«Зелёная»-«Вдова»

      Наташа, не прекращая поцелуй, потянулась к рваным обноскам Брюса, которые, вероятно, когда-то были хлопковой рубашкой… — Нат? Мы не дол… — А что мы должны, Брюс? И Кому? «Щиту»? Людям? А мы кто? Монстры? Нелюди? А если это не так, то разве не имеем право на простое человеческое счастье? — на последних словах у девушки аж скулы свело, со столь большим жаром и твёрдо говорила русская девушка, да так, что и Лев Николаевич обзавидовался бы! — Ты так решила? — с какой-то глубинной и потаённой робостью уточнил сорокашестилетний мужик. — Я скажу больше! Так решила та часть меня, что я с боем смогла сохранить — моя душа!       Бэннер испытующе смотрел в эти зелёно-золотистые глаза, а потом, видимо, получив ответ — ответ, который и сам так долго искал, поцеловал Наташу. Да, как! Не отрываясь от неё сразу двумя руками, крепко обняв агентессу, но ни как в прошлый раз, а крепко сжимая в страстных объятиях, лаская её элегантную спинку сквозь слой податливого латекса, при этом пылко всё углубляя поцелуй! Во внутреннем Мире девушки лишь проскочила не столько мысль, сколько обрывок фразы, как безмерный и необъятный океан выплёскивает на берег лишь смехотворно малую часть в виде волн! — «Наконец-таки!»       Брюс всё свирепел и свирепел, как ужаленный, но не сражённый вепрь! Уже плохо контролируя себя, ведь остатки всей его воли были направлены на то, чтобы сдержать во внутреннем мире Халка, он вцепился своей правой пятернёй в левую грудь любимой и принялся рьяно, то ли тискать, то ли ласкать! Девушка совсем не возражала против такой напористости и откровенности Брюса!.. Ведь будь она против, «бык осеменитель» остался бы без «семян»! — Меня очень давно мучает «научное любопытство», Наташ! Что скрывается под этим обтягивающим костюмом! — на пару мгновений отстранившись и разорвав их поцелуй, Брюс тихо, но с явственно слышимой страстью прошептал Наташе на ушко. — Ага, тебе помочь с… данным научным проектом? — Романофф на последних словах эротично приподняла левую бровь, хотя Брюс, целовавший её точёную шейку, которая источала аромат яблок с корицей, и не мог оценить этого жеста. — Смотри! Это называется молния! Понимаешь? Мол-ни-я? — она не могла отказать себе в удовольствии, хотя бы капельку, но подразнить любимого человека.       «Гений» то ли пропустил это мимо ушей, то ли был так сильно возбуждён Наташей, что был не в силах улавливать, а тем более отвечать шутками, лишь сказал, — Так давай узнаем, куда она нас «приведёт»! — и резко, без всяких затей, за одно движение (!) расстегнул молнию до пи… до самого низа! Не думающий ни о чём, а лишь обуреваемый страстью, принялся целовать лобочек Наташи, пока его руки гладили и ласкали животик девушке. Но надолго Бэннера не хватило, он желал! Он хотел её прямо сейчас! Всю! Без остатка! И резко встав, стянул этот ненавистный латекс, который хоть и очерчивал фигуру возлюбленной, но тем не менее предательски скрывал всё самое… интересное!       Когда Наташа оказалась перед ним во всём своём великолепии, а именно нагишом, Брюс лишь смесью остатка воли и, надо отметить, чуда, продолжал удерживать Халка внутри! Но вот сдерживаться будучи рядом с той, которую так любил и в которую всегда так сильно верил, уже не мог. Дело не в том, что он не хотел попытаться сдержать страстные порывы, просто его самого «осталось так мало», а внутренний Мир состоял почти целиком и полностью из любимой Наташи. А ещё из зелёного… оттого он уже сам спасая то, что осталось от него — страстно и резко, пусть и грубо развернул Наташу, прогнув её на грубо сколоченном столе, резко вошёл в «её внутренний Мир»!       