Дышите, сенсей

— … ну они и разбежались все в слезах, поджав хвосты и подвывая. От Ируки, конечно, потом здорово попало, но оно того точно стоило. Больше эти придурки меня не задирали. Убить, правда, пытались разок, но чтобы подшучивать надо мной — не, такого не было. Наруто потряс рукой, разминая пальцы перед очередным подходом с эспандером. Это резиновое колечко ему вручила Шизуне и велела мять его так много и часто, как только получится, что парень и делал. — Эх, болит-то как, — пожаловался он сенсею, когда руку в очередной раз свело. — Сестричка Шизуне, наверное, решила, что я железный, раз так меня мучит. Парень растёр больную руку, пошевелил в воздухе пальцами и, издав почти мученический стон, снова взял колечко, сжимая его с той максимальной силой, которая в нём осталась — получилось смехотворно. И кто бы мог подумать, что такое простое занятие, состоящее, казалось бы, из самых элементарных и незатейливых упражнений, оставит после себя такую жёсткую крепатуру. — Шизуне говорит, что у меня мышцы ещё не пришли в тонус, — вздохнул Наруто, — и что без занятий я так и не смогу в полной мере пользоваться рукой. Но какие же они мутные, эти её упражнения. Парень повернулся к учителю, грустно улыбнувшись. Конечно же, реакции на его слова не последовало. Сенсей так и лежал на соседней кровати, глядя пустым взглядом перед собой. Если бы его грудная клетка не двигалась в такт дыханию, его и вовсе можно было бы принять за элемент декора. Как бы Наруто не старался и как бы сильно не концентрировался на чакре учителя, ему так и не удалось её почувствовать. Как и не удавалось элементарно почувствовать хотя бы его присутствие. Какаши будто совсем не было рядом с ним. Просто пустая оболочка. Узумаки вздохнул, расстроенно хмурясь. Впрочем, сенсей в принципе не реагировал ни на что — глупо было надеяться, что простая история из детства что-то изменит. Тем не менее ничего другого придумать так и не удалось. Всё, что мог Наруто: не молчать, постоянно напоминая о своём присутствии, постоянно давая понять Какаши, что он не один, что его не бросили. Хоть порой и было довольно сложно — все чувства упорно кричали джинчурики, что он говорит сам с собой. — О, а помните тот случай? Вы тогда ещё не были моим учителем… — начал было парень, но его прервал деликатный стук в дверь. Еле слышно, едва касаясь костяшками — так обычно стучала Сакура, и Наруто расплылся в улыбке, когда секундой позже узнал её чакру. — Привет, Сакура-чан! — воскликнул он, но осёкся, заметив её печальное лицо. — Что-то случилось? — Привет, Наруто, — ответила Харуно, улыбаясь. Улыбка, правда, получилась довольно неубедительной и совсем не тронула глаза. Джинчурики нахмурился и отложил опостылевшее кольцо. — Ты уверена? — с сомнением уточнил он, наблюдая за тем, как Сакура возится со штативом возле кровати Какаши, устанавливая внушительные по размеру флаконы с лекарством. — Да, конечно, — заверила девушка и зачем-то пояснила: — Просто нужно поставить Какаши капельницу с питательным раствором. — Вот как, — всё сильнее сводя брови к переносице, протянул Узумаки. Под его озадаченным взглядом Сакура профессиональным отточенным жестом перетянула предплечье Какаши жгутом, поставила внутривенный катетер и присоединила капельницу. В полном молчании она настроила скорость вливания на специальном экране и проверила рабочий ли катетер, коснувшись руки сенсея так быстро, словно боялась обжечь пальцы. — Ты точно ничего не хочешь мне сказать? — ещё раз уточнил Наруто. Поведение Сакуры ему решительно не нравилось, но он никак не мог понять причину и это… обескураживало. — Не выдумывай, Наруто, — Сакура снова улыбнулась. На этот раз у неё получилось чуточку лучше, хоть и всё равно довольно натянуто. Узумаки ни разу не поверил: ни её словам, ни этой фальшивой улыбке. Тем не менее не похоже, чтобы Харуно собиралась хоть что-то ему пояснять, так что парень решил не заострять на этом внимание. Он пожал плечами, отступая, и