Пять лет назад
Сидя на качелях в столь прекрасную ночь, я лишь наслаждалась моментом и смотрела на то, как по пляжу бегают и кричат словно чайки Волков и Разумовский. Впервые за всю жизнь мы приехали на море. Неописуемые чувства и ощущения. Признаюсь честно, здесь даже дышится иначе. Кожа становится темнее, а волосы светлее. Подобно маленьким детям, мы любовались каждым сантиметром прекрасного Сочи. Ели все, что было не прибито — сладости, фрукты, выпечку и мясо, которое сгубило нас. Около трёх дней мы пролежали словно трупы — отравились. Нам даже удалось покататься на банане, яхте, нырнуть с аквалангом. Разумовский хотел чтобы мы прыгнули с парашюта, мы это и сделали. Плюс несколько седых прядей мне обеспечены. Побесились весь день в огромном аквапарке, в котором Волков даже потерял плавки, а пока Серёжа ходил в номер за другими, он прикрывался моим нежно-розовым полотенцем. — В силу того, — начал Разумовский за ужином, — что наш бизнес процветает, у меня есть предложение. — Какое? — спросила я, отпивая апельсиновый сок. — Олег является совладельцем, имея 35% от всего. — Ну-у-у… Волков улыбнулся. — Только ты, — он улыбнулся глядя на меня, — не имеешь доли в нашем бизнесе. — В вашем с Олегом бизнесе, Серёжа, — поправила его, — это ваш труд. — Но твоя вера и любовь в нас, тыковка, — Волков улыбнулся, — без твоей поддержки и тепла, мы бы ничего не достигли. — И это правда. Щеки залил румянец. — Засмущали, засранцы. Парни звонко рассмеялись. — Знаю, что обычно делают наоборот, но, — поставил передо мной белую коробочку, — ходят на свидания, а потом зовут замуж. — Серёжа… — Давай после регистрации сходим на свидание? От шока даже онемело тело. После стольких лет дружбы, мы с Сережей перешли на новый уровень отношений. — Это ради того чтобы ты была защищена моей фамилией, Адель, — пояснил он, — и для того, — вздохнул, — чтобы в случае чего, бизнес достался тебе. — Я понимаю, — смотрю на коробочку, — прекрасно понимаю. — Брак будет считаться фиктивным, — улыбается, — по истечению времени можем это исправить. — Промычи хоть что-нибудь, — буркнул Олег. — Заткнись, Волков, — рыкнула я. — Аллилуйя! — закатил глаза, — она умеет разговаривать! Смеёмся. — Ну? — Я, — замялась, — я согласна. Да! Нестандартные отношения. Если честно. — Нет, — он отпустил меня и пошатнулся, с трудом сохраняя равновесие. — Да, — киваю. — Врёшь. — Нет, — вздыхаю, — я не убью тебя, Серёж. — Почему? — он в шоке. — Мой тебе совет, — не обращаю внимания на его вопрос, — я уеду, приедет другой. — Адель… — Послушай меня, — хватаю его за лицо и смотрю прямо в глаза, — не доверяй никому, кроме себя. Тебя могут отравить или инсценировать твое самоубийство. Пулю в лоб тебе не пустят, но постараются убить тебя. Ничего не подписывай, пока все не прочтешь раз на 100, так могут забрать весь твой бизнес. Слушая меня, глаза Разумовского бегали по моему лицу в поисках каких-то ответов, на неизвестные мне вопросы. Видимо, хотя нет, он определённо не верил тому что происходит и моим словам. — Прошу, будь осторожнее… — И что, — наконец-то прошептал он, — ты… Ты возьмешь и уедешь? — Да, — резко ответила я. — Адель, — на глазах появились слезы, — нет. Ком в горле моментально образовался. — Прости меня, — еле слышно проговорила я, поцеловав Разумовского в щёку, — прощай. Схватив клатч и еле сдерживая слезы, я выбежала из кабинета мимо шокированного Серёжи, прямиком к лифту. Дождь барабанил по крыше авто со всей силы. Не сдержавшись, словно одинокий волк, я завыла что было сил. Слезы обжигали щеки и размывали макияж. Как же тошно от самой себя.Вечер того же дня
Приехав домой, от усталости, я вырубилась без сил. Меня разбудил телефонный звонок.— М?
— Куколка, ты чо, спишь? — произнес полупьяный Гречкин.— Нет, лежу с закрытыми глазами.
