— Лера, — сквозь сон услышала я и недовольно поморщилась. Затекшая шея неприятно заколола, а голос продолжил доносится откуда-то издалека. — Блинова.
— Чего? — в тон ответила я и приоткрыла глаз, в который резко ударил луч света. Сонно пожмурилась и отвернулась в другую сторону, надеясь снова заснуть. Сон был пуст, без ярких сновидений, но так заманчив и сладок, что хотелось провалиться в него вновь.
— Не заставляй меня стаскивать тебя с дивана силком, — после сказанного я резко встала, из-за чего голова заболела, как от удара молотом.
Издав мученический стон, я сползла вниз на пол и приложила руки ко лбу.
— А где же спали вы? — во рту ужасно пересохло, язык прилипал к небу и был похож на наждачку.
— Где пришлось. Да и разве это имеет значение? — я проморгалась, сгоняя с глаз последние остатки сна, и увидела Илью в порогах. Он стоял, облокотившись развязно о стену и пялился на меня таким взглядом, будто я обязана была ему жизнью.
— Хочу понять, не предоставила ли я каких-либо неудобств, — приложила все усилия и всё-таки встала на ноги. Трудно мне это далось. Было ощущение, словно я новорожденный оленёнок, делающий первые шаги. Илья смотрел на меня с подозрением. — Хотя вижу, вы как огурчик, — с некой завистью пролепетала я. Почему он всегда так хорошо выглядит, когда я же всегда пожёванная и растрепанная? Надо когда-нибудь встать раньше и показать, что я тоже могу застать его врасплох. — Дайте мне полчаса, и я буду готова на все сто процентов, — хотела уже закрыть дверь в ванной, но нога в проёме оказалась проворней и преградила путь.
— Пять минут и ни минуты больше, — проворчал он на свой обычный манер, и всё же дал мне закрыть за собой дверь. После её закрытия, я злобно показала язык, как бы адресуя свой знак Селезневу, и принялась начищать пёрышки перед официальной прогулкой.
Выплыла я в хорошем расположении духа. Я покрасовалась перед зеркалом в коридоре, похлопала ресничками своему отражению и перевела свой мечтательный взгляд на отражение Селезнёва. Он смотрел на меня как баран на новые ворота, сдвинув брови к переносице.
— У вашей бабушки есть поводок? —пошутить мне, ой, как хочется. Но, боюсь, не оценит мой выпад Илья.
— Зачем он тебе? — бровь оторвалась от переносицы и поползла наверх.
— Ну, мало ли… Вдруг вам не захочется меня отпускать дальше метра от себя.
— Свои больные фантазии оставь при себе, — он буквально вытолкал меня за дверь и, спускаясь, тяжело дышал позади. Кажется, отшутиться не удалось.
Но моему хорошему настроение пришёл конец.
Кирпичи как бы с неба просто так не падают? Я тоже так раньше думала. Однако, падают-падают.
Вот прямо сейчас, перед тем как выйти из подъезда, а точнее представить солнцу свою голову из-под козырька, свалился ярко-красный кирпич. Заболтавшись, я бы даже ничего и не успела бы почувствовать, благо рядом был Илья, который не слушал меня, а внимательно смотрел по сторонам. Наверх, видимо, тоже.
Сердце подпрыгнуло до горла и застряло где-то там, а моё плечо до сих пор сжимала рука Селезнёва, как бы удерживая от другой опасности.
— Мне кажется, что меня прокляли, — угрюмо и устрашающе озвучила я свою мысль, а Илья не нашёлся с ответом. — Сами посудите. Вчерашний кран, сегодня кирпич на голову. Слава Богу, вы меня отдёрнули, а завтра, думаю, набежит гроза, и сами знаете, что будет.
— Не говори ерунды, Лера. Всё будет нормально, — его интонация лишь подтверждала мои слова. Он и сам неуверен, всё ли происходящее - норма?
— Пусть будет по вашему, — выдохнула я, стараясь утихомирить своё разбушевавшееся сердце. Мы вышли на дорожку и побрели в тишине. Птицы на верхушках деревьев щебетали во всю, солнце ловко пробиралось через зелёную листву и грело лицо и плечи. Не беря во внимание сложившуюся ситуацию, то всё было прекрасно.