попытался сменить тему: — Слушай, Сакура-чан, — начал джинчурики, подбирая слова. У него была одна необычная просьба к подруге, но парень всё не решался озвучить её вслух. Кто знает, как Харуно отреагирует на что-то подобное. Зная её вспыльчивый характер, вполне может и врезать. — Я тут хотел… — Извини, — девушка неожиданно подняла руку в защитном жесте, прерывая его, — я немного занята и не могу сейчас говорить. Но обязательно зайду позже, ладно? Не дожидаясь ответа, Сакура направилась к выходу, ещё раз напоследок проверив катетер Какаши. И снова этот жест такой быстрый, что запросто можно подумать, будто он просто померещился. Уже возле двери девушка остановилась и, слегка повернув голову, попросила: — Снимешь потом, ладно? Там ничего сложного. — Но, — начал Наруто, однако замялся и только кивнул. Несколько минут он ещё сверлил взглядом закрытую дверь, совершенно не понимая, какого чёрта только что произошло. — Что это было? — спросил он, повернувшись к сенсею, но ожидаемо не получил никакого ответа. Для чего-то Наруто слез с кровати, подошёл к учителю и снова проверил его руку, с удивлением заметив, что девушка так и не сняла жгут. Удивительно глупая ошибка для кого-то, кто уже несколько лет работает в больнице и успел заработать репутацию не хуже чем у Цунаде. Ещё и зажала от души — кожа ниже жгута успела даже немного посинеть. — Что-то Сакура сегодня растерянная, — фальшиво усмехнулся Наруто, аккуратно снимая фиксатор. Рука учителя до самого локтя была затянута гипсом и лежала как-то неловко и неестественно. Это не могло быть удобным, и Узумаки осторожно приподнял конечность, подложив под неё подушку. — Вот. Так-то лучше. Какаши выглядел так, словно ему было глубоко плевать на то, как лежат его руки и в каком состоянии тело. Он так и не пошевелился, если не считать, конечно, того, что его голова немного съехала набок, когда Сакура откинула одеяло. Но даже если так, трудно было не заметить, что с сенсеем девушка обращалась несколько сдержанно, словно он не более, чем обычная игрушка. Как с мебелью. Она ведь даже не поздоровалась с ним, когда вошла, да и в принципе ни слова ему не сказала. Ещё и это её пренебрежительное «Какаши». Не «сенсей» и даже не «сан», как она говорила обычно. Это было совсем не похоже на Сакуру. Раньше она была искренне взволнована здоровьем учителя, так что же изменилось теперь? Её пугает такое его состояние или причина в другом? Что могло случиться такого за эти несколько дней? Вопросов становилось всё больше и больше, а вот ответы появляться не спешили. Наруто наверняка понял только одно — пока он тут маринуется, выполняя все эти дурацкие «сожми», «согни» и «вытяни», в деревне происходит что-то нехорошее. И это что-то может иметь очень неприятные последствия, если не вмешаться вовремя. — Угх, что же делать? — взвыл Узумаки в пустоту. Он сам покинуть больницу никак не мог — это было одно из главных требований Хокаге. Если сейчас уйдёт, просто так вернуться Цунаде ему уже не позволит. Да и бросить Какаши он не может. Странное поведение Сакуры ведь вполне может быть предвестником не самых хороших решений. Помнится, когда она была такая странная в прошлый раз, Харуно сначала призналась Наруто в любви, а после попыталась убить Саске в одиночку и едва не погибла. Наруто встряхнул головой, отгоняя подобные мысли прочь. Не может же Сакура, в самом деле, представлять для Хатаке опасность. Это же просто глупо и не имеет никакого смысла. Ей просто незачем причинять вред своему наставнику, не раз спасавшему в трудной ситуации. — Я должен всё выяснить, даттебайо, — вздохнул Наруто. — Но как же пальцы-то болят. Связка печатей для техники призыва никогда ещё не казалась ему такой длинной. А сколько в ней резких движений и поворотов — мать честная. Зато Узумаки наконец-то понял, почему эту технику принято считать такой сложной: попробуй её сплести с болящими после тренировки пальцами. — Призыв, — как можно тише огласил джинчурики, когда