***
— Готова? — мама Гермионы просунула голову в дверь. — О… Гермиона, ты прекрасна. Дочь улыбнулась ей и застегнула на шее цепочку своего длинного, изысканного ожерелья. — Спасибо, мама. — Ну встань. Повернись, покажись мне. Гермиона встала, поймала свое отражение в зеркале, а затем развернулась. Белый комбинезон идеально облегал её фигуру, будто был сшит специально для неё: спина была открытой, ткань соединялась сзади, на шее; спереди она сходилась в точке под грудью, переходя на талии в широкие брюки, струящиеся вокруг ног. Гермиона собрала волосы сзади в нежную прическу, оставив спереди локоны развеваться вокруг лица; на губах — помада глубокого, романтичного красного цвета. — Что думаешь? — Я думаю, что она счастливая женщина, — Гермиона мгновенно залилась румянцем и покачала головой. — Какая часть этого утверждения неверна? — У нее есть столько причин не хотеть меня, мама. — Сомневаюсь, что они такие же веские, как и причины, по которым она должна хотеть, — сказала её мама, и нежно обвила рукой лицо Гермионы. — Не могу сказать, что не поражена слегка, дорогая. — Потому что это женщина? — Нет. Потому что она намного старше. Но опять же, ты всегда была слишком взрослой для своего возраста. Гермиона моргнула, почувствовав, как к глазам подступают слезы. — Значит, ты спокойно к этому относишься? — Она делает тебя счастливой? — Да. — «Когда не пытает меня». — Тогда с чего мне относиться к этому как-то по-другому? Гермиона обняла маму, крепко её сжимая. — Спасибо, мама. Я так рада, что вы вернулись. — Я тоже, родная. Я тоже.***
Гермиона аппарировала прямо к воротам Малфоев. Она знала, что немного опоздала, но из-за слёзного прощания с родителями ей пришлось заново нанести макияж; нервы скрутили живот, угрожая её решимости. Но вот она пришла. Особняк был ярко освещён, и Гермиона осторожно ступила на тропинку, отправившись к главному входу. Она слышала, как музыка сопровождает взрывы людского смеха и разговоры. Дверь открыл мужчина в костюме, который, как она предполагала, был нанят на этот вечер; он любезно взял её жакет, а затем проводил к другому мужчине в костюме, предложившему ей бокал шампанского. Гермиона чувствовала лёгкое волнение, так что не колеблясь сделала один глоток. Некоторые люди толпились в вестибюле, но она слышала, что основная часть уже была в бальном зале слева. Как только она вошла, люди начали внимательно разглядывать её. Гермиона предположила, что они не ожидали её появления: Гарри и Рон должны были уже прийти, а отсутствие её ответа на приглашение наверняка заметили. Поскольку мероприятие являлось попыткой восстановить положение Малфоев в обществе, все присутствующие, несомненно, хотели узнать, заручилась ли семья поддержкой Золотого Трио. Гермиона еле удержалась от того, чтобы закатить глаза на эту мысль. А может, все эти люди, просто будучи чистокровными, удивлялись тому, что Нарцисса Малфой впустила в дом «грязнокровку». Гермиона надеялась, что это не так: драки не входили в её планы этим вечером. К счастью, первым, кто к ней подошел, оказался Гарри. — Гермиона, ты пришла! — он широко улыбнулся и притянул её в объятия. — Боже, ты выглядишь потрясающе. Джинни была рядом и практически запрыгнула на неё, прежде чем Гермиона успела ответить Гарри. — О мой бог! Скажи, нимфа, где ты прятала этот наряд? Гарри, прости, всё кончено. Я передумала, — прохихикала Джинни к большой и забавной неловкости Гермионы. Гарри прокашлялся, но посмеялся вместе с ними. — Привет, — широко улыбнулась Гермиона обоим. — Вы выглядите восхитительно. На Джинни было платье с Зимнего Бала, а на Гарри — костюм с простой мантией. Они выглядели как идеальная пара, и Джинни, обняв Гарри за талию, тут же прильнула головой к его плечу. — Спасибо, Миона. Я так рада, что ты решила прийти. Гермиона начала нервно теребить свой клатч. — А где остальные? — Наша семья, очевидно, там, где еда, — подмигнула Джинни. — Хотя