Свежий воздух, красивое пение птиц… и Селезнёв под боком. Да, последнее я с натяжкой могу причислить к прекрасному.
— Хочешь чего-нибудь? — спросил он меня, а я задумчиво вгляделась ввысь, приставив палец к губам.
— Поговорить с вами и узнать о вас побольше. Мы знакомы не один день, и я до сих пор не знаю о вас почти ничего.
— Я уж думал ты запросишь мороженое или что-то девчачье, — плохо он меня знает, раз считает, что при таких обстоятельствах я захочу мороженое.
— Не будь мы с вами здесь, я бы, может, и не отказалась. Но не сейчас, — я снова попыталась улыбнуться, однако недавняя сцена с кирпичом напрягала внутри.
— Ладно. Задавай, — расслаблено махнул он рукой, а на лице нарисовалась мина, словно он был звездой мирового масштаба, согласившейся дать автограф.
— Как вы познакомились с дядей Стёпой? То есть со Степаном Куликовым? — поправила я.
— Ну-у, я его знаю с самого детства, но чаще он стал появляться в моей жизни только шесть лет назад. Мама очень хорошо с ним общалась, говорила, что дядя Стёпа старался поддерживать её и меня после смерти отца.
— Вы думаете, он погиб? — я боялась задать столь личный вопрос, однако было поздно. Слово не воробей, и пусть я подставила Илье свою голову на отсечение. Тронуть он меня не сможет, по крайней мере пока не разберётся со всем.
Парень кашлянул в кулак и поднял низко-висящую ветку перед нами. Я нагнулась и прошла под ней, благодарно посмотрев на светлоголового молодого человека.
— Я не исключаю этот факт. Вести бизнес в такое время было опасно, но не это только могло стать причиной его гибели. Официально его зачислили в ряды бесследно исчезнувших, однако после долгих лет он считается погибшим. В общем-то я здесь потому, что хочу узнать о том, что случилось.
— Может, он до сих пор жив, если исчез? Никто ведь не знает точно.
— Нет, — уверенно процедил Илья, идя впереди. У него была странная манера идти очень быстро, что я еле поспевала за ним. — Я точно знаю, что его нет в живых уже давно. Я это чувствую.
Последняя фраза заставила меня с некой опаской взглянуть на парня. Узы крови родителей и детей… да, понимаю, о чём он говорит. Однако, мне кажется, что Илья мог почувствовать всё другими… возможностями, что ли. Он вообще странный человек. Может, он какой-нибудь шаман? Или колдун?
Мы остановились у берега какого-то озёра, в котором, как кристаллики, сияли блики солнца. Птицы кружили высоко-высоко, ветерок обдувал плечи и лицо, всё было сказочно. Красивый пейзаж со старой постройкой на другом берегу озера, бесчисленные деревья, облагороженные клумбы с низенькими цветами.
Мы уселись на скамейку, держа друг от друга расстояние, что там запросто смог усесться ещё кто-нибудь, и молча уставились на воду.
— Степан пригласил меня работать с ним. И…, — парень посмотрел вдаль на постройку века так девятнадцатого, и в его глазах отразилась грусть. Всего на долю секунды, но, бьюсь об заклад, что-то его потревожило в душе. Воспоминания, которые нахлынули, таят в себе силу задеть парня за живое, — я многим обязан Степану. Он рассказал мне многое про устройство мира и про то, как выжить в нём, чтобы тебя не поглотили.
— Да, он такой, — с легкой улыбкой пробормотала я, вспоминая, что дядя Стёпа провёл всю мою жизнь с нашей семьей. Этот человек, чья семья слишком рано покинула его, нашёл в себе силы жить дальше. Кристина, его покойная жена, не хотела, чтобы её муж поставил на своей жизни крест, как говорил отец. Он нашёл, ради чего жить. Друзья, хорошая работа, хобби и многое другое. Он не мог отпустить всё это и всё то, что могло появиться в его жизни и украсить её. — Степан не знал вашего отца?
— Нет. С мамой он был знаком давно, со студенческих лет, но с отцом не пересекался никогда. Узнав, что она стала вдовой, стал помогать финансово и морально. Одним словом, подставил плечо.
