камней и темноты, скопившейся в углах. И был еще он. Одетый в черное, длинноволосый, высокий, остроухий, но почему-то не страшный. Он был теплым, он согрел, он принес желанный покой и мерное биение сердца. Шляпник теперь дышал глубоко и ровно, почти веря что все будет хорошо, что ему помогут подняться, отыскать путь домой и… к Алисе. Алиса. В Стране Чудес ведь все помогают друг другу. И Алиса. Ей тоже нужно помочь, найти её, вернуть обратно. Туда, где она и должна быть. В Страну Чудес. К Шляпнику. Он вдруг почувствовал ласковое касание кончиков пальцев на своей щеке. Распахнув глаза, Шляпник обнаружил, что остроухий аккуратно стягивает с него свою мантию и до безумия бережно поднимает искалеченное запястье, будто боясь лишний раз вдохнуть. А Шляпнику больно, он скулит, пытается сжаться в комочек, но чужие руки не дают ему сделать этого. Что-то мягкое и невесомое обволакивает рану, её чуть щипет. Следом Шляпник почувствовал чистую полоску ткани на коже и вот его уже отпустили, позволяя свернуться калачиком, ласково придерживая голову, делясь теплом. Он несколько раз глубоко вдохнул, прежде чем понял, что рука уже почти не болит, а тени по углам не кажутся столь зловещими, а наоборот, накрывают спасительной темнотой. — Лучше? — услышал он шелестящий над ухом голос. Шляпник слабо кивнул, прикрывая глаза и утыкаясь носом в чужую рубашку. — Я Даламар, — в голосе эльфа слышалась едва различимая улыбка. — А я — Шляпник. Потому что в шляпе… а где моя шляпа? — он хотел было вскочить и немедленно отправляться на поиски любимой шляпы, когда чужие руки все так же нежно уложили его обратно. — Она здесь, — Даламар поставил потрепанный цилиндр рядом с собой и снова, не удержавшись, провел пальцами по чуть жестковатым волосам непонятного цвета, распутывая колтуны и лаская кожу головы. Шляпник тихо вздохнул. Ладонь эльфа съехала на бледную щеку. Шляпник прижался к его руке, ища защиты и прикрывая глаза. Даламар несколько нервно закусил губу, но руку убрать не посмел. Что-то странно удовлетворяющее было в возможности вот так держать другого человека на коленях, баюкать его и успокаивать. Эльф, казалось, давно потерял желание помогать кому-либо… разве что Рейстлину. Он бы не признался в этом, но порой Даламару так хотелось накрыть своего шалафи одеялом после очередного приступа или отнести в кровать на руках, чтобы тот не сидел за книгами до утра. Но Рейстлин бы никогда не позволил этого. А Шляпник не только разрешил трогать себя, но и жался к рукам Даламара отчаянно, будто напуганный зверек. Эльф чувствовал его слабое жаркое дыхание на своей коже, почти слышал стук сердца. — Алиса, — вдруг тревожно произнес тот, не открывая глаз. — Я должен найти Алису. Ты видел мою Алису? В первые секунды Даламар даже не понял о чем шла речь и лишь потом до него дошло, что странное слово было именем. «Алиса» повторил он про себя. «Алиса». Необычное, невиданное на Кринне имя приятно перекатилось на языке. Должно быть, его обладатель необыкновенный. Не может человек с подобным именем быть серым и скучным. Не может человек, за которым такой хрупкий Шляпник последовал в неизвестность, того не стоить. — Ты молчишь, — недовольно протянул Шляпник и его огромные глаза уставились на эльфа. — Я думал, — улыбнулся Даламар, нежно дергая его за прядь волос. — Расскажи мне о ней. — Это Алиса, — уверенно сказал Шляпник, таким тоном, будто удивлялся как можно не знать её. Действительно, это же Алиса. — Ну расскажи, — эльф мягко улыбнулся, переплетая их пальцы. Шляпник молчал несколько секунд, рассматривая свою здоровую руку в чужой. В конце концов, он завозился, устраиваясь