Хроники динозавров: Новый рассвет

      С первыми рассветными лучами разнообразная команда отправилась в путь. Туман рассказал что в центре долин протекала та самая большая река, что не так давно вышла из берегов и затопила все луга, вынудив травоядных искать себе пристанище в стороне, где поднималось Око Солнца — степях, где летний жар выжег всю сочную растительность. Туда все и направлялись вслед за стадами.       Атмосфера была, мягко говоря, накалённой. Хотя Молния шла молча, было видно, что она ни на грамм не доверяет Туману, ибо та постоянно посматривала на него и не поворачивалась к бариониксу раненым боком. Рыбоядный же не обращал внимание на враждебность тираннозавра — он всё время был в каких-то своих мыслях.       Бисквит, что тащил в лапах сонного малыша-паразауролофа, и Встрёпыш шли впереди, задавая путь, но даже между собой они ничего не обсуждали. Создавалось впечатление что каждый из героев думал о чём-то своём, но было сложно сказать, что именно каждый из них нёс на душе.       Встрёпыш тяжело вздохнул. Всё больше идея собственной важности казалась глупее — в конце концов, Дух Смерти мог просто обознаться. Даже с помощью своих странных снов дейноних не мог добраться до Третьего духа — тот просто сбегал от него.       Какая там у него вообще была цель изначально? Найти дом? Даже это сейчас казалось невыполнимой задачей — все встречные были или жестокими, или фанатиками, или имели миллион странных обычаев. Хотелось просто… Просто свернуться клубком и поспать лет этак двести, пока мир снова не станет дружелюбным местом. Жаль, что так не получится. — Уфф, я больше не могу… — устало пыхтит Бисквит, кладя на землю уже проснувшегося детёныша травоядного. — Очень уж он тяжёлый. — Я могу понести его. — спокойно предлагает Туман. Не дожидаясь ответа, он спокойно берет в лапы радостно пискнувшего паразауролофа.       На самом деле, барионикс действительно вызывал много вопросов у Встрёпыша. Прежде всего — почему он не был против няньчиться с травоядным? Кроме того, почему он не удивился что два дейнониха путешествуют вместе с тираннозавром? Может, у него были свои планы на их миссию?       Кажется, такое подозревал не он один — Молния тоже недоброжелательно поглядывала на рыбоядного, а во взгляде Бисквита всегда читалась неуверенность на этот счёт.       Вот только самого Тумана мнение окружающих о нём совсем того не беспокоило. Он со слабой улыбкой глянул на малютку, что, кажется, хотел бы скорее поиграть чем смирно сидеть в когтях. — Давай ты будешь вести себя хорошо, а я расскажу тебе историю? — предлагает барионикс малышу, когда команда отправляется дальше. В глазах паразауролофа зажглась искорка интереса. — Бва! Ваа! — радостно пытается согласиться тот. Кажется, что он уже понимал их речь, что было довольно удивительно — как вообще такой юный детёныш мог разобраться в словах и их значении? Действительно, быстро обучающееся чудо. — Давным-давно… Не было ничего. Была тьма… но не та ужасающая ночная мгла, что окружает нас, ведь это было истинное Ничто. — начал спокойным тоном Туман. Встрёпыш слабо улыбнулся, также слушая его рассказ. Эту историю, кажется, знали все ящеры от мала до велика, историю о зарождении мира. Бисквит тоже завороженно слушал о том, как Дух Солнца развеял тьму, создал Духа Луны и все они жили в новом мире хорошо и прекрасно. Милая детская сказка, которую стоит рассказать перед сном.       Вот только Туман не остановился на этом. Он хотел рассказать всю правду, что остальные поняли довольно поздно, чтобы прервать его. — И жили их потомки тысячи лет, окруженные любовью своих создателей… Но жизнь была слишком легка. У них была вода, была еда, их жизни не ограничивались простыми желаниями — они хотели большего. Всегда. И становились они всё слабее и толще, к Духам относились как к равным себе, и было оно так… Пока не пришёл конец. То были времена простые, столь простые что Дух Солнца и Дух Луны порой сами спускались на землю в любом обличье, какое хотели, а иногда жили целые жизни в земных телах из плоти и крови. В тот судный день Дух Солнца был в обличье тираннозавра, тело его спокойно лежало у глади чистой воды, отдыхая. Но подошли к нему потомки: -Отчего мяса стало меньше?! — воскликнули те. Дух не повёл и глазом. -Его хватает вам. — сообщил Дух. -Нет! Не хватает! Дай больше плоти! — требовали