I only had to reach out my hand

Прошел месяц с того, как Тэхен приобрел счастье в лице Чонгука. Чон невероятно милый, но иногда непослушный ребенок. Казалось, жизнь с его приходом стала играть разными красками, а до этого было черно-белая. За месяц Чон так привык к Киму, словно тот и правда его отец. Малыш Гук не желал оставаться один, постоянно устраивая истерики, когда Тэ нужно было сходить на работу. И то, Тэхен редко ходил на работу, ибо большая ее часть состояла в сидении за ноутбуком. — Малыш Кук~и, принеси папочке чай, пожалуйста! — раздалось эхом по всей комнате. Чон обычно сидел в гостиной, уткнувшись в телевизор с интересной программой. А вот Ким находился в кабинете, в другой части квартиры. И часто Гуку приходилось бросать интересный мультик, чтобы принести папочке что-нибудь. — Не-а! — раздается в ответ. И именно тут у Тэхена начинает кипеть злоба. Ну что за плохой малыш… — Я не понимаю! В смысле «не-а»?! — по голосу уже заметно, что еще одно ненужное действие, и Чонгук неделю не сможет сидеть на жопе. Но это же Чон Чонгук, тот кто, до определенного момента, не боится самого Тэхена. — Не пой-ду! — покачав головой в такт своим словам, Чон опять отвернулся в телевизор с каким-то интересным мультиком. И после этих слов послышались тяжелый шаги, топанье слышалось все ближе и ближе, но Чон так не повернул голову. — Чонгук~и! Почему ты не принес папочке чай?! — наградив Гука не самым приятным взглядом, Тэ подошел к своему малышу, ставя руки на бока. — Я не хочу, не буду! — а Чон скрестил руки, показывая, что не будет ничего делать. И тут у Тэхена спустило тормоза. Он схватил Чонгука, поднимая того на ноги, а когда тот встал с испугом в глазах, Ким схватил мальчика за руку и повел к двери спальни. Малыш спотыкался о свои ноги, когда его насильно тащили в комнату. Возмущаться малыш даже не пытался, ибо желание делать хуже — не было. И когда его тушку откинули на диван лишь тихонько ойкнул. Тэ встал над ним, словно дикий зверь над своей жертвой. — Твоя сладкая попка должна быть на моих коленях — Ким подставил стул к кровати и присел на него, призывно стуча ладонями по коленке. И Гук не думая, подползает к краю кровати, где сидит Тэ. Кладя свою попку на колени папочки, Тэхен собственнически сжал две половинки в легких домашних шортиках, которые Ким ему и купил. Шортики спустились до колен, открывая папочке вид на сладкие половинки и розовую дырочку. — А теперь я буду шлепать тебя, а ты должен считать — Чон послушно закивал, сжимаясь от легкого страха, ведь рука Тэ тяжелая, а перспектива боли ему не по душе. Первый шлепок эхом отлетел от стен, а глаза сильно сжались и тихий стон вырвался у Гука и от тихо прошептал «Один». Второй шлепок, а после легкое поглаживание на, уже покрасневшей, попке. И снова тихое «Два» с долей заикания. Третий шлепок оказался намного чувствительнее, чем все остальные, и робкое «три» уже еле-еле было слышно. — П-па-почк-ка м-мне б-больно… — всхлипывая от горящих, от шлепков, половинок, промычал Чонгук. — А кто такой плохой мальчик?! Я же попросил тебя, малыш Кук~и, а ты что мне сказал? — оглаживая покрасневший половинки шептал Тэ, член которого уже стоял, желая оказаться во внимании. Член малыша тоже истекал от таких махинаций его папочки. — Слова малыш! — звонко сказал Тэ, ожидая от малыша ответа. — Я сказал, что не пойду… — всхлипывая сознался малыш. — Ты будешь так делать? — снова шлепая по сладкой попке и