Дышите, сенсей

Наруто сидел на кровати, нахохлившись и всем своим видом отражая понятие слова «недовольство». Скрещённые на груди руки, возмущённый взгляд, недобрая аура и очень-очень негодующее лицо — чем не живое воплощение? Вот уж эта Хокаге с её уловками. Впрочем, сам дурак — должен бы и догадаться, что за просто так ему никто не уступит и бегать под его дудку не станет, но чтобы так. Эх, подстава на подставе. А так ведь всё хорошо начиналось. *** — Хорошо, — улыбнулась Хокаге, всё ещё удерживая руки на весу. — Я пойду тебе навстречу, но у меня есть ряд условий. — Условий? — потерянно протянул Наруто, почему-то ища поддержки Шизуне, но та развела руками на его вопросительный взгляд. — Каких таких условий? — Ты, мой дорогой, давно уже заслужил почётное звание самого трудного пациента больницы, — ухмылка Цунаде явно не сулила ничего хорошего. Парень нервно сглотнул, осторожно кивая. — И реабилитацию не прошёл, и анализы сдавать отказываешься, и осмотры игнорируешь — я ничего не забыла? — Ну, это, — Узумаки неловко ковырнул пальцем маленькую царапину на коленке, — хорошо ведь всё уже. Двигается же рука: печати складывать могу, чакру там проводить, всё такое. — А мне докладывали другое, — Наруто нервно хихикнул, старательно отводя взгляд в сторону. Позиции он уже с треском потерял, оставалось только достойно выдержать оборону. Ну, или хотя бы не начать канючить. Хокаге тем временем продолжила, вытащив из кипы бумаг несколько скреплённых листов:  — Если верить этому докладу, печати у тебя получаются не сразу, в бою рука слушается плохо, а чакра и вовсе творит, что хочет. Есть что добавить? — Ты же сама говорила, что для этого время надо, бабуля-сама, — заспорил парень, хоть и знал заранее, что бой он проиграл ещё в тот момент, когда Цунаде только подняла эту тему. — Говорила, — женщина кивнула, отложив доклад на место. — Но, если ты не станешь развивать эту руку и тренировать её, ничего так и не изменится. Сама по себе она к тебе не привыкнет — ты должен хорошо постараться, чтобы это произошло. Понимаешь? — Так я же… — Молчать, — безапелляционно заявила Цунаде. — У меня к тебе сделка. — Какая? — особого энтузиазма в голосе Наруто не прослеживалось. Всё, что касалось больниц и лечения, навевало на него тоску и уныние. — Состояние Какаши стабильно тяжёлое, — начала Хокаге, победно улыбаясь, когда Узумаки подскочил на месте. — Ему понадобиться ещё один-два дня в палате интенсивной терапии, а после я переведу его в обычную. Если ты будешь прилежно заниматься, выполнять все предписания и советы, то, так и быть, твой сенсей станет твоим соседом по палате. Ну что, стоит игра свеч или нет? — Моим соседом? — парень расплылся в довольной улыбке. Такой расклад перекрывал даже часть про «выполнять все предписания». Ради такого он мог и пострадать немного. — Рано радуешься, — осадила его женщина, одарив тяжёлым усталым взглядом. — Ты же и сам видел, в каком состоянии сейчас Какаши. Ему понадобится твоя помощь, и если ты не готов её оказать, тебе лучше сразу отказаться. — Цунаде-ба-чан, — шире улыбнулся Наруто. — Доверься мне. Всё будет хорошо. Некоторое время Хокаге молчала, сверля джинчурики новым, ещё более тяжёлым и не сулящим ничего хорошего, взглядом. Наруто вопросительно склонил голову, даже на всякий случай обернулся на Шизуне, но та лишь отмахнулась. Прошло, наверное, около минуты, прежде чем Цунаде глубоко вздохнула, словно на что-то решаясь, и попросила неожиданно севшим голосом: — Наруто, сегодня-завтра к тебе придут, — она замялась, подбирая слово, но, похоже, так и не смогла этого сделать. Женщина снова вздохнула. — Пожалуйста, не нападай на них с Расенганом и ответь на все их вопросы честно, ладно? — Какие такие вопросы-то? — скривился Узумаки. — Узнаешь, — Цунаде кивнула чему-то своему, а после неожиданно