Найди меня

POV Лера.

И надолго же мы засядем… Пришлось начинать свой рассказ с самого начала. Заламывая руки, я старалась смотреть Илье в глаза, хотя с каждой секундой понимала: вот-вот и он меня убьёт. Я начала свой длинный рассказ с того, как нашла его тайник, и закончила тем, как вчера узнала про пророчество от его матери. Я не упустила ни единой детали, как мне показалось. Я понимала, что если ещё день продержу тайны в себе, меня это сведёт с ума. В особенности сегодняшнее появление одного из людей, чья фамилия была в моём сне, чей чемодан стоял в захудалом сарае. Всё это было в моём сне! Лицо молодого человека побагровело, приобретя оттенок очень спелого помидора, который готов лопнуть от своей спелости. Взгляд замер на одной точке, руки покорно лежали на коленях. Только сейчас я заметила окровавленную повязку на ладони. — Злись сколько считаешь нужным, но в своё оправдание скажу лишь то, что я не могла сидеть сложа руки! — защищая себя, гордо сказала я, но поспешила сбавить гонор. Илья взглянул на меня, медленно встал, возвышаясь угрожающей горой надо мной. Хотелось зажмуриться, но я пересилила это желание, приняв этот вызов. Тоже встала и посмотрела ему в глаза. — Ты рисковала своей жизнью! Неужели тебе было не страшно за себя? — каким-то зловещим тоном зашипел Илья. Такого голоса у него ещё никогда не было, от чего мне стало чутка жутковато. — Послушай, ты можешь и дальше обесценивать моё предназначение, но я больше не могу молчать, сидя сложа руки. Узнав правду, я не могу ничего не делать! В особенности после сегодняшнего кошмарного сна! Убили женщину, и, хоть ты тресни, я точно знаю, что здесь замешано пророчество, а значит твой отец! — строго выпалила я, а парень ошеломленно взглянул на меня и отшатнулся. Он был не готов к моему такому откровению, слишком много всего, слишком много правды за один день. Он вцепился в волосы и засмеялся, словно не мог мне поверить. Правда колола глаза, а, может, он видел меня безумной придумщицей. — Не могу поверить! Мой отец хоть и странный, и всё - о чем он болтает постоянно - тоже, но убийство! Нет! Не могу допустить этого, — он ткнул указательным пальцем себе в черепную коробку и вновь захохотал. — Эй, успокойся, — попыталась я его угомонить, взяв за локоть, но парень был просто в шоке от всего, что я ему сказала. — Илья, прошу, — он согнулся, а я вместе с ним, лишь бы он взял себя в руки. Я взяла его лицо обеими руками, и в этот момент он посмотрел на меня и перестал смеяться. — Так-то лучше. Из нас двоих кто-то должен оставаться постоянно с холодным разумом, и это будешь точно ты, — криво улыбнулась и подвинулась ближе так, что наши лица оказались в опасной близости друг от друга. — А теперь слушай, — мягко скомандовала я. — Мы вместе разберемся со всем этим. Обещаю, отныне я буду слушаться тебя во всём. Только скажи, что надо делать. — Мне нужно всё обдумать, — замотал он головой, положил ладони на мои запястья, но не стал убирать мои руки с лица. — Дай мне час, и я скажу хоть что-нибудь путное, — кивнула, и он скрылся. Он сидел в одиночестве больше часа. Я пару раз подходила, хотела стучать в закрытую дверь, но так и замирала с кулаком в воздухе. Не могла его оторвать от размышлений. Я бы просидела за закрытой дверью не один день, узнав все в одночасье. Илья вышел весь растрёпанный, рубаха была расстёгнута до середины, откуда выглядывала белоснежная кожа, волосы на макушке торчали в разные стороны, взгляд был строгим и серьёзным. — Надо выяснить, что случилось со Светланой Куницыной, — проговорил он и снова скрылся. Мы стояли под гроздьями душистых лип. Илья хмурился солнечному диску, прятавшемуся за зелеными ветками деревьев. Я, сложив руки, ждала, когда мы наконец-то всё обсудим. Тяжелые вздохи с обеих сторон мне окончательно надоели, поэтому решила начать я. — Есть кое-что, что я хочу проверить, — выудила вырванную из газеты страницу. — Сюрпризы на сегодня не закончились? — горько усмехнулся парень и