Глава 10
5 июня 2021 г. в 00:00
Культурные и физиологические особенности расы амротшиан, с представителями которой сейчас общалась в рамках дипломатического контакта десантная группа с Энтерпрайз, были очаровательны в своей необычности. У обитателей Амротша наличествовала лишь одна двупалая верхняя конечность, но их длинные пальцы развивались настолько сильными и цепкими, что амротшиане не испытывали никаких проблем в повседневной жизни и применении различных орудий. На Амротше была повсеместно распространена двоичная система счисления, а также уроженцы планеты предпочитали использовать если не степени двойки, то хотя бы четные числа. Так, например, во всех нормативных документах, которые должны были быть утверждены во время миссии на Амротше, указывалось четное число пунктов соглашения.
На свет появлялись всегда два однополых ребенка, которые проводили большую часть времени неразлучно, а по достижению брачного возраста амротшианские братья или сестры выбирали себе партнеров тоже парами, и тогда кровные узы замещались брачными. Поэтому на улицах одного из важнейших городов Амротша — Нагару, куда был транспортирован десант с Энтерпрайз, чаще всего можно было увидеть идущих парами и четверками амротшиан. В свете социальных и биологических особенностей обитателей планеты неудивительным являлось наличие сразу двух Великих управляющих. Помимо парного уклада жизни Амротш был также известен своими штормами, спасение от которых местные обитатели находили в своих домах обтекаемой формы, построенных с учетом суровых условий планеты, или же в специальных подземных укрытиях.
В группу высадки, учитывая особое отношение уроженцев Амротша к степеням двойки, вошли четыре члена экипажа Энтерпрайз: капитан Кирк, коммандер Спок, лейтенанты Мур и Фраунгофер. Переговоры с Великими управляющими и их помощниками проходили в деловой, но доброжелательной атмосфере, и после четырех часов и семнадцати минут необходимые документы были утверждены, а торговые соглашения подписаны. По окончанию последовавшего за завершением работы праздничного обеда, к чести хозяев включавшего в себя лишь те блюда, которые без проблем могли есть и их инопланетные гости, Великие управляющие предложили членам десанта в качестве финального аккорда дипломатического визита прогулку по Нагару в обществе своих помощников. Предложение было принято, и вскоре группа высадки в сопровождении двух амротшиан шла по квадратным плиткам мостовой, изучая любопытнейшие образцы местной архитектуры и прослушивая экскурс в историю Нагару.
Прошла лишь половина запланированного на прогулку времени, когда вокруг пронзительно взвыли сирены. Братья Пролдж и Ждлорп — помощники Великих управляющих, сопровождающие гостей в прогулке по Нагару — пояснили, что это сигнал о приближающемся шторме, который, судя по особенностям оповещения, продлится недолго. Также они поинтересовались у Кирка и Спока, воспринимаемых местными в качестве старшей командной пары Энтерпрайз, вернутся ли члены группы высадки на корабль, пока это еще возможно, или же предпочтут переждать шторм и продолжить экскурсию.
После некоторых раздумий было принято решение остаться на планете, и Кирк, связавшись с Энтерпрайз, предупредил, что возможны скорые перебои в связи из-за шторма. Поблизости от места, где экскурсия была прервана звуками сирен, находилось порядка двух десятков подземных убежищ, рассчитанных на две персоны — амротшиане достаточно щепетильно относились к нарушению личного пространства кем-то, кто не являлся их парой и не входил в семью. После того как Ждлорп и Пролдж подробно объяснили действие системы блокировки убежищ и убедились, что гости всё запомнили верно, амротшиане проводили членов группы высадки к подземным помещениям. Сначала, спустившись по лестнице, заняли отведенные им места лейтенанты Мур и Фраунгофер, а затем в нескольких метрах от первого убежища их примеру последовали и Спок с Кирком. После прощания с амротшианами они плотно закрыли вход и ввели код блокировки.
