Я обманут моей унылой, переменчивой, злой судьбой. Я ответила: «Милый, милый, я тоже умру с тобой». © Анна Ахматова.
Зайдя в комнату, посетитель сразу же почувствовал себя неловко. От трав исходил странный, вызывающий помутнение рассудка аромат, полумрак, вызванный от свечей, который придавали помещению таинственное свечение. — Вы все же надумали? — женщина улыбнулась, увидев кто к ней пожаловал. — Да, — голос дрогнул, — моя семья, — теребит кольцо на пальце, — с ней все будет хорошо? — Разумеется, — улыбнулась, поправив седую прядь волос. — А вы — хорошая ведьма? — Будь я плохой, — хохочет, — вы бы ко мне обратились? — Нет, — присаживается на стул, — мне вас посоветовали. — Именно, — прикуривает сигарету, — ваш круг общения и статус не позволяет пользоваться услугами низшего класса. — Верно, — достает мешочек с монетами, — сколько фунтов стерлинга вы хотите? Сотни? Тысячи? — Бросьте, — недовольно махнула рукой, — мне не нужны деньги. Мне нужно другое… — И что же? — А что вы можете предложить? — Особняк, еще денег, конюшню… — Неинтересно, — закатила глаза. — А что? — голос чуть не сорвался на плач. — Жизнь, — глаза ведьмы блеснули, — мне нужна жизнь. — Чья? — в шоке, — моя? Забирайте! — Слишком просто, — смеется, — давайте договоримся так. Настанет день, когда в вашем роду, появится ребенок — точная копия вас. Начиная от цвета волос и заканчивая голосом. — Так? — И именно этот ребёнок станет тем, кто начнет все это, — оглядывается, — заново. — Немыслимо, — в ярости, — это неправильно! — За все приходится платить. Ну так что? Продолжите свой род с этим условием или решите оборвать его? Гость ведьмы явно не был доволен происходящим, так как продолжал теребить кольцо на пальце и края одежды. — Ну-у? — улыбнулась. — По-другому никак? — Нет. — Ладно, — выдох, — я даю свое согласие. Ехидно улыбаясь, ведьма взяла серебряный клинок. — Давайте руку, ваше благородие. — Зачем? — глаза на лоб полезли. — Ритуал должен быть сделан на крови. Кровь — это оплата услуги. Нехотя, рука была освобождена от одежды — Приступим, — резко проводит остриём по ладони. Проснулась я от невыносимой боли в ноге. Чёртовы судороги. Перетерпев эту боль, мне с трудом удалось оторвать голову от подушки и сесть на диван. Блин, уже утро, а это получается, что я всю ночь проспала в квартире Прокопенко. — Позорище, — шепнула, оглядываясь. На просторном кресле, в позе снежинки мило посапывал Гром. Холодно. Закутавшись в плед, я открыла двери зала и отправилась на кухню. Елена Михайловна уже во всю готовила и напевала песни Цоя. — Ой, — улыбается, — Аделечка. Доброе утро. Как спалось? — И вам доброе утро, — присаживаюсь за небольшой стол, — да нормально, сон правда странный снился. — Рассказывай. — Толком я не поняла, — вспоминаю, — запомнила лишь то, что к ведьме пришел гость и попросил поколдовать. — Ты была гостем? — Не-е-е. Как наблюдала со стороны. — А гостем была женщина или мужчина? — Толком не поняла, если честно. Как-то странно было все. Ведьма не старая, но волосы седые. — Адель, — присела рядом, — ведьмы просто так не сняться. Будь готова ко всему. Начиная от мелких проблем, заканчивая масштабными. — Ой, — махнула рукой, — да не верю я в это, теть Лен. — Зря, — вздохнула, — как хоть нога то? — Нормально, — улыбаюсь, — домой приеду — перевязку сделаю. — Зачем вот сунулась? — А почему должны только мне пиздюлей надавать? — Гром зашел на кухню. — Игорь! — ударила полотенцем. — Извиняюсь, — кланяется, — миледи. Больше сквернословием не занимаюсь. Бля буду. — Да что ж такое, а? — ещё раз. Мы звонко рассмеялись.Спустя неделю
Неделя была относительно тихой, если не считать митингов и беспорядков на улице, которые росли с каждым днём: становились все более ожесточёнными и глобальными. Мы сдружились с Юлей. Как оказалось, она журналист и на YouTube у нее свое шоу, в котором она ведет собственные расследования. Про Чумного Доктора тоже есть видосик. — Ну ты и мышь, — прошептала она, глядя на экран планшета, — сразу не вариант сказать? — О чем ты? Пчёлкина лишь молча подала мне гаджет и надулась.Сергей Разумовский впервые появился на публике с супругой. Сердца миллионов женщин разбиты.
