Сердце Алого Дракона. Том 1. Дремлющий Дракон

      Первое письмо от Вэй Усяня Ян Джия получила на следующий день после своего «триумфального» возвращения в Лунвей. В основном, юноша интересовался, хорошо ли девушка доехала, не сильно ли бранились её родственники, рассказал, что сам добрался без особых приключений, вот только Госпожа Юй встретила его не очень тепло. Юноша даже вкратце рассказал о том, что помолвка его шицзе с братом Джии расторгнута, в чём его теперь винит Госпожа Юй. Завершалось письмо постскриптумом, в котором Вэй Усянь не упустил случая напомнить о том, что ждёт её в Пристани Лотоса. Вэнь Ксия и Фань Ваньюй, присутствовавшие при чтении письма, сначала поинтересовались, кто такой Вэй Усянь, а, увидев, как зарделась Джия, младший советник не упустил случая усмехнуться:       — Надо же, Джия-цзе, ты покраснела!       — Это от жары, А-Юй, — сказала Джия, — а Вэй Усянь — старший ученик Ордена Юньмэн Цзян и мой…       — Так и скажи, что он твой хороший друг, — сказала Вэнь Ксия, не дав Фань Ваньюю высказаться.       Ян Джия пару раз похлопала глазами.       — Друг, да, конечно.       Фань Ваньюя это объяснение не удовлетворило. Он уже хотел докопаться до правды, когда Вэнь Ксия сказала:       — Даже не думай! Хозяйка Ордена уже успела найти для Джии-цзе жениха, и твои предположения будут неуместны, — а для профилактики ещё и кулаком погрозила, только на Фань Ваньюя это никак не подействовало. Наоборот, для него стало сюрпризом то, что Ян Хуан намерена отправить Джию в Гусу, но уже в качестве невесты Второго Господина Лань.       — Вэнь Ксия, не напоминай, — произнесла Джия и вернулась к письму.       Фань Ваньюй с какой-то горечью произнёс:       — Получается, это всё, Госпожа Лань, мы вас лишимся навсегда?       Вэнь Ксия скривилась, словно проглотила ложку пересоленного супа. А Ян Джия, передёрнув плечами (от подобного обращения по коже прошёл холодок), произнесла:       — Глупости! Лань Цижэнь ещё пока думает над помолвкой. Но не пойму, почему он тянет с ответом?       Вэнь Ксия поддакнула:       — Именно. Вот это меня больше всего и нервирует в этой истории.       Ян Джия вернулась к письму, улыбка заиграла на её губах, когда она прочла постскриптум.       — Что Молодой Господин Вэй ещё пишет? — полюбопытствовал Фань Ваньюй.       — Пишет, что ждёт тот день, когда я посещу Пристань Лотоса, — сказала Ян Джия, — а я тогда обещала, что напишу, как только соберусь туда. Но у меня ещё не всё готово.       Вэнь Ксия улыбнулась.       — Официальный визит — это то, к чему стоит готовиться. Тем более мы не можем позволить задумке дядюшки Лю пропасть даром.       — Да, ты права. Заключить договор и прогуляться по Юньмэну — одно другому не мешает, — с этими словами Джия села за стол писать ответ.       Фань Ваньюй так и крутился рядом с единокровной сестрой, заглядывая в листок, пестривший криво нарисованными иероглифами только так.       — Могла бы меня попросить или Вэнь Ксию, — чуть ли не сокрушённо говорил мальчишка, — у нас почерк всё-таки покрасивее будет.       — Это у тебя-то он красивый? — рассмеялась Вэнь Ксия, — да ты пишешь хуже Джии-цзе.       — Ой, кто бы говорил!       Замечание Фань Ваньюя прозвучало очень резко, что Ян Джия от неожиданности посадила кляксу.       — Хватит ругаться! — проворчала девушка, берясь за другой чистый лист, дабы переписать туда незаконченное письмо.       