— А чем вы занимаетесь в обычной жизни? — повернулась я всем телом к Илье и схватила непослушные волосы, перекидывая их через плечо. Мне нравилось место, куда мы пришли. Здесь царил мир и покой, вдали от городского шума здесь можно было укрыться и на часик отстраниться от мирской суеты.
— Я отучился на инженера, а потом стал стажироваться на работе твоего отца. Опять же Степан Куликов сыграл немаловажную роль в моей жизни, и он был рядом и тогда, когда мама стала сильно болеть. После он помог справится с утратой.
Он делится такими откровенными вещами со мной, что мне становится неловко от того, что я молчу и только задаю вопросы.
— Мне очень жаль, — притихла я и даже пододвинулась поближе к парню, но он не оценил мой дружеский знак и заелозил на месте. — Знаете, ведь Степан всегда был таким, сколько я его помню, — я поглядела в глаза Ильи, который вовсе не смотрел на меня, а пронзительно оглядывал пейзаж впереди. Я решила последовать его примеру и, выпрямившись, посмотрела на всю красоту вокруг. — Пойдёмте куда-нибудь ещё? — спросила я, понимая, что наш разговор навевает тоску на нас обоих, а этого следовало избегать, дабы провести день нормально. Не дождавшись ответа, я вскочила на ноги и посмотрела на сидевшего и тоскующего молодого человека.
— Посидим ещё минутку? — поинтересовался он то ли потому, что не хотел никуда идти, то ли хотел воспользоваться паузой и отдохнуть в тишине без моих бесед. — Я устал, и ломит кости, — он откинул голову на спинку и вытащил язык, словно мертвец. Мне это снится? Но Илью я таким не видела… Таким… пытающимся отшутиться.
— Да ладно вам! Вставайте, не притворяйтесь немощным, — встала я около его коленей и упёрла кулаки в бока.
— Я не привык скакать, как кузнечик, с травинки на травинку. Тебе что, скучно посидеть пять минут рядом и послушать тишину местных просторов?
— Не рассуждайте так, а то состаритесь быстрее, — слабо улыбнулась я. — Вы могли бы рассказать мне о дальнейших ваших действиях лишь ради приличия. Я ведь тоже здесь не последнюю роль играю, — Илья призадумался, глядя на меня снизу вверх. На его лице и правда отражались раздумья: говорить мне что-то или нет?
— Дай-ка подумаю… М-м-м, нет, — полное фиаско.
— Так и знала. Дайте хотя бы денег, пить хочется, — прозвучало диковато и не слишком уж и культурно, но солнце и впрямь припекало знатно макушку, а во рту образовалась пустыня. Тем более когда Селезнёв не хотел двигаться с места, как бы я его не пыталась с него согнать. Хотя радикальные меры никто не отменял.
— Ишь, — хмыкнул он и протянул мне денежку, а я с самодовольной миной пошлепала к тучной даме, любующейся на своё отражение в маленькое зеркальце у себя на ладони.
— Мне, пожалуйста, бутылку воды, — дама достала полагающуюся мне ёмкость и цепко выхватила купюру у меня из пальцев.
Вода действительно придала мне больше сил и желания жить и постараться не убить сегодня Селезнёва. Только я развернулась, чтобы отсалютовать парню своей водой, как его уже не оказалось на скамейке. Это что ещё за новость? Куда он подевался?
Я не спеша приблизилась к месту, где минуту назад сидела здесь эта дылда и подняла глаза наверх. Недалеко от места наших посиделок стоял Селезнёв и с кем-то разговаривал. При чем так, будто он этого здорового бугая знает всю жизнь. И что это за молодчик здесь стоит? Чего это он так яростно хлопает Илью по руке?
Я попыталась незаметно скрыться с открытого пространства и затаилась в кустах за деревом. Разговор было хорошо слышно.
Они договаривались о встрече сегодня вечером. Бар «Хмель и солод».
— Не забывай, сегодня от партии не сможешь отвертеться, — пробормотал мужчина и заблестел белозубой улыбкой. — Как ты себя чувствуешь, кстати? Уже лучше? А то вчера как ветром сдуло. Мы думали, может живот прихватило, — мужчина рассмеялся, пока Илья неловко хихикнул, будто оценил шутку. Что ж, я же попыталась подавить смешок, застрявший в горле.
— Да, лучше. Спасибо. Нужно было срочно идти домой.
— Надеюсь, ничего криминального?