Далее следует наша фотография с открытия казино и «правдивые» факты о нас. — Ну-у, — замялась, — сюрприз. — Ага, — фыркнула, — точно. Рассказывай, — присела рядом со мной, — какой у него член? Сколько состояние? Какой он? — Ох, — смеюсь, — Юля, — ставлю бутылку пива на стол, — прекрати. — Ну хоть что-нибудь расскажи! Мне же интересно! — улыбается, поправляя красные волосы. — Ну, — смеюсь громче, — нормальный член! — Подожди, — ставит свою бутылку на стол, — щас, — смеётся и убегает в другую комнату, — линейку принесу! Я захлёбывалась от смеха. — Не ржи! — хохочет громче, — я тоже пьяная! Мне тоже смешно! — Не могу. — На! — выбегает из комнаты и подает мне линейку, — показывай и рассказывай. Со смеху чуть не умерли. Стук в дверь. Мы перепугались. — Бля-я-я, — поморщила нос, — соседи на хохот пришли. Сука… Подходит к двери и посмотрев в глазок, сразу же рванула к сумке, достав из него перцовый баллончик. Открывает дверь, а я затаилась. — Привет, — произнёс Гром. Чего? — Телик мне сломать пришел? Давай, — недовольно фыркнула. — Не-е, — усмехнулся, — я это, извиниться хотел. Ты прости меня, я психанул тогда и вот. Он пьяный? — Он стоит как две твоих зарплаты, — шокированная Пчёлкина. — Одна, — смеется, — а со следующей ноут куплю, ладно? Ну, в общем, извини и я не со зла тогда это сделал. — Я поняла, Игорь, — прошептала она. — Спокойной ночи. — Пока. Дверь закрылась и в зал вошла Юля с коробкой в которой лежал новенький айфон. — Нихуя себе, — прошептала она, глядя на телефон. — Может, — замялась, — расскажешь? — Ой, — присела на диван, — ну, я обманным путём под видом «милой и тихой овечки» специально организовала на себя нападение. Гром заступился и привёл к себе домой, чтобы обработать раны. А пока он заваривал кипяток… — Кипяток? — Ага, — улыбнулась, — я сфотографировала все документы по делу Чумного Доктора, которые были у него дома и сделала видео, которое набрало 23 миллиона просмотров, — вздохнула, — потом, Гром проник ко мне в квартиру, со словами, — сделала низкий голос, — родная, ещё одна такая выходка, и ты будешь не держать камеру, а сидеть в ней. — Батюшки… — Потом бурчал о том, что его могли с работы турнуть и прочее. А под конец… Сука, — злится, — он такой, тип, я ноут твой помыл, а то в нем столько грязи. — Серьезно? — Да. Я захожу в ванну, а там ноут в раковине тусит. Да еще и шампунем политый. — Вы друг друга стоите, — смеюсь. — Мне впервые мужики что-то дарят, — смотрит на коробку, — а телефон он мне пополам сломал. — За что? — Ну там, в казино, я все снимала и хотела добавить пару штрихов в виде мнения Грома, а он взял и сломал телефон, — вздохнула, — там такой материал классный был… — Не переживай, снимешь новый. — Правда? — Нет, — улыбаюсь, — иначе, он тебя утопит или сломает. — Очень смешно, — закатила глаза, — Игорь хороший, правда, одинокий. Глазенки забегали. Ладно. Не буду лезть в чужую душу. — А у него есть подружка какая-нибудь? — Вроде нет. — Поняла. Мы просмеялись всю ночь.Пару дней спустя
Доставая вещи из стиральной машинки, аромат исходящий от вещей погрузил меня в теплые и прекрасные воспоминания о прошлом…Пять с половиной лет назад
