Во мраке ночи // In the Dead of Night

Гермиона погрузилась в учёбу. Свечи стекались в лужицы расплавившегося воска, и их свет тускнел, догорая на кончиках фитильков. Один из огоньков колыхнулся, гриффиндорка подняла на него свой взгляд, а затем он потух. — Немного поздно для библиотеки. Гермиона развернула голову и увидела, как Беллатрикс, прислонившись к одному из книжных стеллажей, улыбалась ей. — Ну, это мой последний учебный год, впереди много экзаменов. Гермиона закрыла книгу и потянулась, смотря, как старшая ведьма взглядом прошлась по её телу. — Нам обеим известно, что ты уже знаешь весь материал. — Подготовиться не бывает лишним. Ухмылка на губах женщины растянулась ещё шире, и она прокралась ближе, не отрывая глаз от Гермионы; девушка нервно огляделась вокруг, хотя и знала, что они одни. — Тебе нужен перерыв. — О, неужели? — Гермиона почувствовала, как на её губах тоже заиграла ухмылка, привлёкшая к себе взгляд старшей ведьмы. — Да. — Беллатрикс остановилась прямо перед ней, в глазах отражались тусклые огоньки. Она протянула к ней руку, и разум Гермионы затуманился, соблазнённый магнетизмом женщины, который, казалось, окутал девушку и буквально притянул её к старшей ведьме. Спустя мгновение Беллатрикс прижала её к столу, опустив руки на деревянную поверхность по оба бедра Гермионы. Девушка вдохнула её запах: знакомое сочетание, которое могло принадлежать только Беллатрикс; от которого сжималось горло, и болело в солнечном сплетении. Пальцы проложили свой путь к её волосам, и Гермиона, закрыв глаза, откинула голову, позволяя её мягким губам оставлять следы на своей шее. Дыхание девушки стало сдавленным, и Беллатрикс засмеялась ей в шею, затем вернулась к чувствительной точке и, поцеловав ещё крепче, провела по ней зубами. Бедра Гермионы дёрнулись, и Беллатрикс засмеялась снова, плотнее прижимая её к столу. — Я… не думаю, что это можно назвать спокойным перерывом… — пролепетала Гермиона, ощутив, как ногти провели по коже на затылке, в том месте, где росли детские волоски, а на шее, в самой нужной точке, оказался горячий, настойчивый язык. — Кто сказал, что он будет спокойным? — пробормотала Беллатрикс Гермионе в ухо, а затем втянула губами мочку. Гермиона чуть не потеряла сознание. — О Мерлин, Белла… Беллатрикс скользнула бедром между бёдер Гермионы, и младшая ведьма застонала от этого прикосновения в самом желанном месте. И, о-о-о, она даже не представляла, какой была мокрой… — Какого чёрта здесь происходит? Голос профессора МакГонагалл нарушил их единение, и Гермиона, выглянув из-за плеча Беллатрикс, увидела своего любимого… ну, второго любимого… профессора, которая теперь была директором и, поражённая ужасом, смотрела сейчас прямо на них. — Профессор! — Гермиона изо всех сил пыталась высвободиться, но Беллатрикс, очевидно, настолько увлеклась, вжимаясь между бёдер Гермионы и целуя её шею, что даже не заметила, как их прервали. — Белла, остановись, МакГонагалл зд… — Ш-ш-ш, это неважно, — прошептала старшая ведьма ей в шею. — Что?! — глаза Гермионы выпучились от удивления. Беллатрикс снова прижалась к ней бедром, и девушка едва сдержала очередной стон. — Белла… — Тихо. Это неважно. Гермиона окончательно растерялась и поймала осуждающий взгляд МакГонагалл. — Она права, милая, — произнесла профессор МакГонагалл. — Но я вынуждена снять у Гриффиндора сто очков. Вы не сдадите экзамены в этом году! — Но я должна! — сопротивлялась Гермиона, оглядываясь на все свои учебные материалы. — Я так усердно училась! — Что ж, вы должны были подумать об этом заранее, не так ли? — Да, Гермиона, — послышался другой знакомый голос, и гриффиндорка, тут же развернувшись в его сторону, увидела, как из-за книжных кип, с презрительной усмешкой на лице, появился Рон. — И кто у нас теперь неудачник? С брезгливым оживлением он посмотрел на Беллатрикс, которая всё ещё трудилась над шеей и промежностью Гермионы. — Рон, что… — Видишь, что ты получила, выбрав её, а не меня? — Белла, остановись, всё идёт не так! — крикнула Гермиона, оттолкнув Беллатрикс, и женщина c болью отступила назад. На глазах у девушки она превратилась в волка, и через мгновение они уже были в лесу, а Гермиона гналась за Беллатрикс. Ветви деревьев хлестали по лицу и цеплялись за одежду, и она едва держалась на ногах. — Белла, подожди меня! Из ниоткуда выпрыгнуло огромное, тёмное существо и врезалось в бок Беллатрикс, отправив её катиться и катиться кувырком, пока её голова не ударилась о камень. Существо нависло над волчицей и занесло над ней свою когтистую лапу, готовое разорвать… — Нет! — завизжала Гермиона; деревья вцепились в неё и начали оттягивать назад, дальше от Беллатрикс. — Не трогай её! Существо обернулось на неё: красные горящие глаза смотрели ей прямо в душу, пока её не поглотила тьма, а крики не утонули в тишине. Проснувшись, Гермиона всё ещё кричала и, насквозь промокшая от пота, боролась с одеялами, в которых запуталась во сне. От безысходности она вывернула их наизнанку и практически упала с кровати; её дыхание стало резким и тяжёлым, пока она отчаянно пыталась успокоиться. Цепляясь за комод, девушка встала на ноги, затем выдвинула ящик и, выдернув оттуда карту, схватила палочку. