В отделе всё гудело, как в пчелином улье, все суетились, бегали туда-сюда, и в этой обстановке найти Грома было практически невозможно, он с головой ушёл в работу, в бесконечные отчёты и рапорты, не давая себе морального права на отдых и даже на перерыв.
«Совсем себя добьёт» — шептались за спиной, а потом кто-то из отдела поставит рядом с компьютером стаканчик с растворимым кофе. Игорь положил голову на папки, закрыв глаза, как над ухом раздалось громкое: «надеюсь, теперь вы от нас отвяжетесь!»
Егерь бросил на стол флешку, поспешно покидая отдел под не менее громкое: «будет надо — на пятнадцать присядете, и речь сейчас не о сутках!»
Майор вставил устройство в разъём, просматривая поступившие документы.
«Возле Петербурга границу никто не пересекал с подобным арсеналом, по крайней мере оружие точно пришло не от финнов и не от прибалтов. Значит, залётные скорее всего приобрели его где-то в другом месте, возможно, что-то похожее было на других таможнях». Игорь вздохнул, набирая номер московских коллег по цеху. Привлекать их хотелось меньше всего, тем более после одного пренеприятного случая с ФСБэшником Стрелковым, которого Игорь хорошо так опустил при раскрытии непростого дела с сектантами, однако другого выбора не было.
— Добрый день, майор Гром, полиция Санкт-Петербурга. Я сейчас вам вышлю материалы по одному делу, не могли бы вы узнать, не проходило ли у вас что-то похожее через таможню? Заранее спасибо, — Игорь шумно выдохнул, садясь на стул и массируя виски указательными пальцами.
— Тебе бы отдохнуть. — Дубин сел напротив напарника, протягивая ему бутерброды, от которых мужчина лишь отмахнулся.
— Всё нормально, — майор зевнул, положив голову на папки. — Сейчас немного посижу и смогу снова работать, — сказал он, проваливаясь в тревожный сон.
Юля сидела в белом платье на берегу моря, перебирая тонкими пальцами золотой песочек. Длинная фата шлейфом тянулась по берегу, задевая редкие сухие кустики, словно паутинка. Летний бриз развевал карминово-красные волосы, которые периодически попадали на лицо, заставляя девушку поправлять их. Игорь улыбнулся, оторвавшись от дерева, начав спускаться к ней по склону, тихо ругаясь из-за делового костюма, в котором было очень неудобно. В руках у Грома была небольшая коробочка, которую он старался не уронить. Услышав шаги, Пчёлкина повернула к нему голову, весело усмехнувшись, а Игорь же споткнулся о камушек, кубарем покатившись вниз, из-за чего девушка начала громко смеяться.
— Боже, Игорь, ты дебил неисправим. — Она чмокнула его в щеку, когда майор чуть отряхнулся от песка, и, находясь всё еще в лежачем положении, приоткрыл коробочку с кольцом.
— Ты выйдешь за меня?
Ответить Пчёлкина не успела. Солнце заволокло тучами, а море начало волноваться, ветер же сорвал с девушки фату, песок начал утягивать Юлины ноги, не давая Грому её достать.
— Милый, беги! — На глазах девушки выступили слёзы, после чего она резко оттолкнула сопротивляющегося року майора, а огромная волна накрыла её с головой, утягивая в пучину.
— Юля!
Игорь резко проснулся, пытаясь прийти в себя и успокоить дрожащие руки. Успокоительное закончилось, а до зарплаты была ещё неделя, и всё это время Игорь вынужден бороться со своими кошмарами самостоятельно. Телефонный звонок прозвучал в пустом офисе неожиданно. Гром прикрыл глаза, поднимая трубку и стараясь придать голосу уверенности:
— Да?
— Это клиника Чумного Доктора. Мы хотим напомнить, что у вас запись на сегодня в 20.00. Встречаемся в ирландском пабе на Адмиралтейском, a bientôt chéri*, — Сергей захихикал, сбросив вызов, оставив Игоря в растерянных чувствах. С одной стороны он понимал, что ему нельзя сейчас оставаться одному, потому что без таблеток сойдёт с ума от кошмаров, а с другой, не хотелось показывать такому человеку, как Разумовский, свою слабость. После раздумий Игорь всё же решился:
— Да ебись оно все сраным проебом. — Гром вздохнул, встав со стула, взяв в руки куртку и покидая отдел.
До паба было не очень далеко, поэтому Игорь пришёл вовремя. Открыв дверь, он буквально растворился в звуках стукающихся стеклянных стаканов, в неспешных разговорах, в весёлом смехе людей, которые пришли сюда, чтобы с удовольствием провести вечер пятницы.
— Добрейший вечерочек, Игорь, — Разумовский подбросил монетку, улыбнувшись майору, который, тяжело ступая, подошёл к нему.
— Игорь, вы страдаете ночными кошмарами? — сходу начал Сергей, раскручивая монетку на столе.
— Ты ж у нас всё обо мне разузнал, — съязвил Гром, на что Сергей усмехнулся.
— Я узнал в общих чертах, а о подробностях не знаю. Расскажи, если можешь. Поверь мне, — он взял его руки в свои, касаясь шершавых ладоней, проводя подушечками больших пальцев по сбитым костяшкам, — проще тебе будет, если всё же решишься. Я понимаю, что тебе нет резона доверять мне, но вечно сдерживать всё в себе ты не сможешь, когда-нибудь оно да вырвется наружу и этот ураган уже будет не остановить.
На стойку поставили две кружки пива, одну из которых Игорь практически залпом осушил.
