***
Гермиона забрала пиццу и засеменила по переулку, затем, убедившись в том, что осталась одна, аппарировала обратно к Беллатрикс. Вернувшись в дом, она ощутила под кожей характерное гудение: голову снова покрывал капюшон мантии, которую до этого она трансфигурировала в маггловское пальто. Беллатрикс ждала её в библиотеке, развалившись на диване, рядом с гостеприимно потрескивающим камином. Когда Гермиона вошла в комнату, женщина тут же устремила взгляд в сторону младшей ведьмы, и от улыбки на её лице сердце девушки вновь переполнилось теплом. — Пицца! — объявила Гермиона, подойдя к дивану. Беллатрикс подвинулась, чтобы девушка тоже смогла сесть. — О нет, если мы собираемся сделать это, то сделаем как подобает. Гермиона опустилась на пол и положила коробки с пиццей на диван, затем пригласительным жестом похлопала по полу перед собой, и Беллатрикс неуверенно соскользнула вниз. — Вы едите пиццу на полу? — Дома — да. Ну в смысле, это не обязательно, но в моих самых счастливых воспоминаниях мы с друзьями сидим на полу, едим пиццу и разговариваем часами напролёт. И так как у тебя это впервые, нужно, чтобы этот опыт стал незабываемым. — Беллатрикс закатила глаза и, рассмеявшись, прислонилась к дивану, а Гермиона тем временем опустила между ними коробки. — Давай, открывай. Беллатрикс взяла одну коробку, открыла крышку, и, как только от пиццы поднялся пар, глаза женщины загорелись. Замычав, она взяла один кусок, затем втянула носом его аромат и, наконец, попробовала. Старшая ведьма издала низкий стон, отчего Гермиона чуть не задохнулась. — Это… — Беллатрикс прикрыла глаза. — Неплохо, да? — произнесла Гермиона, вернув себе контроль над голосом. Беллатрикс снова одобрительно замычала и откусила кусок побольше. Улыбаясь во все зубы, Гермиона тоже схватила кусок пиццы и начала жадно есть. — Та́к ты с друзьями проводишь время? — спросила Беллатрикс через несколько мгновений, наполненных звуками поощрения. — Иногда. Я особо не виделась с ними с… ну, последние несколько лет. По крайней мере, не с магглами. — Что ещё вы делаете? — Мы ходим в кино, в парк, выпиваем… а что? — Звучит как… вы разве не делаете это на свиданиях? — Если это тот самый человек, то да. Беллатрикс хмыкнула и кивнула. Гермиона улыбнулась: вопросы показались ей очень милыми. А потом женщина заметила пристальный взгляд девушки. — Что? — Мне просто кажется, что это очень мило, что мисс “я не настолько стара, чтобы не знать, что такое «друзья с привилегиями»” спрашивает меня о том, какие действия можно считать за свидание. Беллатрикс сдвинула брови и опустила взгляд, отчего Гермиона тут же забеспокоилась о том, не обидела ли её. — Я не очень хорошо знакома с практикой, — призналась она, снова посмотрев на младшую ведьму. — Не то чтобы жизнь оставила мне много времени на свидания. Гермиона пожевала губу. — Да… я догадывалась. — Какой-то момент она наблюдала за Беллатрикс: на её лице отражалась борьба. — Хочешь поговорить об этом? — О чём? — О чём ты сейчас думаешь. Лицо Беллатрикс мгновенно помрачнело, и она устремила взгляд на потрескивающий камин. — Не будем портить вечер. — Почему? — Моя жизнь не была олицетворением радости и позитива, Гермиона, — ответила Беллатрикс, и голос её не был колким, как того ожидала Гермиона. Она секунду помедлила, а потом протянула руку и накрыла ладонью её колено; женщина наконец отвлеклась от камина. — Я это знаю. Но мой день не станет хуже от того, что я узнаю о тебе побольше. На самом деле, я бы очень хотела узнать всё, что ты захотела бы рассказать. Даже если в этом нет ни капли счастья. Беллатрикс с сомнением изучила девушку, а затем вздохнула. — Что бы ты хотела узнать? — Что угодно, — сказала Гермиона, убрав руку с колена женщины, и подвинулась ближе. — Что угодно, чем ты хотела бы поделиться со мной. — И это не выйдет за пределы этой комнаты, — сказала Беллатрикс. Это не был вопрос, хотя так и могло показаться. — Обещаю. Беллатрикс нерешительно