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость! — практически прокричала она карте и одним рывком открыла её в поисках местонахождения Беллатрикс. Рассвет только занимался, и, стоя в его оранжевом свечении, проникавшем в комнату сквозь окно, Гермиона обнаружила, что следы Беллатрикс неподвижно стояли там, где она совсем не ожидала — прямо за дверью Общей Гостиной Гриффиндора. Резко вдохнув, Гермиона постучала по карте, стерев всё начисто, положила её на кровать, затем вылетела из комнаты и поспешила вниз по лестнице. Общая Гостиная была пуста: никто ещё не проснулся, так как было слишком рано, и Гермиона практически пробежала по комнате и остановилась, только когда достигла обратной стороны портрета. Переведя дыхание, она вдруг подумала, что, наверное, выглядела как пугало, и закатила глаза: Беллатрикс всё равно уже видела её во время войны. Она толкнула дверь и, ступив на раму, выглянула наружу. Беллатрикс стояла там и внимательно смотрела на Гермиону. — Значит, это был твой сон, — сказала она с такой уверенностью, что Гермиона моргнула. — Тебе снилась библиотека, и мы… потом лес и…? — Да, — ответила Гермиона, и её брови сдвинулись на переносице. — Как ты узнала? Беллатрикс изучала её несколько мгновений, а затем начала расхаживать из стороны в сторону. — Ты так громко кричала, Гермиона. Сонный мозг Гермионы усиленно пытался обработать информацию о том, каким образом её крики могла услышать Беллатрикс, в то время как никто из гриффиндорцев, кажется, даже не шелохнулся. А потом, видимо, всё поняв, она вдохнула. — Ты слышала… или видела… мой сон? Беллатрикс прекратила шагать и, повернувшись к Гермионе, мрачно кивнула. — Сначала я думала, что это мой сон. Он начался так… — Беллатрикс откашлялась, избегая взгляда Гермионы. Девушка залилась ярко-розовым румянцем и наклонила голову. — Но потом… Я почувствовала, что сон не мой. Я постепенно проснулась, но он всё ещё отражался у меня в голове, а потом ты закричала. Ты кричала так громко, что я выпрыгнула из кровати и прибежала сюда. Я так испугалась, что что-то и правда… — Беллатрикс сделала паузу и шагнула вперёд. — Ты в порядке? Гермиона почувствовала, как на глаза навернулись слёзы и уже грозили пролиться. Она припала к боку картины: этот сон и последующее пробуждение выжали из неё все силы. Беллатрикс подалась вперёд и протянула руку, готовая поймать девушку, если та упадёт. — Я не знаю. Сон был слишком напряжённым. Беллатрикс вздохнула. — Знаю. Я чувствовала это, — добавила она, приложив руку к сердцу. — Я должна была прийти и проверить… — Всё нормально. Правда, — ответила Гермиона, хотя вся дрожала. — Это уже не первый раз, когда я вижу тебя в лесу, во сне… но в этот раз всё ощущалось сильнее. Намного живее. Беллатрикс зажевала губу, изучая Гермиону, и спустя мгновение отпустила её, раздражённо выдохнув. — Тебя тревожат эти существа из леса. И хотя это не был вопрос, Гермиона утвердительно кивнула. — Я говорила тебе. Я спрашивала… — Я знаю, — мягко прервала Беллатрикс. — Знаю, что спрашивала. — Ну так расскажи мне. Пожалуйста, — взмолилась Гермиона. Это был единственный способ утихомирить её разум, она была уверена в этом. По крайней мере, гриффиндорка надеялась, что это поможет узнать, что за существо одолевало её кошмары. Беллатрикс уже открыла рот, чтобы ответить, но Полной Даме, очевидно, надоело находиться в открытом состоянии. — О, во имя Господа, войдите или выйдите — решите, наконец! Гермиона закатила глаза и, окинув взглядом свою рубашку, внезапно осознала, что её длина едва ли скрывала ноги, а ведь под ней ничего не было. Беллатрикс тоже это поняла, отчего глаза её расширились, но она сразу же прекратила сверлить девушку взглядом. — Возвращайся в постель, — прошептала старшая ведьма. — Увидимся в классе. — Но… — В субботу. Поговорим как следует в субботу. В обычное время.