нырнул глазами в текст страницы. — Я нашла это в газете, что читала. Она была напечатана несколько месяцев назад. Ко всему прочему, в ней было выделено это объявление о продаже участка. А значит Борис нашел его совсем недавно. Вопрос: зачем ему нужен такой большой участок, к тому же принадлежавший фермерскому предприятию? — Не знаю, — пробежался недоверчивым взглядом ещё раз, а потом отвёл глаза. Со злости сорвал травинку и всунул себе в рот, яростно разжевывая кончик. — Мы должны поехать по адресу. И чем раньше, тем лучше. Согласен? — С радостью. Поехали, — мы двинулись в сторону железнодорожной станции. В моей груди вспыхнула надежда, что вскоре мы разберемся со всем и я наконец буду дома. Интересно, в который раз эта надежда вспыхивает во мне? Станция выглядела как одна из сотни таких же. Тонкая тропинка вела в ближайший поселок Крапивино, в который мы твердой походкой пошли с Селезнёвым. Высокая трава цвела и пахла, вокруг летали бабочки и стрекозы — всё напоминало о деревенском лете, которое отзывалось в каждом сердце нежным шепотом. Мы вышли на просёлочную дорогу, стараясь теперь найти нужный участок. Добрый дедок, проезжавший на видавшем виды мотоцикле, подсказал в каком направлении надо двигаться. Я изредка поглядывала на Илью, стараясь угадать его чувства. Но за маской деланного безразличия проглядывалось беспокойство. Порой даже Илья поглядывал на меня, но я решила поиграть в его игру. Сделала постную мину и не проронила ни звука. Мы шли и шли, даже уже подумав, что дедушка всё спутал и отправил нас не той дорогой, но оказывается то самое фермерское бывшее хозяйство было на краю посёлка. Гектар был заросшим и нежилым. Увидев бетонную разруху, я встала, как вкопанная. Неужели! — Это же то самое здание из моего сна! Там ещё есть сарай, где я видела чемодан Бурова, — подошла ближе и удивленно воскликнула. — Вот же он! — я не верила своим глазам. Я никогда не попадала в свои сны, а сейчас был тот самый редкий момент. Я всегда хотела попасть в свои самые яркие и красивые сновидения, но не такие, которые снились мне здесь. Эти были ужасные и мрачные. — Там ещё есть пепелище от огромного костра, — заверила я парня, чтобы он точно убедился: я ничего не придумала. Подойдя поближе мы увидели свежую протоптанную тропку. Трава здесь была такой высокой, что доставала мне до горла. — Осторожно, здесь могут быть змеи, — предупредил Илья, пытаясь открыть калитку. Заперто. На заборе висел небольшой замок. — Так, — он хрустнул шеей и сложил ладони друг на друга, — забирайся. А я пойду за тобой, — неуклюже я залезла на его руки и прыгнула в траву. Там я и исчезла, заодно припечатав зелень к земле. Получился своеобразный ангел, как неудавшаяся подделка снежного собрата. — Ты в порядке? — Илья приземлился рядом на ноги и подал руку. Воспоминания вернули меня в первый день. Тогда в лесу. Напуганная, мокрая и злая я смотрела на Илью. Он стоял также передо мной и протягивал ладонь для помощи. Тогда я не приняла её, а сейчас наоборот покрепче схватилась и взметнула наверх. Мы прошлись по имевшимся уже следам, увидели разлом в стене, характерную черноту на земле от костра и дряхлый сарай, который вызывал у меня мурашки по коже. Это место наяву было ещё более пугающе, чем во сне. Но самое ужасное было впереди, ведь в зарослях травы что-то поблёскивало от Солнца, а собравшиеся насекомые кружили вокруг, мешая распознать, что это там такое. Они олицетворяли мои мысли на сегодняшний день: такие же беспорядочные и кружащиеся в хаотичном порядке. Загустевшая от времени лужа крови успела привлечь внимание разной живности, а меня заставила сдержать порыв отвернуться и прочистить желудок. Спокойно! Я должна быть спокойной. Илья нахмурился, отвернулся от пятна и присел около почерневшего пепелища огромного размера и взял уголёк в руки. — Уголь сухой, совсем не отсыревший, учитывая холодную ночь и тень, — ткнул пальцем наверх, указывая направление, в котором стоит смотреть. — Видишь, солнце