***
Вскоре сопровождавшие Цзинь Гуаншаня четыре адепта несли два сундука с сокровищами к ладье. И когда кто-то рискнул спросить, что там, Ян Джия ответила, что она везёт подарки для матери и сестёр, и вопросы отпали сами собой. Но самым главным было не это. Взоры всех собравшихся были прикованы к самой девушке. Красно-оранжевые одеяния клана Ян уж очень сильно бросались в глаза, оттого и считались запоминающимися. А среди учеников так и слышались шепотки, причем все как один обсуждали то, что Ян Джиан оказался девушкой по имени Ян Джия. — Ба, да это же Вторая Дева Ян! — Да ладно! Сама Ян Джия! — Так Ян Джиан — это девушка?! Быть не может! — А это не она ли наречённая Лань Ванцзи? — Да, это она. — Эта Ян Джия такая красивая, всем улыбается. И вовсе не похожа на гордячку, которой её выставляют. Не приживётся она в Гусу, как пить дать не приживётся. — А это хорошо, что Вторая Дева Ян сейчас мило беседует с Вэй-сюном? — Что тебя удивляет? Что мать — распутница, что дочь решила перехватить эстафету. — Всё хорошо, Джия-цзе и Вэй-сюн просто прощаются. Последние слова принадлежали Не Хуайсану. Он был удивлён тому, что секрет подруги открылся при таких обстоятельствах. А для Цзян Чэна стало открытием то, что Не Хуайсан, ещё до Вэй Усяня, всё знал с самого начала и молчал при этом. Но тут он вспомнил наказание, которому подверглись Ян Джия и Вэй Усянь. Разумеется, Лань Ванцзи не мог знать о маскараде, устроенном дочерью Ян Хуан, но тем не менее. Конечно, девушка тогда серьёзно провинилась, но даже она не заслуживала подобного обращения. А где-то неподалёку стояла Ин Шучун. Вот уж кто точно была шокирована до глубины души. Осознание того, что она призналась в любви девушке и тем более поцеловала в губы, чуть ли не заставляло колени девушки подогнуться. Ещё немного, и девушка бы просто лишилась чувств. Но теперь она понимала, почему Ян «Джиан» так старательно её избегал и не отвечал на её чувства взаимностью. От этого становилось очень горько. Вот только жаль, что Ян Джия и Вэй Усянь не увидят лиц Лань Цижэня, Лань Сичэня и Лань Чжаня, когда те узнают, если уже не узнали, что всё это время невеста последнего разгуливала у них под носом в мальчишеском одеянии! — И всё же ты бы подумал над моими словами, Цзинь-сюн, — тем временем, обращаясь к Цзинь Гуаншаню, напоследок проговорил Цзян Фэнмянь, — не позволяй Хозяйке Ордена Ян портить девочке всю жизнь. Она ведь тоже твой ребёнок. Ян Джия и Вэй Усянь, что сейчас стояли в сторонке и беседовали между собой, переглянулись, и девушка сокрушённо покачала головой. — Если твой шишу таким образом попытался воззвать к совести моего отца, то это пустой номер. У него совести с роду не было. — Остаётся надеяться, что твоя мать всё же передумает, — отозвался Вэй Усянь. — Скорее тут надежда на то, что учитель Лань в этом вопросе даст матушке отрицательный ответ, — ответила Ян Джия и, поправив перекинутую через плечо сумку, тяжело вздохнула, — как жаль, что придётся вот так вот уехать. Вэй Усянь улыбнулся: — Это ничего, мы ведь можем писать друг другу. Я же тогда говорил тебе, неужели забыла? Ян Джия ответила: — Честно говоря, у меня это даже из головы вылетело. Но это совсем не означает, что я не помню о своём обещании. — Я, кстати, уже рассказал дяде Цзяну, что пригласил тебя погостить в Юньмэн. Он, конечно, не против, вот только Госпожа Юй… — Это поживём увидим. А знаешь, поступлю проще: я если не забуду, то напишу тебе, как только соберусь приехать в Юньмэн. Удачи, Усянь-сюн, — Ян Джия отвесила поклон. Вэй Усянь ответил ей тем же. — И тебе удачи, Джия-цзе. Ян Джия улыбнулась.***