Не успела Ян Джия утром следующего дня отправить послание в Юньмэн, когда, к удивлению для многих, пришло письмо из Ордена Цишань Вэнь для Вэнь Ксии.       — Для меня? — удивилась старшая советница, принимая послание из рук гонца, принёсшего его в беседку, где отдыхали Ян Джия, Ян Сяомин, советники и служанки.       Интересно, что у Главы Ордена Вэнь за дело возникло к старшей советнице Ордена Лунвей Ян? Вэнь Ксия бы не удивилась, если бы он потребовал, чтобы она с покаянием вернулась в Цишань (слишком уж долго она просидела в Драконьей Заставе). И девушке казалось, что ещё тогда она всё объяснила Вэнь Жоханю, что в Безночный Город не вернётся, и никакая сила не заставит её это сделать. Но, к облегчению Вэнь Ксии, письмо написал её родственник со стороны матери — Вэнь Нин. Он и его сестра Вэнь Цин были единственными, с кем старшая советница поддерживала связь с тех пор, как она в 14 лет покинула Цишань. За то время, что они переписывались, Вэнь Ксия узнала, что Вэнь Цин вышла замуж за советника Сюань Сяо, и всё, что старшая советница знала о муже родственницы, так это то, что он приближённый Вэнь Жоханя. При этом настораживало совпадение, что советник Сюань Сяо объявился в Цишане как раз тогда, когда в Лунвее завершилась Война Двух Драконов, и это обстоятельство вызвало у девушки немало подозрений. И как так вышло, что именно советник Сюань Сяо стал мужем Вэнь Цин, оставалось только догадываться.       Что же касается визитов в Цишань к родственникам, то последний раз Вэнь Ксия была там год назад, когда Вэнь Цин родила дочь Юнру. Девушка пробыла там всего три дня, а потом вернулась обратно в Лунвей.       А вот теперь сегодня Вэнь Нин написал, что сестра родила второго ребёнка — мальчика, и теперь надеялся, что сестрица Ксия снова приедет навестить их. Посещать Цишань именно сейчас, когда в Лунвее прибавилось забот, Вэнь Ксие хотелось меньше всего, но в то же время она понимала, что с её стороны было бы невежливо не навестить родственников. О чём она и рассказала присутствующим.       — Если хочешь ехать, — с улыбкой произнесла Ян Джия, — поезжай и передай Госпоже Вэнь наши поздравления.       Вэнь Ксия засомневалась.       — Джия-цзе, а ты уверена, что именно сейчас можно и без меня обойтись?       — Вэнь Ксия, даже не сомневайся. В Лунвее нет ничего того, с чем бы мы с Фань Ваньюем не справились.       — Думаешь? — всё ещё сомневалась Вэнь Ксия и посмотрела на младшего советника, словно не зная, можно ли его будет оставлять без её контроля. Она боялась, что, воспользовавшись отъездом старшей единокровной сестры, мальчишка пустится во все тяжкие.       Однако, Фань Ваньюй по-своему растолковал взгляд единокровной сестры: он почему-то был уверен, что Ксия-цзе сейчас будет упрашивать его поехать с ней. Ну уж нет! Он второй раз на это не поведётся!       — Нет-нет-нет, Ксия-цзе, даже не смотри на меня. Не смотри на меня! Нет и точка!       — Великая Лун Му, Фань Ваньюй, ты серьёзно?! Так и будешь мне этот бордель вспоминать?!       — Я соглашался на то, чтобы сопроводить тебя на переговоры с твоим информатором, но на то, что мне ещё придётся заглянуть к нему на работу, я не подписывался!       — С каких пор у тебя такая неприязнь к борделям? — рискнула спросить Чунхуа.       