Любовь пахнет керосином

       Игорь почувствовал, что его руки связанны мягкой лентой, но при желании он мог её распустить. Мерно потрескивали дрова в камине, благодаря чему в комнате было очень тепло и создавалось ощущение уюта. Гром лежал на чём-то шёлковом, приятно ласкавшим тело, лишённого одежды. Майор приоткрыл глаза, но и они оказались завязаны лентой. — Где я? — Сипло произнёс майор, немного поерзав на постели. Разумовский сидел в кресле неподалеку, одетый в домашний халат на голое тело, и читал книгу. Услышав вопрос, поднял взгляд и улыбнулся. — У меня дома. Просто я решил, что мы уже достаточно знакомы, чтобы перейти к более радикальным методам сближения, — Сергей обошёл кровать, остановившись у изголовья, после чего положил свою ладонь на широкую грудь, чуть надавливая подушечками пальцев в нужных местах. Гром от этих движений уворачивался как мог, но все было бесполезно, касания продолжали фантомно ощущаться на коже, бросая в приятную дрожь. — Чем ты меня накачал, паршивец? — прошипел Игорь, на что Разумовский лишь хмыкнул. — Это новый наркотик, недавно появился. Не переживай, я рассчитал дозу, он тебе не навредит, — Разумовский сел Игорю на бедра, проводя тонкими пальцами вниз по торсу и заставляя Грома внутри сжиматься, дыхание сбивалось, а сердце начало колотиться как сумасшедшее. «Твою ж…» — ругался про себя майор, но сбегать не спешил, стало даже интересно. Он не мог видеть Сергея, но зато прекрасно его чувствовал: короткие прикосновения чередовались с продолжительным массажем, горячее дыхание опаляло кожу, заставляя Игоря рвано выдыхать каждый раз, как Разумовский наклоняется к его шее; Сергей елозил на игоревых бёдрах — всего было много и сразу. Это сводило с ума. — Зачем тебе это? — сквозь зубы произнёс Игорь, сдерживая тихий стон. — Ну как тебе сказать, Игорь, — Разумовский коснулся уже возбужденных сосков, заставив майора ещё сильнее извиваться на кровати, сминая простынь под собой. — Интимные ласки позволяют людям узнать друг друга лучше, в буквальном смысле ощущать партнёра всем телом. Не бойся, секса сегодня не будет, — Разумовский наклонился к уху Грома, прошептав: если ты, конечно, сам этого не захочешь. Но, судя по тому, как твой член упирается мне в живот, ты уже сам не согласен на простые прикосновения. Игорь был готов выть от отчаяния и жгучего желания. Ему уже всё равно, что сейчас на нем сидит другой мужчина, что все происходящее потом будет казаться постыдным и недостойным для него. Сергей всё это тоже прекрасно видел, поэтому не стал растягивать пытку, проводя рукой по стволу партнёра, заставив того прогнуться в спине, чтобы снова рухнуть на кровать. — Не бойся, нас не услышат. Я живу за городом, соседей по близости нет. Игорь кусал губы до крови, стараясь держаться, но Разумовский снял с его глаз повязку, а после убрал спадающие на лицо волосы назад, беря в рот головку, пока красный халат медленно сползал с плеч. От этого вида Игорь задрожал ещё сильнее, больше не в силах сдерживать себя. С каждым движением Гром стонал громче, а в голове была лишь звенящая пустота. Майор не хотел думать о том, как это выглядит со стороны, забыл про свою гордость и просто растворялся в давно забытых ощущениях. Он сам начал толкаться навстречу, сбивая Сергея с ритма, но тот, кажется, не против. К разрядке Гром пришел быстро, толкнувшись чуть вперёд, он излился в рот партнёра, издав полурык-полустон. Разумовский достал изо рта орган, запрокинув голову назад, и проглотил сперму. Игорь часто дышал, пытаясь прийти в себя, пока Сергей доставал из тумбочки смазку и контрацепцию. Он внимательно осмотрел Грома, усмехнувшись, осторожно начав растягивать узкое колечко мышц, из-за чего Игорь извивался, как ужик на сковородке. — Тише, я буду очень аккуратно.— Сергей развел пальцы «ножницами», начав подготавливать Игоря, не скупясь на смазку.        