— Да нет. Подруга заболела, а я боялся оставить её надолго одну, — я затаила дыхание, позабыв, как делается вдох. «Подруга» - это я? — Растяпа та ещё. Глаз да глаз нужен за ней, — говорил сквозь зубы, словно вспоминал старого доброго врага.
— Значит, не женат, но кто-то есть?
— Вроде как, — пожал он плечами и посмотрел на пустующую лавочку, а я резко спряталась за дерево. Господи, он говорит этому своему знакомому, что я его подруга? Смешно.
— Ладно, Илюша, ты только не кисни! Хочешь посоветую тебе хорошего врача? Он меня за три дня на ноги поставил! И твою невесту поставит. Будет здоровее лошади.
«Господи, да не его я невеста. И никогда ей, слава Богу, не буду», — хотелось прокричать из-за дерева, но я сдержалась и закусила нижнюю губу. Ладно. Пусть Селезнёв городит, что хочет. Главное, чтобы меня это никак не коснулось в последующем.
— Да нет. Спасибо. Ей уже лучше, — пробормотал он, а я же пыталась отдышаться от услышанного. — До встречи сегодня вечером.
Они пожали друг другу руки и распрощались, как старые друзья. Значит, сегодня вечером Ильи снова не будет? А значит, что я смогу вновь порыскать и что-нибудь разузнать.
— Блинова, выходи. В прятки всё-таки не играем.
— Да я и не прячусь, — не сразу осмелилась я выйти из «убежища», а когда вышла, то чуть не порвала юбку, которая зацепилась за голую ветку кустика.
— Я сегодня уйду вечером. Не волнуйся, свет включённым оставлю, в лоб поцелую. Будешь крепко спать, и не какие дебоширы в квартиру не полезут. Обещаю, — он издевался надо мной. Считает, что я ту историю придумала просто так, ради прикола? Или чтобы как-то оправдать своё опухшее от слёз лицо?
— Смейтесь сколько хотите, — настроение от того, что он сейчас сказал, упало, да ещё вспомнилась утренняя оказия с кирпичом. Вручила бутылку воды Илье и направилась в сторону дома неспешным шагом. Я наслаждаюсь прогулкой, а не вашим присутствием рядом, господин Селезнёв.
— Прошу, не обижайся, — искренности было ноль в его словах. Я вообще не понимала этого человека. Так же не понимала, почему судьба распорядилась свести меня с ним? Мне что, странных людей в жизни не хватало?
— Да что вы! Я не могу обидеться, — бросила я, ступая по залитой тенью дорожке. Обидеться - не обижусь, но что-нибудь в ответ я обязательно придумаю. — Но я хочу домой. А лучше в магазин. Давайте так: вы занимаетесь расследованием, а я веду хозяйство, чтобы хоть как-то скрасить свои серые будни. Ну и привести квартиру в благоприятный вид, — учтиво осведомила я Илью, который, кажется, был и не против моего похода в магазин и домой.
— Договорились.
Пока старые часы показывали время без пяти четыре, Селезнёв оставался дома, а я же вышла на поиски магазина, а заодно таксофона. Пока я не зашла в магазин, находившийся поблизости с домом, я нацелилась на ряд телефонных будок.
У одного прилично одетого мужчины я купила жетон для таксофона и заперлась в одной из будок, держа в одной дрожащей от волнения руке телефон, а другой набирая номер Татьяны Григорьевны. Гудки по ту сторону раздавались недолго, поэтому в считанные секунды на том конце мне ответили не очень дружелюбным тоном.
— Татьяна Геннадьевна - помощница господина Бориса Селезнёва, я вас слушаю, — я тихо вдохнула, набирая ещё с воздухом смелости побольше, и давай говорить.
— Здравствуйте. Это Ольга Зотова из газеты «Свежие новости». Я приходила к вам вчера, помн…, — но я не успела договорить, как меня перебили на полуслове и резко сказали:
— В данный момент Борис Валерьевич не готов давать никаких интервью. До свидания! — вот и закончился разговор. На языке так много крутилось всего, что хотелось сказать, однако пришлось вылезти из аппарата, так как собралась уже очередь, и направиться в сторону магазинчика. Ну ничего, без боя я не сдамся.