Фань Ваньюй долго размышлял, говорить или нет, но всё-таки решился:       — С тех пор, как мать хотела меня продать туда.       Все пять девушек в упор посмотрели на младшего советника, правда, для спокойствия Ян Сяомин, Мэйхуа пришлось закрыть девочке уши.       — Хозяйка Ордена Ян, — продолжал Фань Ваньюй, — всегда говорила, что моя мать была шлюхой, и она права. Я родился в Цайи причём в том месте, в котором я бы не желал никому родиться. В борделе! Это был просто какой-то кошмар: я из маминой комнаты даже не показывался, а порой мне приходилось прятаться, чтобы с её гостями не столкнуться. Когда мне восемь лет исполнилось, я до ужаса начал бояться маминых гостей. Если я не успевал скрыться, то на меня смотрели таким взглядом, что просто хотелось просто куда-нибудь в другое место сигануть. А однажды я услышал разговор мамы и её гостя. Он говорил о том, что я симпатичный для своего возраста, что было бы неплохо и меня куда-нибудь пристроить, чтобы я тоже на хлеб себе зарабатывал. А «куда-нибудь» это в смысле в другой бордель! Понимаете, да?! Он готов был заплатить моей матери кругленькую сумму, чтобы меня туда забрать! Самое ужасное то, что родная мать была готова меня продать! Меня, восьмилетнего ребёнка, в бордель, где бы мне ещё и до кучи ноги забинтовали! Такая практика у них тоже присутствует, сестрицы, не забывайте. Представляете, что я тогда почувствовал?! И вот я, недолго думая, ночью собрал пожитки и удрал оттуда, пока за меня не взялись!       — А твоя мать как отреагировала на твой побег? — спросила Мэйхуа.       Фань Ваньюй пожал плечами.       — Не знаю. С тех пор я больше её не видел. Только пряжка и напоминает мне о матери. Первое время, когда я на улице жил, то хотел её продать. А надо мной смеяться начинали, мол, эта безделушка совсем ничего не стоит! Вот я и начал воровать. И воровал до тех пор, пока дядюшка Лю меня не встретил. И мне было одиннадцать, когда он меня сюда привёз.       — Я и не знала, что ты здесь с одиннадцати, — сказала Чунхуа.       — Я тоже не в курсе была, — добавила Мэйхуа.       Фань Ваньюй усмехнулся.       — Ну то, что вы не знали, это понятно. Вас Хуань-цзе только два года назад сюда привела. А Джия-цзе и А-Мин знают.       Вэнь Ксия не знала, что и сказать на историю, которую рассказал единокровный брат. С одной стороны, это объясняло то, почему Фань Ваньюй так наотрез отказывался идти в бордель на переговоры с Шэнь Шицзюнем (а за то, что она посчитала это капризом, Вэнь Ксия готова была влепить себе пощёчину), а, с другой стороны, добавилось ещё и сочувствие к мальчишке, которого мать по сути хотела сделать своим преемником, чего он от неё и убежал. Сама же девушка не знала, кто хуже: мать, задумавшая продать сына в другой бордель, или же Ян Хуан, боготворящая старшую дочь, но гоняющая и шпыняющая младших дочерей, как котят.       — Слушай, А-Юй, — наконец сказала Вэнь Ксия, — ты уж прости за то, что тебя так подставила. Я ведь не знала, что у тебя всё так серьёзно.       — Забыли, — ответил Фань Ваньюй, — но больше так не делай.       Брат и сестра помирились.       — И ещё, — сказала Ян Джия, — на случай, если дядюшка Лю будет интересоваться, сколько дней ты собираешься пробыть в Цишане?       — Не волнуйся, Джия-цзе, — сказала Вэнь Ксия, становясь ногами на свой меч, — надолго я там не задержусь. Два дня, большем мне не надо.

