Дышите, сенсей

Сообщение от Цунаде застаёт Самого Непредсказуемого Ниндзя Конохи на полигоне. Мини-версия Кацую падает ему на голову как раз в тот момент, когда один из многочисленных клонов Наруто начал собирать чакру в его левой руке. Это уже почти полноценный расенган, так что, отвлёкшись на призывное животное Хокаге, Узумаки стал причиной неплохого взрыва. Это пятая по счёту большая воронка на тренировочном поле №5. Пожалуй, Наруто нужно написать прошение о том, чтобы этот полигон отдали в его личное пользование. Как-никак, он герой Четвёртой Войны Шиноби, да и всё равно, после тех самых мегатренировок с использованием теневых клонов тут будет не очень удобно тренироваться кому-то ещё. — Как больно-то, блин, — шипит Наруто совсем не по-геройски, неуклюже выбираясь из-под особенно большого пласта земли. — Какого чёрта произошло?! — Извини, Наруто-кун, — голос Кацую окончательно сорвался на писк при виде взбешённого Узумаки, с остервенением вытряхивающего пучки травы из волос. — У меня срочное сообщение от Хокаге. — Неужели, — парень мгновенно оживился, разом позабыв про все неурядицы, — новая миссия? Надеюсь, она хотя бы ранга «Б». — Цунаде-сама просит вас как можно скорее к ней явиться. — Вас? — Наруто хмурится и задумчиво чешет затылок. — А кого ещё-то? — Ещё Сакуру-чан и Сая-куна. Им я уже сообщила. Поспешите, пожалуйста, — Кацую исчезает в клубах дыма, оставив Наруто в состоянии крайнего замешательства. Давно уже Хокаге не использовала призыв для передачи сообщений. Кажется, он и вовсе не видел улитку Цунаде со времён войны. Видимо, дело действительно очень важное. Нужно спешить. Наруто с сожалением оглядел свой костюм. После не очень удачного падения: буквально в грязь лицом — на оранжевой ткани живописными узорами расползлись пятна от травы и земли. Не самый лучший вид для визита к главе деревни. Забежать бы домой переодеться, да очень уж как-то неспокойно на душе. Бабка Цунаде не из тех, кто будет поднимать кипиш по пустякам. Да и по сути, одним пинком от Сакуры больше, одним меньше — разница-то невелика. Главное, чтобы била хоть не в полную силу. А то ведь и пришибить недолго. *** Кабинет Хокаге — всё та же унылая комнатушка со столом, полностью заваленным кипами документов. Вот уж что не сможет изменить даже Война Шиноби. Что бы ни творилось в мире и как бы не поступали ниндзя, каждое их действие рано или поздно в любом случае превратиться в один из подобных отчётов, стопками сложенных у стола Каге. Будь ты нукенином, убившим своих товарищей, рядовым ниндзя, провалившим миссию, или героем войны, запечатавшим опаснейшее существо, в мире бюрократии итог всегда один — несколько исписанных листов бумаги. Цунаде, гордо восседавшая за своим столом в самом центре этого бумажного царства, выглядела на редкость встревоженно. Она даже не сделала Наруто замечание по поводу его дизайнерского костюма, когда парень появился на горизонте. И не обратила абсолютно никакого внимания на то, что Узумаки по привычке вошёл не через дверь. Зато обратила Сакура, незаметно ткнув Наруто кулаком в солнышко. И да, это чертовски больно, но не так больно, как могло бы быть. Да и привычной тирады о субординации куноичи не заводит, а это уже очень, очень плохой знак. Наруто огляделся. В кабинете ещё были Шизуне, стоящая за правым плечом Хокаге, и Сай, предусмотрительно вставший чуточку в стороне от Харуно. Друг тоже выглядел озадаченным. Не то чтобы в обычной жизни он выглядел слишком уж иначе, но Узумаки хорошо умеет чувствовать настроение и для него не проблема уловить, что Сай сейчас — боец на опасной миссии. Наруто такая атмосфера решительно не нравится: — Да что вы такие лица скорчили, даттебайо? Кажется, будто умер кто-то, — бабуля Цунаде, крупно вздрогнувшая от этих слов, мгновенно сделалась ещё мрачнее. — Наруто, — её голос звучит хрипло и нездорово. А ещё так устало, что парень чувствует, как его начинает потряхивать от напряжения. Шизуне бросает один быстрый встревоженный взгляд на Хокаге, а другой, предупреждающий — на Наруто, и это нервирует ещё сильнее. — Что случилось, ба-чан? — спрашивает он, к собственному удивлению, ни