Сердце Алого Дракона. Том 1. Дремлющий Дракон

      Всё утро Вэй Усянь сидел как на иголках; из головы так и не выходило это «заболел». И почему Лань Чжань говорил об этом только сейчас? Почему отпустил его только сегодня? А ведь Вэй Усянь видел Ян Джиана последние несколько дней: он уже был больным! И, несмотря на это, наказание отбывал исправно и усердно делал вид, что всё в порядке. Хотя какое там в порядке, если один только кашель ему боль причинял? Шепотки учеников, которые он слышал по пути в библиотеку, тоже не остались без внимания. Одни жалели Ян Джиана, говорили:       — Никак совсем разболелся. Вон как осунулся.       — А ведь он так и отбывает наказание?       — Бедный мальчик. Неужели никто не видит, что он болен?       — А ведь Лань Ванцзи-то его отпустил, я сам видел, как Джиан-сюн ковылял из библиотеки.       — Бедняжка.       А другие, наоборот, высказали предположения, что «бедняжка» просто притворяется, чтобы раньше времени от наказания отделаться, и теперь наверняка где-нибудь гуляет бодрый и весёлый. Однако, к удивлению для многих, Цзинь Цзысюань эти предположения быстро пресёк. При всей своей неприязни к единокровному брату даже он понимал, что есть такие вещи, над которыми шутить не стоило. И болезнь Ян Джиана — яркий тому пример. И более того юноша из Лунвея — не тот человек, которого можно упрекнуть в неумении отвечать за свои проступки и заподозрить в попытках уйти от наказания.       Вэй Усянь старался не вспоминать всего того, что ему довелось услышать по дороге в библиотеку. Его и так беспокоило состояние Ян Джиана, а тут ещё эти шёпотки, да и вот это вот «Заболел», припечатанное Лань Чжанем… Неудивительно, что Вэй Усянь даже не мог сосредоточиться на тексте, который ему предстояло переписать. И как он только умудрился с Ян Джианом разминуться? Тогда бы он его точно повёл бы к целителю, рискуя в очередной раз быть обруганным. Время, за которым Вэй Усянь сидел и корпел над текстом, казалось ему бесконечным, словно кто-то специально растягивал этот день.       — Ванцзи-сюн, — рискнул спросить он, — а Джиан-сюн мог отправиться к целителю?       — Господин Ян сказал, что сам справится и без целителей, — ответил Лань Чжань.       Его и самого напрягало здоровье Ян Джиана. Не мог же пышущий здоровьем молодой юноша за столь короткое время внезапно захворать. Версию того, что это мог быть драконий недуг, «проклятие Ордена Ян», Лань Чжань отмёл сразу. Мужчины правящей верхушки могли быть его носителями, но ни в коем случае сами не болели. Либо Ян Джиан исключение из этого правила, либо дело было совсем в другом…       Что же касается Вэй Усяня, то почему-то он не особо верил в то, что Джиан-сюн мог справиться без помощи целителя. И потому, едва дождавшись вечера, он выбежал из библиотеки. Где находится комната Ян Джиана Вэй Ин знал прекрасно и, не теряя ни минуты, бросился прямиком туда. Он мчался без остановки и только, оказавшись на месте, перевёл дух. Первое, что привлекло его внимание, был валявшийся неподалёку от порога пузырёк.       Вэй Усянь поднял его и поднёс к носу. Пузырёк был пуст, но о том, что внутри когда-то находилась незнакомая юноше жидкость, говорил один только запах, который был просто отвратный. Можно лишь представить, что это была за редкостная гадость… И как хозяин этого пузырька только умудрялся пить из него что-то, учитывая этот запашок? Не принюхался же он к нему в самом-то деле? И тут Вэй Ина осенило: ведь из точно такого же пузырька Ян Джиан что-то пил в день экзамена. А теперь он был пустой…       Что-то было не так…       Заподозрив неладное, Вэй Усянь подошёл к двери комнаты товарища, когда услышал за дверью страшный кашель и полный боли стон. Юноша нахмурился. То есть вместо того, чтобы пойти к целителю, этот болезный бедолага решил отсидеться в комнате наедине со своей болезнью? Да как такое возможно?! Вэй Усянь открыл дверь и уже приготовился выдать тираду, как слова застряли в горле при виде ужасного зрелища.       