***

      С отъездом Вэнь Ксии в Цишань к родственникам забот у Джии и Фань Ваньюя прибавилось. Теперь они были вынуждены вдвоём разбирать документы, вести учёт всем доходам и расходам, а заодно и контролировать строительства учебных заведений, лазаретов и обсерватории. Все дела в Лунвее единокровные брат и сестра вели от имени Ян Хуан, которую все тонкости абсолютно не интересовали, более того, отмахивалась от всего с таким видом, как будто процветание и улучшение жизни простого народа Лунвея её не касалось. Юйхуань и Джия попробовали было на неё повлиять, но самое мягкое, что слышала Юйхуань, было:       — А-Хуань, тебе не стоит забивать голову этими глупостями.       Самое же грубое, что слышала Джия, было:       — А ты не учи меня, Подменыш! Не доросла ещё матери указывать!       В конце концов сёстры просто умыли руки: мать их не слышит, и все попытки достучаться до неё так и будут провальными. Увы, в таких вопросах даже Лю Сюань оказался для Ян Хуан не авторитетом.       — Это твои подданные! — увещевал он свою шимэй, — твои адепты! Ты — их Глава! И ты не хочешь сделать так, чтобы их жизнь улучшилась?       — А разве того, что у них есть им мало? — как всегда отмахнулась Ян Хуан, — пусть довольствуются хотя бы этим.       — А как же казна? На одних кладах, что находит Вторая Дева Ян, она не пополнится. А налоги и так непосильные. Я уже молчу про то, что мы не заключаем иных договоров с другими Орденами.       — Вот ты и ломай голову, а то Подменыш с её дармоедами и так много на себя взяли!       Так Лю Сюань и уходил от шимэй, ничего по сути не добившись. Он и сам видел, что Ян Джия, Вэнь Ксия и Фань Ваньюй делали всё, что было в их силах. Ничего не изменилось и с отъездом Вэнь Ксии на пару дней; двое из Жемчужной Тройки продолжали делать свою работу. Лю Сюань старался оказывать посильную помощь, за что подопечные были ему благодарны.       А письма из Юньмэна для Ян Джии приходили всё чаще. Вэй Усянь в них то и дело интересовался у девушки, как идут её дела в Лунвее, хорошо ли поживают она и её сёстры, как здоровье Хозяйки Ордена Ян, а в одном из писем даже пригрозил, что при встрече лично займётся её почерком. В свою очередь Ян Джия без утайки всё рассказывала Вэй Ину, и в свою очередь интересовалась его делами в Пристани Лотоса, а однажды даже попросила составить для неё список того, чем известен Юньмэн, и приложила к письму список того, чем славится Лунвей. И Вэй Усянь, поняв, с какой целью интересуется девушка, со следующим письмом прислал ей этот список, ознакомившись с которым Ян Джия впоследствии передала его Лю Сюаню.       Но вскоре появилась проблема, на которую Вторая Дева Ян просто не могла закрыть глаза. И проблема заключалась в Мэйфенг. Приходившие в Лунвей с завидной регулярностью письма не могли не заинтересовать Третью Деву Ян. Особенно интересным ей показалось то, что на всех приходящих письмах красуется печать Ордена Юньмэн Цзян. Что же могло связывать эрцзе с этим Орденом, кроме того, что она училась с наследником и старшим учеником? Мэйфенг несколько раз лезла к Джие с расспросами, однако сестра явно что-то заподозрила, а потому отвечать не торопилась, отделываясь лишь дежурными просьбами. Дошло до того, что Джия начала эти письма прятать. Мэйфенг, честно, пыталась их отыскать, чтобы показать матери, но эрцзе так искусно заметала следы, что Третья Дева Ян оставалась ни с чем.       Спустя два дня из Цишаня вернулась Вэнь Ксия. Ян Джия и Фань Ваньюй наперебой рассказывали ей о том, что без неё происходило.       — Было тяжело, — сказал младший советник, — но мы старались, даже дядюшка Лю нам помог.       — Я нисколько не сомневалась, — сказала Вэнь Ксия.       — Как здоровье Вэнь Цин? — поинтересовалась Ян Джия.       — Приходит в себя после родов. Если с Юнру никаких проблем не было, то вот эти были тяжёлые, — ответила старшая советница, — но с ребёнком всё хорошо: крепкий и здоровый мальчуган.       — И как же его назвали? — спросил Фань Ваньюй.       — Юшенг. Видели бы вы А-Нина! Он ещё к племяннице не успел привыкнуть, а тут на тебе племянник. Меня же больше волновал советник Сюань Сяо.       — А что с ним не так? — удивилась Ян Джия.       — Всё так, к А-Цин он относится с большим почтением и уважением, да и А-Нин с ним часто советуется. Единственное, что меня напрягает, так это то, что он всё время в маске ходит. А для меня это уже звоночек: раз в маске ходит, значит, совесть нечиста.       — Ты преувеличиваешь, — мягко произнесла Ян Джия, — лично я в этом кроме какой-то необходимости не вижу.       — Буду надеяться, что ты права.