***

— Ты дёрганая, — сказала Джинни, сидевшая за столом напротив Гермионы. — Почему ты такая дёрганая? — Я не дёрганая, — закатила глаза Гермиона. — Ты суетишься, — ответила Джинни и бросила взгляд на главный стол. Как обычно это бывало за завтраком, место Беллатрикс пустовало. — Это из-за…? — Нет, — покачала головой Гермиона, но Джинни это не убедило. — Ну ладно, может, отчасти. Но ничего плохого… наверное. Джинни нарочито всхрапнула. — Правда думаешь, что я на это куплюсь, Миона? — Не знаю, хорошо это или плохо, Джин, не сейчас. Я расскажу тебе, если произойдёт что-то, о чём ты должна будешь узнать, обещаю. Джинни на мгновение задержала на ней свой взгляд, видимо, слегка разочаровавшись, а затем вздохнула. — Ну ладно. Раз у тебя всё нормально. — Всё нормально, — ответила Гермиона. Завтрак закончился, и подруги отправились на первый урок — Уход за Магическими Существами. Хагрид, сунув руки в карманы, ждал учеников у своей хижины. В последнее время они работали с Кентаврами, изучали их культуру, которая крайне интересовала Гермиону. Она решила, что этот предмет пригодится ей в будущем, но нужно признать, что в той же мере она получала от него удовольствие, пусть уроки и не всегда носили академический характер. К тому же ей нравилось узнавать о Кентаврах, особенно после того, как они расправились с Долорес Амбридж. Гермиона никогда не забудет момент, когда стадо этих волшебных существ унесло эту расистку в розовом в дебри леса. — Привет, Хагрид, — улыбнулась Гермиона. — У тебя всё хорошо? Хагрид выглядел немного нервным, и девушка нахмурилась. — Ничего не случилось, Миона, ничего такого, из-за чего стоило бы переживать. — Хагрид… — начала она, не поверив ему ни на секунду, но он перебил её. — Почему бы тебе не зайти на чай после урока? Если у тебя есть окно. Гермиона планировала пойти в библиотеку, но беспокойный Хагрид встревожил её. — Звучит отлично, Хагрид. — Хорошо… хорошо, — полувеликан повернулся к остальным студентам. — Ну что ж, дети, Кентавры сегодня немного заняты, поэтому мы навестим Водяной Народ. Гермиона должна была бы испытать тревогу, после своего путешествия на Озеро на четвёртом курсе, но она так погрузилась в свои мысли, что едва ли её что-то сейчас волновало. Но, когда они оказались в лодках на Чёрном Озере, слушая, как Хагрид призывает Водяной Народ, Джинни толкнула её локтем и указала на воду. В тёмных водах показались морские жители, медленно открывая взорам свою серую кожу и длинные, дикие, тёмно-зелёные волосы. Их глаза и сломанные зубы были жёлтыми, а украшали их драгоценности, сделанные из камней и других зубов. Гермиона наблюдала, как они тихо плавали вокруг лодок и внимательно смотрели на учеников. — Конечно, они не попадают под категорию Зверей. Вы же не хотите соседствовать рядом с Каргами и Вампирами, не так ли? — наклонившись, оскалился Хагрид одному из морских обитателей, который посмотрел на него в ответ с какой-то раздражающей незаинтересованностью. — Конечно, вы все присутствовали на Турнире Трёх Волшебников, поэтому знаете, что они рады с нами работать. Миона, наверное, знает об этом лучше всех. Правда, Миона? Гермиона поняла, что все смотрят на неё, и опустила взгляд на водяного жителя, который остановился рядом и смотрел на неё своими большими жёлтыми глазами. — Да, хотя я была тогда без сознания. — Точно, ты ведь была под заклятием, да? Но они всё же следили за твоей безопасностью там, под водой, да? — Да, они были идеальными хозяевами, — сухо ответила Гермиона и услышала, как Джинни давится от смеха. Морской житель прищурил глаза и схватился за край лодки. На какой-то момент сердце девушки замерло от мысли о том, что существо могло опрокинуть их в воду и снова утащить в свои глубины, но она тут же встряхнула головой. Они этого не сделают, пока не столкнутся с грубой провокацией. Но всё же ей хотелось бы быть в