кивнула, затем, повернувшись, откинулась на диван и стала смотреть на огонь. Гермиона села так же, оставив между их плечами расстояние в несколько сантиметров. — Мои родители пытались выдать меня замуж с той самой минуты, как я закончила школу. Они были уверены, что я начну плодиться и продолжу их род. Мой отец был недоволен отсутствием сыновей. Конечно, к тому моменту Дамблдор уже… мы уже заключили соглашение. Волдеморт… — на этом слове Беллатрикс запнулась; она закрыла глаза и глубоко втянула воздух. — Он пришёл на одну из встреч, устроенную моими родителями. Они весь вечер пытались спихнуть меня сыновьям Лестрейндж, и когда он, наконец, пришёл, мне удалось немного отдохнуть. Дамблдор знал, что он придёт: дом одного из величайших чистокровных родов. Разве он мог устоять? Голос Беллатрикс звучал горько, она прижала колени к груди и обхватила ноги руками. Сердце Гермионы изнывало. Девушка подвинулась ближе, и их плечи соприкоснулись: она надеялась, что Беллатрикс почувствует себя немного комфортнее. — Я помню, как думала о том, что если бы Дамблдор не… если бы он уже… я бы последовала за ним. Он был таким харизматичным: понимаешь, после разговора с ним у тебя оставалось ощущение, что ты только что встретила следующего Мерлина… будто ты прикоснулась к величию. Его сила была осязаема. Я думаю, что если бы ему нужна была женщина, мои родители сделали бы всё возможное, чтобы я принадлежала ему. Но, к счастью, всё, что ему было нужно — это последователи. Сильные чистокровные волшебники, из которых можно создать армию. И можно ли было найти кого-то лучше, чем «ярчайшая ведьма поколения», старший ребёнок Благороднейшего Дома Блэков? Он сказал, что я буду его секретным оружием. Он занимался моим обучением, тренировками, и сказал моим родителям, что если я собираюсь стать его настоящей последовательницей, то у меня не будет времени на то, чтобы быть их «племенной кобылой». И в такие моменты я действительно думала о том, чтобы по-настоящему пойти за ним. Оборвать все связи с Дамблдором и просто… Она запнулась, и Гермиона задержала дыхание, пока не стало ясно, что Беллатрикс потерялась в своих мыслях. — Но ты этого не сделала. От неожиданного вторжения в мысли, Беллатрикс, кажется, слегка опешила, и её тёмные глаза пронзили Гермиону на месте. — Не сделала. — Ты помогла нам выиграть войну. Глаза Беллатрикс потемнели ещё больше. — Да. Ценой многих человеческих жизней. — Мы бы потеряли ещё больше, если бы он победил. Беллатрикс кивнула, но взгляд её был отсутствующим. — Он был так доволен тем, что я заняла место в Хогвартсе. Снейп тоже был шпионом, да. Но его правая рука, которая будет обучать будущих последователей Тёмным Искусствам под предлогом преподавания? Ещё один человек, который будет шпионить за Дамблдором, на случай, если Снейпа раскроют? Это было идеально. — Беллатрикс внезапно уронила голову, лбом на колени. — Когда он вернулся, то уже не церемонился: перестал делать вид, что ему не наплевать на всех, только если ему не хотелось. Он издевался над нами и раньше, но тогда… Гермиона положила ладонь ей на плечо в попытке утешить, но Беллатрикс отпрянула. Лицо было напряжённым, дыхание — прерывистым, глаза — широко распахнуты. — Мне жаль, — прошептала Гермиона. Беллатрикс сделала несколько глубоких вдохов, а затем приняла прежнее положение. Правда, села она немного на расстоянии, и Гермиона, проявляя уважение, не стала настаивать. — Почему тебе жаль? — спросила Беллатрикс спустя некоторое время, пока младшая ведьма могла только слушать, как дыхание собеседницы возвращается в норму. — Потому что в этой жизни ты могла бы заняться чем угодно, если бы твои родители не были такими, или если бы ты не оказалась в ловушке притворства и лжи на этой войне между двумя мужчинами, которые… — Гермиона игралась со швами на своих джинсах, не зная, как закончить мысль. — Они оба играли в свои игры. Играли с людьми. И мне жаль, что у тебя не было возможности делать то, что ты