За всё то время, когда они плыли в Лунвей, отец и дочь ни разу друг с другом не говорили. Да и говорить им по сути было не о чем. Даже налившийся на скуле дочери синяк Цзинь Гуаншань проигнорировал. Он уже достаточно в своё время насмотрелся на устраиваемые Ян Джией драки с молодыми адептами Ордена Ланьлин Цзинь, что уже перестал обращать внимания на шишки и синяки, которые дочь всё-таки получала. А вот что касается вот этой последней драки с Цзинь Цзысюанем, то Цзинь Гуаншань отчитал девушку ещё во время сборов в Гусу. И как бы Джия ни говорила, что пыталась разнять брата и Вэй Усяня, тот даже слышать ничего не хотел. Не наградил оплеухой, хоть за это спасибо. Ирония заключалась ещё вот в чём. Если у матери среди оравы дочерей любимицей была одна Юйхуань, то у отца любимиц не было: все его четыре дочери от Ян Хуан пользовались нелюбовью. Достоинство, с каким держала себя Юйхуань, Цзинь Гуаншань зачастую принимал за высокомерие и часто ругал её за это. Бесёнок Джия раздражала его излишним шумом, беготнёй и каждодневным бренчанием на эрху, про то, что любит ввязываться в драки, разговоров не было. Плакса Мэйфенг особенно злила его своим нытьём, капризами и постоянными жалобами на других. Даже увечье Сяомин не вызывало у Цзинь Гуаншаня сочувствия. Неизвестно, как на самом деле относились к нему младшие дочери, но то, что старшие девочки платили отцу той же монетой, было очевидно. И всё то время Ян Джия сидела занятая тем, что делала очередные записи и пометки. Цзинь Гуаншань не обращал внимания на дочь: мало ли какие глупости она пишет. На эрху, притулившемся рядом с ней, не бренчит, и на том спасибо. Да ещё и сундуки эти с собой везёт. Демоны знают, где она их выкопала. Он бы не удивился, если бы дочь повстречала пауков-указателей. Одно только воспоминание о яде этих восьминогих тварей заставляло передёргивать плечами, так что у Цзинь Гуаншаня были весомые причины их ненавидеть. Однако, когда Ян Джия отвлеклась, отец заглянул в тетрадь. То, что он там прочёл, чуть не заставило его рассмеяться. Вот, значит, что задумала эта упрямица! Налаживание торговых отношений с другими Орденами. Теперь понятно, почему она всё время крутилась рядом с младшим братом Главы Ордена Не, наследником и старшим учеником Ордена Юньмэн Цзян, вместо того, чтобы думать о помолвке, которую собирается ей устроить её мать. И надо сказать, Цзинь Гуаншань поддержал решение своей любовницы: мужчина был уверен в том, что в Ордене Гусу Лань Джию приструнят и поставят на место, раз мать не может этого сделать. А что касается того бреда, который Джия написала в тетради, что ж, Ян Хуан будет очень интересно послушать. И кто бы мог подумать, что девчонка в этот момент что-то заподозрила и поспешно закрыла тетрадь. Однако, отец увидел всё, что ему нужно. В Лунвее отца и дочь встречали Ян Хуан, торжественно нёсшая впереди себя свой беременный живот, а рядом с ней стояли остальные дочери. Ян Юйхуань, Ян Мэйфенг и Ян Сяомин вместе с сопровождавшими её служанками Мэйхуа и Чунхуа. И когда Цзинь Гуаншань и Ян Джия сошли на причал, Сяомин, не спросив разрешения, двинулась с места, навстречу любимой эрцзе, которая при виде её тут же кинулась к ней и заключила в объятия, покружив над землёй с радостным возгласом: — Сяомин! — Я не знала, что ты так скоро приедешь! Всего полгода прошло. — Возникли непредвиденные обстоятельства, — ответила Джия, осторожно поставив сестру на ноги. — Отец, — поклонилась девочка Цзинь Гуаншаню, однако, тот не обратил на младшую дочь никакого внимания и лишь целенаправленно шёл к Ян Хуан. И пока выгружали сундуки с сокровищами, Джия с сестрой последовали за мужчиной. Дорогой младшая девочка рассказывала, что происходило во время отсутствия эрцзе, а сестра внимательно её слушала. Когда девочки подошли к матери, Ян Джия заметила на её губах улыбку. Вот только улыбалась она не ей, а отцу, а при взгляде на среднюю дочь, улыбка погасла, сама же женщина нахмурилась. Мэйфенг в это время спряталась за спину матери. А Юйхуань, поняв, что матери сейчас не до них, кивком головы велела сёстрам и служанкам следовать