сумел-таки закончить связку. Лягушка, вышедшая из поднявшихся клубов дыма, была совсем небольшая и неожиданного голубого окраса. Увидев Наруто, жаба надулась и громко квакнула: — Ты чего звал-то? — Привет, Гамакаси, — парень виновато улыбнулся и почесал затылок. — Вообще, я рассчитывал на Гамакичи, но что-то пошло не так. Впрочем, так даже лучше. — Почему это? — поинтересовался гость, явно надувшись. — А ты поменьше, — Узумаки улыбнулся шире. — И с доставкой справляешься получше. *** — А в результате наши с Саске руки соединила та липкая субстанция. На целых три дня, между прочим. Знаете, как трудно выдержать заносчивую задницу Учихи, если не можешь сбежать от него дальше, чем на расстояние вытянутой руки? А ведь нам и спать приходилось вместе, а это было то ещё веселье, — Наруто замолк, уловив лёгкое движение. Он резко повернулся к сенсею, но оказалось, тот просто закрыл глаза, видимо, уснув. И это, пожалуй, было едва ли не первое движение, которое Узумаки видел за время их совместного пребывания в палате. — Добрых снов, учитель, — улыбнулся Наруто. — Просыпайтесь скорее, даттебайо. *** Шикамару, которому и была адресована едва разборчивая записка, написанная Наруто, явился как раз тогда, когда Узумаки осторожно переворачивал сенсея на бок, помня о предписаниях бабули Хокаге. Хоть и было страшновато — все эти бинты, повязки и всё такое. Парень как раз устраивал голову Хатаке на подушке, когда Нара вошёл в палату, предварительно коротко постучав. — Ого, — друг замер на пороге, явно растерявшись. — Я слышал, что всё довольно паршиво, но чтобы настолько. — Шика, можешь подождать меня минуту в коридоре? — попросил Наруто. — Я сейчас выйду. — Не вопрос, — Шикамару кивнул и быстро ретировался. Ему, похоже, тоже было не очень легко находиться рядом с таким Какаши. Наруто хорошо понимал его, хоть в душе и поднялась волна обиды за учителя. Можно подумать, он стал таким по своей воле, сам себя так сильно сломал. — А вот и информатор, — недобро усмехнулся девятихвостый, укрывая Хатаке одеялом. И хоть учитель не проявлял к нему никакого интереса, заверил: — Я совсем ненадолго, сенсей. Скоро вернусь. *** — Йо, Шика, — Наруто махнул другу рукой. — Извини за задержку. — Да ничего, — Шикамару стоял у открытого окна, сразу напротив палаты Узумаки. Полностью облачённый в парадную форму чунина, Нара выглядел так, будто только что вышел из кабинета Каге. А мешки под глазами и крайне усталый вид говорили о том, что пробыл он там явно не меньше суток. — Слушай, Шикамару, — Наруто осмотрелся по сторонам и, не заметив никого постороннего, подался вперёд, заявив громким шепотом: — Ты мне сейчас всё-всё расскажешь. — Что расскажу? — Нара попытался было отступить назад, но только упёрся спиной в подоконник. — Ну, не знаю, — протянул Узумаки. Он улыбался своей самой прескверной улыбкой, не обещающей ничего хорошего. — Например, почему все ведут себя так странно в последнее время? Почему ты ночуешь в резиденции Каге и для чего к Какаши-сенсею приставили охрану? — Потому что он почти Хокаге, — Шикамару ухватился за самый лёгкий вопрос. Он лихорадочно искал пути отхода, и Наруто не без удовольствия заметил капельки пота, выступившие у него на висках. — Шика, — Узумаки сделал ещё один шаг вперёд. Он был выше Шикамару совсем ненамного, но этой разницы вполне хватило, чтобы нависнуть над другом, давя на него своей аурой. — Я не отступлюсь. Шикамару нервно сглотнул. Затем он резко подался вправо. Слишком резко для настоящего движения, но Наруто последовал за ним, внутренне ликуя. Первая теневая ловушка была вполне ожидаемой и прошла мимо, от второй Узумаки уворачивался куда осторожнее, помня о многоходовках, которые любил разыгрывать ученик Асумы. И правда — третья атака, скрытая в тени подоконника, не заставила себя ждать, но и от неё удалось увернуться довольно легко. Спасибо отточенным рефлексам. Сделав короткий обманный рывок в сторону коридора, Наруто вывернулся, избежав