Гаснущее пламя

      — Ты мне все тело отбил своими пинками.       И правда, полночи Наруто страшно ворочался, то и дело давая коленом Какаши по ногам — Какаши даже отодвинулся от него, жертвуя теплом (и упершись в мужика, лежащего по другую сторону), но стал получать по животу. Пытка завершилась только когда Наруто соизволил сам во сне перевернуться на другой бок, ногами подальше.       Какаши понимал, что у Наруто были причины спать так беспокойно, но утреннее раздражение от пробуждения невыспанным победило.       — Ты сам сюда лег!       — Да не было места больше. Не я бы лег, так кто-то другой. И надавал бы тебе после первого же пинка.       Наруто сконфузился, сонно и хмуро осмотрелся — вот кому-кому, а ему точно не хватило сна, — втянул носом воздух, чтобы зевнуть, и тут же зевать передумал. Воняло в палатке ужасно. Какаши, наблюдавший за ним, сказал, чтобы он радовался отсутствию острого нюха и тому, что ему не пришлось спать с натянутым на нос воротом кофты.       Какаши вышел на свежий воздух, продышался и потянулся — ощущения в теле были как на какой-то долгой миссии с ночевками в лесу, отсутствием тренировок и горячей еды, — поднял голову. И его, смотрящего на небо, раскрашенное в три блеклых предрассветных оттенка, вероломно дождавшись успокоения боли от заживленных ран и переломов, отдыха в виде хоть какого-то сна, настигли осознание и ужас: он чуть вчера не умер. Насовсем и окончательно. Да что там, из них бы тут никого не бегало и не суетилось, если бы не тот, кто все еще почему-то не выходит из палатки. Сердце заклокотало в горле, и Какаши сделал несколько вдохов и выдохов, смакуя сырость и призрачный запах леса. С нехарактерным трудом успокоившись, он коротко посмеялся про себя: «За такое можно и ночные пинки простить».       Наруто наконец появился рядом с ним, щурясь и зевая, и Какаши быстро стер улыбку со своего лица, не желая раскрывать перед кем-то даже часть своей сентиментальности. Он был уверен, что это последствия встречи со своим родителем, и что скоро все внутри него утихнет и станет как раньше.

* * *

      — Отцам найдется, что рассказать своим сыновьям, не правда ли?       Выражение шока и вдруг опустившиеся уголки губ на изуродованном побоями лице Наруто сильно удивили Какаши. Он не отличался особо сильной проницательностью, но было в этом что-то нехорошее. Ему даже показалось, как внутри Наруто что-то щелкает. Но после щелчка не было чего-то страшного — Наруто улыбнулся.       И на этом его долг, как считал Какаши, был выполнен.