разу не дрогнувшим голосом. Цунаде молчит почти минуту, нетерпеливо барабаня пальцами по столу, прежде чем громко вздохнуть и признаться, почему-то глядя в лицо джинчурики: — Какаши пропал. — Что? — Наруто даже сделал шаг вперёд, опасаясь, что не очень хорошо услышал, но его тут же отдёрнули назад, грубо вернув на место. — Это шутка? — Никаких шуток, — вздыхает Шизуне, а Хокаге отворачивается к окну, скрестив руки на груди. — Цунаде-сама послала за ним уже два отряда АНБУ, но им не удалось обнаружить след Какаши дальше моста на границе с Деревней Тумана. Он словно под землю провалился. — Можно узнать, какого рода миссия была у Какаши-сенсея? — спрашивает Сай и его голос звучит так спокойно и собрано, что Наруто начинает потряхивать уже от злости. Зато Шизуне явно проще говорить именно в такой манере. Конечно, эмоции — это не то, чем мог бы гордиться хороший ниндзя. Но ведь речь идёт о Какаши-сенсее! — Миссия ранга «Д» по доставке писем в Деревню Тумана, — рапортует она. — Судя по докладу АНБУ, Какаши пропал сразу после завершения миссии. В горах у границы были обнаружены следы борьбы, но установить наверняка, имеет ли это отношение к Хатаке-сану, не удалось. — У АНБУ есть версии? — и снова этот деловой тон без капельки эмоций. Словно речь не о товарище, а об очередной заурядице, вроде поимки кошек. Цунаде, всё ещё не отрывающая взгляд от окна, устало вздохнула: — В АНБУ придерживаются версии о похищении. — Какая дерзость — похитить будущего Хокаге накануне инаугурации, — Сакура наступает Наруто на ногу прежде, чем тот успевает что-либо сказать и продолжает, сильно вжимая каблук в его пальцы: — И кто мог такое сделать? Какаши-сенсей, ведь не обычный рядовой ниндзя. Есть подозреваемые? Цунаде качает головой и в этот момент ей действительно почти можно дать пятьдесят. Нет, внешне она всё ещё выглядит как молодая девушка, но едва ли у девушки может быть такой тяжёлый усталый взгляд. — Я собираюсь создать специальный поисковый отряд, — говорит она. — Но об этом ни в коем случае не должны узнать в деревне. Инаугурация уже послезавтра и если кто-то пронюхает о том, что случилось, могут возникнуть волнения в городе. — Поняла, — Сакура вытягивается в струнку, но всё ещё не убирает каблук с ноги Наруто. — Кто ещё войдёт в состав отряда? Цунаде открывает рот чтобы ответить, но не успевает сказать и слова. Чужая, совсем незнакомая чакра пронизывает пространство, и это невозможно не почувствовать. Она такая тёмная и злая, что воздух вокруг мгновенно превращается в липкую вязкую жижу — заметил бы и самый начинающий генин без каких-либо сенсорных способностей. — Что происходит? — Сакура осматривается по сторонам, быстро натягивая перчатки, но не находит никаких признаков близости врагов. — Охрана! — кричит Шизуне, готовясь в случае нападения прикрыть Хокаге. Сай тоже наготове — его самый зубастый суперзверь скалится и нетерпеливо бьёт хвостом, но цели всё ещё нет. Наруто на всякий случай создаёт десяток клонов, но тоже не может понять, откуда исходит опасность. Он мог бы попробовать войти в режим отшельника, но не уверен, что для этого есть достаточно времени. — Там, — кричит один из клонов, и Наруто поспешно собирает чакру в расенган. Он видит тоже — маленькая черная точка прямо над столом Хокаге медленно расползается, разворачивается, превращаясь в настоящий портал Камуи. Он уже не раз видел такие на войне. И усвоил очень хорошо — Камуи никогда не сулит ничего хорошего. И точно недоступна обычным ниндзя. Из портала выскальзывает человек. Наруто почти уже готов броситься в атаку, он даже начинает движение, когда замечает знакомые пепельные волосы с разводами крови и маленькую татуировку на плече. Примерно секунда нужна на то, чтобы понять — это сенсей, он ранен и он падает. Как в замедленной съёмке, Узумаки наблюдает за этим падением. Будто кто-то нажал волшебную кнопку, приостанавливающую время. Он успевает заметить неестественную бледность, багровые синяки, проступающие едва ли не на каждом открытом участке кожи, подмечает, как неестественно изогнута правая рука сенсея, и даже, кажется, может проследить в подробностях путь