***

      Мэйфенг тем временем не оставляла попыток проследить за тем, как Джия прячет от неё письма из Юньмэна. Однако, подозрительная эрцзе не оставляла ей никаких шансов поймать её с поличным. И это Мэйфенг очень злило. Где же она их прячет?       Очередные поиски привели девочку в библиотеке, где она увидела неожиданную для себя картину. За столом, обложившись книгами и при свете одной-единственной свечи, сидела Юйхуань и что-то с интересом читала. Что это? Неужели это письмо? На секунду Мэйфенг показалось, что старшая сестра её опередила. Другого объяснения не было.       — А что это? — спросила девочка.       Юйхуань от неожиданности вздрогнула, после чего произошло немыслимое. Схватив письмо и смяв, девушка поспешно поднесла его к свечке. Охватившее бумагу пламя, к разочарованию Мэйфенг, быстро и уверенно уносило за собой чужую тайну.       — Что ты здесь делаешь? — спросила Юйхуань, вскочив с места.       — Я просто гуляла.       — И зашла в библиотеку? А-Фэнг, я ни за что не поверю, что ты пришла сюда, чтобы книжку почитать! Ты же от них как от чумы бегаешь.       — Я искала Джию, хотела побеседовать с ней.       — Джия никогда не ходит в библиотеку, ты давно должна это помнить! У неё комната книгами завалена!       — Разве? Я, наверное, об этом позабыла.       — Вот впредь не забывай. А сейчас уходи.       — Конечно, — откликнулась Мэйфенг, краем глаз замечая на столе пачку писем.       Сомнений нет, это письма Джии. Ну, что ж, матушке будет очень интересно их почитать. Осталось только дождаться, когда уйдёт старшая сестра. А пока можно сделать вид, что Мэйфенг их не видела.       Утром следующего дня, когда семейство Ян собралось на завтрак, обнаружилось, что место Мэйфенг пустует. Впрочем, это не было ни для кого удивительным. Мэйфенг всегда поздно выходила к завтраку. И разумеется, Ян Хуан всегда ругалась на дочь за эту выходку.       — Где Мэйфенг? Как всегда проспала? Или снова где-то шатается? — спросила Ян Хуан.       — Я бы первому варианту не удивилась, — прошептала Чунхуа, а Мэйхуа добавила:       — А я бы — второму.       Вэнь Ксия на них шикнула. Не хватало, чтобы Хозяйка Ордена услышала, а вот сёстры пожали плечами.       — Матушка, если хочешь, я могу её позвать, — сказала Юйхуань.       Ян Хуан уже хотела дать соответствующее распоряжение, когда выяснилось, что никого звать не пришлось.       — Матушка!       Мать, сёстры, советники и служанки повернулись и увидели Мэйфенг, вышагивающую к матери бодрой походкой, словно это не она только что проспала завтрак. К ужасу Джии и советников, в руке у неё была целая пачка писем. Как сестра их нашла? Сама же Джия их вроде спрятала в таком месте, куда Мэйфенг не сунулась бы при всём желании. Неужели сестра кого-то попросила? Да нет, вряд ли. К удивлению для многих, прислуга Третью Деву Ян не воспринимала и более того потешалась над ней. Тогда как же она…?       — Что у тебя, А-Фэнг? — тем временем спросила Ян Хуан, которая при виде писем проглотила все замечания в адрес дочери.       — Ничего особенного, просто письма.       Джия вскочила с места.       — Отдай их мне!       Но Мэйфенг, лишь ехидно улыбаясь и нагло посматривая на эрцзе, протянула матушке письма. Брови Ян Хуан поползли вверх, когда женщина прикинула количество писем в пачке.       — Что это такое? Где ты их взяла?       — Я нашла эти письма в библиотеке, подумала, что тебе будет интересно, — ответила Мэйфенг, даже не заметив, как Юйхуань заметно напряглась, а Джия нахмурилась.       