Внутри оказалось достаточно просторно. Вдоль стены располагались две низкие кушетки, состоящий из двух симметричных частей стол и пара стульев, у входа в два ряда висели маленькие стенные шкафчики с маркировкой различной формы и несколько пар предметов неопределенного назначения. Проход в санитарную кабинку практически сливался со стеной, как и внутренний шлюз выхода на улицу. Два расположенных друг напротив друга экрана показывали происходящее на поверхности. Амротшиане предупредили, что во время штормов практически все электроприборы прекращали свою работу, так что трансляция скоро должна была прерваться, чтобы возобновиться, уже когда шторм пойдет на убыль. Пока же экраны работали, как и электрическое освещение.
Кирк и Спок внимательно изучили окружающую обстановку, делая предположения о назначении тех или иных находящихся в убежище предметов и попутно обмениваясь впечатлениями от пребывания на Амротше. Вскоре экраны погасли, а электрическое освещение заменил свет от фосфоресцирующих панелей.
Первая вспышка боли пронзила его настолько внезапно, что Спок поначалу не осознал всю степень остроты своих ощущений. Видимо, скрыть внешние проявления недомогания вулканцу не удалось несмотря даже на скудное освещение, поскольку Кирк практически сразу метнулся к нему, обеспокоенно вглядываясь в лицо, и спрашивая что-то, что почти потерявший себя Спок не смог распознать. Пульсация в висках усиливалась, и чистая, ничем не замутненная боль скрыла собой всё, что окружало вулканца. Колени Спока подогнулись, и последним, что он почувствовал перед тем, как потерять сознание, стали поддерживающие его руки Джима.
Через неопределенное время вулканец вынырнул из беспамятства. Спад ментальной боли дал Споку возможность судорожно цепляться истерзанным сознанием за окружающую реальность в поисках хоть чего-то, что могло бы вернуть необходимую для сопротивления концентрацию. Тело вулканца сотрясалось от мелкой дрожи, прикушенная в попытке сдержать крик нижняя губа кровоточила, а перед глазами плавали цветные круги. Кто-то встревоженным и таким знакомым голосом звал Спока по имени и удерживал его ставшее непослушным тело. Джим. Этим «кем-то» был Джим Кирк. Разум вулканца с трудом обрабатывал сквозь пелену крайне неприятных ментальных ощущений даже простейшие факты вроде частоты собственного дыхания и ритма биения сердца, которые, кстати, выходили за пределы нормы, но за это осознание упрямо уцепился.
Джим был рядом. Это его руки удерживали Спока, его обеспокоенный голос смешивался с изредка прорывающимися болезненными стонами вулканца, его инопланетно-горячее тело ярко ощущалось в точках соприкосновения. Он мог стать для измученного сознания Спока якорем, не дающим забыть окружающую реальность и самого себя. И стал им.
Ментальный контроль, практически полностью утерянный во время внезапного пси-воздействия извне, медленно, но верно возвращался. Болевые ощущения постепенно дискретизировались, изолировались и запечатывались в глубины разума. Борьба за самоконтроль продолжалась, и Спок вновь начинал осознавать себя личностью, а не сгустком страданий в гуманоидном обличье. Усилием воли вулканец заставил себя сфокусировать взгляд, чтобы получить больше информации об окружающей обстановке.
Спок лежал на одной из кушеток, а рядом сидел, склонившись к нему, Джеймс Кирк, чьё лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности. Его пальцы, стирающие с подбородка вулканца кровь из прокушенной тем губы, подрагивали, и Спок ощущал эту дрожь так же отчетливо, как и страх, охвативший его капитана. Остатки рухнувших в первые же мгновения ментальных щитов позже были подняты максимально, чтобы защититься от боли, но эмоции Джима все равно были различимы из-за непосредственного контакта с кожей вулканца и его нынешней телепатической уязвимости.
— Спок! — отчаянно позвал Кирк, его пальцы исчезли с подбородка Спока, чтобы вновь появиться на его затылке, нервно перебирая волосы.
