Я на самом деле не врал

Внимательно разглядывая Дилюка во время завтрака Кэйа совершенно не прикасается к еде, пытаясь понять, что же за метаморфозы происходили ночью с этим ребёнком. Он молча и с серьёзным лицом слушал о том, как Рагнвиндр, по его мнению, очнулся три года назад уже в поместье с его другим Кэйей. Будто бы случившееся с ним было обычным сном и он даже забыл о том, что с ним происходило в "этом другом мире" со взрослой версией брата. Но, к счастью, вспомнил, как очнулся сегодня на винокурне и обнаружил уснувшего за работой Альбериха. Чем-то это напоминает ему другого брата, что до поздней ночи зубрил учебники и литературу. — Что-то не так? — свой рассказ подросток прерывает, смущенно глядя на сидящего напротив него мужчину. — Нет-нет, лучше ешь и не болтай, подавишься еще, — вздрагивает от мгновенного "пробуждения" капитан, утыкаясь в свою тарелку с очередным поздним завтраком. Дилюк немного сдвинув брови вместе послушно замолкает. Его любопытные алые глаза все ещё поглядывают на Кэйю и как тот без аппетита поедает порцию с пышными как облачка, которые они когда-то разглядывали вместе, блинами. — Ты не изменился, — тихо говорит Дилюк и получает в ответ только кивок, — будешь вновь долго отсутствовать как тогда? — он все ещё ребёнок и хочет к себе внимания от старшей версии брата. Альберих на мгновение застывает и хмурится. — Как тогда это когда? — Три года назад? — неуверенно отвечает красноволосый вопросом на вопрос. — Это было вчера, — вздыхает Кэйа и Дилюку только остаётся в удивлении приподнять собственные брови. Будь возможность они бы, наверное, так и на макушку полезли. — Вот оно значит как, — тихо произносит он себе под нос, пытаясь вспомнить те дни, проведённые со старшим братом вместе. Детский разум был к сожалению не способен понять некоторых взрослых разговоров. Рагнвиндр смутно помнит то, что происходило до тех пор, как он оказался на винокурне. Неужели он в скором своём будущем? Может это и к лучшему? Сейчас он не хочет думать о том, что было раньше. Он сейчас постарше, вновь видит полюбившуюся ему взрослую версию Кэйи, что сидит напротив. Ему остаётся только подойти, чтобы ощутить рядом и коснуться его, чтобы почувствовать на ощупь. По-настоящему. И значит, то что происходило в его более юном возрасте совершенно недетский сон и фантазии. — Не мог бы ты мне напомнить о том, что было, по-твоему, вчера? — аккуратно спрашивает он и рыцарь конечно же ему все рассказывает. Дилюк долгое время проводит в раздумьях не сходя с места, хотя их совместный завтрак закончился ещё час назад. Подросток уже не был тем маленьким резвым Дилюком, что требовал от Кэйи срочного внимания к себе совсем недавно. А его ровная осанка, серьёзный взгляд, начитанность, говорили о том, что сидящий перед ним брат был как раз с тех самых времен, когда стал первым юным капитаном в Ордо Фавониус. Старая частичка гордости вспыхнула где-то в груди, но Альберих продолжал спокойно крутить в своих руках ниоткуда взявшийся бокал с вином, безразлично следя как жидкость плескается в ёмкости. Но все же иногда взгляд голубого глаза соскальзывал на юные черты немного серьёзного лица, что в одно мгновение недовольно скривилось, заметив у старшего алкоголь. Как бы хотелось пустить одну из своих любимых колкостей, но капитан трезво осознавал, кто перед ним был. Дилюк не знает об их отношениях со своей взрослой версией, так пусть они продолжат находиться за занавесом темной и неприступной тайны. Он же все равно переживёт тот самый момент их жизни. Позже. Сейчас кавалерист не хотел портить с ним тёплые отношения. — Братик Кэйа, — его голос мягкий и так сладко произносящий имя рыцаря раздаётся в комнате, он чуть ли не выронил бокал, — можно мне отправится с тобой в Мондштадт? Мужчина долго молчит, за один раз осушает сосуд и оставляя его на столе поднимается, — Если мой милый братишка так настаивает, то будет грех отказаться, — улыбается он. Рагнвиндр только густо краснеет и смущенно отворачивается, нервно накрывая собственную руку другой.