рыкнула, заставив Наруто подскочить от неожиданности: — Свободен. Твоим лечением займётся Шизуне. И только попробуй её ослушаться. *** С момента этого разговора прошло уже почти два дня. За это время Наруто успели обследовать со всех сторон, сделать, наверное, добрый десяток уколов разной степени болючести в мягкое место и прописать ему подробный и очень муторный план занятий для развития и улучшения чувствительности в руке. Помня про обещание Хокаге, он старательно сжимал, вертел, растягивал и скручивал всё, что ему давали, терпел все издевательства и даже согласился на длительный курс массажей, которые с детства ненавидел. Свою часть сделки он выполнял, но терпение стремительно кончалось, а кроме медицинских издевательств, ничего другого не происходило. Даже те таинственные «они» так и не пришли к Наруто, а любопытство-то уже разыгралось не на шутку. — Скучно, — пожаловался потолку Наруто, плюхнувшись на спину. — Скучно и тошно. Словно решив, что степень его душевного раздрая ещё не достигла критической отметки, разум угодливо подкинул ему картину из больничной палаты, о которой Узумаки до сих пор усердно старался не думать. Наверное, он даже немного жалел о том, что никого не послушал и всё-таки пробрался к Какаши. Просто потому, что ему никак не хотелось видеть сенсея настолько… слабым, истерзанным, разбитым. Наруто нахмурился от того, какой эгоистичной получилась эта мысль. Нет, он ни в коем случае не отвернётся от наставника, не бросит его и точно сделает всё от него зависящее, чтобы тот поправился поскорее. Просто вся эта слабость, все эти диагнозы в графе, эти четыре буквы, всё ещё упорно маячившие перед глазами — всё это будто не о Какаши. Кто мог сделать с ним такое? У кого хватило бы сил победить одного из сильнейших ниндзя Конохи, которого даже выбрали на пост Хокаге? И главный вопрос: какая мразь могла опуститься до настолько жестоких и отвратительных пыток? Это ведь уже не честный поединок шиноби — это тварь, не погнушавшаяся разрезать тело ещё живого человека. Наруто поёжился, обнимая себя за плечи. Нет, такого он точно не простит. Не сможет, даже если бы очень старался. Такого нужно истребить, разорвать на куски и оставить подыхать где-то в поле. Если бы Курама сейчас не спал, он бы, наверное, отдал управление телом ему и позволил оторваться. В дверь осторожно постучали, прерывая всё более и более кровавый поток мыслей Наруто. Парень вопросительно уставился на дверь, бросив короткое «войдите». Это явно был не кто-то из его друзей: из них достаточно воспитаны чтобы стучать только Шикамару и Сай, а они, насколько слышал Узумаки, сейчас заняты на заданиях. На пороге сначала появился очень озадаченный и почему-то немного виноватый капитан Ямато, а за ним вошёл человек в форме АНБУ, в котором Наруто, слегка смутившись и едва не выдав себя глупым смешком, признал одного из тех самых охранников. — Привет, Наруто-кун, — поздоровался Ямато. Голос у него был такой же напряжённый как и лицо. — Ну, здравствуй, Мия-чан, — за маской совы не было видно лица, но парень был уверен, что его собеседник сейчас оскалился в недоброй улыбке. — Вы уже знаете, да? — парень сел, неловко почёсывая затылок. — Вы это, простите, что ли. Я не со зла. — Хокаге уже ввела нас в курс дел, — успокоил «сова». — Ловко ты, конечно, всё провернул. Ещё и клон этот перевоплощённый. — Клон? — Ямато бросил на Наруто очень удивлённый взгляд. — Этот сорванец, — «маска» кивнул в сторону покрасневшего до корней волос парня, — превратился в медсестру, чтобы пробраться в палату к Хатаке-сану. Для верности ещё и инсценировал нападение на больницу. Довольно умело, надо сказать. Мы поняли, что преследуем клона, только тогда, когда он развеялся. А ведь успели послать за подкреплением, — Узумаки сделал вид, что его очень интересует наволочка на подушке. Этот