за ней. Слушать разговоры родителей ей хотелось меньше всего. Оказавшись на поле для тренировок, куда старшая сестра привела их подальше от любопытных ушей и глаз, Мэйфенг поспешила удрать. Она боялась, что Джия начнёт её допрашивать, как так получилось, что родители узнали о её трюке с переодеванием, но сестра об этом даже не вспомнила. — Что такое? — удивилась Джия, — кто её так напугал? — Не обращай внимания, — ответила Юйхуань, — ты прекрасно знаешь, что А-Фэнг при виде поля для тренировок бежит так, что только пятки сверкают. Сяомин и служанки рассмеялись, а вот старшая сестра даже не улыбнулась. — Совершенно не смешно, А-Мин, и наперсницам своим так и скажи. О, не забудь заглянуть в беседку к Вэнь Ксие и Фань Ваньюю и сказать, что Джия-цзе вернулась. И я даже не удивлюсь, что они ещё там. Ян Сяомин, взяв у Джии сумку и эрху, вместе с наперсницами ушла, оставив старших сестёр наедине. — Без приключений всё ещё никак? — с иронией поинтересовалась Юйхуань. — К сожалению, нет, — ответила Джия, — было время, когда я жалела, что приехала в Гусу. Кроме слова «скука» ничего в голову не лезет. — А вот так тебе и надо. Тебе бы следовало помнить, что Облачные Глубины очень сильно отличаются от Драконьей Заставы. А учитель Лань — это тебе не добрый дядюшка Лю, который может в лучшем случае пожурить, а в худшем заставить бежать несколько кругов вокруг полигона. Он совсем из другого теста вылеплен. — Я-то уж в этом убедилась. А могла бы сама туда поехать, что тебе мешало? — Ты ведь слышала, что сказала матушка? Что я нужна ей здесь. Ян Джия нахмурилась. — Она так может сказать даже, когда тебе исполнится двадцать. И можешь быть уверена, тоже самое ты услышишь, когда и вовсе останешься старой девой. Ян Юйхуань вздохнула. — Знала бы ты, как мне самой надоело это слышать. Вот бы поскорее выйти замуж и уехать в клан мужа, чтобы больше не видеть ни мать, ни Мэйфенг. Кстати, можешь сказать ей спасибо: это она тебя выдала, при чём выставила это так, как будто это ты её уговорила поменяться с тобой. — Я эту чепуху узнала ещё от Вэнь Ксии и Фань Ваньюя. И всё-таки, цзецзе, что же тебя так тянет в Гусу? Я уже начинаю думать, а не завелся ли у тебя там поклонник? Ян Юйхуань покраснела. — Что за глупости, Джия? Может быть, Гусу — это единственное спокойное место для меня. Ян Джия пожала плечами. — А я бы хотела поехать в Юньмэн. Пожалуй, это единственное место, где я ещё не побывала. — То ли ты не побывала, то ли тебя туда пригласил какой-нибудь ученик. Я не права? — Кто знает, — загадочно ответила сестра. — Вторая Дева Ян, — в это время к девушке подошла матушкина служанка, — ваша мать хочет вас видеть. Ян Джия посмотрела на сестру и пожала плечами, дескать, надо идти, и направилась за служанкой. Ян Юйхуань же закатила глаза и, последовав за ними, проворчала: — Хоть минуту покоя, так нет, даже этого от неё не дождёшься. Когда девушки пришли в главный зал, их уже ждала Ян Хуан. Как поняли сёстры, отец давно уехал, пока они разговаривали, и теперь уже им предстоял серьёзный разговор. Женщина была очень сердита на вторую дочь. Нарушила запрет, прикинулась мальчишкой, подралась с единокровным братом, опозорилась на весь Орден Гусу Лань. Как теперь это отразиться на помолвке, Джия не имела ни малейшего представления. Она бы была очень признательна учителю Лань, если бы тот написал её матери письмо, что в вопросе помолвки намерен дать отрицательный ответ. Однако, у Ян Хуан имелось своё мнение на этот счёт. — Ты ведь знала, — без лишних предисловий начала мать, — что твоя помолвка со Вторым Господином Лань — вопрос решённый. И ты же своими выходками умудрилась сделать так, что она из разряда «решённого» перешла в «вопрос времени»! — У меня другие сведения, — возразила Ян Джия, — учитель Лань сказал, что пока ещё не давал своего согласия. И меня безусловно радует, что