хотела. — Но я хотела этого. — Что? — Гермиона сомневалась, что расслышала её правильно: женщина говорила практически шёпотом. — Я хотела этого. Расти и взрослеть вот так… Всё своё детство я как могла защищала сестёр от наших родителей. Я сказала Энди уйти из дома, после того как она рассказала Цисси и мне о Теде; я знала, что родители предпочтут скорее убить её, чем увидеть с магглорождённым. Я проследила за тем, чтобы Цисси смогла быть с Люциусом, в которого была влюблена много лет. Но свою жизнь я ненавидела. Я ненавидела всё, во что верили мои родители. И я поняла это, только когда пошла в Хогвартс. Я встретила человека, который навсегда изменил мои убеждения… — Беллатрикс запнулась, она выглядела растерянной, а потом покачала головой. — Защищать небезразличных мне людей от ненависти, от устаревших идей… это всегда было в моей природе. Так что для меня это имело смысл, когда Дамблдор попросил сделать это для него. Для всего магического мира. Гермиона не заметила, как глаза её наполнились слезами. Видеть, как сгорбившаяся Беллатрикс ворошит воспоминания о том, что она давно похоронила или утратила, было душераздирающе. Рука протянулась сама по себе, прежде, чем Гермиона смогла себя остановить, но в нерешительности застыла над плечом Беллатрикс. — Белла…? — Беллатрикс оторвалась от своих колен и медленно повернула голову. Щёки были влажными, а глаза блестели; увидев ладонь Гермионы, она замялась. — Можно? Беллатрикс с секунду осторожно посмотрела на неё, а потом кивнула. Гермиона опустила ладонь ей на плечо, большим пальцем поглаживая его изгиб, и женщина постепенно расслабилась. Она смотрела на Гермиону большими глазами, и слёзы на щеках постепенно высыхали. Девушка приблизилась и, убрав с лица Беллатрикс одну из кудрявых прядей, провела большим пальцем по щеке. Она наклонилась ещё ближе и прижалась губами к высокой скуле, заметив, как женщина слегка вздрогнула. — Почему ты такая…? — Беллатрикс не могла подобрать нужного слова и только вглядывалась в Гермиону, затем она слегка отпрянула, но не отстранилась совсем. — Невыносимая? — с улыбкой ответила Гермиона, пытаясь вызвать смех у старшей ведьмы. — Надоедливая? Пронырливая? Губы Беллатрикс дрогнули, и она легонько толкнула девушку. — Думаю, прекрасная — подходящее слово. Или милая. Или что-то наподобие. Гермиона хихикнула. — Ты ведь не станешь делать вид, будто оскорбилась, произнося эти слова? — Ну, не совсем привычные слова для моего лексикона, — криво улыбаясь, ответила Беллатрикс. — Какая неожиданность, — саркастично выдала Гермиона и рассмеялась.***
Когда они вернулись в Хогвартс, было уже темно; дождь прекратился, и пока они пересекали территорию, под ногами оставалась лишь сырость. А всё, что могла делать Гермиона — это смотреть на Беллатрикс, чей силуэт был очерчен лунным светом, разливавшимся из-за послегрозовых облаков через каждые несколько минут. После того как они свернувшись сидели у камина, и Беллатрикс задавала вопросы о жизни магглов, а Гермиона пыталась подробно на всё ответить; после того как они обсуждали «Джейн Эйр»… и после рассеянных разговоров о туманном прошлом Беллатрикс — Гермионе меньше всего хотелось уходить. — Нельзя входить в Зал одновременно, — тихо произнесла Беллатрикс, когда они подошли ко входу. — Твои друзья наверняка гадали, где ты. — Тебя, наверное, тоже потеряли, — ответила Гермиона, и Беллатрикс фыркнула. — Иди. Я скоро приду. Гермиона немного помедлила, затем протянула руку и невесомо коснулась руки Беллатрикс: в знак признания этого дня и обещания большего в будущем. Беллатрикс сделала вдох, и Гермиона слегка покраснела. Подойдя к двери, она остановилась и оглянулась на женщину. — Знаешь, мы ведь могли просто использовать заклинание, чтобы высушиться от дождя, и вернуться сюда пораньше. Беллатрикс улыбнулась. — Я знаю. Залившись румянцем, Гермиона открыла дверь и вошла внутрь, оставив всё ещё улыбающуюся Беллатрикс позади, в прохладном ночном воздухе.