Вот уж где, а в библиотеке прятать письма Вторая Дева Ян не стала бы, понимая, что где-то поблизости ходит Мэйфенг. Значит, её письма от Вэй Усяня в безопасности, и младшая сестра до них не добралась. Тогда чьи же письма нашла Мэйфенг? И кто их отправитель? Тем временем Ян Хуан пробежалась глазами по одному из писем и подняла взгляд на дочерей. Девочки хорошо знали этот не предвещающий ничего хорошего взгляд.       — Да, мне стало очень интересно, — заговорила Ян Хуан, — Юйхуань, объяснись!       Юйхуань вздрогнула, а вот сёстры удивлённо на неё посмотрели. Если бы Джия, Вэнь Ксия, Фань Ваньюй и Мэйфенг были бы внимательны, то они бы разглядели на адресованных старшей сестре письмах печать Ордена Гусу Лань. А вот Сяомин и её служанки не понимали, что происходит.       — Что именно ты хочешь от меня услышать? — спросила наконец Юйхуань.       — Как давно ты переписываешься с Цзэу-цзюнем?       Окончательно переставшая что-либо понимать Мэйфенг проговорила:       — Матушка, я не понимаю. Я ведь ясно видела, что эрцзе приходили письма, причём с завидной регулярностью.       Вэнь Ксия вмешалась:       — Если бы Джия-цзе вела с кем-то переписку, об этом бы знали в первую очередь я и Фань Ваньюй.       — И потом с какой стати она бы стала переписываться с Орденом Гусу Лань? — возмутился Фань Ваньюй.       — А ну рты закрыли; я вам слова не давала! — прикрикнула на советников Ян Хуан и вернулась к Юйхуань, — ты не ответила на мой вопрос, А-Хуань.       — Второй год, — призналась дочь.       — Второй год, — повторила Ян Хуан, — за моей спиной… Ты что, решила повлиять на то, чтобы помолвка твоей сестры оказалась расстроена?       — Что? Нет, матушка, я даже словом о ней не обмолвилась! О помолвке ты начала говорить уже после того, как я начала переписываться с Цзэу-цзюнем.       — Спасибо и на этом! Тем не менее ты меня расстроила! Но я не ожидала такого от Подменыша! Она ведь наверняка была в курсе, но почему-то решила, что мне ничего не надо знать!       От такого несправедливого обвинения в сторону Джии Юйхуань возмутилась:       — Джия тут не при чём!       — А кто тогда при чём?       — Вопросы задавай той, кто нашёл мои письма!       Мэйфенг вскинулась:       — Я не знала, что это были твои письма! Я думала, это письма Джии! Она тоже ведёт переписку, но с Орденом Юньмэн Цзян!       Прежде чем мать разразилась тирадой, а Фань Ваньюй собирался воскликнуть что-то в духе: «У тебя нет доказательств!», когда Джия поспешила произнести:       — А вот это уже правда. Я, действительно, веду переписку с Орденом Юньмэн Цзян, но исключительно по просьбе дядюшке Лю. А он как никто заинтересован в торговых отношениях, поэтому и обратился ко мне, зная, что к тебе идти бесполезно.       Мэйфенг открывала и закрывала рот как рыба. И тут выкрутилась!       — Допустим, я тебе поверила, — произнесла мать, — но впредь пусть всеми вопросами занимается твой шишу. Я сыта уже по горло этой самодеятельностью: твоей и твоих дармоедов. А ты, А-Хуань, очень меня расстроила.       — Матушка, — вмешалась Джия, — даже если старшая сестра вела переписку с Цзэу-цзюнем, то я уверена, что она носила чисто деловой характер.       — Джия, — сказала Юйхуань, — я тебе благодарна за то, что пытаешься за меня заступиться, но давай я сама разберусь.       — Да, разумеется, сама разберёшься, — сказала Ян Хуан и посмотрела на младших дочерей и советников, — и ни к чему вмешивать в это дело сестёр и прочих посторонних. Пошли вон!       Дважды женщине повторять не пришлось: все присутствующие удалились, оставляя Юйхуань наедине с матерью. Однако, перед этим, как только Мэйфенг проходила мимо, старшая сестра произнесла:       — А тебе, дрянь, я ещё это припомню!       