ты хочешь заранее позаботиться о моей судьбе, но, я уже говорила Цзэу-цзюню и повторю и тебе, у меня сейчас другие заботы. Мир и процветание Ордена Лунвей Ян. Ян Хуан рассмеялась. — Да, твой отец рассказал мне про этот бред, упомянул даже про то, что ты намереваешься устроить переговоры насчёт торговых отношений с другими Орденами. Только одно мне неясно: кем ты себя возомнила? Главой Ордена? — Торговые отношения — это то, что сейчас необходимо Ордену Лунвей Ян. Ян Хуан вскочила с места. — Нет, Юйхуань, ты только послушай эту «Богиню Мудрости»! Орден Юньмэн Цзян и Орден Цинхэ Не нас не воспринимают из-за войны, которую семь лет назад начал твой младший дядя! Юйхуань возразила: — Они не воспринимают не нас, а тебя, потому что ты стала Главой не по праву наследования, а получила власть силой. Но Ян Хуан осталась глуха к словам старшей дочери и продолжала: — А теперь твоя сестра собирается начать с ними торговлю, от которой я не вижу абсолютно никакого толка! — затем женщина обратилась к Джие: — Брачный союз — вот что для нас важно! Рано или поздно ты и твои сёстры выйдете замуж и будете жить в разных Орденах! А Ордену Лунвей Ян, — здесь она многозначительно прикоснулась ладонью к беременному животу, — нужны сильные руки, а не мозги! Ты — будущая госпожа! Всё, что тебя должно заботить, это служение своему мужу и обеспечение его клан наследником! Можешь, конечно, делать там, что хочешь, но навряд ли в клане Лань тебе это позволят! Да кому ты нужна особенно после этого цирка с переодеванием?! Ян Джия пожала плечами: — Если служение мужу означает позволять ему использовать меня так, как вздумается, то это не входит в мои обязанности, как госпожи. Ян Хуан нахмурилась, рука уже приготовилась взметнуться в воздух, когда Ян Юйхуань быстро проговорила: — Ты в неё не веришь, и всё же она старается ради общего блага. — Ради общего блага? — скривилась мать, — ты ничего не перепутала? Твоя сестра просто хочет доказать, что она тоже чего-то да стоит. Вот только кому? Мне? Не смеши меня. Мне хватает того, что о ней говорят в других кланах, и это только упрёки. А ещё и мне достаётся, мол, не могу приструнить! А как тут приструнить, когда эта девчонка всё по-своему делает. Ян Джия слушала мать, которая говорила так, словно, второй дочери здесь и не было. Всякий раз, когда Ян Хуан так говорила, сердце девушки готово было разорваться на несколько частей. Она не готова была принять тот факт, что сколько бы она ни старалась и ни трудилась, для матери вторая дочь всё равно будет пустым местом. А все попытки Ян Юйхуань убедить мать в обратном не давали никаких плодов. Та либо осаживала старшую дочь, либо приводила контраргументы в пользу того, что она права. Джия горестно вздохнула и повернулась в сторону выхода из главного зала. Это заметила Ян Хуан. — Куда ты пошла, Подменыш?! Я с тобой ещё не договорила! — Пусть идёт, — сказала Юйхуань, — думаешь, ей сейчас хорошо после твоих слов? — Во всяком случае это будет для неё полезно. Кто ещё, кроме матери, скажет ей правду? Юйхуань лишь покачала головой и произнесла: — Ты понятия не имеешь, как ты неправа. Она любит тебя, мама! Но ты даже в этой малости ей отказываешь. Джия и так непокорная, и своими словами ты эту непокорность в ней только подогреваешь: думаешь, почему она идёт против правил, против устоев. Ты над этим не задумывалась? А Мэйфенг? — А причём здесь Мэйфенг? — Да при том когда ты в последний раз с ней разговаривала? Мэйфенг потому и ничем с тобой и не делится, потому что ты на неё давишь, не даёшь ей свободы, не даёшь ей высказывать своё собственное мнение. Ты хочешь, чтобы она с возрастом и вовсе одичала, а потом сбежала? Ян Хуан нахмурилась. — А вот это ты сейчас говоришь словами твоего шишу. Он тоже очень обеспокоен. Вот только что Лю Сюань может знать? У него-то нет семьи! И не вздумай его защищать!***