Взвалив сумку на пятый этаж, я открыла дверь и громко сообщила о своём прибытии. В ответ последовала тишина…
Наглость. Он свалил раньше времени?
Я обошла квартиру, начиная с дальней комнаты, и только когда захотела перейти из гостиной на кухню, увидела этого наглеца, который хотел свалить без обычного «пока».
— А кто-то говорит, что это я невоспитанная личность, — сложила руки на груди и попыталась смерить взглядом. Он выглядел так, словно его застукали с поличным на месте преступления. — Вы же сказали, вам к восьми на встречу, а сейчас только половина пятого. Что же вы так пытаетесь сбежать из моего общества? Поверьте, я бываю очень даже весёлой в компании, — захлопала ресницами, как самая настоящая кукла, а Илья фыркнул с негодованием.
— Боялся, что если начну прощаться, то ты вновь попытаешься навязаться.
— У нас же уговор. Я хозяйка в доме, а вы добытчик… то есть сыщик.
Илья посмотрел на меня с подозрением, сощурив хитро глаза.
— Слабо верится, но я поверю. На твою же душу грешок ляжет, если ты меня обманываешь и что-то затеваешь. Я уже видел, что тебя не остановить, когда тебя что-то интересует.
Я нервно сглотнула, пытаясь не сдать себя.
— Согласна. А если всё же идёте, то идите. Ничего не ешьте, я сумею вас накормить, — скрылась на кухне, потащив тяжеленную сумку по полу. Руки уже отрывались от того, что в ней лежит.
— Главное: не перестарайся. А то промывание желудка - дело неприятное.
— Идите уже! — гневно проворчала я. На сегодня достаточно шутить надо мной. Илья тихо засмеялся и скрылся за дверью, щёлкая замком.
А теперь посмотрим, что из этого я смогу превратить во что-то съедобное. Ведь, признаться, к своему стыду, я кроме гречки с макаронами ничего и не готовила за всю жизнь. Ну так, салат могла порезать на крайний случай. Всю жизнь готовила мама и бабушка, а я лишь глазком подглядывала за их манипуляциями над кастрюлями. На практике же я полный zero.
Ладно, Илюшка, где-то у твоей бабушки точно должна быть поваренная книга. Ни одна бабушка без неё не обходиться, да и, вообще, хозяйка.
Но готовку я хотела отложить на часик.
Сейчас же я положила всё скромное продовольствие в холодильник и выскользнула за дверь, предварительно схватив блокнот с ручкой.
Как хорошо, что ломиться в двери большого здания не пришлось. Татьяна вновь была на улице и курила сигарету в обществе двух мужчин. Она искренне смеялась над их словами, и я подождала момента, пока они затушат бычки и уйдут в двери, о чём-то продолжая переговариваться.
— Татьяна Григорьевна, здравствуйте ещё раз, — попыталась улыбнуться, однако женщина скочевряжилась и сомкнула губы, которые стали похоже на две тонкие ниточки.
— Знала, что вы не отстанете. Чего вы хотите? Я вам по телефону всё уже сказала.
— Да, знаю. Но поймите, статья придаст Борису Селезневу ещё большую известность, чем сейчас. Я спрошу его про работу, он мне расскажет про свой успех, а потом про его блистательную фигуру будут знать ещё больше людей. Известность - это ключик к успеху бизнесмена.
— Ну вы загнули, конечно, — засмеялась она уже ядовито. — Борису не хочется с вами разговаривать, неужели вы не понимаете?
— Понимаю. Я лишь предлагаю вам вариант, когда две стороны будут довольны.
— Девушка, мне пора идти. Прощайте, — вновь её маленькие каблучки защелкали по ступеням. Мне оставалось проводить её тоскливым взглядом. Почему у меня ничего не выходит?
Хотелось зарычать на кого-нибудь, спустить пар, но вместо этого я плюхнулась на ближайшую скамейку и стала бурно размышлять над дальнейшими действиями. Может, Илья прав? Это мне не по зубам…
Пока я думала, из дверей вышел кто-то, и я уж обрадовалась, что Татьяна передумала. Хотя от её мнения ничего не зависело. Она лишь передавала информацию свыше. Однако она могла посодействовать на Бориса, чтобы тот передумал.
Молодая и красивая женщина спустилась по ступеням и пошла прямо ко мне. Она двигалась, словно в каком-то романтическом фильме, где девушка влюблена, и всё вокруг неё цветёт и переливается яркими красками.