Игорь резко открыл глаза, когда в него вошли, вцепившись в простынь. — Тише, всё хорошо, — Сергей осторожно провел рукой по скуле мужчины, успокаивая и давая привыкнуть к чужой плоти внутри, а майора тем временем буквально жгло изнутри, даже несмотря на дискомфорт хотелось большего. Он высвободил руки, но лишь для того, чтобы положить их на бёдра партнёра, сжимая до синяков. Гром толкнулся навстречу, но остановился, почувствовав резкую боль. — Ну куда ж ты спешишь, — шикнул Разумовский, надавив Игорю на плечи. Он подождал ещё немного, после чего начал медленно двигаться, с каждым рывком заходя глубже, вынуждая Грома рвано вздыхать и постанывать. Стоны ласкали слух Сергея, который задел простату под нужным углом, из-за чего майор начал стонать громче. Его руки скользили по подтянутому телу, оставляя на бледной коже алые полосы. Игорь чуть привстал на локтях, утыкаясь носом в плечо Сергея, на котором вскоре багровел засос, из-за чего Гром получил шлепок по бедру и тихий вздох.        Игорь следил за сизым дымком от сигареты, подымающимся к потолку и вырисовывающим причудливые узоры. — Так почему ты Чумной доктор? Сергей усмехнулся, переводя взгляд на Грома. — Ты хочешь сейчас об этом поговорить? — Почему нет? — Игорь чуть приподнялся, уперевшись спиной в изголовье кровати. — Ну, был когда-то вор с кличкой Чума. Получил он её от того, что был вечной занозой в заднице и его любимая фраза была «братцы, да это Чума просто». А ещё он был сказочным треплом. Однажды он зашёл в мой кабинет без стука: Разумовский уже одевался, пока парень, будучи на ватных ногах, укутался в плед, чуть прикуривая. — Ты как? — Разумовский сел напротив черноволосого, который лишь отмахнулся. — Нормально, просто непривычно. Сейчас. Дверь резко открывается, и в кабинет врывается парень в сбитых сапогах и застаёт такую картину: посредине комнаты огромная кровать, на которой спиной к двери сидит паренёк, нервно курящий прямо в кабинете, пока Разумовский набрасывает на себя рубашку. — Я, пожалуй, позже зайду, — визави закрыл дверь с обратной стороны. — В общем, после этого он всем растрепал, что я был в одной комнате с мужчиной, в связи с чем я понял, что он для нас слишком опасен, поэтому я сжёг его в сарае, когда он поехал отдыхать на родительскую дачу. После все пересказывали, что я «сжёг дом с Чумой». Как известно, дома с чумой жгли чумные доктора. Так и закрепилось. — Ты сжёг его за то, что столкнулся с последствиями из-за его длинного языка? — Да не было особо последствий, за исключением шёпота за спиной из разряда «ты его задницу видел? Да я сам бы ему присунул, но жена не поймет». Мало приятного, но после происшествия шептаться перестали и эта тема сейчас табуирована, — Сергей потушил сигарету, кладя руку Игорю на грудь. — Завтра может поясница болеть, это нормально. Потом привыкнешь. — «Потом» не будет, — Гром отвернулся от Сергея, проваливаясь в сон.        — Юля…- Игорь упал на колени перед стулом, на котором сидела девушка, не в силах сдержать слез. — Юля, я больше никогда… Я больше никогда так не буду… Прости меня, Юль. Тонкие девичьи пальцы зарывались в жёсткие волосы, успокаивающе массируя голову, но даже это не могло успокоить убитого горем майора, искренне кающегося за содеянное. — Я больше никогда тебе не изменю, Юля! Прости… Прости-прости-прости. — он взял её руки, начав неистово целовать, но девушка на это взяла лицо Грома в свои руки. — Я тебя прощаю. — она встала, направившись к выходу из квартиры. — Юль… Не уходи, Юля! — Игорь попытался ее удержать, схватив за руку, но девушка вырвалась, улыбнувшись. — Прощай… — она закрыла дверь, оставив Игоря одного. — Нет… Юля! — Гром закрыл уши руками, громко крича её имя, пока не осознал, что сидит на кровати, дрожа всем телом. Сергей же встал, куда-то уходя, но после вернулся с кружкой. Он сел рядом, протянув ему тёплое молоко с мёдом. — Ты должен её отпустить. Я ведь правильно понимаю, что ты себя чувствуешь, словно ей изменил? — Сергей осторожно коснулся его волос, зарылся в них пальцами и начал чуть массировать кожу головы. Гром не взял кружку, лишь зло посмотрел на Сергея, сбросив его руки. — А ты так и будешь врать мне, говоря, что все, что ты делаешь, терапия? Тебе просто в кайф издеваться надо мной, — Гром понизил голос до шёпота, — а я думал, мы могли бы быть друзьями. — Гром встал, беря заботливо сложенные на стуле вещи. — Я не вру, Игорь, тебе нужно было сменить радикально обстановку…— Договорить ему не дали, отвесив хлесткую пощёчину, из-за чего голова Сергея качнулась в сторону, а на бледной коже вырисовывался алый след. Гром поправил на голове кепку, после чего вышел, громко хлопнув дверью.