Кто ты?

      Очнулась уже будучи привязанной к стулу. — Как самочувствие? — спросил Разумовский, одетый в костюм Чумного Доктора. — Отличное, — борюсь с тошнотой. — Я связал тебя лишь для того, чтобы ты смогла меня выслушать, Аделин. — Адель, — поправила его. — Но, — улыбнулся, — Кристофер дал тебе имя Аделин. Или я не прав, Аделин Энн Холт? Смеюсь. — Ты думала, что я не узнаю о том, — подошёл ближе, — что ты — дочь Кристофера Холта. Серьёзно? — Молодец. Но, как? — Оказавшись в кабинете мистера Холта, я досконально изучил его. И мое внимание привлекла старая фотография симпатичной девушки с русыми волосами. Рассмотрев её под стеклом трюмо, я понял то, что эта девушка очень сильно на тебя похожа. На рамке есть надпись, но, из-за бутылки виски было плохо видно, как и фотографию. А позже, мне все же удалось прочитать: Adeline Ann Holt. — Даже я, — смеюсь, — этого не замечала. — Внимательнее будь к деталям. Ну так вот, мне показалось это странным и я решил узнать, прав или нет. И, — улыбнулся, — я оказался прав. Жену Кристофера Холта убили в ноябре 93 года, а в сентябре того же года, у пары родилась дочь. И ты родилась в сентябре, а принесли тебя к воротам детдома в ноябре. Совпадение?  — Ты поговорить хотел? Говори. Разумовский гордился собой. — С чего бы мне начать? — С самого начала истории. — Хорошо. Он взял стул и присел напротив меня. — Историю «счастливого» детства ты знаешь, — вздохнул, — а началось все того момента, когда ты, дорогая и любимая жена, сбежала. — Уехала. — Пусть будет так, — смеется, — город стал чахнуть, с каждым днём становилось все хуже и хуже. Люди могли безнаказанно убивать, насиловать, грабить и избивать ни в чем неповинных людей. Даже дети, — начал злиться, — стали жертвами. Всё то время, пока тебя не было, я старался дать людям свободу. Чтобы они развивались, любили, дорожили друг другом и помогали. Но… — Ничего не вышло. — По-хорошему, — замялся, — они лишь озверели. Порно в сети, даркнет и прочее. И я решил выжечь эту заразу огнём. — Путем публичной казни? — Каждый из них заслуживал этого! — сорвался с места, — Гречкин — нелегально торговал оружием, наркотиками и девками. Позволял себе всё, что его прогнившая пожелает. Насиловал девушек, а когда те оказывались беременными — отправлят на аборт. Вёл себя как последняя мразь и радовался этому. А его отец — Егор, лишь покрывал сына и обеспечивал все его «потребности». — А остальные? — Бехтиев уничтожал памятники архитектуры, культуры, заповедники и леса, на месте которых строил свои супермаркеты и торговые центры. Организовал свалку, из-за которой дети рождались с отклонениями, люди пожилого возраста болели все чаще и чаще. Ибо на ней не было сортировки отходов на: опасные и неопасные. А Зильченко, — отвернулся к окну, — действительно ужасен. Будучи главврачом онкологического центра, он не помогал людям, с наоборот, усугублял их состояние, не давая пациентам шанса и выжить. Он не давал разрешение на должное медикаментозное лечение. Пичкал их дешевыми препаратами, начал подсаживать на морфий. А импортные лекарства — продавал на чёрном рынке. — И ты всех их сжёг. — Я выжег заразу, — подошел ближе, — только посмей сказать мне, что я не прав. — С одной стороны, — вздыхаю, — ты прав. Но, не такими методами исправлять ситуацию. — Иначе нельзя! — Можно! — Нет! — А ты попытайся, — прошипела сквозь зубы. — Я пытался, — нависая сверху, ответил он, — не получилось. А вообще, — улыбается, — мы с Марго, — ворона послушно села ему на плечо, — считаем, что я — будущий президент страны. — О, — усмехнулась, — неплохо. — Истребив всю заразу, в виде бомжей, наркоманов, алкашей и попрошаек, я очищу город. — Зачем? — Чтобы такие как они, не плодили нищету, которую сдадут в детдом. Посмотри! — махнул в сторону окна, — сколько там голодных, бедных, худых и побитых детей. Ни один из них не видел чего-то кроме того, как мамаша ебётся с отцом или очередным хахалем, перед этим ужравшись водки, покурив сигаретку и еще чего-нибудь. Я хочу мира и спокойствия. — Ты сжег тех парней…

Около 20 лет назад

Сидя на берегу реки, я смотрела на пожарных, которые собирались и на милицию. — Привет, — рядом со мной присел мужчина в форме, — тебя как зовут? — Адель, — ответила я, гладя собачку, — а вас? — Константин Гром, — улыбнулся, — у тебя необычное имя. — Спасибо, — смотрю на него. — Сколько тебе лет? — Почти 7. — Взрослая уже, — поправил галстук, — у меня сыновья чуть старше тебя. Смотрю на чайку. — Тут пожар был, — начал он, — может, ты видела, кто бы мог поджечь сарай? — Нет, — щурюсь, — мы в корпусе были. Ночь же. Мы спали. — Ладно, — вздохнул. — Дядя Костя, — смотрю на него, — а мальчики погибли, да? — К сожалению, — опустил взгляд. — Они были плохими, — обнимаю дворняжку, — хотели собачку убить. Получается, их Бог наказал? — Или несчастный случай, — улыбнулся, — пока, красавица. — Пока, дядя Костя, — машу ручкой.