играя бровями, смотря на эту картину, сказал Ким. — Нет, папоч-чка… Я так не буду… Пожалуйста папочка… — хныкал малыш Чон, пытаясь потереться изнывающим членом обо что угодно. И тогда Тэ спустил со своих колен малыша и привстал. Он залез на кровать постукивая рядом, чтобы Чон, как послушный песик, подполз к нему. И он подполз, потянулся личиком к личику Тэ, желая нежного поцелуя. И вот их губы снова слиплись, а юркий язычок Кима тут же пробрался в тепло Гука, оглаживая нёбо. Чмоканье раздалось в тишине, смешиваясь с тяжелым дыханием обоих. Не отрываясь друг от друга, страстно целуясь, Тэ перевернул их тела так, что он оказался над своим малышом, гуляя руками по такой любимой талии. Направляясь поцелуями вниз и слушая сладкие стоны, Тэ выцеловывал ключицы, переходя на затвердевшие розовые горошинки. Присосался к одной, рисуя языком круги, вторую взял меж пальцев, слегка сжимая и сминая. Стоны его малыша — просто услада для ушей. Через минут пять манипуляции с сосками, все так же поцелуями, Ким спустился к члену, изнывающему, истекающему смазкой и требующего к себе внимания. Рука скользила по органу, размазывая предэякулят, большой палец чуть нажал на головку, вырывая громкий и протяжный стон. Вторая рука подобралась к, то и дело, сжимающемуся колечку. Один палец проник в тепло, чуть расширяя его, а за ним проник и второй. Тэ разводил пальцы, словно ножницы, под протяжные стоны Гука. Второй рукой, все так же медленно, водил по члену. Но вот дружок Кима тоже посягал на внимание. Простые домашние штаны не сильно сжимали орган, но тот изнывал. — Папочка…ах…я хочу…твой член, папочка…хватит пальцев…мне нужен твой член… — меж стонов говорил малыш, похныкивая от пальцев и желая чего-то большего. И когда пальцы, с громким чмоком, вышли из Чона, не успел тот замычать, как оказался на своём папочке, который уже приспускал штаны, освобождаясь член. Поддерживая орган у основания, Тэхен вошёл в тепло Гука сразу, упиваясь ощущениями того, как стенки его сжимают. — А-а-х~ — сладко, протяжно и громко простонал Чонгук, чувствуя папочкин большой член внутри себя, утопая в этом ощущении. Тэхен прикрыл глаза от удовольствия и откинул голову, когда его малыш стал двигаться. Тот тоже закрыл глаза, позволяя себе утопать в ощущениях. Когда разгоряченный член коснулся простаты, стон малыша отлетел от стен, возвращаясь к хозяину. Ким нашёл нужный угол и, схватив малыша за осиную талию, стал вбиваться в податливое тело. Теперь по комнате разлетались стоны обоих, все громче и громче. — Папочка-ах… Я…скоро-ах — шлепанье тел заглушало слова, которые итак еле шли. — Давай мой малыш, кончи для своего папочки… — Тэхен и сам был на пределе, поэтому позволил противному малышу кончить. И вот, последние рваные и грубые толчки, оба кончают, а Гук с протяжным «папочка» слетающим с губ. Тело его малыша падает, а член ещё остаётся в растраханной дырочке. А когда орган выходит, за ним тянется тонкая нить спермы. — Давай, зайчонок, надо мыться… — пытается привстать Ким, с тушкой Чона у себя на груди. Но младший в ответ сдавленно мычит, не желая вставать. Но не успевает он расслабиться снова, как его подхватывают на руки — Ты не усвоил урок, что надо слушать папочку малыш… На вот — взяв с полки излюбленную соску его малыша, он протягивает ее, а Гук открывает рот, позволяя сунуть ее себе в ротик. Тэхен и правда счастлив. Счастлив сегодня. Завтра. Счастлив вечно, пока с ним его малыш.