Билл и Флёр на танцполе. Тед не пришел, потому что он присматривает за Тедди, а Энди… — Энди, Блэк и хозяин вечера исчезли, сразу же после того как Нарцисса поприветствовала гостей; с тех пор их никто не видел. Полагаю, это хороший знак. Вот если бы мы слышали звуки дуэли, тогда пришлось бы переживать, — добавил Гарри и осмотрелся вокруг. — Драко вообще-то только что был с нами… — Грейнджер… — послышался сзади голос Драко, и Гермиона повернулась. На нём был чёрный костюм и рубашка; юноша выглядел повзрослевшим с того момента, когда она видела его в последний раз. — Выглядишь бесподобно. — Спасибо, Драко. И… спасибо тебе за приглашение, — она протянула руку в знак доброй воли, и он благодарно её пожал. — Мне очень приятно. У меня уже был шанс поговорить с Гарри, но я также хотел поговорить и с тобой. Желательно в присутствии свидетелей, потому что мы оба знаем, что ты можешь побить меня в дуэли. Драко нервно рассмеялся, и Гермиона, немного расслабившись, улыбнулась ему. — Рада, что ты можешь это признать, — ответила она и отпустила его руку. — Я много о чём думал, — признался он. — Много разговаривал со своей матерью и… даже с МакГонагалл. Гермиона удивленно моргнула. — С МакГонагалл? — Да, знаю. Но я всегда уважал её, знаешь. Особенно за то, что она сделала, когда Кэрроу захватили школу. Она защищала нас всех, вне зависимости от факультета, хотя мы, слизеринцы, очевидно, редко попадали в неприятности, — его лицо омрачилось сожалением. — Я прошу прощения за всё, Грейнджер. Я понимаю, что мне ещё многое предстоит сделать, но хочу, чтобы ты знала, что я стараюсь. Гермиона внимательно посмотрела на Драко. Перед ней стоял мужчина, который просил прощения — уже не мальчик, который в школе время от времени кричал: «мой отец узнает об этом». Он так же, как и они, видел войну. Он знал, чего стоили эти слова. Он знал. Она осторожно накрыла его руку своей и пожала её. — Это всё, о чём мы можем просить других. Стараться. Пытаться изо всех сил. Спасибо, что сказал мне, Драко. — Если я что-то могу сделать для тебя… дай мне знать, — сказал он с благодарностью, видя понимание в её глазах. — Как насчёт того, чтобы начать называть меня Гермионой вместо Грейнджер? — ответила она, мягко улыбнувшись. Девушке показалось, что он сейчас расплачется, увидев, как ему на глаза наворачиваются слёзы. Но он взял себя в руки и, посопев, кивнул. — Я могу это сделать, Гермиона. Спасибо. — Он посмотрел ей за спину и кивнул, слегка оскалившись. — Гарри. Джинни. — Драко. — Гарри протянул руку через Гермиону, и юноши поздоровались. — Ещё раз благодарю за приглашение. — Спасибо, что принял его. Всем вам спасибо. Я полагаю, что для моей мамы это значит так же много, как и для меня. — А где твоя мама? — спросила Джинни, бросив кокетливый взгляд на Гермиону. — Всё ещё со своими сёстрами? — Да. Но она пообещала, что это не займёт много времени. Просто думаю, они не хотели разговаривать у всех на виду. — Это можно понять, — ответил Гарри. — Что ж, провожу Гермиону к остальным. Встретимся во время следующего вращения по комнате? Драко хихикнул вместе с Гарри. — Конечно, Поттер. Увидимся. Драко удалился, и Джинни с Гермионой уставились на Гарри. — Чего? — Так, я явно не догоняю шутку про вращение по комнате. — Он недавно говорил мне, что ему придется изображать из себя хорошего хозяина и столько раз обойти зал с гостями, что потом он ещё неделями по инерции будет ходить кругами, — Гарри пожал плечами. — Не так уж и смешно. — Кажется, зарождается мужская дружба, — пробормотала Джинни Гермионе, когда они пошли к столу с едой. К счастью, Рона нигде не было видно. Миссис Уизли щедро обняла её и одарила комплиментами, а Джордж, увидев её наряд, драматично изобразил небольшой сердечный приступ. — Мерлин, Гермиона, разве не достаточно того, что я пережил, и без того, чтобы ты уничтожила меня вот так? — Прости, Джордж, — рассмеялась девушка, обнимая