За день до четырёхлетнего отъезда Адель из Санкт-Петербурга в Лондон
Сил идти абсолютно нет. Их я истратила на попытки вырваться и нанести хоть какие-то увечья насильникам, но, я сделала лишь хуже. Эти трое озверели до предела и с удовольствием отыгрались на мне. С огромным трудом добравшись до дома, я открыла дверь и вошла в квартиру. — Адель! — послышался голос Серёжи, — где ты была? Я чуть не пошел искать тебя с собаками. Мой вид действительно оставлял желать лучшего. — Что с тобой случилось? — шокированно смотрит на мои колготки, от которых остались лишь ошмётки. — Упала, — ответила, снимая туфли на каблуке. — Колени разбиты… — Знаю, — усмехаюсь, — я подвернула ногу в этих туфлях и свалилась прямо на какой-то колючий куст. — Боже… Подожди, ты пьяна? — Нет, — вешаю пальто в шкаф, — что ты, я не пьяна. Как прошел вечер? — Отлично, — пытается сделать вид, что все хорошо, — хочешь мясо с овощами разогрею? — Мне как-то не хочется есть. Я в душ и спать, устала очень, — направляюсь в ванну. — Адель, — как-то строго произнёс он, — как с Лилей посидели? — Отлично, — улыбаюсь, — я завтра расскажу, ладно? Из-за падения я как-то расстроилась, вот, — вздыхаю, — доброй ночи, Серёж. — Доброй, — уныло ответил он. Зайдя в ванную комнату, я закрыла на дверь замок и принялась снимать с себя лохмотья, в которые превратилась одежда. Сожгу завтра эти шмотки к чёртовой матери. Стоя под прохладным душем и рассматривая свое тело, покрытое синяками, ссадинами и царапинами, мою истерику уже было не остановить. Закрыв рот рукой, чтобы Серёжа или Олег не слышали, я всхлипывала до боли в груди. Слезы перемешались с водой. Ненавижу эту жизнь. Хочу уснуть и не проснуться завтра. За что это все со мной происходит? Намылив самую жесткую мочалку хозяйственным мылом, я пыталась стереть с себя эту грязь, мерзость и ужас. Терла чуть ли не до крови. Не получается. Истерика охватывала меня снова и снова. Желание разгромить всю ванну росло с каждой секундой, но, нельзя. — Адель, — стук в дверь. Волков. — Через пять минут выйду, — крикнула, пытаясь сделать нормальный голос. — Я принес полотенца и халат, — стучит вновь, — Серёжи нет дома. Он уехал в офис, там что-то с серверами случилось. Молчу. — Разумовская, открой дверь, пожалуйста. Поговори со мной! Адель! Сжалившись над ним, я открыла дверь, быстренько спрятавшись за плотной шторкой в ванне. Под теплый душ. Олег подождал пару минут, а затем уже зашел. Он положил вещи на стиральную машину и присел рядом с ванной, положив голову на её край. — Расскажи мне, — спокойно произнёс, — что случилось. — Я… — голос сорвался, — не могу, — слезы полились вновь. — Адель. Из-под шторки появилась рука Олега. Он жестком предлагал взять его за руку. Я согласилась. — Дай мне минутку, — произнесла, выключая воду. Отпустив меня, он вышел из ванны, а я вытерлась и закуталась в полотенце. — Заходи! Волков присел рядом со мной на край ванны. — Ой, — ищу халат глазами, — не смотри, — пытаюсь как-то прикрыть синяки и ссадины. — Мне все равно, — он обнял меня, — расскажи мне что случилось. — Я… Долго собиралась с мыслями. — Это случилось после Серёжиного выступления, — тихо начинаю говорить, теребя кончик полотенца, — я ушла в закулисье и там, — замялась, — около декораций на меня напали трое. Что-то вкололи. — Как усыпляющее? — Да, — слегка улыбнулась, — а очнувшись, я уже поняла что