Не смотря на свою профессию у Романофф уже несколько лет не было мужчины, и такая… ТАКАЯ НАПОРИСТОСТЬ со стороны Брюса могла даже травмировать, если бы она уже сама так сильно не любила его, так сильно не ждала и так сильно не желала, ведь она была «как из душа» иносказательно говоря о силе влечения девушки к этому громиле-учёному! Но дело всё же не в физиологии… Наташа искренне и от души полюбила того, от которого не только враги, но и мирные жители разбегались в ужасе, когда «Халк злой» и «Халк крушить»! Что ни говори, а дорогого человека можно только любить — любить и обожать, ну разве что, небольшими вкраплениями уважения и гордости за то, какой он человек, и за его духовные качества, и за силу духа и величину интеллекта, как у Бэннера.       «Ты мой! А я твоя, Милый Брюс!» — но преодолевая нахлынувшие чувства, девушка выпалила лишь — Уххф, он у тебя такой большой? Или я настолько красивая? — игриво, словно кошка, подметила Наташа. — Наташа! — бух! — Ты! — увф! — Самая, пресамая! — тыщ! — Моя! — и вновь мощный «посыл» во внутренний Мир сексуальной русской шпионки! Впрочем, Наташу даже такие простые, но видимые невооружённым глазом искренние и не наигранные слова, тронули и умилили до самых глубин девичьей души! Улыбаясь, как хитрая кошка, где-то слямзившая и наевшаяся сметаны, она наслаждалась этим моментом, кайфовала от ощущения внутри себя Брюса! Не смотря на то, что у руля был мужик и её нагнули возле стола, она как никогда ощущала себя женственной, а также чувствовала желание и любовь, обращённые от любимого человека к ней. А ещё она вкушала это чувство власти над думами, желаниями и самим сердцем возлюбленного! Во всей… ВО ВСЕЙ ЭТОЙ НИКЧЁМНОЙ, ГРЯЗНОЙ И БЕССМЫСЛЕННОЙ ЖИЗНИ НАТАШЕ БЫЛО ХОРОШО!       Брюса же такая влажная и настолько тугая киска Наташи сводила с ума гения, из которого готовился вырваться «зелёный брат», начиная с… «головки»! Словно бы тоже хотел… хотел засвидетельствовать перед леди «своё почтение»!       Наташа не могла этого не почувствовать! Бэннер и так-то был всем мужикам мужик с толстенным восемнадцатисантиметровым членом. А когда он ещё больше увеличился у любимого в размерах на следующей фрикции, в уголках её глаз вновь блеснули маленькие слезинки. С одной стороны, было больно, с другой стороны, этот здоровенный «набалдашник», которым заканчивалось это грандиозное достижение «народного хозяйства» доставал девушке аж до её… особенной точки, которая у Наташи была на шейке матки. — «Классно», «больно», «но всё же очень, очень круто»! — Неслись её мысли, вперемешку перепрыгивая одна на другую.       «Ну что же, для первого раза просто отлично! Я боялась худшего!» — Наташа… стараясь по максимуму не вспоминать «школу», чтобы не портить этот по-настоящему особенный светлый (пусть и пошлый) момент своей жизни, как опытная шпионка применила один из методов скоростного доставления удовольствия мужчине. А именно резко, когда Брюс только начал отдаляться, сама покрепче насадила себя на его длинный, сочный член, и в тот же миг сжав вагинальные мышцы, столь крепко, словно бы какая-то селянка в деревне, умирая с голоду, остервенело решила подоить корову, чтобы ей вдоволь досталось «молочка»! — На-та-шень-кааааА!!! — вторил действиям хитрой пластичной кошки любимый человек, пока приподнимал Наташу за грудь, которую рьяно тискал, сжимал, всю её прижимая к своей широкой груди и щедро «наполняя Мир», жители которого уже и позабыли слово «дождь»!