его. Он отошёл немного в сторону, пока другие начали переговариваться между собой. — Подумал, тебе лучше знать, что мой братец-болван ошивается где-то рядом. Он согласился прийти сюда, только после того как узнал, что ты не придёшь. Так что… будь на чеку, хорошо? Гермиона улыбнулась и пожала его за плечо, желая успокоить. — Всё в порядке, Джордж. Сомневаюсь, что он попытается что-нибудь сделать здесь. Будет глупо, если он опять попробует что-то сделать, если честно. — Это же мой брат: временами он может быть тупым как валенок. Гермиона улыбнулась ему и, ещё раз пожав за плечо, отпустила. — Что ж, полагаю, я должна попробовать что-то из этой еды, — сказала она, повернувшись к столу. — Только следи за своим нарядом, — пошутил Джордж. Они провели за столом не так много времени, прежде чем её плеча коснулась чья-то рука. — Гермиона! — крепко обняла её Энди, и юная ведьма порадовалась тому, что у неё в руках ничего не было. — Ты пришла. — Ага. — Что заставило тебя передумать? Белла будет… о-о, Белла, наверное, немного… что ж. — Давай, Энди, — встревоженно сказала Гермиона. — Просто она весь день немного не в духе, это всё. Ну… с тех пор как ты ушла. — Энди говорила тихо, так что её могла услышать только Гермиона. — Но в особенности сегодня. Гермиона знала, что, возможно, плохое настроение Беллатрикс связано с тем, что этим утром она не ответила ей на записку, лежащую сейчас в её клатче, в качестве небольшого напоминания о том, зачем она здесь. — Она здесь? В смысле, в зале? — Мы только что вернулись. Я сказала, что пойду проведать семью Уизли, и она предпочла остаться с Нарциссой. — Энди посмотрела в сторону лестницы и подтолкнула Гермиону сделать пару шагов. — Вон, видишь? Она увидела узнаваемые волосы Беллатрикс: дикие кудри, выделялись в комнате, наполненной тщательно, до последней ниточки разодевшимися людьми. — Я должна… — она запнулась, не уверенная в том, была ли действительно готова подойти к ней. — Должна, — твёрдо сказала Энди. — Иди. Гермиона поцеловала Энди в щеку и пошла к лестнице, лавируя по танцполу; на полпути перед ней из ниоткуда возникла Нарцисса Малфой. — Мисс Грейнджер, я не получила от вас ответа на приглашение. Младшая из сестёр Блэк была одета в мохово-зелёное платье, а серебряные драгоценности украшали её шею и уши. Она изучила Гермиону менее-чем-теплым взглядом, но девушка больше не видела в этих глазах прежнего высокомерия. — Приношу свои извинения, мадам Малфой. Я до последнего момента не знала, смогу ли прийти. Нарцисса изучала её ещё с минуту или около того, и затем её взгляд немного смягчился. — Я очень рада, что вы смогли найти для нас время, мисс Грейнджер. И благодарна вам. Нарцисса выглядела так, будто осознание того, что присутствие Гермионы пойдёт их семье во благо, ранило её. Но Гермиона оценила, что та, по меньшей мере, приложила усилия. Она посмотрела на женщину, и поняла, что, как и в случае с Драко, у неё нет сил ненавидеть её. — Я с радостью. Нарцисса наклонила голову. — Драко был весьма настойчив, желая увидеть вас. Полагаю, вы ещё не видели его? — Видела. Мы поговорили, — ответила Гермиона, бросив взгляд на лестницу. Не увидев там волос Беллатрикс, она выругалась про себя. — Было приятно. — Что ж, хорошо, что приятно, — ответила мадам Малфой, и Гермиона внезапно обнаружила, что этой женщине удалось обескуражить её больше, чем это когда-либо удавалось её сестрам. В то время как Беллатрикс была хороша в разработке стратегий битв и шпионажа, а Энди, по всей видимости, успешно проворачивала эмоциональные стратегии, было ясно, что Нарцисса от макушки до пят являлась стратегом в области политики. — Вы кого-то ищете? — Эм-м… да, всё в порядке. Я упустила их. — Может, я могу помочь вам найти их? Гермиона развернулась и поняла, что Беллатрикс стояла прямо за ней. Младшая ведьма быстро окинула взглядом старшую, а затем, чтобы рассмотреть получше, её глаза снова заскользили