их злые языки. У них не было уважения к нему, не было великого почтения и любви к Создателю. — Эй-эй, может здесь остановиться?! — нервно предложил Бисквит, понимая, к каким подробностям всё идёт, — Маленькому таких вещей знать не надо. — Пусть продолжает. Его в этой жизни ждут вещи куда ужаснее, чем простые сказочки. — фыркнула Молния. Встрёпыш не знал, вмешиваться ему в спор или нет… Да и смысла уже не было, ведь Туман невозмутимо продолжил рассказывать историю, пока они шли всё ближе к реке. — В тот день Дух Солнца впервые испытал ярость, чистую и свирепую. Эту ярость он обрушил на детей своих. Он поднялся высоко в небо и воссиял. -Ежели не проявляете вы ко мне уважения и любви, отчего должен я! — завопил он, и слова его громом были слышны по всей земле. Огненные когти царапали долины, хвост гремел об океан… Пылала земля, пылали тела в ужасающей агонии боли, коль проявили они неуважение к самой сути жизни. Когда же Дух Луны увидел то, что сделал Дух Солнца, он не был зол, но был убит. Всё было кончено. Слёзы его полились ливнями с небес, остужая Великий Огонь. Солнце погасло, и осталось среди Духов лишь Осознание… но не конец это был, а Новое Начало. -О Духи, простите жизнь! Мы трепещем в любви к вам, мы трепещем перед вами! — послышался голос с земли. Духи обратили взор вниз. Десять царей стояли пред ними со своими подданными, были цари толсты и слабы, но народы их — высокие, сильные, быстрые. Они выжили. Солнце и Луна спустились вниз, к земле. Дух Луны был рад как мать дитю, но заметил он зловещее молчание брата. Солнце не излучало тепла более. Потомки кинулись им кланяться… все, кроме царей, ибо не кланялись они никому. И тогда Солнце сжало шеи царей, убило их на глазах подданных. Дух Солнца сказал: -Нет, я сохраню жизнь вам, дети мои, но отныне и впредь вы будете пред нами трепетать, вы будете жить, отмывая кровью грехи прошлого, грехи предков, восхваляя своё создание мною, ибо нет более любви моей к вам, но вы можете заслужить её. - И не сгорел никто, и было оно так, ибо никто не осмелился спорить с Высшим. Лишь Дух Луны тихонько заплакал.       Весь рассказ Туман оставался спокойным, даже на самых жестоких или горьких моментах его голос оставался как камень посреди шторма в море — невозмутим и непоколебим. Молния, казалось, никакого внимания не обращала на происходящее, а вот Бисквит и Встрёпыш нервно переглянулись. Они не были уверены, что маленькому паразауролофу стоило знать полную версию легенды. Впрочем, им же в детстве её рассказывали и ничего страшного не случилось, так?       Детёныш задумчиво нахмурился, в его крошечной голове, казалось, кипел процесс осмысления всего сказанного. Вообще, едва ли он понял весь текст, но явно очень старался переварить этот захватывающий рассказ. Барионикс, видя это, лишь усмехнулся. — Знаешь, какая мораль у этой истории? — спрашивает большой рыбоядный, обращаясь к паразауролофу, на что тот озадаченно фыркнул, — Что Духам не нравилось, когда все жили спокойно, потому что им были нужны кровавые зрелища.       Встрёпыш поверить не мог в то, что сказал Туман. Он ни разу ещё не встречал настоящего еретика! Все динозавры, всех видов, всех форм и всех размером свято верили в духов! Да даже он, самый неправильный дейноних на свете, прекрасно знал что духи существовали! Иначе и быть не могло! — Ты что, не веришь в духов? — поражённо спрашивает Бисквит, словно повторяя немой вопрос Встрёпыша. — Думаешь, если бы эти духи в самом деле существовали, они бы стали сжигать мир за простую просьбу, а после бросать выживших на произвол судьбы, заставляя убивать друг друга? — спрашивает Туман, ни чуть не удивлённый их реакцией. — Но… Но мы с Молнией ВИДЕЛИ настоящего Духа Смерти! — возмутился Встрёпыш. — Видели, или может быть тёмной ночью к вам подлетел большой птеранодон, привлечённый запахом трупа? — вопрос был действительно точный, ведь после него герой начал сомневаться в этом.       Может, он действительно видел крупного птеранодона, который хотел съесть труп? Но он был готов поклясться что лично наблюдал как тот лапой выцепил из трупа душу и унёс прочь!       Уже было открыв рот, чтобы ответить, Встрёпыш резко был прерван Молнией. — Вы слышите крики? — спрашивает она, и все замолкают.       Криков не было, были ужасные вопли боли и рёв. Команда поспешила к источнику агонии.