теневого захвата и в один прыжок оказавшись прямо перед Шикамару, схватил того за руки, блокируя готовящуюся печать. — Хватит, — попросил Наруто. Нара скривился от боли, когда пальцы джинчурики сжались сильнее чем нужно, и сразу же расплылся в ехидной улыбке, торжественно объявив: — Техника теневого подражания завершена. — Ксо, — прохрипел Узумаки. Скосив взгляд в пол, он это заметил — тень Шикамару была куда темнее, чем обычно в такое-то время дня. — Все забывают, что мои атаки работают не только на расстоянии, — пожалуй, этот тон мог бы быть и немного менее самоуверенным. По крайней мере, самодовольное выражение с лица Шикамару мгновенно стёрлось, когда его обхватили за шею сзади, а к горлу приставили кунай. — Вот любишь ты поговорить иногда, Шика-чан, — протянули прямо над ухом. — Что? — Нара удивлённо уставился в лицо сверкающего довольной улыбкой Наруто, всё ещё пойманного его ловушкой. — Когда ты успел, засранец? — Я создал клона ещё в палате, а сам пошёл в обход, — охотно пояснил джинчурики. — Сомневался, что ты захочешь что-то рассказывать просто так. — И что ты будешь делать? — Нара опасливо повернул голову. Не то чтобы он ждал от Наруто чего-то плохого, но… он, в принципе, не знал чего можно ждать от Наруто, так что повод для опасений всё-таки был. — Ничего, — успокоил Узумаки, но кунай от шеи не убрал. — Просто иначе ты сбежал бы, и мы бы так и не поговорили, а ведь это важно, да? Слушай, я же вижу, что в деревне что-то происходит. Что-то очень нехорошее, а мне, как обычно, ничего не говорят. Я же чувствую, даттебайо. — Чувствует он, — буркнул Шикамару, сверля недовольным взглядом загорелые пальцы, сжимающие его запястья. Обездвижил мастерски, нечего сказать — не дёрнешься. Издав мученический стон, Нара нехотя признался:  — Но ты прав. Кое-что действительно происходит. Только не удобнее ли будет говорить без этого всего? — Не, мне нормально, — хихикнул Узумаки, на мгновение словно превратившись в того прежнего хулигана, которого как огня боялись учителя в академии. Его заложник снова вздохнул и продолжил так тихо, что Наруто, всё ещё стоящему за его спиной, пришлось почти склониться к его губам: — После инаугурации Какаши планировали провести совет Каге, на котором главы деревень собирались подписать окончательный вариант мирного договора. Сам понимаешь, насколько это важно. После похищения Какаши-сенсея всё пошло по одному месту. Цунаде пока удаётся держать обстоятельства похищения учителя и его текущее состояние в тайне, но кошку в мешке надолго не утаишь. — А что такого в обстоятельствах? — поинтересовался Узумаки. На всякий случай, он снова оглядел коридор, даже проверил на предмет наличия чужой чакры, но всё было чисто. — А то, дубина, — Шикамару ещё больше понизил голос. — Что создать и поддерживать Камуи может только полноценный Мангекё Шаринган. Как много человек, обладающих таким, тебе известно? Даже не так — как много живых представителей клана Учиха ты знаешь? — Что?! — воскликнул Наруто, и Нара зашипел на него, сделав страшные глаза. — Если остальные Каге узнают об этом, скандала не избежать. Учиха уже был признан международным преступником ранее и то, что он всё ещё жив — заслуга действующего Хокаге. А если он снова встал на этот путь… Такую оплошность просто так не простят. Если ситуация выйдет из-под контроля, может дойти даже до расторжения договора. Понятно, что тебе, не умеющему держать чувства в узде, не стали ни о чем говорить. — Но как же так? — клон, всё ещё сдерживающий руки Шикамару, развеялся. Нара осторожно повернулся, чтоб увидеть очень озадаченное лицо Наруто. — Что ты будешь делать теперь, Наруто? — поинтересовался он, растирая ноющие запястья. Всё-таки даже с больной рукой хватка у Узумаки была железная. — Ломанёшься искать Саске или… — Или, — перебил его джинчурики, с силой сжимая кулаки. Неожиданно он поднял на друга совершенно спокойный взгляд и ровным тоном поинтересовался: — Ты это, принёс то, что я просил?