по ней. На Беллатрикс было платье, которое вышло за пределы всех фантазий Гермионы: верх представлял собой бархатный корсет, напоминавший что-то шекспировское; низкая квадратная линия декольте с небольшим V-образным вырезом посередине, по обе стороны повязанная над грудью. На предплечьях, до запястий, рукава были сплошными, но на плечах разделялись на полосы, открывая взгляду немного сливочной кожи. Юбка брала начало на бёдрах, она была сшита из многослойной тюлевой ткани, и словно парила вокруг женщины. Всё вместе платье прекрасно могло бы подойти кому-то из членов королевской семьи. Когда Гермиона наконец смогла снова посмотреть Беллатрикс в лицо, она увидела на нём ухмылку, и её собственные губы тут же расплылись в коварном оскале. Гермиона даже не сомневалась, что ещё за секунду до того, как она подняла свой взгляд, Беллатрикс тоже изучала её облачение. На самом деле, пока девушка пыталась вспомнить, что собиралась сказать, она увидела, как глаза женщины снова скользнули в «V» её декольте. — Что ж, оставлю вас в надёжных руках моей сестры, мисс Грейнджер, — Нарцисса снова появилась рядом. А может, она всегда там стояла, но Гермиона была слишком увлечена, чтобы заметить её. — Кажется, Энди меня вызывает. Будь паинькой, Белла. — Я всегда паинька, Цисси, — ответила Беллатрикс, едва отводя взгляд от Гермионы. — Какое возмутительное преувеличение, — тоном, преисполненным безудержного веселья, уходя, бросила Нарцисса. На несколько мгновений между женщинами повисла тишина, и окружавший их шум не мог её нарушить. — Ты пришла, — сказала наконец Беллатрикс. — Да. — Я не была уверена. — Я не планировала. — Гермиона хотела бы, чтобы у неё было с собой что-нибудь выпить; воспользоваться чем-нибудь, чтобы успокоить нервы. Она переборола желание и вместо этого ещё крепче вцепилась в свой клатч, помня о лежавшей в нём записке. Не желая в окружении незнакомцев перескакивать прямо к разговору, Гермиона решила начать с отвлечённой темы. — Как успехи с воссоединением сестёр? Глаза Беллатрикс — подчёркнутые подводкой, они теперь выглядели ещё более глубокими и тёмными — рисовали горячие линии на лице девушки. — Ну, было два варианта: поладить или, сразившись в дуэли, разрушить дом и вечеринку. Полагаю, ты догадываешься, какой вариант мы выбрали. — Что ж, очень удачно. Мне бы очень не хотелось после всех усилий по прибытии сюда найти дом в руинах. Губы Беллатрикс дрогнули в улыбке. — Было бы очень неудачно. Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, но её перебили. — Прошу прощения, — из-за левого плеча послышался уверенный мужской голос. — Не хотели бы вы потанцевать со мной? Она развернулась и встретилась лицом к лицу с Блейзом Забини, который, как и Гермиона, казалось, был ошарашен тем, что только что пригласил её на танец. — Блейз, — поприветствовала его девушка. — Грейнджер? Я тебя не узнал. — Очевидно, — ответила она, помня о его ненависти к магглорожденным и «предателям крови» в школьные времена. — Что ж, забудь, — презрительно усмехнулся он и развернулся, чтобы уйти. — Недостаточно хороша для тебя, Забини? — резко спросила Беллатрикс. — Даже после всего, что она сделала и доказала? — Блэк, умоляю. Немногие достаточно хороши для меня, — выпалил Блейз в ответ, ухмыляясь. — И так же должно быть для тебя, учитывая род, из которого ты происходишь. Но нет, ты и твои сёстры, кажется, намерены замарать своё доброе имя. Гермионе даже не пришлось смотреть — она почувствовала, как Беллатрикс достала палочку, словно они были синхронизированы друг с другом. Гриффиндорка резко встала между ними. — Он того не стоит. Не порть этот вечер своей сестре. — Он был испорчен в тот момент, когда она пригласила тебя и этих предателей крови Уиз… — заклятие обогнуло Гермиону и, ударив юношу прямо в грудь, отправило его на пол, повязав тело. Беллатрикс спрятала палочку назад в рукав и пожала плечами; Гермиона, повернувшись, недоверчиво