сознании, когда это случилось. Какая-то её часть очень хотела увидеть их обиталище, их образ жизни; хотела понять их лучше. Когда Хагрид начал отплывать обратно к берегу, Гермиона, оглянувшись, увидела, что следом за лодкой плыл тот самый морской житель. Гриффиндорка следила за ним не отрываясь, но как только она ступила на берег, существо тут же остановилось и скрылось под поверхностью Озера. Выглядело это всё так, будто оно защищало её, хотело позаботиться о том, чтобы она вернулась в целости и сохранности, хотя сама Гермиона не видела никаких причин, по которым это было необходимо. Пресвятые небеса, какие странные мысли вертелись сегодня у неё в голове. Неужели это сон так выбил её из колеи? А, может, это было из-за того, что существа чувствовали, что она теперь не просто человек? Чуяли ли они её животную сущность, теперь, когда она стала анимагом? Гермиона размышляла об этом весь оставшийся урок. В конце концов, животные отлично чувствовали родство с теми, кто умел перевоплощаться. А из приключений на третьем курсе гриффиндорка помнила, что такие существа, как оборотни, хорошо ладили с ними; более того, их успокаивало присутствие других животных или анимагов, таких как отец Гарри, Люпин или Сириус. Может, и сейчас было так же? Заинтригованная Гермиона сделала себе мысленную пометку: изучить эту тему по возвращении в библиотеку. Она пошла следом за остальными студентами к хижине Хагрида, где полувеликан дал им домашнее задание: к следующему уроку они должны изучить Водяной Народ и их культуру, а также написать эссе на тысячу слов об их умении одомашнивать таких созданий, как гриндилоу. Гермиона подозревала, что Хагрид не стал бы задавать им эссе, если бы МакГонагалл не взяла его методы обучения под своё руководство, и гриффиндорка радовалась, что директор всё же сделала это. У многих учеников, особенно младшекурсников, уроки Хагрида были самыми любимыми, ну, после Квиддича, конечно же, и молодой ведьме было приятно, что теперь в домашние задания входили и эссе. Хагрид мастерски выбирал такие темы, которые могли заинтересовать даже самых безразличных к учёбе студентов, и, скорее всего, это удавалось ему благодаря большой любви к магическим существам и тому, что он сам не испытывал особого академического интереса. В любом случае, Гермионе было особенно радостно видеть, как студенты оживлённо обсуждают прошедший урок: он заслуживал их любви. Девушка улыбалась и почти не заметила, как студенты начали покидать класс, но потом Хагрид громко обратился к уходящим группам учеников. — И не нужно искать практические примеры! Профессор МакГонагалл убьёт меня, если кто-нибудь из вас утонет! — Смеясь, студенты поспешили скорей удалиться, а Гермиона, Джинни и Хагрид остались стоять у хижины. — Останешься на чай тоже, Джинни? — Если я не помешаю? — сказали Джинни, с любопытством переводя между ними взгляд. — Нет, конечно, нет. Миона, не сомневаюсь, всё равно рассказала бы тебе. Хагрид провёл их внутрь и повесил чайник над потрескивавшим огнём, чему обе девушки были безмерно благодарны: на Озере было холодно. Февраль уже приближался, но по утрам всё ещё можно было видеть заиндевевшую землю, а ещё каждый день шёл дождь. Сегодня он тоже должен пойти, но Гермиона не думала, что он затянется. Когда они были на Озере, она видела, как вдалеке неясно вырисовывались грозовые тучи. — Так о чём ты хотел поговорить, Хагрид? — спросила Гермиона, усаживаясь за стол рядом с Джинни; в это время полувеликан достал из шкафа кружки и поставил их перед гриффиндорками. Посередине стола стояла тарелка с Каменными кексами, на которые Джинни время от времени кидала полные сомнения взгляды. Все знали, что Каменные кексы Хагрида вполне оправдывают своё название, и каждый год некоторые ничего не подозревающие студенты ломают об них свои зубы. — Ну… — начал Хагрид и, когда чайник начал вскипать, тут же