Первым делом Ян Джия направилась в свою комнату и, надо сказать, очень обрадовалась, когда увидели, что слуги оставили её нетронутой. Столик был так и завален картами, книгами и записками путешественников. Джия не обманывала Вэй Ина, когда сказала, что ей очень нравятся путешествия. Она с юных лет интересовалась этой темой. Скупала карты, находила книги, где только можно и нельзя, читала записки путешественников древности. Джия мечтала, что когда-нибудь и она сможет увидеть мир, находившийся за пределами не только её Ордена, но и Поднебесной в целом. Отложив книгу, которую будет читать перед сном, и напоследок осмотрев комнату, девушка решила заглянуть в беседку, где должны были быть её советники. Как и говорила Юйхуань, Вэнь Ксия и Фань Ваньюй находились в беседке, правда, теперь рядом находились Сяомин и служанки. Вэнь Ксия сидела и разбирала записи Ян Джии, а Фань Ваньюй лакомился мёдом, а потом начал искать глазами тех, кого можно угостить этим лакомством. Со стороны Фань Ваньюя и Вэнь Ксию можно было принять за брата и сестру, что по сути так оно и было, если принимать во внимание, что у каждого на поясе прикреплена жемчужная пряжка. И эти жемчужные пряжки были для Ян Хуан словно бельмо на глазу. Она знала, что её любовник дарил всем девушкам подобные безделушки, и сама она не стала исключением, но кто бы мог подумать, что её дочерям предстоит жить под одной крышей с ещё двумя бастардами, которых её шисюн Лю Сюань чуть ли не с улицы подобрал. Пожалел их, видите ли! Один — воришка, попавшийся в родном Цайи на краже картошки. А вторая так вообще из Цишаня приблудилась, а как и почему, история об этом умалчивает. Так бы Вэнь Ксия и коротала свой век на улицах Лунвея, пока её грязную, оборванную и порядком исхудавшую не привёл Лю Сюань. И вот эти двое теперь живут в Драконьей Заставе и, словно два телохранителя, повсюду сопровождают Ян Джию. Эти трое очень сильно сдружились, а из-за жемчужных пряжек на поясе, ставшие их своеобразными знаками отличия, их называли не иначе как Жемчужная Тройка из Лунвея. — А-Мин, ну хоть ложечку попробуй, — тем временем ластился к Ян Сяомин Фань Ваньюй, протягивая девочке ложку мёда, — такой мёд вкусный! Сестрицы, ну, хотя бы вы попробуйте! Мэйхуа и Чунхуа, конечно, гоняли мальчишку от маленькой госпожи, но даже они не могли устоять перед обаянием и улыбкой младшего советника, расхваливающего любимое лакомство. Однако, услышав последние слова мальчишки, Мэйхуа проворчала: — Дегустаторы мы тебе, что ли? Найди кого-нибудь другого. — А сам-то ты пробовать боишься? — поддела его Чунхуа. Фань Ваньюй наигранно обиделся: — Ох, сестрицы, как вы жестоки! Разбиваете мне сердце! Я ведь из добрых побуждений! Ксия-цзе, ну хотя бы ты замолви словечка за бедного сборщика мёда! А ведь его могли покусать пчёлы, когда он это лакомство собирал! Для вас, между прочим. Вэнь Ксия рассмеялась: — Слушай, бедный сборщик мёда, ты бы не приставал к девушкам. — Ксия-цзе, — наконец произнесла Ян Сяомин, — ну ты же видишь, что они просто шутят. А-Юй, можно мне мёду? А Фань Ваньюй только этого и ждал. Он угостил мёдом не только Ян Сяомин, которой лакомство очень понравилось, но и служанок, которые ободрили его терпкость и насыщенность. Наблюдавшая эту сцену, Ян Джия тихонько посмеивалась. С тех пор, как в Драконьей Заставе появился Фань Ваньюй, смех в поместье царил только так. Юноша был просто кладезь шуток и смешных историй. Вэнь Ксия усмехнулась: — Да как это у тебя получается? — Ты о чём? — серьёзно спросил Фань Ваньюй. — Я про то, что ты девушек с лёгкостью уговариваешь. А ведь я ни разу не замечала, чтобы ты хоть близко с ними общался. — С чего такие выводы? — удивился Фань Ваньюй, — у меня, между прочим, были девушки. — Да ты что? — сощурилась Вэнь Ксия, — и как их звали? — Ты думаешь, я имена их всех помню? Уж очень много их у