Офис Разумовского

— Тебе нужна война. — Мне нужна революция! Нам нужна… — Мне нет! — Как это? — Разумовский обхватил мое лицо руками. Меня трясет. — Вспомни, что ты пережила: постоянные унижения в детдоме, на работе официанткой, изнасилование, побег из страны, ожесточённые тренировки Холта и убийства! Видит Бог, я слишком долго это терпел! Каждый, кто делал тебе больно — покойник! — В мести смысла нет, — прошептала, когда слеза скатилась по моей щеке, — это бесполезно. — Нет! — прорычал он, — подумай, ты абсолютно ничего не достигла в своей жизни. Фамилия моя, деньги папаши, ладно, с моськой повезло! Ничего своего. Ты лишь наглая, дерзкая и упертая девка! Пора меняться! Хотя, — смеется, — ты стала такой благодаря мне. — Я стала такой из-за тебя, — прорычала в ответ. Вы следующий момент, я ударила Сережу лбом в нос и смогла скинуть веревку, узел которой еле как развязала. — Ты ужасно завязываешь узлы! — отбросила стул, размяв руки. С криком Разумовский выпустил на меня поток пламени. Увернувшись и нырнув вниз, я подставила ему подножку, схватив за волосы. — Тебе меня не остановить! — Я попробую, — прошипела, заламывая руку мужчины. С огромным усердием мне удалось вытащить заряд из руки. — Неплохая попытка, — он вырвался. Схватив меня, Разумовский развернул к себе спиной и слегка придушил, ограничивая в движении. — Марго, — улыбнулся, — видео. — Хорошо. Видеозапись опубликована. На большом экране появилось видео, где Сережа в маске Чумного Доктора обращается к пользователям сети: — Если вы смотрите это видео, это значит, что меня поймали. Но, вас не остановить. Теперь, право продолжить миссию по спасению города — ваше. Вы должны остановить эту грязь и гниль, что разрушает наш город. Каждому из вас придет файл, в котором указаны имена и адреса тех, кто позволяет себе уничтожать и отравлять город. Не переживайте, о том, что полиция может вам помешать. В моем рукаве остался козырь. Теперь, вы — Чумной Доктор. В следующий момент раздался взрыв. Бросив взгляд в окно, я поняла то, что это был полицейский участок. — Ты что натворил? — прошептала, обмякнув в его руках. — Лишь начал революцию, — смеется, — армия решит проблему города жёстко и радикально. — Представляешь, сколько людей погибло? А сколько ещё погибнет? — Это ради всеобщего блага, Адель, — поцеловал в макушку, — вот увидишь, цель окупит средства. — Ты — убийца! — Ты тоже! Неужели, ты переживаешь за Грома? Он так запал тебе в душу? Молча смотрю на огонь. — Игорь — хороший человек! — Хороший? Ах, да, в этой сказке я — злодей, он — герой. — Зачем ты подставил его? Напялил костюм, подкинул взрывные заряды. — Немного приревновал, — усмехнулся, — а ещё, он обо всем догадался и пришёл ко мне. — Интересно, а Олег знает, кто ты? — Олег погиб в Сирии год назад, — прошептал мне на ухо. Эта новость обескуражила меня. Ноги слегка подкосились. — Ты врёшь, — голос дрожит, — я видела его! — Это галлюцинации, милая. Разозлившись, я пнула Разумовского и швырнула в него кофейный столик. — Ты такая сексуальная, когда злишься. Он вновь захотел поджарить меня, но мне удалось увернуться. Схватив заряд в пола, и швырнув его в Серёжу, я промахнулась. Огромной силы взрыв вынес все окна офиса и устроил пожар. Он схватил меня за волосы и пару раз ударил лицом об пол, но, в ответ схватив Разумовского, мне удалось подняться, повалив его. Зажав голову между ног в попытке вновь вытащить заряды, услышала то, как он прошипел: — Я делаю это потому, — кряхтит, — что люблю тебя! И хочу уберечь! — От себя? — От других! — вырвался. Поднявшись, он наклонился передо мной и произнес: — Я нужен этому городу! — доволен и счастлив, — у меня есть деньги, — огонь у моего лица, — технологии, власть! А что есть у тебя! — Как минимум, — раздался голос, — у нее есть я! Повернув голову, я увидела то, как Гром из шланга начал поливать Разумовского, которого от напора прибило к стене. — Остынь, Кеша. Кинув шланг, Игорь подбежал ко мне и помог подняться. — Ты цела? — осматривает тело и лицо, — ран или переломов нет? — Ты чо здесь делаешь? — прошептала, глядя ему глаза.