Любовь пахнет керосином

      Игорь вздохнул, держась рядом с Разумовским, который вальяжно расположился в кресле напротив главного по полулегальной торговле оружием и мило улыбался. — Я так понял, что извинения приняты? Обещаю, больше такого не повторится. — Хотелось бы верить, что в следующий раз вы, Доктор, будете держать свою псину на привязи, — мужчина чуть пригладил свою бороду, которая была заплетена в небольшую косичку, беря в руки бокал вина. Гром же вцепился в спинку кресла, стараясь сдержать гнев, нахлынувший на него, но чужая рука незаметно коснулась пальцев. — Это сейчас не так важно. Гораздо важнее, что залётные решили, что могут с нами не считаться и крутить здесь свой бизнес, тем самым лишая нас заработка. Поэтому мы заинтересованы поймать его как можно скорее, пока на нас всех собак не повесили. — Именно поэтому ты решил притащить сюда мента, да? — съязвил мужчина, пригубив вина из бокала. — Ну, это сейчас не первостепенно. Он реально может нам помочь сделать это быстрее, чем если мы сами будем искать. А касательно можно ли ему доверять, я вам отвечу, что даже мне вы не можете полностью довериться, как и я вам. Так что, не столь важно, будем мы вдвоём искать или вместе с ним. Мафиози задумался, делая затяжку, от чего Игорь начал кашлять. — Мягко стелете, Доктор. Разумовский улыбнулся, расслабившись в кресле. — Как есть, друг мой. Так что, вы согласны нам помогать? — он достал из пиджака папку с делом, протягивая её мужчине. — Здесь всё, что мы нашли. Мафиози взял папку в руки, начав изучать дело, в какой-то момент присвистнув. — Известно чем траванули их? — Цианистый калий. — Гром вздохнул, присаживаясь на подлокотник. — Честно говоря, я ещё с таким не сталкивался. Много видел: сектантов, сумасшедших, хитрых преступников, но чтобы соглашались принять яд, чтобы случайно не расколоться, такое вижу впервые. — Полагаю, вы не так давно в органах или у вас довольно спокойная служба. — Мафиози вздохнул, бросив бычок в пепельницу в виде лягушки. — В общем, я постараюсь что-нибудь узнать о покупателях и продавцах, но быстрого результата ждать не стоит, сами понимаете. — Конечно. — Разумовский достал пачку купюр, начав отсчитывать их, внимательно следя, как реагирует торговец. — В общем, может можно и быстрее, я уже примерно знаю, у кого можно спросить, только надо договориться. — Да, я готов подождать еще пару дней, — Сергей снова начал добавлять купюры, после чего мужчина вздохнул. — Завтра всё будет, — он взял в руки телефон, начав набирать номер, забирая деньги.       — Я так устал. — Разумовский упал в кресло, взяв в руки бокал белого вина, расслабляясь. — Быстро ты его. — Гром подошёл к шкафу с алкоголем, беря в руки стакан и коньяк. — Деньги решают всё, везде всё решают только бабки и больше ни-че-го. Ну и компромат конечно. Я это понял ещё в институте. — Парень улыбнулся, выпивая залпом. — Мне нечего тебе ответить. — Игорь сел на стул, налив себе коньяк. Сергей усмехнулся, посмотрев на майора. — Иди сюда. — М? — Гром перевёл взгляд на рыжеволосого, который усмехнулся, чуть отвернув голову. — Ко мне иди, на полу посидишь. Считай это частью моей терапии. — Так и скажи, что хочешь удовлетворить свои фантазии, прикрываясь «терапией». — У тебя проблемы с доверием, Игорь. И ты совсем не умеешь расслабляться. Это видно по тому как ты сидишь, ты выверяешь каждое слово, держишь руки близко к телу и периодически осекаешься при разговоре. Гром вздохнул, решив, что в этом случае меньшим злом будет послушаться. Он сел на пол рядом с креслом, а Сергей положил его голову себе на колени, зарываясь пальцами в жёсткие волосы. — Я чту договорённости, пока они чтутся другой стороной. Ты же веришь в это? — Слышал об этом. Сергей улыбнулся, приложив к его губам бокал с вином, осторожно вливая алкоголь в чуть приоткрытый рот. — Глотай. Не бойся, здесь только вино. Мы должны доверять друг другу чуть больше перед тем, как ты мне начнёшь открываться. Гром выпил, прикрыв глаза. — А где гарантия, что ты мне нож в спину не всадишь? — Поэтому я не перехожу пока к более радикальным методам сближения, пока ты мне не веришь, — Сергей улыбнулся, трепля волосы на майорской голове. — Я расскажу тебе немного о себе. Я о тебе всё узнал, будет справедливо, если и ты будешь знать. Я потерял родителей еще в раннем возрасте, мне наверное лет шесть было. У нас дома пожар был, мама и папа первым делом спасли меня, а потом начали уже выбираться сами и помогать соседям, но увы, надышались угарным газом, — Разумовский сглотнул, чуть дёрнувшись. — Мама! — Серёжа дернулся, обжёгшись и ойкнув, пока его за плечи не схватил какой-то парень, развернув к себе лицом. — Не иди туда, это опасно. Я сам, — он был одет в жёлтую спецформу, с поднятым забралом шлема. Лицо его было красным от жара, светлые кучерявые волосы прилипли к нему, а сам пожарный улыбался. — Меня Максим зовут, а тебя? — Серёжа, — Разумоский всхлипнул, вытирая слёзы. — Дядя Максим, вы же её спасёте? — Конечно спасу. Только ты посиди здесь, хорошо? — Шустов, ты что там делаешь?! — зло крикнул кто-то, а Максим похлопал Сергея по плечу и, опустив