— Зачем? Открывай. Я у твоего подъезда. Пока не выйдешь — буду сигналить. Я думала звонит Кристофер, но, к огромному счастью — ошиблась. Гречкин начал сигналить. — Черт! — рыкнула, подрываясь с кровати, — он всех соседей разбудит. Быстро натянув на себя футболку и джинсы с кожаной курткой, прихватив рюкзак, я выскочила из квартиры. — Быстро ты, — произнёс он, когда я вышла из подъезда, — на. На мои колени Гречкин швырнул бархатную коробочку, внутри которой лежали часики. Ролексы. — У меня уже есть часы, — мило улыбнулась. — Эти типа дорогие и как их, — задумался. — Уникальные? Экслюзивные? — Да, — радостно кивнул, — тип того. Модель Oyster Cosmograph Daytona «Paul Newman» ref. 6263, известная в литературе как «The Legend», была выпущена в 1969 году. Экземпляр с серийным номером 2'330'529 относится к числу самых ранних моделей «Paul Newman», выпущенных под референсом 6263. Эти часы — одна из трех известных моделей Daytona «Paul Newman» в корпусе из белого золота c винтовыми кнопками. Одна из главных особенностей модели — черный циферблат оттенка с белыми метками и вставками. Безумно дорогие часы. Чисто на глаз около 3 миллионов долларов. Я найду им применение. — Спасибо, Кир, — улыбаюсь, — а за что? — Ну, чтобы ты не злилась из-за того, что я к журналистике подкатил. Боже мой, да мне насрать. — Или за то, что ты купил суд за убийство девочки? — Она сама под колеса прыгнула, — закатил глаза. — Ладно, — улыбаюсь и делаю вид, что все хорошо. — Сегодня туса, — начал он, — а завтра мы с тобой летим на Кипр. Что-то я устал, если честно. Вещи можешь не собирать, всё купим там. Твою мать. Ещё этого мне не хватало. Надо будет свалить ночью, вырубив телефон и скрыться на пару дней.Ночь
Типичная вечеринка с наркотиками и литрами дорого бухла, на которой присутствуют лишь высшие чины общества. В огромном особняке Гречкина есть комната, о которой, кажется даже он не знает. Эта комнатка стала для меня укрытием от шума и надоедливых упоротых мажориков. Взяв с собой две коробки пиццы и бутылку какого-то виски, я закрылась в этой комнате на весь вечер, с целью уреветься в сопли вспоминая прошлое.Пять лет назад
После регистрации мы действительно сходили на первое свидание. Весь жаркий августовский день мы провели в парке: наелись мороженого, покатались на аттракционах, кормили уточек и голубей, даже сфотографировались с милой лошадкой. Моим свадебным нарядом стало белое легкое платье и кроссовки, а у Серёжи — белая рубашка и светлые шорты тоже с кроссовками. Женщина-регистратор старой закалки с синими тенями, с обесцвеченной соломой на голове и розовой помадой очень странно на нас посмотрела, когда мы вошли в зал. — Беременная что ли? — спросила она, когда мы расписывались в бумагах. — Нет, — шокированно ответила я. — А чего так быстро и скромно? — фыркнула она, оглядывая меня с ног до головы, — хоть бы заколку какую-нибудь красивую прицепила. Я сильно не была накрашена: стрелки, слегка подкрасила брови и гигиеническая помада на губах. Подкрутила кончики волос и все. — Не ваше дело, — Серёжа улыбнулся глядя ей в глаза. Она лишь скорчила недовольную гримасу и кинула наши паспорта на стол вместе со свидетельством о заключении брака. — Надеюсь, какие документы нужно менять вы знаете. — Да, — он вновь улыбнулся и забрал все документы, — спасибо. — Совет да любовь. Взяв меня за руку мы поспешно покинули ЗАГС и рассмеялись во всю силу. После приключений в парке, мы еле как дошли до нашей съёмной квартиры почти на окраине Санкт-Петербурга. Все доходы с бизнеса были вложены в этот же бизнес, на жизнь и хотелки хватало, но до роскоши и собственного жилья еще далеко. У нас была небольшая квартира в 44 квадратных метра площадью. Парни жили в большой комнате, а я в маленькой. Вы спросите, где положенные квартиры как сиротам? Я отвечу: мы стоим на очереди. На кухне сидел грустный Волков. — Даже меня не взяли, — вздохнул он. — Ты только что с работы пришёл, — буркнул Сережа, — все ещё в форме сидишь. Олег работал в местном отделе полиции. Устроился туда как только пришёл с армии. И каждый день приходя с работы, мы собирались на кухне с целью послушать рассказы с его работы и посмотреть как Волков беситься, рассказывая что-либо и активно жестикулируя руками. — Это я расстроился и не захотел раздеваться, — улыбнулся, — вы хоть сфоткались? — Да-а-а, — протягиваю фотографии из фотобудки в парке. На этих снимках мы улыбаемся и корчим моськи. — Дайте хоть обниму вас, красавцы. Он поднялся со стула и крепко обнял Серёжу, что-то говоря на ухо. Моя очередь. — Я рад за вас, — улыбается, — тебе когда на работу? — Послезавтра, — грустно вздохнула, — на 4 полных смены. — У-у-у, — завыли парни. Я работала официанткой в небольшом кафе на другом конце города. Смена 16 часов. Работа неблагодарная и тяжелая, но, благодаря моим внешним данным, чаевые были в несколько раз больше, чем сама зарплата. — Я торт купил, — Олег улыбнулся. — Давайте пиццу закажем? — крикнул Серёжа из ванной комнаты. — Или запечённых роллов! — я. — Все вместе! Я соскочила с кровати из-за шума. На дворе глубокая ночь. — Что происходит? Слышны звуки и крики. Спустившись на первый этаж, я затряслась от ужаса и страха: за Кириллом гнался какой-то чувак с огнемётами в руках. — Что тебе нужно?! — кричал Гречкин уползая от него на коленях, — я все тебе отдам! Только скажи чего ты хочешь! — Правосудия, — спокойно ответил он. Кирилл дополз до входной двери и выбежал на улицу. Незнакомец за ним. Я за незнакомцем. Спрятавшись за колонной мне открылась картина: Гречкин судорожно садится в машину и пытается ее завести. Только сейчас я увидела как выглядит убийца: черный плащ и маска чумного доктора. Машина Кирилла завелась, он начал сдавать назад и из наручного огнемёта убийцы вылетел огромной силы огонь, который полностью поглотил Гречкина и авто. Взрыв был такой мощности, что даже меня слегка пошатнуло. Он сгорел заживо. Сердце билось как бешеное. Видимо, сейчас моя очередь? Чумной доктор посмотрел на меня. Слишком пристально и внимательно. — Неужели, он узнал меня? — прошептала себе под нос. Но, его отвлек камень, который он поймал. Приглядевшись в сторону откуда прилетел камень, я поняла кто это был. — Гром! — прошипела я, — надо валить. Быстренько выбежав с заднего двора я направилась в сторону дороги через ночной лес. Лучше пусть меня сожрут волки, нежели посадят за убийство или сожгут заживо.