не попадает на это место до второй половины дня. Значит, он не мог высохнуть за это время, и костёр разжигали этой ночью, — рассуждал Илья холодным тоном, пока я силилась справиться с тревогой. Жужжание мух настолько раздражало, что я захотела закрыть уши и убежать, но вновь приказала себе стоять на месте и не сдвигаться. — Погляди, трава растоптана только у костра и больше нигде. Значит все, кто сюда пришел этим вечером, стояли только тут. Я не могла сосредоточиться. Уголь? Холодная ночь? Я не понимала его. Я думала лишь о том, чья кровь могла быть позади меня. Я нервно отбивала мелкую дробь пальцем по верхней губе В ушах снова послышался этот крик. Быстрый, но до глубины души пронзительный. И снова, и снова, и опять… Селезнёв встал на ноги, отряхивая руки от угольной пыли, и с сожалением поглядел на меня, а потом на небо. Что он там пытался увидеть? Хотела бы я знать, ведь таким растерянным я никогда его не видела. — Сегодня утром я видел кольцо у него на пальце, — произнёс Илья, блуждая по небу глазами. Его лицо выглядело взбудораженным, словно с неба он ждал вражескую атаку и пытался моментально обнаружить противника. Но там проносились лишь клочки облаков. Обрывки тех громадин, что несутся по небосводу и днём, и ночью. Они кажутся нам непостижимыми, далёкими, грузными, но на деле они могут в один прекрасный день раствориться, перестать плыть по небосводу. Так и крепость душевного спокойствия: в один день (не знаю уж насколько он будет прекрасным), понимаешь, что стена дала трещину. — Я думал, он всегда был единственным владельцем этой вещи, но сегодня ты рассказала про Светлану, про кольцо, про её исчезновение и сон, и я, — он задохнулся, попытался поймать воздух ртом. Получилось. — И я не могу связать эти вещи. А если и пытаюсь, то отговариваю себя, — было видно, как ему плохо. — Вчера после нашей встречи он должен был вернуться домой, но ты вчера была там и не видела его, то… Он не мог сделать этого. Не мог докатиться до такого безумия, что решил пойти на убийство? — сначала в голосе не было слышно вопроса, но после того, как грустные глаза уставились на меня, я разинула рот и не знала, что и ответить. — Я не знаю, — пожала беспомощно плечами. — Я не знаю, что твориться в этой группе фанатиков, и кто истинное зло во всём этом, но то, что здесь произошло ничто иное, как убийство, это я могу сказать точно. И мы не можем просто сидеть сложа руки, — голос поддался дрожжи, запищал, закряхтел и зазвенел всеми высокими нотами. — Выясним, что произошло здесь — найдём ответ на вопрос, кто виновен, и что произошло с твоим отцом. — Согласен, — кивнул мне парень. — Знаешь, какой вопрос меня сейчас волнует? — Какой? — взглянула на него с любопытством. Парная работа упростит нам обоим жизнь. — Как они добирались до этого места? У отца есть машина, а из всех его пособников только у ещё одного есть собственный транспорт. И откуда нам знать, может, Светлана сама сюда приехала? Ведь не могли же они её из дома волоком вытянуть? Она сама целенаправленно пошла на встречу. Илья был прав. Зоркие соседи бы сразу заприметили неладное и позвонили куда надо. — Ты прав. Но во сне она вела себя странно. Она почти не сопротивлялась. Мне кажется, наш доблестный врач Буров постаралась сделать так, чтобы жертва была более податлива. — Здесь я с тобой соглашусь. Бурова бы не стали держать рядом. Он нужен им для других целей, — мы перелезли совместными усилиями через забор и двинулись в сторону станции. — Я считаю, что стоит начать с Фёдора. Ведь так зовут водителя отца? Я коротко кивнула и угукнула. Свои догадки я пока держала при себе. Для начала я не хотела раньше времени говорить о том, что вряд ли подозреваю Фёдора в помощи Селезнёву-старшему в его кровавом деле. Ведь всё может оказаться наоборот. — Да. Надо бы спросить его кое о чем. Сначала мы решили зайти домой и взять небольшую передышку, а потом отправляться на поиски Фёдора, но оказывается и идти никуда не пришлось. Мы встретили