посмотрела на неё. — Это был самый любезный из всех вариантов, к которым я могла прибегнуть. Гермиона не могла с этим поспорить: она знала, на что способна Беллатрикс. Люди вокруг наблюдали за сценой, и некоторые из них начали толпиться вокруг Блейза. Разговоры стали громче, а потом Гермиона увидела, как к ним приближается Нарцисса. — Ваша сестра идёт. — М-м, — Беллатрикс схватила Гермиону за запястье и оттащила её на танцпол. — Полагаю, ты умеешь танцевать? — Что? — прошипела смущённая Гермиона, оглядываясь вокруг. — Белла, я… Беллатрикс закусила губу и осмотрелась. Девушка моментально забылась: эти белые зубы, кусающие полные красные губы… — Прекрасно, да, возможно, не лучшая идея. Беллатрикс на секунду, казалось, не была уверена, что делать дальше. Гермиона ощутила в руке вес своей сумочки, и это снова напомнило ей о записке. — Здесь есть место, где мы можем поговорить? Глаза Беллатрикс потемнели лишь на полтона, но Гермиона заметила. Теперь она замечала за Беллатрикс абсолютно всё. — Уверена, мы можем найти местечко. Гермиона шла за ведьмой, продираясь сквозь толпы людей, и они выскользнули из зала в маленькую боковую дверь. Она вела в небольшой коридор, и Беллатрикс вошла в первую же дверь справа. Это была уютная комната с потрескивавшим камином, книжными полками и несколькими мягкими зелёными креслами. У Гермионы сложилось впечатление, что комната была весьма во вкусе Нарциссы: её стиль отзывался в каждом сантиметре интерьера. — Здесь мы разговаривали, Энди, Нарцисса и я, — объяснила Беллатрикс, закрывая дверь. Гермиона провела пальцами по корешкам книг, затем повернулась лицом к женщине. Беллатрикс осторожно изучала её, положив руку на ближайшую полку. — Здесь мило. Это комната Нарциссы? — Её любимая. — Выглядит в её стиле, — задумчиво сказала Гермиона, прежде чем перевести взгляд между креслами и огромной юбкой платья Беллатрикс. — Предположу, что вы особенно не рассиживались. — Нет. — Беллатрикс одарила ее кривой улыбкой и шагнула ближе. — Не совсем. Гермиона крепче вцепилась в клатч. — Вы прислали мне записку. — Да, — ответила Беллатрикс, опустив руку с полки и сделав ещё один шаг. — Ты поэтому пришла? Гермиона захотела опровергнуть это, но не увидела смысла. — Да, — глаза Беллатрикс потемнели ещё больше, и Гермиона сделала шаг навстречу. — Зачем вы послали её? — Я думала, что это ясно как день. Гермиона открыла сумочку и достала из неё кусок пергамента, видя, как глаза Беллатрикс удивлённо устремились к нему. — Её приход надеждой был, и горем был уход, — прочла она и остановилась. — Если вы чувствуете это, то почему так яростно боретесь? Беллатрикс вздохнула и на мгновение прикрыла глаза. Когда она открыла их, в них отражалось мучение. — Гермиона, ты не представляешь, что я пережила. Ты понятия не имеешь, насколько я сломлена. — Гермиона собралась было перебить, но Беллатрикс, подняв руку, остановила её. — Я не могу обещать тебе того, что могли бы пообещать многие другие. Кроме того, самая очевидная причина заключается в том, что я всё ещё твой учитель. Даже если мы… — она запнулась. Гермиона наблюдала, как глаза женщины снова потемнели, и она шагнула ближе. Они были в сантиметрах друг от друга, почти так же близко, как в том алькове, но не достаточно. И Гермиона страстно желала сделать ещё один шаг вперёд и прижаться к Беллатрикс, но она сдержалась: она должна выслушать женщину и проявить уважение к её словам. Они уже столько раз через это проходили. И Гермиона отказывалась подставляться снова, только чтобы в очередной раз оказаться растоптанной. — Даже если мы что? — твёрдо она спросила вместо этого. — Даже если мы обе хотим этого. А я хочу. Я так хочу этого, что мне больно, Гермиона. Ты догадываешься об этом? Понимаешь? — Она говорила отчаянно, выпуская наружу слова так, будто была рухнувшей плотиной. — Понимаешь ли ты, как мне трудно устоять перед тобой? Гермиона рвано