происходит. — Сколько их было? — грозно посмотрел на меня. — Трое. — Продолжай, — закурил сигарету. Волков курил редко. Поэтому, увиденное стало для меня шоком. — Закончив своё дело, они выбросили меня где-то на окраине города в лесах, думали, что я мертва, — усмехаюсь, — но, меня подбросила до центра добрая бабуля, которая возвращалась с села и увидела меня. Расспрашивать не стала, просто дала плед, ибо меня трясло. — Ты знаешь этих людей? — Нет, — мотнула головой, скинув слезу, — я запомнила лишь прозвище одного из них «носорог» или «бегемот». Что-то такое. — А чего хотели, не говорили? — Говорили, — голос дрогнул, — это конкуренты Серёжи. Моё изнасилование — предупреждение о том, что с ним сделают то же самое, если он продолжит развиваться. — Ублюдки, — прошипел он, — ладно, — выдохнул, — разберёмся с Серёгой. — Что? — подскочила с ванны, — нет! Олег, умоляю, только не говори Разумовскому! — Он должен знать… — Нет! Прошу тебя! — голос сорвался на крик, — только не говори ему! Пожалуйста! — Тише, — обнял меня, — я не скажу ему. Слышишь? Киваю головой. — Я не скажу. Это наш с тобой маленький секрет. Настанет время и ты сама расскажешь, ладно? — Спасибо, — прошептала себе под нос. — Ты пока одевайся, а я в аптеку схожу. — Зачем? — За перекисью и мазями с зеленкой, у нас все просроченное, — улыбнулся. — Ладно. Выпив таблетку экстренной контрацепции, я переоделась и стоя на балконе, глядя на сломанные ногти и вспоминая тот клок волос, который вычесала, думала о том, что мне делать дальше. Ясны были две вещи: здесь я точно не останусь и моя месть будет жестокой и хладнокровной. По приходу Олега, он помог мне все обработать и заварив зеленый чай, присел на край моей кровати: — Давай пальчик, — улыбнулся. — Зачем? — пью чай. — Проверим, чем тебя накачали, — показывает коробочку, — я с работы взял экспресс-тест на наркотики. — Оу, — вздыхаю, — ладно. Взяв кровь, он провёл необходимую процедуру и спустя 15 минут уже был готов результат. — Мне жаль, — произнёс, тяжко вздохнув, — тебя накачали наркотой по самое не хочу. Я удивлён, как ты ещё передозировку не словила и осталась жива. Мне оставалось лишь молчать. — Нормально себя чувствуешь? — Да, — кивнула. — Отлично, — поправил волосы, — завтра утром тебе будет плохо, нет, — замялся, — тебе будет пиздец как хуёво, но, я завтра с работы привезу таблетки, они облегчат твои отходняки. — Спасибо, — улыбаюсь. Подойдя ко мне, Волков поправил одеяло и поцеловав в висок, молча вышел из комнаты. Усталость и сопутствующие состояния организма взяли свое и буквально через пару минут, меня вырубило. Сквозь сон, я почувствовала, как кто-то меня обнимает. Уже хотела закричать, но, учуяв аромат духов Разумовского, который я никогда не перепутаю — расслабилась. Развернувшись, забрала его к себе под одеяло и легла ему на грудь, положив ногу на него. Положив руку на спину и прижав к себе, он тихо спросил: — Тебе лучше? — Да, — ответила, наслаждаясь моментом. — Это хорошо. Поцеловав меня в лоб, Серёжа начал чесать мне спинку, тем самым возвращая в сон. Проснувшись утром, дикой и ноющей болью рыдало тело. Болели суставы и мышцы. Особенно подвело самочувствие и головокружение. Во рту будто кошки насрали. — Господи, — прошипела, еле как поднявшись с кровати, — как же плохо. Олег нашел меня уже в ванне, головой в унитазе. — Жива? — Угу, — полощу рот, — ты ему не