стекающих вниз красных капель, разбивающихся о стол Хокаге с оглушительно-громким «бам». Словно очнувшись от гипноза, Наруто поспешно убирает расенган и снова бросается вперёд, сбивая несколько стопок с документами по пути. Высота небольшая и то, что Узумаки успевает поймать Какаши над самым столом Хокаге — большая удача. В воздухе парят разбросанные бумаги в кляксах крови, но до них никому нет дела. — Какаши-сенсей, — зовёт Наруто, с ужасом оглядывая тело в своих руках. Ответа не следует, только тихий булькающий звук, сопровождающий каждый короткий рваный вдох. Руки Наруто сразу же становятся скользкими от крови и — святые боги рамена — откуда её так много. — О Боже! — вскрикивает Сакура, но Наруто уже и сам заметил длинный кровоточащий порез прямо под адамовым яблоком сенсея. Да и, превратившаяся в лохмотья, водолазка слишком уж сильно пропитана кровью на груди и животе. Разорванная ткань слегка расходится и он понимает ужас подруги — тут не поможет простое медицинское дзютсу, едва ли что-то вообще способно сейчас помочь. Боги, он что, сейчас видит оголённые ребра Какаши? Судорожные вдохи становятся всё реже. Их уже почти совсем не слышно, когда Наруто всё-таки решается. Да, это опасно. Это может стоить ему очень дорого, но так ли это важно на самом деле? Он многих спас за время войны. Многим отдавал собственную жизненную силу, но тогда она у него хотя бы была. Её было достаточно. В любом случае, Какаши он действительно готов спасти абсолютно любой ценой. Если надо, то даже ценой жизни. *** Рука Хатаке, охваченная райкири, так легко входит в тело Рин. Так ведь и задумано, да? Так и должно быть — чего ещё приходится ждать от самой смертоносной техники в арсенале сына Белого Клыка Конохи? Только почему она? Почему так? Почему?! Кровь, потоками вытекающая из раны, заливает всё вокруг. Она обжигающе-горячая, будто и не кровь вовсе — настоящий жидкий огонь. Какаши на мгновение кажется, словно он видит, как пузырится и плавится его кожа в тех местах, куда попали алые капельки. Наверное, ему должно быть мучительно больно, но боль, другая боль, с каждой секундой сильнее и сильнее разгорающаяся в его груди куда страшнее. Она глушит и притупляет все остальные ощущения и она точно куда страшнее всего того ужаса, что прежде чувствовал Хатаке Какаши. В голове всё ещё набатом гремит хруст её ломающихся костей. Раз за разом, раз за разом. Так громко и требовательно, что все остальные звуки медленно сжимаются и исчезают. Секунды растягиваются как жвачка — Какаши уверен, что капли крови должны бы достигать земли быстрее. Он чувствует последние судорожные вздохи Рин где-то около уха и это место, кажется, вот-вот действительно загорится. Мужчина пытается отвернуться, но только натыкается глазами на взгляд Рин. И ему хочется взвыть в голос от того, какая же она сейчас красивая. Как же давно он не видел такую её улыбку. Наверное, это было несколько жизней назад. — Рин, — шепчет он, хоть голос больше похож на хныканье ребенка, а звук едва ли можно как-то разобрать. Он пытается сказать что-то ещё, но не успевает. Разум заволакивает чернота, поглощающая всё разом. — Какое занятное воспоминание, — Хатаке кажется, будто голос звучит прямо в его голове, в каждой клеточке его мозга. Это так мучительно, что он всё-таки не сдерживает короткий жалобный скулёж. — Хватит, — хрипит он. Это уже звучит достаточно жалко, но если понадобится, Какаши почти готов начать умолять, так что ему всё равно на собственную ничтожность. — Ну что ты, — голос в голове смеётся так жутко и кровожадно. Хатаке бы даже испугался, если бы этот смех не поднял новую волну невыносимой, сжигающей заживо боли. — Я ещё не рассмотрел детали. — Что ты..? — вскрикивает Какаши, но не успевает закончить. Мир снова плывёт, медленно и лениво меняя краски. Всё кружится и расплывается, причиняя новые и новые страдания. Мужчине кажется, будто в его голову запихнули горящие угольки. Он даже украдкой думает, что хуже уже точно не может быть, но сразу же понимает, как жестоко ошибался. Сразу же, как только под аккомпанемент хруста ломающихся костей его рука снова входит в тело улыбающейся Рин.