Там на бамбуковой циновке лежал скрючившийся Ян Джиан. Он был очень плох. Лицо исказила судорога, рука в перчатке покоилась на области сердца, а сам юноша дышал через раз и рвано стонал. Едва только Вэй Усянь сделал шаг к Ян Джиану и уже протянул руку, чтобы помочь подняться, как Ян Джиан с трудом открыл глаза и дрожащей рукой оттолкнул протянутую ладонь. В серых глазах плескалась не только боль, но и немой приказ убраться отсюда подобру-поздорову и засунуть свою помощь, куда подальше. Ненависть матери, равнодушие отца и последствия Войны Двух Драконов научили Ян Джиана полагаться и рассчитывать только на себя, а не на других (Вэнь Ксия и Фань Ваньюй, конечно, исключения из этого правила) и ни у кого никогда не просить никакой помощи. Но откуда Вэй Усяню было об этом знать?       «Приказ» был проигнорирован. Ладонь Вэй Ин, конечно, убрал, но лишь для того, чтобы опуститься на колени и попробовать поднять Ян Джиана с циновки и перенести его на кровать, чем вызвал со стороны этого умирающего лебедя очередную волну протеста в виде беспомощного сучения ногами и выкриков: «Мне не нужна твоя помощь!» и «Убирайся отсюда!».       Возможно, Вэй Ин бы так и поступил; бросил Ян Джиана и ушёл. Но выпускать из рук Ян Джиана он не торопился, главное, донести до кровати. Его даже не волновало, что в комнату в этот момент может зайти кто-то посторонний. Но если это и случится, то обоим придётся туго, ведь никто и не посмотрит на то, что Ян Джиан сейчас находится чуть ли не при смерти. Отогнав прочь все посторонние мысли, Вэй Усянь вместе с драгоценной ношей поднялся на ноги. Помочь юноше было сейчас для него первостепенной задачей, хоть он и понимал, что это в принципе ничего не изменит. Ян Джиан так и будет до конца дней относится к нему, как к врагу. Докуке. Досадной помехе на пути становления заклинателем.       В какой-то момент Ян Джиан неудачно дёрнулся и, упав обратно на циновку, заорал не своим голосом. «Что же это за болезнь такая?» — подумал про себя Вэй Усянь, надеясь, что никто не услышал крик, и предпринимая вторую попытку взять на руки больного. На этот раз он взял его крепко, не позволяя ему даже дёрнуться, дабы снова не уронить. До кровати Вэй Усянь Ян Джиана донёс с горем пополам, ведь тот опять начал дёргаться, вырываться, проклинать всех и вся.       — Да успокойся ты, хватит тебе орать, — попробовал призвать его к спокойствию Вэй Ин, одновременно показывая ему находку, — ты мне лучше скажи, тебе этот пузырёк знаком? Можешь к нему руки даже не тянуть, он всё равно пустой.       Едва увидев в руке Вэй Усяня пузырёк, Ян Джиан попробовал было отнять его, но, услышав про «он всё равно пустой», убрал руку и теперь злобно смотрел на юношу. А Вэй Усянь продолжил:       — Послушай, я очень хочу тебе помочь. Но я не смогу сделать это без тебя. Скажи, ты что-то пил из этого пузырька? Может, лекарство или ещё что-то?       При слове «лекарство» Ян Джиан встрепенулся и, с трудом сдерживая кашель, произнёс:       — Хуайсан рассказал…?       Вэй Ин удивился.       — При чём здесь Не-сюн? Я к нему с этим вопросом даже близко не подходил!       — Только он здесь знает про лекарство. Или твой шиди был прав? Ты за мной шпионил! Иной версии я не вижу.       — Джиан-сюн, это сейчас совершенно не так важно. Важно сейчас твоё здоровье.       И, словно в подтверждение его словам, Ян Джиан зашёлся кашлем. А Вэй Ин сказал:       — То, что я услышал твою музыку на эрху, это, действительно, была случайность. И я за тобой не шпионил, и про лекарство не знал до сегодняшнего дня. Но прошу тебя, позволь мне тебе помочь.       