— Джим, — собственный хриплый шепот показался вулканцу чуждым.
— Спок… — облегчение, ясно написанное на каждой из черт лица Джима, омыло сознание Спока теплой волной. — Что с вами?
— Судя по всему, нечто на этой планете, — вулканец сделал паузу, чтобы в очередной раз заставить себя удержать концентрацию на беседе во время новой раздирающей разум на части вспышки, — оказывает на мое сознание телепатическое воздействие необыкновенной силы, — Споку снова пришлось прерваться. Джим. Он разговаривает с Джимом. Боли нет. Страха нет. Есть полные беспокойства светло-карие глаза напротив. Есть тепло руки, случайно задевшей острый кончик уха. Есть Джим. Он ждет ответа. И Спок продолжил: — Его давление крайне сложно побороть.
— Но я ничего подобного не чувствую, — морщинка между нахмуренных бровей Кирка стала еще чуть глубже.
— Возможно, всё дело в… — новый приступ заставил вулканца стиснуть зубы, не завершив фразу.
Боль то накатывала волнами, то жалила острыми вспышками. Спок снова погрузился в себя в попытках структурировать разум и привести свое состояние хотя бы в подобие нормы. Но даже будучи сконцентрированным на нелегкой задаче, на периферии сознания вулканец всё это время чувствовал, что рядом с ним находился Джим. Его бережные прикосновения отвлекали от боли, не снимали её, разумеется, но помогали ощутить отклик физического тела, служили якорем, дающим Споку возможность уцепиться за реальность.
Пальцы Кирка случайно прошлись по точкам для мелдинга, и контакт стал особенно острым: близость яркого разума Джима, его взбудораженные эмоции заполонили сознание вулканца, не оставляя места ни для чего иного. Спок, ведомый инстинктом, мысленно потянулся навстречу, ощущая со всей полнотой сначала удивление почувствовавшего отклик Кирка, а потом и его безусловное принятие. Рука вулканца рефлекторно взметнулась к виску Джима, но сразу же отдернулась, так как в нынешнем его состоянии более полный контакт мог быть слишком опасен для землянина. Неспособный сдерживать собственную боль, Спок вряд ли смог бы гарантировать ментальную безопасность Кирку. Но тот сам прижался лицом к ладони вулканца, удерживая ее в теплых ласковых пальцах.
Джим, несмотря ни на что, был готов впустить Спока в свой разум и в свою жизнь. Этот факт был очевиден и не нуждался в дополнительных доказательствах. За беспокойством, за страхом, за всеми переживаниями землянина Спок ясно видел, что двери в сознание Кирка вновь гостеприимно распахнуты для него. И за ними отчетливо проглядывало нечто, чему у вулканца не находилось слов для описания. От легкой первой волны контакта боль ушла на задний план, и, запечатав её в наиболее надежных уголках своего сознания, Спок позволил себе быть ближе. Как одурманенный, он тянулся к Джиму, к его телу и к его разуму, открывая в ответ своё собственное сознание, свою такую очевидную сейчас жажду близости, а также ощущения покоя и безопасности, сопровождающие единение. Восторженное восхищение Кирка стало ему ответом.
Да, Джим определенно всё еще был заинтересован в Споке. Словно почувствовав, как постепенно понимание этого окончательно укладывается в сознании вулканца без всякой попытки отторжения, Джим на несколько секунд прижался губами ко лбу Спока, как будто бы надеясь этим усмирить остатки шторма, разыгравшегося в его голове. Невинное прикосновение само по себе не могло оказать подобного влияния, но боль действительно окончательно ушла, надежно запечатанная в глубинах сознания Спока. Пальцы вулканца соскользнули с виска Кирка, прерывая ментальный контакт, и Спок теперь уже полностью осознанно смотрел на землянина.
— Спок, как ты? Всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Джим.
— Теперь да, — кивнул вулканец. От движения головная боль не вернулась, что лишний раз свидетельствовало о её нефизиологической природе.