Мэйфенг испугалась гнева Юйхуань и поспешно выбежала из зала, опередив сестёр и их советников и служанок. Впечатление от развернувшейся у них на глазах сцену оставило ощутимый осадок. И теперь не было никаких сомнений в том, что как только мать отпустит Юйхуань на все четыре стороны, то гнев старшей девушки будет направлен на Мэйфенг, в чьих интересах было теперь стараться не попадаться лишний раз разъярённой сестре на глаза. А вот Джия, к ярости Третьей Девы Ян, вышла сухой из воды: и письма спрятала, и переписку с Орденом Юньмэн Цзян объяснила, прикрывшись дядюшкой Лю.       — Если когда-нибудь Мэйфенг выйдет замуж, — произнёс Фань Ваньюй, — то что-то мне подсказывает, что её муж ещё с ней наплачется.       — Ты сначала найди того отчаянного, который хотел бы, чтобы у него была жена, за которую стыдно, — сказала Вэнь Ксия.       Ян Джия же ничего не сказала.       После этого инцидента сестру она не видела вплоть до самого вечера. И когда Джия всё-таки рискнула заглянуть к ней в комнату, сестра пребывала в не лучшем настроении. Мать устроила любимице конкретную выволочку и впредь запретила ей писать в Гусу. Письма она ей, конечно, вернула, но с условием, если та их сожжёт. Чем сейчас, заливаясь слезами, и занималась девушка, когда пришла сестра.       — А-Хуань, — произнесла Джия.       — Выйди вон, — огрызнулась Юйхуань, — оставь меня. Что, позлорадствовать пришла?       — Я не Мэйфенг, чтобы злорадствовать. Я войду?       Только тогда Юйхуань обернулась и, увидев Джию, кивнула головой.       — Ты прости меня, Джия, за то, что так неприветливо встретила. Но я, правда, хотела побыть одна. Не хотела, чтобы кто-нибудь видел меня в таком состоянии.       — Да ничего страшного, — ответила сестра, — знаешь, мне бы тоже было неприятно, если бы мои письма кто-то нашёл.       — А я сама тоже хороша; самое надёжное место нашла. Библиотека.       Очередное письмо отправилось в огонь.       — Выходит, ты переписывалась с Цзэу-цзюнем.       — А даже если и так, то теперь какая разница? Матушка запретила даже писать туда. И как мне теперь объяснить, почему решила оборвать нашу переписку?       — Честно даже не знаю, как тебе помочь. Может, я попробую написать?       — С твоим-то почерком?       Но Джия и сама признала, что идея оказалась так себе. Сравнивая почерки сестёр, то средняя девушка проигрывала по всем параметрам.       — Да и нечего сегодня об этом думать, — сказала Юйхуань.       — Правильно, подумаем над этим завтра, — поддержала Джия.       — У меня только один вопрос, где ты спрятала письма, которые тебе из Ордена Юньмэн Цзян приходили, что их даже Мэйфенг не нашла?       Джия рассмеялась.       — Ну, это же элементарно. Прекрасно же знаешь, что наша А-Фэнг ужас до чего боится пчёл, а в частности диких.       — Да, я помню. После того как одна такая её укусила, у нашей сестры появились все основания их бояться. Но причём тут пчёлы и твои письма?       — Я на днях обнаружила дерево с дуплом, служившее как раз жилищем для диких пчёл. Там я и спрятала шкатулку, правда, ради этого мне пришлось пчёл окурить, но не суть.       — А если А-Фэнг найдёт их так же, как мои письма?       Смех уже душил Джию, но на вопрос она ответила:       — По-твоему, наша сестра себе враг? Да пчёлы бы успели покусать её, прежде чем она бы подумала залезть к ним в дупло. Так что мои тайны охраняют дикие пчёлы.       Только тогда хитрая девушка заливисто рассмеялась, заразив этим смехом сестру. Теперь Мэйфенг никогда не доберётся до её писем, даже если она очень будет стараться. Сама же Юйхуань подумала о том, что Джия была бы в ещё большем восторге от того, что Лань Цижэнь на вопрос о помолвке между ней и Вторым Господином Лань ответил отказом, не сожги она в панике то письмо, которое читала ещё вчера, когда в библиотеку зашла Мэйфенг.