Ян Джиан долго молчал, как будто сейчас его раздирала внутренняя борьба. Он то смотрел на Вэй Ина, пытаясь понять, правду он говорит или лукавит, то отворачивался к стенке. Наконец, он прохрипел, указывая на пол чуть рядом с кроватью:       — Там, под полом, сумка… В ней сосуд… с надписью… «с добавлением яда… паука-указателя…» Быстрее…       Едва успев договорить, Ян Джиан схватился за сердце и поморщился. Вэй Ин сориентировался мгновенно. Взяв со стола деревянную сову, первое, что попалось ему под руку, он поднёс одно из её широко распахнутых крыльев ко рту юноши и велел:       — Прикуси!       И, едва зубы вонзились в деревянное крыло, сердце ударилось о грудную клетку с такой силой, что Ян Джиан приглушённо закричал от боли. «Тише, Джиан-сюн, главное, держись!». Вэй Усянь осмотрел пол и увидел, что одна из досок как будто приподнята. Так-так-так, похоже, Джиан-сюн решил тут тайник под найденные сокровища обустроить? Вряд ли. Сундук, который Ян Джиан нашёл накануне, ни за что бы под полом не поместился.       Подняв доску, Вэй Усянь, действительно, обнаружил там сумку. Простая, без всяких узоров, как раз из тех, которые брали с собой в путешествия. И стоило только Вэй Усяню запустить туда руку, как он тут же заворчал:       — Ну и хламу тут.       Чего там, как оказалось, только не было! Разбитая подвеска, персиковая косточка, мешочек с саше, несколько старинных монет и прочий мусор. Найти среди всего этого великолепия сосуд с лекарством с довольно странной пометкой «с добавлением яда паука-указателя» всё равно что искать иголку в стоге сена.       — Ну, что, нашёл? — подал голос Ян Джиан.       Вэй Усянь отрицательно качнул головой, чем вызвал со стороны пациента болезненный стон.       — Держись, Джиан-сюн! Вот, как хочешь, держись, только умирать мне тут не вздумай! А то твоя матушка, если узнает, Облачные Глубины с землёй сравняет.       — Не сравняет, — Ян Джиану и сейчас было трудно говорить, правда, теперь до кучи ещё и из-за совиного крыла в зубах, — моя смерть для неё… только… праздником будет…       Вэй Усянь замер лишь на мгновение. Ничего себе, откровенное признание…! Нет, он, конечно, слышал, что Кровавая Ян Хуан — бессердечная женщина, про которую в Пристани Лотоса говорили, что это чуть ли не она истребила семью Ян Шоушана, стоило тому только при загадочных обстоятельствах отправиться к праотцам. Но до такой степени, чтобы ненавидеть своего собственного ребёнка, да ещё и желать гибели в чужом Ордене? Нет, в это поверить трудно…       Но времени на размышления у Вэй Усяня не оставалось. Счёт шёл буквально на секунды. А рука как назло вечно нащупывала не то, что нужно. Тем более, в какой-то момент Ян Джиан, не выдержав, начал Вэй Ина подгонять:       — Ну, что ты там копаешься?!       Наконец, искомый сосуд был найден, но стоило только Вэй Ину вынуть пробку, как у него возникло желание зажать нос как можно скорее: настолько специфический запашок был у лекарства. Очередной приглушённый крик Ян Джиана мигом подавил это желание. Вэй Ин вытащил изо рта пациента совиное крыло и, поднеся к нему горлышко сосуда, потихоньку принялся вливать лекарство. Едва ощутив на языке знакомый вкус, Ян Джиан принялся с жадностью пить. Вэй Усянь аккуратно придерживал пациента и приговаривал:       — Пей, Джиан-сюн, пей… Вот так… Молодчина!       Ян Джиан пил ровно до тех пор, пока после последнего сделанного глотка не откинулся на руку Вэй Усяня. Тот аккуратно опустил юношу на подушку и поставил на стол наполовину опустошённый сосуд. «Это ж сколько дней он лекарство не принимал, раз почти за один присест его вылакал?» — мог бы подумать Вэй Ин, но тут же поспешил отбросить эту мысль, едва она только родилась в его голове.       