— Хорошо, я расскажу тебе, чтобы отстал уже, — в голосе Грома сквозило ничем не прикрытое раздражение, в первую очередь из-за желания рассказать Разумовскому свою тайну.
31 декабря, 22.00
— Игорь, нет! — Девушка ходила по квартире, убирая руку, не давая Грому себя коснуться. — Я пойду туда.
— Юля, ты никуда не пойдёшь. — Игорь взял девушку за плечи, развернув к себе лицом. — Во-первых, мы не так часто бываем вместе из-за работы, во-вторых, там слишком опасно, в-третьих, у нас Новый год.
— Игорь, я журналист, лезть в пекло — мой долг, как у тебя бегать по всему городу и ловить бандитов. Я не препятствую твоей работе, вот и ты не препятствуй моей. — Девушка оттолкнула его от себя, направившись к выходу, но Гром снова схватил её за руку.
— Сядь! — рявкнул Игорь, но девушка резко вырвала свою руку.
— Не указывай мне, ясно?! Я свободный человек! — Пчёлкина сжала кулак, из-за чего ключи впились в её ладонь, оставив следы.
— Я сказал сядь! — Игорь ударил рукой по столу, но девушка лишь застегнула куртку, захлопнув дверь, эхо от которой разнеслось на всю парадную.
Гром зарылся пальцами в жёсткие волосы, шумно выдохнув. Он включил телевизор, по которому крутили «Голубой огонёк», вызывающий сейчас смешанные чувства между раздражением и бессилием.
«В стране пиздец, а у них праздник», — грустно подумал Гром, открывая бутылку шампанского.
31 декабря, 00.10
Громко зазвонил телефон, вырывая Игоря из пьяной полудрёмы.
— Да? — Гром икнул, прикрыв рот.
— Юльку убили, — Прокопенко был сильно взволнован, — заточкой в сердце прямо, вообще всё, без шансов.
— Как убили?! — майор тут же протрезвел, начав собираться, спешно натягивая джинсы.
— В автозак с ней анархиста закинули, вот он её и пырнул заточкой. Давай ты дома останешься, а мы тут допросим, — начальник замолчал, а потом с грустью добавил: Мне жаль, Игорь. — Он выключил телефон, оставив майора одного. Гром закрыл лицо руками, пытаясь осознать только что услышанное. Он провёл ими по лицу, будто пытается умыться, а рефреном крутились в голове слова: «Юльку убили». Игорь бросился к телефону, дрожащими руками набрав её номер.
— Давай, ну же… Ответь, Пчёлка, пожалуйста.
— Абонент временно недоступен. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала, затем нажмите решётку или завершите вызов. — Холодный механический голос оператора сменился оглушительным писком, заставившим майора поморщиться.
— Юлька, как ты?! С тобой всё хорошо, мне сказали, что тебя убили. — Вдруг Игорь осёкся, а слова Прокопенко наконец смогли дойти до его измученного осознание оглушающей правдой. Юля умерла. Телефон выпал из ослабевших рук, после чего майор упал на колени. Горячие слёзы не переставали течь, не давая спокойно дышать.
— Юля, — тихо шептал он, дрожа всем телом, — Юля, пожалуйста, разбуди меня. Мне… Срочно нужно проснуться.
Гром резко выпил ещё одну кружку пива, разбавленное по его просьбе водкой, морщась.
— У нас должна была быть свадьба, но за неделю до неё Юля… — Игорь сглотнул, жадно глотая ртом воздух, — умерла. Она ещё… Очень любила примерять платье своё, белое такое…с рюшечками разными, с фатой тонкой, как паутинка. Наденет и кружится по квартире. — Слова давались тяжело, в горле постоянно пересыхало, из-за чего после каждого слова приходилось делать глоток.
— Не знаю, почему она захотела дорогую свадьбу, с платьем, кольцом… Она и без платья очень красивая… Была. Мы после неё должны были ехать в Дублин. Ей Ирландия нравилась очень.
Разумовский кивнул, сильнее сжав руки Игоря. На протяжении всего рассказа Сергей молчал, пребывая в глубокой задумчивости. Он не знал, что всё будет настолько запущено, но понимал, что теперь не может отказаться от своей идеи вылечить этого человека, не имеет морального права оставить его наедине со своими демонами, которые рано или поздно съедят майора, если пустить всё на самотёк.
— Ты можешь меня обнять, если тебе так будет проще, — Сергей поднял на Игоря взгляд, встретившись с выражением крайнего скептицизма.
— Я что, баба, чтобы ласкаться? — он допил алкоголь до конца, пытаясь встать, но чуть не упал со стула, благо у Разумовского хорошая реакция, успел подхватить.
— Не нужно жить стереотипом, что ты не можешь проявлять эмоций в состоянии душевной боли. Мы не цифры в компьютере, а люди, и нам свойственны чувства и желание их с кем-то разделить. Не нужно этого бояться, — Сергей сам обнял Игоря, уткнувшись носом ему в плечо. От майора пахло алкоголем, костром, городской пылью и дешёвым кофе из автомата. Игорь ничего не делал, он не пытался оттолкнуть парня, но и не обнимал в ответ.
— Так, хватит, — Игорь чуть дёрнулся, прося тем самым себя отпустить, — развёл тут сопли с сахаром. Спасибо, что побыл жилеткой. — Игорь встал, сильно пошатываясь, и направился к выходу из паба.
— Я подвезу, — Разумовский оставил на стойке деньги, явно больше, чем стоило пиво, но ему лень было пересчитывать. Сергей подхватил Грома под локоть, быстро доводя до своей машины, пока оба не промокли из-за первой в этом месяце грозы.