***

— И все же, мой Кэйа более скромный, — заявляет неожиданно Дилюк, когда они проходят долину ветров, — Что случилось с тобой? Почему так стал выряжаться? Нет, я конечно не против, — смущенно добавил он и поняв что ляпнул лишнего и затараторил, — просто раньше ты носил более закрытую одежду... Неужели в ордене не запрещено, как раньше? — А как же, — захохотал Альберих, — я бы по-твоему носил сейчас такую одежду? — Нет, — соглашается юноша, — но и такой Кэйа мне очень даже нравится, — улыбается он и теперь приходит очередь смущаться капитану кавалерии. Кэйа смотрит вперед, пытаясь скрыть приятное удивление смешками, но те выходят неправдоподобными и нервными. — Я люблю тебя, Кэйа, — заметив такую реакцию шире улыбается подросток, но тут же обиженно надувает собственные щеки, когда слышит в ответ: — А как же "твой Кэйа"? Кажется он будет ревновать, если ты будешь разбрасываться этими словами направо и налево, — успокаивается немного рыцарь и смотрит на младшего собеседника, приподняв скептически одну бровь. Знал бы мальчишка, как внутри него все перевернулось сейчас от этих слов... — Ты и есть "мой Кэйа", только будущий и постарше. Так что это не мешает мне любить вас обоих, — заявляет важно Дилюк и толкает его в бок. Альберих тихо фыркает, потрепав его по рыжей макушке, глаза младшей версии неожиданно цепляются за висящий на кожаном поясе крио Глаз Бога, но он молчит. Вопросы конечно же возникают, много, но он старается ответить на них самостоятельно. Долго смотрит на Кэйю и неожиданно сомневается. Да, они оба определённо разные. Выбравшись из сильной хватки брата парень продолжает идти, уже немного неуверенно, чем ранее, позади. — Не отставай, Люк, нам чуть-чуть осталось, — зовёт его Кэйа, останавливаясь и дожидаясь, когда Рагнвиндр его нагонит.

***

В Мондштадте все так же по-родному прекрасно. Улочки наполнены суетливыми людишками, что приветливо улыбаются друг другу и машут руками, в знак приветствия. А в воздухе так приятно пахнет свежей выпечкой и цветами! За стенами города двоих братьев, как обычно, приняли клюющие носом рыцари. Если бы здесь была взрослая версия Дилюка, то она бы точно недовольно ворчала о том, какие же рыцари в Ордо Фавониус беспечные. Но его здесь не было. А маленькая версия только задорно пощекотала сорванным колоском травы двоим парням нос, делая шуточное замечание о неподобающем поведении рыцарей. Те только растерянно попросили прощения, узнав в юноше винодела. Это заставило Дилюка вновь недовольно нахмуриться. Здесь явно что-то не чисто. Оказавшись внутри штаба Рагнвиндр оглядывает помещение, что не изменилось спустя годы. И они с Кэйей вместе неожиданно сворачивают в библиотеку, в ней он уж точно помнит, что побывал в десятилетнем возрасте. — Ох, сэр Кэйа, могли бы предупредить о своём визите, — Лиза спокойно сидела у своего рабочего места. Рядом стояла растерявшаяся Джинн, видимо что-то бурно обсуждая раньше с девушкой. — Джинн? — тихо спрашивает Кэйю юная версия Дилюка, как маленький по привычке потянув его за рукав, явно удивившись, увидев ее взрослую версию здесь. — Да, Лиза мне ещё вчера сообщила, — признается действующий магистр, стараясь не выглядеть строгой, Кэйа даже не успел раскрыть рта, — я не могу быть на вас зла, но прошу, в следующий раз предупреждайте меня о ваших действиях. — Хорошо, — смеется тихо Альберих и кладёт руку на голову виноделу, — тогда Эфир здесь? Мне нужно с ним кое-что обсудить. — Да, он, как обычно, в запретном разделе, — спокойно отвечает пурпурная ведьма и Кэйа их покидает спускаясь. Рагнвиндр остаётся на месте, неловко глядя на двух девушек и смущенно опуская взгляд. Джинн, видимо, тут тоже занимает высокую должность, Кэйа является капитаном, тогда что же с ним самим происходит? Он не видит и единого малейшего напоминания о его присутствии взрослой версии. — Как ты? — начинает разговор рыцарь одуванчик и жестом просит Лизу налить чай, — Кэйа тебя не обижает? — Нет, с чего он должен? — резко отвечает он, — Кэйа бы ни за что. — Не волнуйся ты так, — улыбнулась легко Джинн, она чувствует себя глупо от своих не менее глупых вопросов, — присаживайся. — Я же больше не часть Ордо Фавониус, так ведь? — неожиданно говорит подросток две девушки замирают под пристальным взглядом его испепеляющих глаз. Если с лица Лизы все ещё не пропала улыбка, то Гуннхильдр совсем растерялась отворачиваясь. Как он и думал. Они даже скрыть от него информацию нормально не могут. Но Дилюк их не винит, Джинн всегда было сложно врать, а библиотекаршу он прочесть не может, так же как и взрослую версию своего брата. Он уж точно многое от него скрывает и юноша собирается заняться раскрытием его тайн в первую очередь. Взрослый Кэйа не такой, как его Кэйа, они отличаются друг от друга. Он прекрасно видит по его голубым глазам отражение эмоций, в которых он не может тщательно все скрыть. Свою непонятную постоянную тревогу и нервозность, страх и отчаяние. Дилюк не видит в голубых озерах старой любви и счастья, обыкновенной потаенности и веры в будущее. Они будто бы потускнели в один прекрасный день. Но пазл все равно не складывается. Еще и день толком не прошёл, как он оказался здесь, а уже пытается выяснить что происходит вокруг. Почему взрослые такие странные и сложные? Кусая свои губы он долго копается в мыслях и выдавливает улыбку на своем лице, — Все в порядке, может моему отцу понадобилась помощь в винной индустрии и я не смог отказать, — вывел логичную цепочку он и получил в ответ только неуверенный кивок от Джинн. — Что же у вас тут за нагнетающая атмосфера? — удивлённый голос Альбериха послышался с лестницы и Дилюк обернулся на него, Лиза тем временем что-то расписала на бумажке, и сложив ее пополам спрятала в руке. — Дилюк интересовался своим будущим, ничего такого, — отвечает ему ведьма, а Джинн все так же неуверенно косится на него. Капитан понимает, что не стоило оставлять Рагнвиндра здесь. Он уже более взрослый и проницательный, конечно же будет пытаться в чем-то разобраться. Не зря он стал капитаном в Ордо в таком юном возрасте. — Я бы хотел ещё прогуляться, — просит подросток, оживляясь, — как насчет прогуляться по утесу Звездолова, до возвращения на винокурню? — Думаю, немного можно, — улыбается Кэйа и выхватывает у библиотекарши записку, запихивая ее быстро в карман. Он выводит младшего из библиотеки за плечи, шепча, — Хочу сказать я удивлён. Что ты успел такого натворить, что на Джинн лица нет? Я впервые ее такой вижу за долгое время. — Ее, наверное смутил мой вопрос, — ответил спокойно парень, — не думаю, что у тебя есть смысл допрашивать меня. Лиза наверняка все изложила на той жалкой бумажке, — фыркает он и отворачивается от капитана кавалерии, отрываясь и идя вперёд. Заметил все-таки. Ничего от него не скрыть. — Люк, — зовет его Альберих, положив руку на плечо. — Идём, мы же собрались пройтись? Так что не отставай, Кэйа, — бросает Дилюк и исчезает за массивной дверью. Капитан с тяжелым вздохом разворачивает ту самую бумажку в своих руках. "Прости, милый, кажется, мы испортили его надежды на прекрасное будущее. Он сам во всем догадался". Догадался в чем? В их отношениях? Будущем? В чем же? Рыцарь нервно сминает записку в руке и бежит следом за Рагнвиндром.