— Серёжа-а! Что ты так нахлестался? — А мне нравится, — улыбается, поправляя волосы солнечными очками, — я уже готов. — На улице солнца нет. — И что? Действительно. — Солнце светит одинаково всем, — завязываю кроссовки, — но, ебанутым больше. — Пошли, а, — закатил глаза. Разумовский любил одни очень необычные духи Faberlic ALTERNATIVE. Теплый, дымчатый аромат представлен бархатистым звучанием древесного аккорда. Глубина и насыщенность аромата подчеркнуты пряным звучанием мускатного шалфея и перца. У торгового центра нас уже ждал Олег. — Слушай, — смотрит на Сережу, — тебя за километр чую. — Спасибо, — поклонился, — я знаю, что от меня исходит потрясающий аромат. Сегодня пятница, а значит — день покупочек! Мы берем продукты на неделю вперёд. Парни измученно ходили за мной по Ашану. — Адель, — Разумовский сел на пуфик, — я устал и мне жа-а-арко. — А кто тебя заставлял надевать свитер и кожанку? — усмехнулась, выбирая сорт риса. — Я не думал, что мы будем так долго. — Ха, — Олег стоял в одной футболке, — за столько лет ты все еще не понял, что это до вечера? Я лучше замерзну на улице, чем упрею здесь. — Правильно! — кидаю рис в тележку. — Хоть свитер снимай, а, — стонет, — о-о-о. Серёжа обратил внимание на свежую и очищенную рыбу, которая лежала во льдах. Подойдя к ней, он зажал нос пальцами и чуть ли не положил голову на рыбу. Хохочем. — Как же хорошо, — гнусавит, — вы не представляете. Пока Серёжа охлаждался с ненавистной рыбой, мы с Олегом пошли в мясной отдел. Волков не сильно любил мясо, но, иногда все же ел. — В армии нажрался этого мяса по самые яйца, — поморщился, — во всех видах и состояниях: сырое, полусырое, свежее и нет. Фу-у. — Возьми тофу, — указываю на продукт. — Не-е-е, я лучше сервелатику, — прищурил взгляд, — или деревяшечку. Деревяшечка — самая твердая и сухая колбаса, которая была в магазине. Её даже жевать невозможно! Её хватало Олегу почти на две недели, так как, ел это только он. Закончив покупки в мясном отделе, мы уже двинулись в отдел с молочной продукцией, как вдруг в тележку падает что-то массивное. — Хочу, — Сережа улыбнулся. — Это-о? — Самый большой киндер? — Ага-а-а, — с улыбкой довольного кота ответил Разумовский, — в нем игрушка и еще куча маленьких киндеров. Киндер действительно был огромным, около 40 сантиметров в высоту. — Тебя потом прыщами покроет, — смеюсь, — ты же ныть будешь, Серёжа. — И что? — А то, — Волков закатил глаза, — что нам слушать то, как на следующее утро ты будешь бегать и орать о том, что твое лицо похоже на один огромный прыщ. — Я. Хочу. Этот. Киндер, — поджал губы. — Мы тебя предупреждали, — хором. Спустя немного времени, парни куда-то пропали, оставив с тележкой. Абсолютно никому не мешая, я выбирала себе шампунь, как вдруг слышу крик. — Гони быстрее! Они нас догоняют, блять! Гони! Обернувшись, мне удалось лицезреть следующую картину: Разумовский орёт, сидя в тележке, которой управляет Волков, а соревнуются они с сотрудниками магазина. Неудачно затормозив, парней повело и они улетели в огромную пирамиду, состоящую из туалетной бумаги. Громко хохоча, они еле как выбрались из упаковок с туалетной бумагой и подобно тем самым червячкам из Людей в черном, с диким смехом быстренько свалили из магазина. На это представление смотрел весь магазин. Мне оставалось лишь сделать вид, что я вообще их не знаю. — Стыдоба, блять, — прошептала, оглядываясь. Оплатив покупки и погрузив все пакеты в тележку, я вышла из торгового центра на подземную парковку и услышала знакомый смех. — Ну вы