Теперь оставалось только ждать, когда подействует лекарство.       Какой-то момент Ян Джиан просто лежал, а затем закашлялся и открыл глаза. Первые несколько секунд после «пробуждения» он тяжело дышал, но затем дыхание потихоньку начало выравниваться; к радости Вэй Усяня, лекарство подействовало.       — Чтобы я ещё хоть раз согласился помочь Хуайсану… — слабым голосом проговорил Ян Джиан, прежде чем упасть на подушку и, снова закрыв глаза, погрузиться в сон.       Вэй Усянь остался сидеть напротив спящего юноши. Опасность для жизни, конечно, миновала, но неизвестно, как Ян Джиан будет чувствовать себя утром. Оставалась надежда, что всё обойдётся. Но Вэй Усяня терзало ещё кое-что.       То, что Цзинь Гуаншань даже не интересовался судьбой своих незаконнорожденных детей, было не ново. Не исключено, что и на детей своей давней многолетней любовницы в лице Ян Хуан ему было всё равно. И то, если верить Не-сюну, Глава Ордена Цзинь один-единственный раз пошёл на поводу Хозяйки Ордена Ян и на целых пять лет приютил ребятишек, но это было лишь исключение, продиктованное необходимостью. Но то, что сама Ян Хуан по-скотски относилась к своему сыну, единственному среди оравы дочерей, наследнику, просто в голове не укладывалось. Конечно, Вэй Ин не знал всех подробностей, но что-то ему подсказывало, что всё так и было.       Он ещё раз посмотрел на Ян Джиана. Юноша мирно спал, по-детски приоткрыв рот. Вэй Ину стало жаль парнишку, над которым судьба явно посмеялась, сделав сиротой при живых родителях. А эта незнакомая ему Вторая Дева Ян, о которой Не-сюн тоже как-то упомянул? Чем она от матери заслужила это оскорбительное прозвище «Подменыш»? Да что же, в конце концов, не так-то было с этой семьёй?       Размышления Вэй Ина прервал Не Хуайсан, влетевший в комнату Ян Джиана, как ошпаренный. Юноша дышал так, как будто мчался сюда без остановки. При виде лежащего на кровати бледного друга и сидящего рядом с ним Вэй-сюна, он в два шага оказался рядом.       — Что с Джиан-сюном?! Что случилось?!       Вэй Усянь тут же зашипел на него; не хватало, чтобы Ян Джиан проснулся, когда вот только недавно уснул. Однако тот даже не шелохнулся. Запусти неподалёку от этого сони фейерверк, даже глаз не откроет.       — Ты опоздал, Не-сюн, — наконец, тихо произнёс Вэй Ин, — я уже сам всё сделал.       — Как он сейчас?       Вэй Усянь посмотрел на тихо сопевшего Ян Джиана и произнёс:       — Спит. Но это даже хорошо, пусть сил набирается.       Не Хуайсан присел на край постели, мягко беря спящего товарища за руку, и сказал:       — Я думал, что за те восемь лет приступы уже давно должны были пройти.       — Ты хочешь сказать, что они были и раньше? — осведомился Вэй Усянь.       — Один точно был, едва только А-Джи семь исполнилось. Он тогда чуть не умер на руках у Вэнь Жофэй и умер бы, если бы Лунчжуа-цзюнь ему вовремя лекарство не дал.       Не Хуайсан резко умолк, едва увидев, как Ян Джиан шевельнулся. Он не проснулся, лишь мягко высвободил руку из ладоней друга и, перевернувшись на бок лицом к Вэй Ину, свернулся калачиком, прижав к груди сложенные в кулаки ладони. Свободно выпущенная светло-каштановая прядь тут же упала на гладкое и круглое как у девушки лицо. «Как ребёнок маленький», — усмехнулся Вэй Ин. Не Хуайсан вздохнул и поднялся на ноги.       — Вэй-сюн, — начал он, — если я попрошу тебя присмотреть за ним…       — Не беспокойся, я буду здесь, пока он не проснётся, — с готовностью ответил Вэй Усянь.       Ответ по всей видимости удовлетворил Не Хуайсана, потому как он кивнул и вышел из комнаты со спокойной душой: А-Джи сейчас в надёжных руках.