поудобнее, а именно еще ближе к теплому эльфу. — Она… — Кто она и что здесь происходит? — внезапно перебил его ледяной голос. Оба парня вздрогнули. Даламар резко вскинул голову и Шляпник почувствовал, как каменеет тело эльфа. — Шалафи, я… — Даламар подорвался было встать, но вовремя вспомнил о почти лежащем на нем человеке. Тот тихо пискнул и невольно сжал чужую руку. Вошедший маг почти рефлекторно вскинул посох, собираясь послать в непрошенного гостя заклятие. Ему было все равно что он неизбежно заденет собственного ученика, Рейстлин Маджере не разменивался на такие глупости. В конце концов, эльф сам виноват. Хозяин башни уже открыл рот, но его перебил почти отчаянный шепот. — Шалафи, прошу, не надо! — эльф с силой сжал плечо Шляпника, не заметив как тот кривит от боли лицо и снова начинает дрожать. — Даламар, — медленно и зло проговорил Рейстлин, слегка опуская посох. — Соизволь, пока я не выкинул тебя в Шойканову Рощу, объяснить мне, что здесь происходит и кто разрешил тебе притаскивать в Башню… это? Ученик мага сжался от явной и вполне выполнимой угрозы. Он не сомневался в том, что Рейстлин способен оставить его ночевать у подножия жутких деревьев, да и кто знает, позволит ли снова войти. Но, как бы странно это не звучало, в этот момент он был готов пожертвовать всем, только бы защитить внезапно свалившегося, но такого родного человека. — Я услышал грохот в вашей лаборатории. Шалафи, я подумал что с вами что-то случилось, — эльф, опустивший глаза в каменный пол и сбивчиво говоривший, не услышал насмешливого фыркания Рейстлина. — Поспешил сюда, открыл дверь и… увидел как Врата мерцают, а на полу лежит он. Он ранен, а еще он ищет Алису… Он не причинит зла, шалафи, пожалуйста, я… Всего пару заклинаний, помочь, я только... —его слова прервал посох мага, оперевшийся в подбородок Даламара, который, сам того не заметив, крепко-крепко сжимал побелевшими пальцами плечи напуганного Шляпника. Рейстлин, приподняв посохом голову ученика, внимательно вгляделся в его лицо. — Встать, — коротко бросил он и, едва Даламар неловко поднялся на затекшие ноги, притянул к себе за шиворот взлохмаченного гостя. Тот весь дрожал как осиновый лист, невольно тянулся в ту сторону, где стоял эльф. Такой знакомый, теплый, защитит, поможет, поддержит, прижмет к себе, погладит, приласкает. Пальцы судорожно сжимались на полях любимой шляпы. Шляпник вдруг болезненно вскрикнул и заморгал часто-часто, когда Рейстлин рванул в стороны полы его рубашки. Пуговицы брызнули во все стороны, Шляпник сжался, а его кристально чистая, белая кожа покрылась мурашками. — Странно… — задумчиво протянул Рейстлин, разглядывая грудь пришельца. Чужой и неправильный, в его чертах лица было что-то неуловимо знакомое. Маг даже решил что его нерадивый ученик в очередной раз забавлялся слишком сложными для себя чарами. Но ведь в таком случае у двойника бы были шрамы на груди. А шрамов не было, только грудь ходила ходуном от судорожного дыхания. — Что же ты такое?.. — едва слышно пробормотал Рейстлин, склоняясь над парнем еще ниже, разглядывая его как подопытного зверька. Маг протянул ладонь. В тот момент, когда его пальцы коснулись чужой бледной кожи, в зале раздался надрывный всхлип, больше похожий на вой. Что-то вспыхнуло, поверхность Врат заискрила, воздух затрещал от напряжения. Рейстлин отпрянул от Шляпника, содрогаясь от инородной магии, и в следующую секунду, не раздумывая, толкнул пришельца спиной во Врата. Тот испуганно выдохнул, оступаясь и падая. Прежде чем кромка Врат сомкнулась за ним, Шляпник услышал как у оставшегося в другом мире безмерно одинокого эльфа тихо бьется сердце.