Любовь пахнет керосином

      Гром уже забыл, когда ночевал дома последний раз. Работы было слишком много, иногда Игорь засыпал прямо в отделе за столом, изредка перебирался в камеру изолятора, а до недавнего времени иногда спал в приютах для бездомных, потому что возвращаться домой было невыносимо.       Игорь бросил куртку на вешалку, из-за чего та рухнула, кепка полетела в сторону дивана. Бросив растянутую кофту куда-то на пол, майор подошёл к холодильнику, в котором предсказуемо ничего не было, кроме сгнившего яблока. Вздохнув, Игорь отправил его в урну, после чего лег на диван. Но несмотря на смертельную усталость, сон не шел. Гром ворочался около часа, тело ломило, а голова отказывалась соображать, но, как ни старайся, заснуть не получалось. Игорь сел на диване, массируя веки, как по телу прошла неприятная волна мурашек, заставив покрыться холодным потом. Дыхание сбилось, казалось, что в комнате слишком душно. Гром тут же метнулся к окну, силясь его открыть, но то не пожелало поддаваться. Майора бросало то в жар, то в холод, тело отказывалось подчиняться. Игорь сполз вниз по стене, чувствуя, что его парализовало, а тень в углу стала обретать форму. Майор закрыл глаза, пытаясь прийти в себя, но с каждой минутой становилось только хуже. Казалось, что под кожей что-то шевелится, стремясь прорваться наружу, а от самой кожи несёт гнилью. Гром резко открыл глаза, с ужасом осознав, что не дышит. Он перевёл взгляд на свою руку, покрытую страшными язвами и нарывами, а из неё вылезает белесый червь. Игорь чуть поддел ногтем кожу, едва сдерживая рвоту из-за увиденного. Внутри всё было ещё хуже, чем снаружи, на отвалившимся из-за игоревых манипуляций куске мяса было бесчисленное множество мелких яиц и личинок, пожирающих сгнившую плоть. Тень со знакомыми чертами начала подходить ближе. Волосы из красного стали почти белыми, а изо рта несло разложением. Кожа у девушки была вся в рубцах и таких же гнойных язвах, как и у Игоря. Одна из таких язв лопнула, на пол начала стекать желтоватая жижа, от которой несло едва ли не хуже, чем от всего тела в целом. Ногти у визави были необычайно длинными, а под самой пластиной запеклась кровь. Рывком Юля или точнее то, что когда-то было Юлей, преодолела расстояние между ними, вгрызаясь гнилыми зубами в плоть Грома. Тёмная и вязкая жидкость заполнила её рот, пока Игорь пытался сбросить с себя возлюбленную, но та впилась когтями в его спину, оставив полосы.       Когда существо достаточно напилось, оно начало медленно отгрызать зубами плоть, зло шипя на Грома, схватившего её за волосы, пытающегося оторвать от себя. Но все попытки были тщетны, монстр продолжал пожирать майора, пока вдруг всё не закончилось.       Гром прижался к стене, пытаясь выровнять дыхание, вспомнив слова врача о последствиях отказа от таблеток. Он ощупал себя, убедившись, что не гнил и всё им пережитое лишь игра больного воображения вследствие синдрома отмены. Он знал, что это далеко не самая приятная вещь, но чтобы настолько, этого он никак не ожидал. Руки сами потянулись к телефону, чтобы набрать знакомый номер, но майор задержал палец на кнопке звонка, а потом с силой отбросил телефон в сторону. Гром сжался, пряча голову в руки, мысленно читая детское стихотворение для успокоения: — Как хорошо когда есть дом, Уютный, теплый и родной. Когда смеются дети в нем, И пахнет вкусною едой. Когда в нем дружная семья, И все друг другом дорожат. И где на место слова я, Все ставят мы на первый ряд.* Гром поднял глаза к потолку, как мантру повторяя стихотворение. Вскоре дыхание выровнялось, но оставаться в квартире стало невыносимо. Быстро набросив на себя куртку, Игорь поспешил уйти.       Игорь сам не заметил, как пришёл к дверям знакомого ему борделя. Несколько лет назад они пытались добиться возбуждения уголовного дела на хозяина заведения, но улики «случайным образом» были уничтожены. Гром открыл дверь, входя в полумрак помещения, откуда слышалась музыка и редкие стоны. Встретил его хозяин — молодой толстый мужчина, говорящий с сильным украинским акцентом. — Вечер добрый, молодой человек, вы пришли по адресу, — он буквально был готов принять посетителя с распростёртыми объятиями, пока не всмотрелся в его лицо. Напускную радость как рукой сняло, взгляд стал цепкий и настороженный. — Какими судьбами, Игорь Гром? — хозяину было противно называть его «майором», поэтому он решил, как он думал, спустить полицейского с небес на землю, но тот этого усилия не заметил. — Мне нужно снять…— Игорь запнулся, подбирая слова, а выражение лица хозяина сменилось на удивление. — Девочку? — Нет, юношу, — Гром провел по своим волосам рукой, — рыжего. С веснушками по телу. На час. Хозяин издал смешок в кулак, кивнув. — Идите в зал, щас приведу, — он развернулся на пятках, удалясь, а Игорь рухнул на диван, сняв кепку и спрятав в нее лицо.       