***

Утёс Звездолова место захватывающее, в какой-то степени романтичное. Здесь ощущаешь свободу, когда ветер играет с твоими волосами, а с высокой его точки открываются прекрасные виды на просторы Мондштадта. Все как на ладони, даже сам город, купающийся в лучах закатного солнца. Дилюк сидел на самом краю, плетя венок из собранных по пути наверх сесилий. Кэйа был позади, наблюдая все время за подростком со стороны. Когда они шли сюда, то ни разу не перекинулись даже парой слов, словно Рагнвиндр младший решил устроить бойкот. Он все время не посмел даже взглянуть на брата, избегал прикосновений и ничего не говорил в ответ, когда Альберих пытался с ним заговорить. Обиделся? Скорее всего. Но обычно, когда Дилюк закрывался в себе, он позволял Кэйе быть рядом, но не на расстоянии как сейчас. — Знаешь, сесилии и вправду прекрасны, — тихо заговорил парень, — они растут здесь, где дует суровый холодный ветер, но не перестают быть нежными и вкусно пахнущими. Ветер пытается их сорвать, унести в далекие места, где они погибнут, но они продолжают стойко держаться за почву и благоухать дальше. Кавалерист бы хотел задать вопрос, но не смел прервать Дилюка, пытаясь понять к чему он клонит. Наконец он обернулся к нему, немного улыбаясь. Подходя ближе юный винодел расположил сплетенный собственноручно венок на синей макушке, нагибаясь к чужому лицу и смотря в растерянный глаз своими двумя алыми и сверкающими задорными огоньками, — Ты как одинокая сесилия, которую вот-вот сорвет ветер, — все так же улыбаясь уголками своих губ полушепотом произносит он, — но она все ещё продолжает дожидаться нежных лучей своего последнего рассветного солнца. Рагнвиндр мягко обхватил ладонями смуглое лицо, с некой грустью продолжая смотреть на молчаливого Кэйю. Тихо выдыхая он наклоняется и целует его в лоб. Обнимает, прижимая голову к своей груди. Солнце не хочет быть последним.