АНБУ явно хотел просверлить в нём дырку, причём, не только взглядом. — Наруто, как ты до этого вообще додумался?! — воскликнул учитель, делая то самое страшное лицо, от которого у Узумаки до сих пор бегут мурашки по хребту. — Да ладно, чего уж, — смягчился «сова», довольно обидно махнув на джинчурики рукой. Эффект, правда, немного смягчился, когда он по-доброму засмеялся и продолжил: — Если когда захочешь служить в АНБУ — приходи. Считай, собеседование и вступительное задание ты уже прошёл, шалопай. — Да я как-то это, — Узумаки снова почесал затылок, глупо улыбаясь, — того… Ну, вроде как… Вот… — Не хочешь — как хочешь, — легко согласился собеседник и вмиг сделался серьёзным, отчего атмосфера в палате стремительно изменилась. — Мы, вообще, к тебе по делу пришли. — По какому? — на всякий случай Наруто бросил осторожный взгляд в сторону окна, ища пути отхода. Уж очень ему не нравилось виноватое лицо Ямато. — АНБУ занимаются расследованием нападения на Хатаке-сэмпая, — пояснил тот и, словно угадав мысли бывшего ученика, перекрыл пути отступления, став аккурат между ним и спасательным окном. — А ты — свидетель по этому делу. — Свидетель? — Узумаки перевёл растерянный взгляд с Ямато на «сову» и обратно. — Да я же и не видел ничего, вроде. — И всё-таки, — «маска» прислонился к стене, скрестив на груди руки, — расскажи подробно, что видел. — Ну это, — Наруто напряг память, пытаясь вспомнить всё в деталях. Вспоминать, правда, очень не хотелось, уж больно неприятное получилось воспоминание, но что поделать, когда так просят. — Мы были у Цунаде с Сакурой и Саем. Она что-то рассказывала об исчезновении сенсея и поисковом отряде. Потом всё быстро очень: портал, Какаши-сенсей и всё такое. Вот и всё, собственно. — Что за портал? — Ну, так это, — парень закусил губу, думая, стоит ли говорить о своей догадке. Хокаге просила отвечать честно, но кто его знает, что из этого будет. — Что, Наруто? — поторопил Ямато, явно теряя терпение. — Я думаю, это был портал Камуи, — признался парень, сразу же пожалев о своих словах, когда «сова» подался ближе, подойдя чуть ли не вплотную, и не переспросил, сильно давя своей энергетикой на нервы. — Ты хочешь сказать, что похититель владел Шаринганом? — Я лишь хочу сказать, — Наруто слегка отклонился назад и встал, оказавшись на несколько сантиметров выше «маски», отчего эффект, производимый им, сильно сгладился. — Что видел, как разворачивался портал очень похожий на то, как работает Камуи. Я не видел ни того, кто его использовал, ни как это происходило. — Я слышал, что ты развил в себе способности сенсора, — настаивал дознаватель. — Ты почувствовал что-то странное или, может быть, знакомое, в тот момент? — Что? Нет! — возмутился Узумаки, сжимая кулаки. — Ты готов впустить ниндзя-дознавателей в свой разум и предоставить им свои воспоминания для анализа? — Наруто решительно не нравилось происходящее. Давление, которое прежде было лишь лёгким тревожным узлом в груди, нарастало, стремительно распространялось по телу, словно собралось поработить его. Узумаки с удивлением обнаружил, что уже почти открыл рот, чтобы сказать «да». Теперь он начал понимать, какими именно техниками обладает второй охранник. И почему при нём нет никакого оружия. Неловко сложив знакомую печать, парень сосредоточился на потоке своей чакры, стараясь его нарушить, и рявкнул, искренне надеясь, что в этот раз всё получится с первого раза: — Развейся! От неожиданности «сова» отступил на шаг назад, растерянно взмахнув руками в воздухе. Его вполне можно было понять — теперь ему предстояло иметь дело с очень, очень раздражённым Узумаки Наруто, к тому же сумевшим развеять его технику. — Так какого ляда происходит? — поинтересовался джинчурики, занося на всякий случай сжатый кулак для удара и концентрируя в нем чакру. — Зачем вам