даёте, — смеюсь, — сумасшедшие! — Мы косарь выиграли! — Серёжа радостно трясёт купюрой, — целый косарь! Волков лишь смеется. Всю дорогу до дома, парни ныли, что пакеты слишком тяжелые. — Давайте прогуляемся, — Олег дразнит меня, — погода хорошая. Чего мы на метро поедем? Тут дойти то? — Лично я, — улыбаюсь, — не устала. — Конечно не устала, — буркнул Разумовский, — ты идешь и держишь в руках сырок глазированный! — Любите кататься, — смеюсь, — любите и саночки возить. Вернувшись домой и разобрав пакеты, мы начали готовить ужин. Мальчики грустно чистили картошку, пока я нарезала помидоры, огурцы и варила цветную капусту. — Столько хватит? — спросил Олег — Ну-у, — задумалась, — это вы сожрёте за вечер, а каждый день я готовить вам не собираюсь. Еще столько же. В их вздохе была лишь боль и ненависть ко мне. — Почисти лук еще, — кладу рядом с Сережей, — будь так добр. — Думаешь, — недовольно начал Разумовский, пытаясь сдуть прядь рыжих волос со лба, — я заплачу? Я заплачу, — прищурил глаза, — но, позже! Ополоснув руки, я подошла к нему и собирая хвостик из его потрясающих волос, держа резинку для волос в зубах, произнесла: — Чисти картошечку, Серёженька, — завязываю хвостик, — а то киндер не получишь. — Ах ты… Волков засмеялся подобно тюленю. — Чисти давай, — глажу по голове, — а ты чего скалишься? — смотрю на Олега, — тоже активно чистим. — Чё это? — Про колбасу свою забыл? Разумовский выпал. — Жестокая ты женщина, Адель. — Я знаю, — улыбаюсь. — Бабы — зло, — буркнул Сережа. — Я выброшу твой киндер. — Понял. Во время ужина, мы вновь слушали рассказы Олега с работы и каждый раз удивлялись тому, какие люди ходят по улицам города. Сережа сожрал где-то треть киндера, в котором ему попался мягкий брелок в виде лисички. На следующее утро, я залилась хохотом от того, что Разумовский пришел ко мне в комнату с просьбой: — Какая из твоих мазюкалок спасет меня от этого? — убирает волосы с лица. Вся моська красная как помидор. — Ох, — живот уже болит от смеха, — а тебе срочно надо? — Да, — отвел взгляд, — мне выезжать через три часа. На мой хохот пришёл Олег. Увидев Сережино лицо, он лишь поджал губы и вышел из комнаты, отправляясь в ванную комнату. — А мы говорили, — улыбаюсь, пытаясь не обращать внимания на конский ржач, который доносится из ванны. — Вы как всегда оказались правы. — Дай хоть сфоткаю тебя, — снимаю телефон с зарядки. — Нет! — Сядь, — буркнула, дёрнув его за руку, — волосы убери. Поднявшись с кровати, я схватила ободок со стола и надев на Сережу начала умиляться: — Ты какой сладенький! — Ага, — сам уже смеется, — сладкая жопа макаки. Взяв из тумбочки маску с эффектом охлаждения, я нанесла её на лицо Разумовского. — Улыбнись! Сидит Серёженька, с ободком на голове в виде черной пружинки, миленько улыбается и кайфует от охлаждающей глиняной маски. — Красотища! Из этой приятной ностальгии меня вывел звонок в дверь. Быстро закинув влажные вещи в сушилку, я отправилась в коридор. — Странно, — смотрю в глазок и никого не вижу. Достав из комода шокер, я все же открыла дверь. На пороге моей квартиры стоял Разумовский. В руках огромный пакет из Бургер Кинга и такой же величины букет из любимых темно-фиолетовых эустом в крафтовой упаковке. — Поболтаем? Мысль о том, что в пакете любимые луковые колечки и пирожок с малиной немного растаяла мое сердце. Продажная… — Заходи.