***

      Ян Джиан проснулся на следующее утро. Поначалу он не понимал, ни где находится, ни как оказался в постели, ни как сюда попала деревянная сова, хотя её место было на столике. В голове была каша. Казалось вот только недавно он ушёл из библиотеки, где чуть не упал на землю. И хоть Ян Джиан и сумел выстоять и продолжить путь, ноги его начали плохо слушаться. Он даже не помнил, с кем говорил, с кем здоровался, а кого и вовсе успел послать далеко и надолго. А ведь ему ещё надо было дойти до своей комнаты. Дойти. Доползти. Доковылять. И то, что произошло дальше после того, как он, умудрившись потерять пустой пузырёк, с большим трудом дошёл до комнаты, где упал и пролежал, скрючившись на бамбуковой циновке, до самого вечера, Ян Джиан помнил смутно.       Он с трудом поднялся на постели и принялся потирать лоб, словно пытаясь помочь своей памяти восстановить по крупицам всё, что происходило с ним дальше.       — Что…? Что со мной… было? — ещё слабым голосом проговорил юноша.       Но, едва взглянув на задремавшего за столом Вэй Усяня и стоящий рядом с ним знакомый наполовину опустошённый сосуд с лекарством, Ян Джиан всё вспомнил. А ведь он его пытался выгнать, но попробуй этого репейника выгнать. «А ведь этот репейник рядом оказался, хоть ты и говорил, что сам справишься», — уколол ехидный внутренний голос. Ян Джиан вновь посмотрел на дремлющего Вэй Ина и тут же почувствовал вновь это знакомое, непонятное откуда взявшееся в его груди тепло. Юноша положил руку на сердце. Да как такое может быть?! Сердце билось умеренно и спокойно, словно одно только присутствие Вэй Ина несло в себе умиротворение и покой. В любое другое время Ян Джиан бы начал беситься по-своему обыкновению. Но не в этот раз…       И это было очень странно. А может быть…? Да нет, глупость какая-то. Тогда почему сердце реагирует именно на него и именно так? Ян Джиан качнул головой. Не время сейчас об этом думать. Он подумает завтра.       Первый вопрос, который задал Ян Джиану Вэй Ин, едва только проснувшись и увидев сидящего на постели юношу, был:       — Как ты себя чувствуешь?       Ян Джиан для виду потянулся и проговорил:       — Чуть получше. Во всяком случае уже нет той боли, которая меня мучила последние несколько дней.       Он тряхнул головой, словно прогоняя остатки сна, и окинул Вэй Ина внимательным взглядом. Хотя ответ и был для него очевидным, но Ян Джиан рискнул спросить.       — Ты так и просидел здесь?       — Ну да, — ответил Вэй Усянь, хотя подозревал, что Ян Джиан хотел сказать вовсе не это. На самом деле, он мог просто указать пальцем на дверь, а перед этим обложить парой ласковых в своей обычной манере, или же спросить: «Да когда ж ты меня в покое оставишь?».       — Так и думал… То-то я сегодня кошмаров не видел. Беспокоят они меня ещё со времён войны, а в этот раз даже не посетили. Чудеса да и только! — юноша из Лунвея издал нервный смешок.       Какое-то время Вэй Ин и Ян Джиан долго молчали. Первый не знал, как подступиться с разговором, а второй долго и о чём-то размышлял. А размышлял он как раз о Вэй Ине. Вот ирония судьбы! Казалось бы, вот он перед ним, человек, который только и делает, что докучает всем, кому не лень, доводит многих до белого каления, нарушает правила. Будь они в Лунвее и доведись Вэй Усяню нарушить хоть какой-то устав Ордена Лунвей Ян, дядюшка Лю заставил бы его семь кругов вокруг поля для тренировок бежать. Но в то же самое время… Ян Джиан про себя усмехнулся. Наверное, надо было один раз заболеть, чтобы узнать, что Вэй Усянь не плохой человек, каким он ему показался. И не признаться в этом самому себе Ян Джиан просто не имел права. Тем временем Вэй Усянь первым нарушил молчание.       — Джиан-сюн, послушай, я понимаю, что с первой встречи мы друг с другом не поладили, но давай мы с тобой забудем о наших разногласиях и попробуем начать заново? Что скажешь? Будем друзьями?       Давать какой-то определённый ответ Ян Джиан пока что не торопился. Не поладили, это ещё мягко сказано. Скорее уж это Ян Джиан повёл себя агрессивно. И раз уж Вэй Ин начал этот разговор, что ж, пришло время тоже высказаться.       — Усянь-сюн, позволь мне для начала перед тобой извиниться за тот инцидент в первый день, ещё когда ты меня с кладом поймал. Я тогда себя просто некрасиво повёл.       Вэй Усянь усмехнулся:       — Ты об этом даже не вспоминай. Что было, то прошло.       — И ты знаешь, а ведь я относился к тебе как к докуке.       — Да ну, перестань.       — Нет, честно. Я тебя воспринимал, как докуку, репейника, считал, что ты ничего не делаешь, кроме как докучаешь всем подряд, нарушаешь правила. Ну тут, конечно, я сам не без греха. Можешь смеяться надо мной, но я только сейчас, наверное, понял, что это даже и хорошо. Ты здесь как глоток свежего воздуха.       Вэй Ин на какое-то время потерял дар речи. Ян Джиан сейчас шутит или говорит серьёзно? Тот же продолжал на него внимательно и серьёзно смотреть, хотя смешинка всё-таки в глазах проскальзывала.       — Джиан-сюн, ты… — и тут он прищурился, едва увидев эту самую смешинку, — постой-ка. Ты решил мне тот случай припомнить?       Вэй Усянь специально не сказал про тот случай, когда он чуть не поймал его с девушкой, в надежде, что тот поймёт, о чём он. Ян Джиан в этот раз не стал его переубеждать, лишь по-доброму усмехнулся и проговорил:       — Один-один.       Вэй Усянь произнёс:       — Послушай, Джиан-сюн, раз уж тебе стало лучше, то не пора ли нам вернуться к нашему наказанию? Тем более всего ничего осталось.       Ян Джиан покачал головой.       — Исключено. Я не смогу приходить на занятия ещё две недели. А уж тем более наказание отбывать.       — Откуда ты знаешь?       — Знаю, уже не в первый раз сталкиваюсь. Всякий раз, когда со мной происходит, ну, то, что ты видел, мне две недели надо соблюдать постельный режим.       — Вот как, — Вэй Ин явно огорчился, но тут же встрепенулся от внезапно возникшей в его голове идее, — а давай я к тебе вечером буду приходить? Ну, не один, конечно, а с Цзян Чэном и Не-сюном (он за тебя, кстати, больше других переживает). Да я даже готов вслух читать, чтоб тебе не так скучно было.       Ян Джиан выпрямился и кивнул, дескать, можно и так.       — Значит, договорились, — сказал Вэй Усянь, — что ж, мне пора. Поправляйся. И не забывай про лекарство.       Ян Джиан ответил:       — Теперь точно не забуду. Ну, а если забуду, есть кому напомнить.       Поднявшись на ноги, Вэй Усянь уже двинулся к дверям комнаты, когда Ян Джиан его окликнул:       — Усянь-сюн!       Тот остановился и вопросительно посмотрел на своего недавнего пациента. Ян Джиан произнёс только одно слово:       — Спасибо.