вдохнула. Она не могла поверить в услышанное. После всех этих месяцев, Беллатрикс наконец признала, что чувствует то же самое; что Гермиона не была единственной, кто это чувствует; что она не сошла с ума, раз чувствует это… её одолели эмоции. Кровь, казалось, неслась по венам так стремительно, а сердце колотилось так быстро, что она едва могла дышать. Она знала, что Беллатрикс еще не закончила, и с трудом держала себя в руках, хватаясь за полку сбоку, чтобы не упасть. — Да... — прошептала она. — Я знаю, что ты чувствуешь. — Я думала, что если ничего не говорить, то всё пройдет. Я была убеждена в том, что ты просто увлечена мной, а я, наконец, сошла с ума. А потом я поняла, что пытаюсь победить в проигранной войне, что в итоге я просто потеряю контроль — и это заставило меня сопротивляться ещё сильнее, — сказала Беллатрикс, слова будто вырывались сами. — Ты сказала, что с тебя хватит игр, но без них я бы просто раскрыла себя, и я не могла… но потом ты ушла, и я знала, что если бы сделала это, то ты бы, может, осталась. Я нашла твою книгу и… — она прервалась и втянула воздух, запустив руку в свои хаотичные кудри. — В этом мире очень мало людей, о которых я беспокоюсь, Гермиона. Как тебе удалось оказаться среди них, я не знаю. Я думала, что защитила себя, но когда я рядом с тобой, мне кажется, я не могу ничего поделать, кроме как впустить тебя. Она обхватила руками свою талию, словно пытаясь защититься, и Гермиона почувствовала, как сердце заныло от желания утешить её, обнять. — Я чувствую себя так же. Я думала, что ты просто увлечение, просто кто-то, к кому меня тянет. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее я чувствовала… тем лучше я знала, что это нечто большее. И я чувствую это ещё острее, когда мы не вместе. На глаза Беллатрикс и правда навернулись слезы, и рот Гермионы открылся в безмолвном «о». Она шагнула вперед и заключила женщину в объятия. Они крепко держались друг за друга, и Гермиона чувствовала рваное дыхание женщины в своих руках. Руки Беллатрикс простёрлись на спине Гермионы: одна — на ткани одежды на её талии, другая — на обнажённой спине. Девушка почувствовала, как пальцы старшей ведьмы нежно скользнули по обнажённой коже спины и оставили после себя мурашки, когда женщина отпрянула. — Когда я отправляла тебе это письмо, я решила, что скажу тебе, — сказала Беллатрикс, высвободившись из объятий, и её руки соскользнули с талии Гермионы. — Что скажу тебе, что я чувствую, если ты появишься. Если нет, то я бы знала, что уничтожила все шансы, которые у нас были. Но я хочу сказать тебе ещё кое-что… Беллатрикс отошла немного, пропустив между ними воздух. Гермиона внезапно почувствовала озноб, хотя комната всё ещё отапливалась рычащим камином, и секундой ранее ещё было тепло. Девушка задрожала и обхватила себя руками, почувствовав вдруг объявший её ужас. — Гермиона, ты моя ученица. Мы не можем этого делать… по крайней мере, пока ты учишься. Когда учёба закончится, если ты забудешь о своих чувствах, я не стану напоминать тебе. Я отпущу тебя. Но если ты всё ещё будешь чувствовать то же самое, то мы вернёмся к этому. Но сейчас я не могу ничего сделать. Ты меня понимаешь? Гермиона почувствовала, как горечь и злость моментально накрыли её с головой, и она открыла было рот, чтобы сказать Беллатрикс, чтобы та шла ко всем чертям, чтобы перестала играть с ней как кошка с мышкой… но она замялась. Гермиона прислонилась к полке и сделала вдох. — Я понимаю. Полгода… Я могу это пережить. — По правде говоря, она так не думала, но раз она уже знала, что её чувства к Беллатрикс взаимны, то должно было стать легче. «Верно?». Плечи Беллатрикс с облегчением опустились, прежде чем ее привычная самоуверенность прокралась обратно, и она улыбнулась. — Ты же не будешь избегать меня на протяжении всего этого времени? — Нет, — ухмыльнулась женщина. — Хотя, может, мне и придётся, если ты будешь носить нечто