забрало шлема, шагнул внутрь горящего дома. — Странно, что у тебя свечи кругом. Ты же вроде как бояться должен, а ты не особо так. — Я думал в детстве, что если подружусь с огнём, то он вернёт мне маму и папу. Я часто брал без спроса спички с кухни, убегал в подсобку, где стояли швабры, и там начинал жечь их, разговаривая с огоньком. Сергей шёл по коридору, озираясь, чтобы не попасться на глаза воспитательнице. Отбой был уже ровно как час, а Разумовский крался с кухни в подсобку. Он свернул за угол, осторожно толкнув приоткрытую дверь, заходя внутрь. Прикрыв за собой, Сергей достал коробок спичек, который прятал за пазухой, после чего чирканул ей, зажигая. Пламя выглядело совсем маленьким и безобидным, давало ощущение какого-то внутреннего тепла и спокойствия. — Привет, меня Серёжа зовут. Я не знаю, есть ли у тебя имя, ты же не обидишься, если я буду просто звать тебя Огонёк? — Разумовский сел на пол, проводя рукой над пламенем свечи, от чего то последовало в направлении его руки. — Давай дружить? А ты маму и папу вернёшь. Я по ним очень скучаю, воспитатели такие злые, как и учителя. Я сегодня писал сочинение по литературе, закончил как всегда раньше всех. А мы вчера ходили на экскурсию и там была большая картина Боттичелли, «Рождение Венеры». Я захотел её перерисовать, чтобы у меня была своя маленькая Венера, но Марья Ивановна увидела и порвала рисунок, а ребята начали смеяться. — Сергей всхлипнул, как дверь подсобки противно заскрипела и из-за неё показалась голова Олега Волкова. — Эй, Серый, эта паучиха старая к нам заходила уже, я там на твоей кровати подушки под одеяло спрятал, чтобы в темноте она думала, что ты спишь, но ты это, возвращайся давай. Сергей встал, задув спичку, после чего спрятал коробок за пазуху, выходя за дверь. — Спасибо тебе. Знаешь, ты кажется единственный, кто не смеялся с меня в классе. Олег махнул рукой. — Брось. Я кстати поискал в библиотеке про твоего Боттичелли, так вот, Марьиванна дура старая, был такой. Там большая такая книга, — Волков широко развёл руки, пытаясь продемонстрировать, насколько же большая. — И там много разных картин его, не только Венера твоя. Сергей вытер слезы с щёк, счастливо улыбнувшись. — Олег…-- он обнял парня, чуть смутившись. — Ты мой самый лучший друг. Волков улыбнулся, обняв его в ответ. — Ты мне тоже. Я клянусь, что все время буду тебя защищать, — парень начал рыскать по карманам, после чего достал небольшое стёклышко, проведя им по ладони, пока не выступила кровь. — Олег, ты что дела- — Я, Волков Олег, клянусь, что буду всю свою жизнь защищать Сергея Разумовского, — несколько капель упали на пол, а Сергей снова обнял его. Дверь чуть приоткрылась, откуда появилась голова телохранителя. — Вы скоро? — Да, Олег, скоро уже поедем, — Сергей улыбнулся, а Волков кивнул, закрывая дверь. — Сначала спички быстро гасли и с огнём особо не поговоришь. А потом я открыл для себя керосин. Сергей залез в сарай, с большим интересом осматривая большое количество грабель, мешков и канистр, вылилось немного содержимого. Парень подошёл ближе, присев на корточки. — Ке-ро-син, — прочитал парень вслух, пока Олег с чем-то возился. — Вот это можно обменять на карточки с черепашками, — парень подошёл к другу, показывая находку. Ржавая брошка в виде стрекозы, у которой один изумрудный глаз выпал. — Олег, а что такое керосин? — Серёжа несколько раз моргнул, смотря на Волкова, который пожал плечами. — Не знаю что, но пахнет странно. Серёжа вздохнул, мотнув чуть слипшимися длинными рыжими патлами, после чего зажёг спичку, смотря на пламя. — Олег, как думаешь, огонёк может стать мне другом? — Ну, не думаю. А зачем тебе? — Чтобы маму с папой вернул, — Серёжа вздохнул, а пламя тем временем коснулось его пальцев, из-за чего Разумовский айкнул, уронив спичку прямо в лужицу керосина, после чего все канистры мгновенно вспыхнули. Сергей замер, завороженно смотря на пламя, пока Олег тщетно пытался найти что-то, чтобы потушить огонь, но потом схватил в охапку Серёжу, вытаскивая его из сарая, после чего оба сели на траву, смотря, как догорает старая деревянная постройка со всем инвентарём. — Жалко, — Волков вздохнул, разжав ладошку с брошкой, — только на одну карточку хватит. Я её тебе отдам. — Я не возьму. — Почему? — Олег повернул голову к другу, который продолжал смотреть на пламя. — Потому что ты из-за меня не смог найти нам на две карточки. Ты её заслужил больше, чем я. — Я с Олегом сарай сжёг. Там канистра была чуть протёкшая, так я прямо в неё спичку уронил. Сарай сгорел в итоге, а мы потом врали следователю дяде Косте, что ничего не знаем, — он улыбнулся, снова растрепав игореву причёску. Дверь снова открылась, после чего телохранитель сел на стул, чуть улыбнувшись. — Сергей, уже час ночи. — А? Ой, — он отпустил Грома, начав вставать. — Спасибо, Олег. Давайте я вас обоих подброшу, раз уж так вышло. Игорь, иди пока к машине, я тут соберусь. Гром кивнул, выйдя из комнаты, а Сергей прикусил губу, снова сев в кресло. — Он тебе нравится? — Волков налил себе коньяк, отпив. — Не знаю, — протянул Сергей, закатывая глаза, кусая нижнюю губу, — может быть.