его около самого подъезда. Он стоял у машины, прислонившись вальяжно сбоку, и потягивал дым из сигареты. Не успела я оправиться от одного шока, как подступил другой. — А он что здесь делает? — возмущённо сказала я, прячась за угол. Илья последовал моему примеру и тоже спрятался. — Взгляни наверх, — хмуро пробормотал парень, и я поглядела на последний этаж, где была наша квартира. В окнах было видно какое-то движение. Сначала я подумала, что мне мерещится, но, когда штора дёрнулась, я поняла: в доме кто-то есть. — Отец. Интересно, что он там делает? — Мне больше интересно, заметит ли он, что в квартире кто-то был? — Поглядим. Через несколько минут Селезнёв-старший собственной персоной вылетел из подъезда, как ошпаренный, и прожужжав на ухо строгий наказ, пешком скрылся в переулке. Фёдор потушил сигарету и хотел уже уезжать, как вдруг подскочили к нему мы. Он нас даже испугался, увидев, как быстро мы к нему идём, но, узнав меня, ухмыльнулся и обратно захлопнул дверь. — Добрый день. Это ведь Вы? Та самая журналистка? Как пишется вам? — Селезнёв икнул, видимо, от удивления, а я уверенно закивала головой. — Да, это снова я! Всё хорошо, — сказанула я, хотя в душе было так погано, что хуже я себя никогда не чувствовала. — А вы здесь какими судьбами? — захлопала я глазами, создавая самый что ни на есть эффект изумления. — По работе, — он взглянул на Илью и кивнул на него. — А этот соколик с вами? — Да, это мой помощник. Илья. — Очень приятно. Я - Фёдор, — они пожали друг другу руки. — Знаете, ведь у меня к вам один вопрос возник. Как хорошо, что я вас тут встретила, — Фёдор распрямил грудь и величаво посмотрел на меня, мол задавай хоть пятнадцать своих вопросов. А я не хотела тянуть резину и ходить вокруг да около. Надоела мне эта тягомотина, поэтому я начала рубить с плеча. — Светлана Куницына пропала, и вы знаете, о ком я говорю, — с нажимом выделила «вы». Сразу расставила приоритеты, дав понять, что не собираюсь любезничать. Нервы были взвинчены до предела. Пропал человек, и я не должна была сейчас устраивать очередной спектакль для всех. Фёдор после моих слов позеленел и сделался похожим на провинившуюся жабу. — Понятия не имею, о ком вы. — Знаете- знаете! — не отставала я от дядьки, который нервно оглянулся по сторонам, словно боялся, что кто-то услышит. Благо во дворе было мало людей. — Вы её прекрасно знаете! Ведь в тот день, когда она приходила разбираться с Борисом, вы тоже были свидетелем сия происшествия! Не так ли? — мужчина озирался опасливо по сторонам. Его глаза были похожи на глобус, у которого была возможность вращаться на определённый градус. — Она просто не видела вас, а видела только Татьяну. А вы в то время сидели в машине и наблюдали издалека. Я права?! И только не врите! Я чую ложь за километр, — намекнула на свой липовый профиль журналиста. — Вы личный водитель Селезнёва, а значит сидели и ждали его в машине. — Как пёс на привязи. Так и напишем, — Селезнёв подал голос, а Фёдор испугано разинул рот. — Погодите, — испугано просипел тот. Кажется, я надавила на правильное место. — Марину вы заверяли, что не знаете, куда ездит ваш шеф. Так в итоге, знали или нет? — вопросы выбили почву из-под ног у водителя, что тот почесал затылок и присел на ближайшую лавочку. — Я расскажу, только, пожалуйста, давайте мы по-тихому разойдёмся. Без разных записей в статьях. И больше не встретимся ни с вами, — ткнул он на меня пальцем, а потом и на Илью, — ни с вами. Мы удовлетворительно кивнули ему, а я затылком почувствовала, как Селезнёв напрягся. — Я ничего не рассказал Марине Егоровне потому, что знал: у шефа есть брошенная женщина с ребёнком на руках. Борис был тогда на взводе и строго настрого запретил кому-либо говорить об этом. Клянусь, я был бы только рад, если бы не знал этого, — он тяжело вздохнул и состроил печальную мину. — Знаете, как тяжело врать женщине в лицо? — Илья недоверчиво хмыкнул за моей спиной, а водитель обиженно на него покосился. — А