подобное. Её взгляд ещё раз прошёлся по телу Гермионы, и тот жар, что девушка испытывала прежде, был ничем по сравнению с тем, что она ощущала сейчас. Она почти задохнулась от этой энергии. — И мы ничего не будем делать, пока не закончится школа? — Ничего, — твёрдо ответила Беллатрикс, но её голос стал низким, а в глазах отражался голод. — Будем вести себя как раньше. — Знаешь, едва ли раньше было безопасно, — сухо посмеялась Гермиона. — Ничто, связанное с тобой, не безопасно, Гермиона, — плотным голосом прошептала Беллатрикс. — Я оказываюсь в опасности каждый раз, когда остаюсь с тобой наедине. Гермиона с трудом вдохнула и покачала головой. В комнате было слишком жарко. Ей было слишком жарко. — Тогда мне лучше уйти. — М-м-м, — сжала губы Беллатрикс и отошла назад, освобождая путь Гермионе. Девушка замешкалась. — Спасибо, что сказала мне. Даже если мне придется ждать полгода, знать, что, в конце концов, я смогу… — она снова втянула воздух, качая головой. — Да, нет, уходим и держим себя в руках. Гермиона уронила записку обратно в клатч и, прежде чем направиться к двери, одарила Беллатрикс кривой улыбкой. Она услышала прошёптанное «к чёрту» и почувствовала на своей руке ладонь, развернувшую её, не оставившую шанса среагировать, а потом губы Беллатрикс накрыли её губы. Одной рукой женщина обхватила её лицо, погрузив пальцы в волосы; другая рука лежала на её талии, прижимая девушку к двери. Она целовала её сначала нежно, а потом так глубоко, что у Гермионы закончилось дыхание. Потребовалось мгновение, чтобы прийти в чувство, а затем её руки повторили движения Беллы: она зарылась пальцами глубоко в дикие кудри и сквозь слои юбки сжимала бедро. Где-то вдалеке раздался отсчёт до полуночи, и над Малфой Мэнор разорвались фейерверки. И ни одна из женщин не услышала или не обратила на это внимание. Кто-то из них простонал, а, может, и обе, но этого было достаточно: они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Гермиона прижалась к стене, а Беллатрикс прижалась к Гермионе. — Я думала… — начала было Гермиона. — Не смогла удержаться, — ухмыльнулась Беллатрикс, затем нежно коснулась руками лица Гермионы и невинно поцеловала её ещё раз. — Хотелось узнать наконец, каково чувствовать тебя. Какая ты на вкус… Сердце Гермионы, наверное, на секунду остановилось, или, наоборот, оно забилось так часто, что Гермиона просто перестала слышать, как его биение отдается в каждом сантиметре тела. Слова окутали её со всех сторон. Она ненадолго прижалась лбом ко лбу Беллатрикс и прикрыла глаза, зная, что этот миг слишком мимолётен. Когда женщина отпустила её, Гермиона нехотя сделала то же самое. Они привели в порядок одежду и волосы; Гермиона поправила помаду, чтобы никто не смог догадаться о том, что только что произошло. — Тебе лучше пойти первой, — прошептала Беллатрикс, пальцами поймала выбившийся у Гермионы локон и заправила за ухо. Младшая ведьма вздрогнула. — Ты не можешь так делать, иначе это будет не единственный раз, — Гермиона сделала ей мягкий выговор, безо всякого давления. Беллатрикс оскалилась, но отошла назад, оставив между ними пустое пространство. — Увидимся снаружи. — Да, — ответила Беллатрикс. Маска невозмутимости, которую она обычно носила, снова опустилась на её лицо. Гермиона открыла дверь, юркнула наружу и, остановившись в коридоре, с ухмылкой оглянулась назад. — И какая же я на вкус? Беллатрикс закатила глаза. — Скажу тебе через полгода или вроде того. Гермиона хихикнула. — А ты на вкус восхитительна, просто чтобы ты знала, — она подмигнула и отправилась вниз по коридору, благо, что там было прохладнее, чем в комнате. Она надеялась, что холод унесёт румянец с её щёк. «Ты станешь моей смертью, Грейнджер». Гермиона наклонила голову и улыбнулась, когда подошла к концу коридора; она оглянулась назад и увидела, как Беллатрикс наблюдает за ней. «Только если прежде ты не станешь смертью для меня, Блэк».