Хозяин пришёл быстро, ведя за собой худощавого парня, который опустил взгляд в пол, боясь лишний раз взглянуть на своего клиента. На колени Грома упали ключи от номера, смазка и презервативы. — Ну развлекаетесь, комната номер семь свободна. Игорь кивнул, посмотрев на юношу, оценивая. Он был худощав, на теле были видны следы от побоев. Парень заламывал руки, всё ещё смотря в пол. — Эй, — майор взял его за подбородок, заставив посмотреть на себя. — Как тебя зовут? — Игнат, — прошептал юноша, пытаясь отвести взгляд. — Ну пошли, — Игорь вздохнул, идя к комнате.       Номер был обустроен в лучших традициях минимализма: огромная кровать с алыми простынями и тумбочка, на которую можно было что-нибудь поставить. — За час беру пять тысяч, — Игнат упал на кровать, смотря в потолок. Гром просвистнул, открыл кошелек и начал отсчитывать купюры. Ещё оставались деньги Сергея «на карманные расходы», но их Игорь не будет тратить чисто из принципа. «Надо будет вернуть», — промелькнуло в голове, пока майор клал деньги на тумбочку. Он сел рядом с юношей, осторожно проведя по его торсу рукой, из-за чего тот закусил губу, прикрыв глаза. — Если будет больно, ты скажи, — Игорь бросил куртку на пол и хотел уже было стянуть свитер, но его остановили. — Я помогу, — Игнат осторожно коснулся его губ своими, после начал избавлять Грома от одежды. Тот не сопротивлялся, пытаясь сосредоточиться именно на своём партнёре, но на его месте представлял другого человека. Игорь тряхнул головой, желая отогнать наваждение, а юноша тем временем потянул Игоря на себя, целуя уже более уверенно, но был в этом поцелуе какой-то необъяснимый холод. Гром ответил, прижимая парня к кровати, заводя руки ему за спину, поглаживая. Спустя какое-то время Игнат начал оттаивать, охотно двигаясь навстречу ласкам Грома, который в свою очередь старался доставить партнёру минимум дискомфорта, зеркаля жесты Разумовского, с которым, как бы то ни было, Игорю было действительно хорошо в ту злополучную ночь. Он не помнил, сколько времени прошло с того времени, как они практически перестали общаться, может всего неделя, а может и два месяца. Гром уже давно перестал вести счёт дней, будучи полностью погруженным в работу. Игнат чуть выгнулся и шикнул, когда майор начал его растягивать. — Тише, это нужно. Я не хочу сделать тебе больно, — прошептал он на ухо парню, легонько прикусив за мочку. Тот чуть успокоился, но всё равно держал дистанцию и не спешил полностью поверить и отдаться партнёру.       Юноша вскрикнул, когда Игорь вошёл в него. Несмотря на то, что Гром на смазку не скупился, приятного всё равно было мало. — Тише, милый, тише, — Гром провел рукой по выпирающим лопаткам и шумно дыша ему в шею. Он не двигался, пока парень не привык к нему и сам не начал толкаться навстречу, лишь после этого Гром снова прижал Игната к кровати, начав двигаться сразу в довольно быстром темпе, чувствуя, как партнёр под ним дрожит и выгибается, постанывая в ухо от удовольствия. Игорь осторожно коснулся его паха, из-за чего Игнат прогнулся в спине, шумно выдохнув. — Быстрее, — шептал он Игорю в ухо, оставляя алые полосы на спине и ставя на его шее засосы. — Я порвать тебя могу, глупый, — Гром провел носом по его щеке, усмехнувшись: Не спеши. Оргазм получили почти одновременно.       Игорь перебирал рыжие волосы, уже полностью отходя от пережитого недавно ужаса, но вместо него в душу закрадывалась тоска, которую Гром не мог для себя объяснить. Впервые он почувствовал, что чего-то ему не хватает, вернее, кого-то. — Что это? — Игнат осторожно привстал на кровати, взяв с пола распечатанную потёртую фотографию, всматриваясь в нее. — Ориентировка. Этот человек подозревается в убийствах и незаконной торговлей оружием, я веду его дело. — Я знаю, где он, — парень облизал свои губы, чуть вздрогнув. — Меня просила его жена и он. Хотели новенькое попробовать. Привезли в какой-то посёлок за городом, элитный, судя по коттеджам. — У нас много элитных поселков за городом. — Извини, не помню точно, с завязанными глазами видеть не умею, — съязвил юноша, продолжая: Я точно его видел, он живёт в каком-то из элитных поселков именно Петербурга. Парень положил бумажку на пол, снова устроившись под боком майора, который крепко обнял его со спины. — Спасибо большое. Я понятия не имею, что ты делаешь в борделе, я тебе помогу начать нормальную жизнь. Считай это платой за информацию. Вот только поймаю и сразу вытащу тебя. — Обещаешь? — Игнат повернул к нему голову, а майор усмехнулся, целуя его в макушку. — Обещаю.