меня было. — Да не было у тебя девушек никогда! Что ты врёшь? Ян Джия решила вмешаться. — Так вы сейчас оба получите. Отдавай мне сюда мёд, Фань Ваньюй, и сладкого никто из вас не получит. — Да мы и не конфликтуем, — захлопал глазами Фань Ваньюй и отдавать лакомство явно не собирался, — у нас просто культурный спор. Ян Джия только усмехнулась. Уж очень хорошо она знала этих двоих. То они друг с другом нормально общаются, а вот в один момент просто начинают друг над другом подтрунивать, а то Вэнь Ксия, как самая старшая, и вовсе начинает воспитывать Фань Ваньюя. Первое время у них это доходило чуть ли не до скандалов и склок. Правда, в последнее время воспитание старшей единокровной сестры Фань Ваньюй воспринимал уже не так враждебно и более того, старался к ней прислушиваться. — И каково там, в Гусу? — спросил Фань Ваньюй. — Честно? — переспросила Ян Джия, — скука и больше ничего. Но зато два сундука оттуда привезла. Конечно, риска это стоило немало. Тем более, что Лань Ванцзи начал создавать проблемы. Вэнь Ксия насторожилась: — Какие проблемы? И Ян Джия всё рассказала Вэнь Ксие, начиная с того, как Лань Чжань в первый день едва не поймал её, разгуливающую с сундуком, и заканчивая наказанием, которому он её подверг, даже не зная, кто она на самом деле. Ян Сяомин посочувствовала сестре, служанки начали возмущаться: — Да где это видано, чтобы ученицу подвергали физическому наказанию? — Гусу не Лунвей, там с наказаниями строго, — припечатал девушек Фань Ваньюй. А Вэнь Ксия же презрительно фыркнула: — Избалованный и бесчувственный мальчишка, я так понимаю? — Не сказала бы, что бесчувственный, — сказала Ян Джия, — просто скупой на эмоции. — Не имеет значения, — отрезала Вэнь Ксия, — я нисколько не удивлюсь, если он окажется точной копией своего дяди. Чунхуа не выдержала: — Госпожа Вэнь, да что вы в самом деле на Второго Господина Лань взъелись? В конце концов, может, он, действительно, достойный человек, как о нём говорят. А вы его избалованным и бесчувственным называете. — Потому что так и есть, — гнула своё Вэнь Ксия, — а его дядя так и вовсе добра не помнит! Чунхуа хотела возразить, но подруга её остановила: — Не обращай внимания: у Госпожи Вэнь предостаточно причин ненавидеть клан Лань. Видно, она так и не простила Лань Цижэню то, что он в своё время не пришёл на помощь Сяо Юйлуну. А ведь когда-то они были друзьями. Кулаки Вэнь Ксии сжались. Меньше всего она хотела снова слышать имя последнего Главы Ордена Ганьсу Сяо. Ужасная смерть. Погибнуть вместе со всем своим кланом, Орденом. А от Дворцовых Ворот — цитадели клана Сяо — одни только руины и остались. Вэнь Ксию, конечно, спрашивали, что за история связывает её с Сяо Юйлуном, да и с Орденом Ганьсу Сяо в целом, но та предпочитала отмалчиваться. Накалившуюся обстановку поспешила разрядить Ян Сяомин. Взяв у Фань Ваньюя тарелку с мёдом, она подошла к Джие и протянула ей угощение. — А-Джи, не хочешь попробовать мёду? Такой вкусный! А-Юй мне весь день его нахваливает. Мэйхуа и Чунхуа переглянулись. Не только маленькой госпоже этот негодник из Цайи нахваливал мёд; служанки, конечно, отмахивались от приставучего поклонника и поворчали для виду, но лакомство попробовали и оценили. — Ну, давай, попробую, — сказала Ян Джия. Как только девушка распробовала мёд, она произнесла: — Очень вкусный! Его неплохо было бы к чаю подавать. Как думаешь, А-Мин? Воодушевлённая Ян Сяомин захлопала в ладоши, а Ян Джия продолжила, обращаясь к Фань Ваньюю: — Скажи-ка мне, Фань Ваньюй, сколько бочек мёда вы вместе с дядюшкой Лю насобирали? Мальчишка с готовностью ответил: — Бочонков двадцать точно набралось. — Вот и отлично! В ближайшие дни я собираюсь нанести визит в Юньмэн, приготовь мне, пожалуйста, заранее десять бочонков. — Будет сделано, Джия-цзе. А про Вэй Усяня во избежание лишних вопросов Ян Джия никому не сказала.