Её светлые волосы были завиты химией и при легком порыве ветра развивались. Глаза небесно-голубого цвета поражали своей красотой. Небольшая родинка на подбородке, светлая, чистая кожа и тёплая энергетика, что исходила от неё. По сравнению с помощницей Селезнёва старшего, она казалась ангелом, спустившимся с небес.
— Добрый день, — заговорила она со мной чистым, прозрачным голосом, а я, проморгавшись словно ото сна, поприветствовала её в ответ. — Не возражаете, если я присяду?
— Нет, конечно. Садитесь.
POV Илья.
В этом небольшом баре надрывался какой-то молодой человек, исполняя воровские песни на свой манер. Публике нравилось песнопение, доносившееся со сцены, и аплодисменты посыпались после того, как последний аккорд был сыгран на потрепанной гитаре.
Я смирно сидел на стуле и ждал, пока явится мой новый знакомый. Парень, взяв передышку, пошёл прочь со сцены, и народ принялся снова заниматься своими делами.
— Илья, рад вас видеть! — меня задорно похлопали по плечу. — Пропустим пару рюмок, а потом сядем играть. Наша компания уже почти собралась, — Иларион Валентинович присвистнул бармену и рукой подозвал к себе. — Налей-ка нам с господином Грачевым по стопке.
Бармен ловко исполнил заказ и принялся нарезать лимон.
— Знаете, я ведь не пью, — начал я, но Смольный нахмурил брови и взял свою порцию в руку.
— За чудесное знакомство.
— Скажите, а Селезнёв Борис сегодня будет? — как бы невзначай спросил я, состроив на лице полное безразличие.
— Чёрта с два, — опрокинул мужчина горючее в глотку и заел долькой. — У него снова дела. Некогда ему. Но я знаю его как никто другой.
— Понятно, — значит с вами будет ещё более интересно общаться, господин Смольный.
POV Лера.
— Что-то мне нехорошо, — пробормотала незнакомка, хватаясь за живот. О-о-о нет…
— Что с вами? — опешила я и наклонилась к ней. — Может, скорую?
— Нет, не стоит. Знаете, если не трудно, проводите меня к остановке.
— Давайте, — помочь женщине я была просто обязана. Подняв её, я повела её в сторону ближайшей остановки.
— Вот туда идите. Прямо-прямо.
Шли мы не торопясь, однако я каждую секунду интересовалась, всё ли с ней в порядке?
— Ой-ой, — сказала женщина, и я испугалась ещё больше.
— Может, всё-таки скорую?
— Нет, не нужно. Отлежусь дома, и всё будет хорошо.
Возле остановки был ряд старых добрых таксофонов, в один из которых зашла женщина и набрала чей-то номер. Через минуту она вышла уже, чуть-чуть приобретя лёгкий, здоровый румянец на щеках.
— Спасибо вам большое. Как я могу к вам обращаться? — незнакомка была так любезна.
— Ольга, — пусть это будет моё имя на время пребывания здесь.
— Марина. Очень приятно, — пожала она мою руку. Обменявшись любезностями, у нас с Мариной завязался непринужденный разговор. Удивительно, но с этой женщиной было так комфортно общаться. Я ощущала себя в присутствии какой-то королевской особы. Её манеры и умения вести беседу были изысканными и утончёнными, как хрустальная ваза. Но, к сожалению, пришлось отпустить
Женщина убежала, пожелав на прощание всего хорошего.
Вот так… Но только потом, спустя несколько минут до меня дошло. Эта женщина может работать вместе с Селезнёвым. Или, по крайней мере, знать его.
Домой я пришла совсем никакая. Ноги гудели просто ужас как. Я стянула обувь и устало прошлась на кухню, где меня ждали продукты.
Я ведь сама подписала приговор. С меня готовка.
Порыскав по полкам шкафа, я наткнулась не на одну книгу с разными рецептами. В особенности был рецепт написанный в ручную бабушкой Ильи.
«Картофельный пирог», — красивым почерком было написано в самом верху листочка.
Черт меня дернул начать готовить это. Ведь я даже тесто в жизни никогда не делала, да и вообще не готовила.
Но чего только не сделаешь ради Ильи Селезнёва.