напрягся. — Я уже рассказал об этом профессору МакГонагалл, но поскольку вы двое знамениты тем, что везде умеете найти неприятности… — Джинни прыснула со смеху, и Гермиона захохотала вместе с ней. — Это больше про моих братьев. Ну спасибо, Хагрид, — глаза Хагрида заблестели, и он рассмеялся. — Тебе это тоже передалось, Джинни, — ответила Гермиона, подмигнув подруге, отчего Хагрид загоготал ещё громче; он снял чайник с шампура и начал разливать напиток по кружкам. — Ну, как бы то ни было, я подумал, что лучше сказать вам об этом, — продолжил полувеликан. — Странные вещи творятся в лесу последние месяцы. Инцидентов произошло не много, но всё стало хуже в последнее время. — Что это? — спросила Гермиона, вдруг выпрямившись, и вся превратилась во внимание. Имело ли это отношение к тому, чем Беллатрикс занималась в лесу? Знал ли об этом Хагрид? — Стало появляться много мёртвых животных. Недавно поранили одного из Кентавров, поэтому они сегодня не пришли. Они ничего не рассказали, сказали, что сами с этим разберутся, но я знаю, что профессор МакГонагалл и профессор Блэк разговаривали с ними, перед тем как начался учебный год. — Это длится уже так долго? Что это? Ты знаешь что-нибудь? — Нет, понятия не имею. Животных разрывают в клочья, это всё, что я могу сказать. На раненого Кентавра мне взглянуть не дали, и, как я уже сказал, они ничего не расскажут. Думаю, что, может, профессора знают что-то, но вряд ли они мне расскажут. Но не может быть, чтобы это было настолько опасно, чтобы не рассказать хотя бы студентам. Гермиона вспомнила традиционную речь профессора МакГонагалл в начале года, в которой директор предупреждала студентов не соваться в Запретный Лес. Тогда она думала, что всё, как в любой другой год, но, может… может, в этот раз там было что-то новое. Но что?.. Расскажет ли Беллатрикс в субботу? Она вообще знает об этом? Она должна знать: в конце концов, на неё саму напали. Гермиона затихла, в мозгу вертелось множество вопросов, а Джинни с любопытством наблюдала за подругой. — Гермиона, ты что-нибудь знаешь? — Что? Нет, — выпалила Гермиона. — Я ничего не знаю. Просто… Я подозревала, что что-то происходит. Думаю, это оно. — Почему ты подумала, что что-то случилось? — нахмурилась Джинни. — Это Блэк? Она что-нибудь говорила? — Нет, она мне ничего не говорила, — Гермиона бросила сначала взгляд на Хагрида, а затем на Джинни, надеясь, что подруга поймёт намёк. Она, видимо, всё поняла и отхлебнула чая. Хагрид выглядел озадаченным. — С чего это профессор Блэк стала бы рассказывать тебе что-то про лес? — Она и не стала, — сказала Гермиона и, взяв кружку, сделала глоток. Напиток был неплох, учитывая, что временами чай Хагрида был… интересным. — Ладно, Хагрид. Отличный был урок. Жду не дождусь, когда смогу написать эссе. Хагрид покраснел, порядком сбитый с толку. — Ты так думаешь? Как думаешь, всем понравилось? — О, без сомнений, — сказала Гермиона, и Джинни кивнула. — Я всё время слышу, как студенты восторженно обсуждают твои уроки, Хагрид. Я правда думаю, что работа, которую вы проделали с МакГонагалл, окупилась. Теперь Хагрид стал свекольно красным. — Ага, профессор МакГонагалл хоть и строгая, но она и правда хороша во всех этих… академических штуках. Мне она тоже задаёт эссе. Об этом Гермиона тоже подозревала, но услышать это в любом случае было приятно. — Это великолепно, Хагрид. — Да, мне понравилось. Лучший урок, по моему мнению, — широко улыбнулась Джинни. — Если бы я не ушла в Квиддич, то, скорее всего, взялась бы за Магических Существ, как Чарли. Лицо Хагрида озарилось улыбкой, и он начал расспрашивать Джинни о Чарли и его работе с колониями драконов, которых тот изучал. В это время Гермиона выглянула в окно хижины и стала смотреть в лес: в голове вертелись мысли о том, что же там могло таиться. Что могло напасть на Кентавров и на Беллатрикс в её волчьей форме?…