— Что это было? — Кирк напряженно вглядывался в лицо Спока, будто пытаясь найти признаки прошедшего приступа.
— Как я и говорил, ментальное воздействие. Сейчас я обрел необходимую степень контроля, чтобы стать к нему невосприимчивым, — ответил Спок, анализируя свое состояние. — К тому же, его сила постепенно уменьшается.
— Почему я ничего не почувствовал?
— Я полагаю, дело в том, что у землян нет телепатических способностей, но я не могу утверждать наверняка.
— Что ж, примем пока эту версию. Когда вернемся на поверхность, амротшиане определенно должны будут нам многое объяснить, — судя по опасному прищуру глаз, Кирк собирался допытываться до истины всеми возможными способами.
— Джим, прошу учесть, что уроженцы Амротша, как и земляне, не обладают телепатическими способностями и могли не знать о подобном явлении, — напомнил Спок.
— Я учту, — капитан кивнул, принимая совет. — Ты точно в порядке?
— Я еще ощущаю давление извне, но теперь в состоянии контролировать его воздействие, отгораживая от собственного разума, — сосредоточившись на своих ощущениях, резюмировал вулканец.
— Это было, — Джим прервался, пытаясь подобрать слово, — страшно. Когда ты потерял сознание, да и потом, когда испытывал боль, а я не знал, что делать. Без связи с Энтерпрайз, да и даже с местными врачами, я абсолютно ничем не мог помочь тебе.
— Но помог, — помолчав, всё же признался Спок, с некоторым удовлетворением наблюдая, как удивление изгоняет с выразительного лица землянина следы пережитого стресса.
— Как? — ошеломленно поинтересовался Кирк.
— Сначала твои прикосновения стали для меня способом зацепиться за реальность, а потом ментальный контакт позволил мне укротить боль, сконцентрировавшись на твоем разуме.
— Я надеюсь, что это было не слишком отталкивающе, — губы Джима изогнулись в усмешке, но глаза оставались абсолютно серьезными.
— Напротив, — вулканец отвел взгляд, ощущая, что контроль над физиологическими реакциями не восстановлен полностью и кровь предательски приливает к щекам, но через пару секунд уже вновь смотрел на Кирка, чье знакомое до мельчайших черт лицо отражало внутреннюю борьбу.
— Мне это тоже не показалось неприятным, — признался Джим. На несколько секунд воцарилось молчание, но потом он вновь заговорил, и тихие слова прозвучали с долей обреченности: — Но я боюсь, что еще пожалею о том, что собираюсь сделать. Снова.
Кирк медленно приближал своё лицо к лицу Спока, давая тому шанс отстраниться или остановить его, но вулканец лишь успокаивающе положил руку на плечо Джима, ощущая под пальцами напряженные мышцы. Наконец расстояние между Споком и склонившимся над ним землянином сократилось до минимума, а потом и вовсе исчезло. Этот поцелуй не принес, в отличие от первого, ощущение потери контроля над происходящим, а стал для Спока возможностью подарить близкому, как никто, человеку непривычную, но от этого не менее желанную ласку. Желанную теперь уже обоими.
Спок отвечал осторожно, боясь сделать что-то, что разрушило бы то хрупкое равновесие, которое воцарилось между ними. Джим еще несколько раз нежно поцеловал вулканца, стараясь не травмировать прикушенную тем губу, а потом он слегка отстранился, внимательно и напряженно глядя тому в глаза. Спок ощущал необходимость как-то прояснить ситуацию, но не мог найти подходящих слов. Всё еще удерживая одной рукой плечо Джима, другой рукой он нашел ладонь землянина и медленным, томительно тягучим движением кончиков своих пальцев поцеловал его по-вулкански. Кирк изумленно выдохнул, прикрыв глаза.
И тут ослепительно вспыхнуло электрическое освещение, заработали экраны, показывая пустынные улицы. В течение нескольких минут на них должны были отобразиться указания покинуть убежище. Шторм заканчивался.