вы мне поверьте. Мне каждый раз приходилось оправдывать шефа. Ведь он сам садится за руль и куда-то уезжает! Впрочем, она сама стала догадываться, что ездит он к другой женщине. Так значит Фёдор думал, что Борис ездил к Светлане? И совсем не знает, куда на самом деле? — А куда именно он ездил? — Я не знаю! И знать не хочу. Мне и так хватило того раза. Больше я в чужих дрязгах замешанным быть не желаю! А теперь позвольте мне уехать. — А где сейчас Борис? — спросил Илья, но Фёдор хмуро на него поглядел и тихо буркнул под нос «прощайте». Как только облако пыли от уехавшей машины растворилось, я повернулась к Илья и пробормотала: — Никудышные из нас детективы с тобой. Парень сузил глаза и сложил руки. — Откуда ты могла знать, что Фёдор был в тот день разбирательств на месте? — Его машина была припаркована каждый раз, как я приходила туда. Но а вообще я не могла знать наверняка. Попытала удачу, — пожала плечами. Всё моё «расследование» — это и есть одна большая попытка на удачу. Зато без неё я бы так и осталась на мертвой точке. — Да уж, — удивленно посмотрел он на меня, а потом отвёл взгляд. — Ты действительно не предсказуема, Лера! Это ведь надо было сочинить историю с журналистикой. — Мне часто приходят интересные идеи в голову, — проворчала я с долей сарказма. — Что будем делать дальше? Теперь мы знаем, что Фёдор точно не мог знать про заброшенный участок, а следовательно и про то, куда делась Светлана. — Ты веришь ему? — Да. Он честный человек, — с уверенностью сказала я. — Ага, — закатил Илья глаза и крепче сомкнул руки на груди. — И врет в глаза моей матери. — А что сделал бы ты? Сказал правду? Ну, во-первых, это некрасиво лезть в чужие дела, которые тебя не касаются! — Слушай, я считаю, что моя мама натерпелась за всю жизнь от её начала и до её конца. И хоть кто-то должен был сказать ей правду, перестав хоть на мгновение врать нагло в лицо! — в парне говорили эмоции. Его лицо раскраснелось, а в глазах появился блеск, появляющийся у тех, кто находиться на грани между злостью и бешенством. — Ты говоришь это, потому что это твоя мама. Поставь себя на его место. Хочешь сказать, что ты бы стал влезать в жизнь людей, которые тебе никто, кроме как работодатели? Илья помолчал, хмуро сверля городские пейзажи глазами. Он не стал ничего отвечать, да и я отстала от него с расспросами. У Ильи сейчас найдётся много поводов для злобы, и я не стану лезть. Ведь что делала бы я, будь на его месте? Что бы чувствовала, когда картинка мира стала преображаться? Что чувствовала, когда все представления об отце - некогда великолепном и доблестном - стали тонуть в болотной трясине? Наверное, мне было бы жутко больно… Мы открыли входную дверь и вошли в квартиру. Так и не скажешь, что кто-то здесь был. Молча сев за стол, мы стали о чем-то усиленно думать. Это было видно по нашим лицам. — Интересно, зачем он сюда приходил? — пробормотал Илья, раздумывая о чём-то. — Хороший вопрос. Надо посмотреть. Может, он что-то взял или наоборот принёс, чтобы спрятать здесь? Илье понравился второй вариант, поэтому он отправился на поиски новых предметов, а я решила заварить чай. Сейчас как никогда раньше хотелось сесть за чашку чая и подумать. Попытавшись насладиться чаем, я села в кресло, раскрыв книгу и попытавшись хоть так отвлечься, стала бегать глазами по строкам. Буквы не читались, они ускользали от меня, как бы я их не пыталась ловить и внимать. Перед глазами появилось кровавое пятно. Дёрнулась ото сна и заелозила на месте. Книга съехала с коленей, в комнате, несмотря на духоту на улице, оказалось прохладно. Кровавое пятно расползалось. Я думала, мне снова снится кошмар по поводу исчезнувшей Светланы, но нет. Кровавое пятно расползалось у Ильи под белоснежной рубашкой. Он беспомощно открывал и закрывал рот, словно хотел что-то сказать. В глазах потухала с каждой секундой жизнь. Меня затрясло во сне мелкой дрожью, холодный пот выступил на лбу. Борис Селезнёв занёс руку для следующего удара…