пробираться ко мне в голову? — Мы с вами ещё свяжемся, — пискнул «маска», бросая под ноги дымовую шашку. Когда завеса рассеялась, Наруто в палате был уже один. *** — Ну что, принимай соседа, — жизнерадостно заявила Цунаде, едва успев открыть дверь. Было раннее утро, и Наруто с трудом сумел разлепить глаза, чтобы посмотреть на слишком довольное лицо мучительницы. — Ты чего орёшь, бабуль? — прохрипел он, пытаясь натянуть на голову одеяло. — Я так понимаю, от уговора ты решил отказаться? — лукаво спросила Хокаге, с удовольствием наблюдая за тем, как мальчишка вскочил после этих слов, улыбаясь во весь рот. — Какаши-сенсея наконец-то переводят сюда? — переспросил Узумаки, и его глаза горели таким ярким огнем, что женщине захотелось надеть очки. — Когда? — Прямо сейчас. Только, Наруто, я спрошу ещё раз: ты точно уверен в этом решении? — Хокаге присела на край соседней кровати, скрестив руки под своей пышной грудью. — Если ты ввяжешься в это и захочешь отступить, это будет… — Хреново, — подсказал парень, ероша рукой и без того растрёпанные волосы. — Я сам это понимаю, даттебайо. И не отступлюсь. Ты же помнишь, каков мой путь ниндзя, бабуль? — Ага, — буркнула Хокаге, получив ещё одну яркую лучистую улыбку в ответ. — Ладно, но ты уж постарайся. Не подведи Какаши. *** Когда санитары ушли и Наруто остался наедине с учителем, парень впервые осознал, насколько на самом деле растерян. И насколько не представляет, что ему делать и как вообще себя вести. Он знал, что не может бросить сенсея и чувствовал, что нужен ему. Хотите — назовите это интуицией, а хотите — подростковым бредом, но джинчурики был уверен — Хатаке в нём нуждается, и не собирался отступать. Даже если в этой ситуации он оказался простым мальчишкой, застигнутым врасплох и мало что понимающим. Какаши, почти полностью закутанный бинтами и гипсом, полусидел, опираясь спиной на подушки. Его глаза были открыты, но мужчина не подавал совсем никаких признаков узнавания или интереса к происходящему. Он смотрел в одну точку где-то на стене и не похоже, чтобы собирался это прекратить. Узумаки с сожалением и стыдом должен был признать, что его пугает этот взгляд сенсея. Пугает до дрожи в коленках, и с этим страхом так трудно бороться. Он боится, что в этой израненной оболочке не осталось уже того надёжного дорогого человека, к которому парень всегда так тянулся. Наруто всегда любил то спокойное тепло, что разливалось в груди всякий раз, когда сенсей улыбался ему, любил его мягкую ауру и теперь едва не расплакался, осознав, что совсем её не чувствует. Хатаке напоминал безжизненную куклу, выпаленную изнутри. Марионетку, которыми иногда хвастался Канкуро во время их редких посиделок. Но даже если так, Наруто отказывался верить, что с этим ничего нельзя сделать. Даже если все другие поставят на Какаши крест, он это сделать был не готов. В конце концов, за ним должок. Большой такой должок, размером, наверное, в целую жизнь. За все те разы, когда он почти сдавался, но сумел выстоять благодаря поддержке сенсея, за те случаи, когда ему не верил никто другой, но верил сенсей, за те моменты, когда Какаши носил его, обессиленного и выжатого после очередной нечеловеческой тренировки или драки на своей спине. За поддержку, за понимание, за мягкое ненавязчивое присутствие — да, он очень крупно задолжал. Собравшись с мыслями и призвав на помощь всю свою хвалёную храбрость, Наруто пододвинул к кровати сенсея стул и, усевшись на него, мягко коснулся плеча учителя, с горечью отметив полное отсутствие какой-либо реакции. Несмотря на то, как сильно хотелось уткнуться носом в его колени и позорно зарыдать, громко подвывая в голос, Наруто сумел-таки выдавить из себя приветственную улыбку и, стараясь, чтобы в голосе не было этой предательской дрожи, прошептал: — Ну здравствуйте, Какаши-сенсей.