сказал? — Нет. — Отлично. — Держи, — подает баночку с таблетками, — 2 раза в день: утром и вечером. Целый месяц. Там 65 таблеток, — подает стакан воды. — Спасибо, — выпиваю таблетку, — а где ты их взял? — Иногда, — грустно улыбнулся, — к нам в отделение привозят девочек из неблагополучных семей, с которыми обращаются не самым лучшим образом или девушек, побывавших в такой же ситуации. Их тоже накачивают и девчонки из больницы, поят их этими таблетками. Еле достал, — усмехнулся. — Спасибо, — обнимаю, — я хочу уехать. — Так и знал, — закрыл глаза. — Мне не хочется здесь оставаться, совсем. Я, — голос сорвался на плач, — боюсь. — Адель, давай так, — положил руки на плечи, — потерпи буквально пару дней и мы все решим. Ладно? Я понимаю твое состояние. Не понимаешь. — Хорошо, — слабо улыбаясь ответила. Когда Волков уехал на работу, не долго думая, я собрала вещи и посчитав деньги поняла, что 50 тысяч надолго мне не хватит. — Плевать, — рыкнула, застегивая куртку. Оставив парням письмо, которое раза три переписала, из-за капающих слёз на лист, я оглядела квартиру в последний раз и вышла в подъезд. Билет был лишь на Лондон. Я как Лепс, мать вашу. Уже находясь в салоне самолёта, поднявшись на высоту, я не думала о том, как буду жить, точнее, выживать, что мне делать и тому подобное. Мои мысли были лишь о том, как Волков и Разумовский отреагируют на мой побег. Смогут ли простить меня? Станут ли искать?Наше время. Санкт-Петербург
Сидя в карете скорой помощи и глядя на людей, которые собирают деньги из сгоревшего банка. Пожарные тушили пожар, а полиция оцепила здание. Зеваки стояли у ограждений с плакатами Чумного Доктора. — Чумной Доктор — наш новый герой! — Долой воровство и коррпуцию! Поднявшись на ватных ногах, я зашла в помещение. — Ты как? — спросил Гром, осматривая место происшествия. — Лучше, — смотрю на обстановку. Все сгорело. Пахнет мясом и гарью. — Игорь, — в помещение зашел мужчина на вид лет 60. Гром обернулся. Мужчина — блондин с заметной сединой. У него широкое лицо и густые усы. Глаза щурит, но, думаю, что они голубые. Плотного телосложения. Одет в полицейскую форму и бежевый плащ нараспашку. Рядом с ним шли двое: лысый мужчина крепкого телосложения в черном деловом костюме и пальто, с фальшивой улыбкой коня — виниры уж слишком заметны, а второй, позади первого — обычный паренек с глупым взглядом. — Это, — мужчина, назвавший Игоря по имени, — Евгений Стрелков — он специально прибыл из Москвы, чтобы расследовать дело Чумного Доктора. — Спасибо, — Гром улыбнулся, — мне помощники не нужны. — А вам разве не сказали? — произнес Стрелков, когда его, видимо, шестерка, надевала ему бахилы, — теперь — это моё дело. Грома передёрнуло и он начал источать ненависть и ярость. — Я бы рад был вас оставить, — улыбнулся как конь, — но, боюсь, — наигранно вздохнул, — начальство не поймёт. — Могу ли, — Гром замялся, — чем-то помочь? — Ох, да. Мне пожалуйста латте с карамелью, шоколадом и сахаром, а Мишане просто американо, — смеется. Вздохнув, Гром улыбнулся крайне злобно и вылетел из банка. Я за ним. Стрелков остановил меня. — Адель, — улыбается, целуя мою руку, — Кристофер многое рассказывал о вас: успехи, достижения и навыки. Кристофер? Какого черта. — Судя по вашему удивлению, вы не знаете о том, что теперь, — обнимает меня за плечи, — мы вместе расследуем дело Чумного Доктора, — улыбается. Жуть от него берёт.