Во мраке ночи // In the Dead of Night

Выспаться Гермионе не удалось, и этого стоило ожидать. Ей снилось, как искажённые создания, взвывавшие на полную луну, гнались за ней, не отрывая глаз от её горла. В ужасе она кричала имя Беллатрикс, но ни женщина, ни волчица не появлялись. Существа набрасывались на неё, полосовали и разрывали на куски. Она падала на землю, и взгляд её ловил лежавшую рядом фигуру. Беллатрикс, застрявшая неподвижно посреди трансформации, глядела на Гермиону мёртвыми, остекленевшими глазами, залитыми кровью. Гермиона проснулась, всё ещё крича, и обнаружила, что лежала на холодном каменном полу своей комнаты, запутавшаяся в простынях и мечущаяся в попытках сбежать. Она торопливо высвободилась из ткани и, обхватив руками колени, прислонилась к каменной стене. Девушка чувствовала слёзы, холод и влагу на своих щеках, и как потом они высыхали от прохладного воздуха. Она вытерла их, избавляясь от неприятного пощипывания, и изо всех сил пыталась выровнять дыхание. Всё внутри кричало о том, что надо бежать к Беллатрикс и узнать, в порядке ли она, но нахлынувшие воспоминания о прошедшем вечере сдержали её. Хотела ли Беллатрикс, чтобы её оставили в покое? Или хотела бы увидеть Гермиону и убедиться, что не спугнула девушку? Гермиона не была уверена, но знала, что в ситуации, такой деликатной, как эта, неверное решение может оттолкнуть Беллатрикс ещё дальше. Она осталась сидеть на полу, обдумывая правильный курс действий и пытаясь отогнать всё ещё осязаемый из кошмара страх, который окутывал её разум. И только когда одеревенелость в теле после долгого сидения у холодной, твёрдой стены начала причинять ощутимую боль, Гермиона пошевелилась, медленно растягивая зажатые мышцы, и решила перед завтраком посетить Ванную Старост, чтобы смыть с себя остатки ночи. Взяв с собой одежду и косметичку, Гермиона выскользнула через Общую Гостиную Гриффиндора. Было достаточно рано, так что проснулись не многие, но все выглядели так, будто вытащили себя из кроватей одним лишь обещанием того, что смогут позавтракать в одиночестве. Большинство из них были с ней на одном курсе и готовились к экзаменам. Сердце Гермионы застучало быстрее. До экзаменов оставалось всего несколько месяцев, и школьное время закончится. Будут ли они с Беллатрикс по-прежнему вместе? А вместе ли они сейчас? Гермиона нахмурилась и, выбрасывая мрачные мысли из головы, поспешила по коридору, желая поскорее расслабиться в тёплой, ароматной ванне и смыть все проблемы. Она чувствовала, какими тяжёлыми и натянутыми были её плечи, и, пытаясь снять напряжение, она вращала ими пока шла по замку. Гриффиндорка вздохнула с облегчением, когда вошла в Ванную Старост и обнаружила, что там никого нет. Открыв свои любимые краны, она ждала, пока вода заполнит гигантскую ванну, и смотрела на игнорирующую её русалку на окне. На поверхности воды образовались пузырьки, наполнившие воздух мягким, сладким ароматом апельсинов, ванили и корицы, мысль о которой пришла к Гермионе с запозданием. Девушка сделала вдох: напоминавшая о Беллатрикс корица смешалась с её любимыми запахами, и гриффиндорка вздохнула. Скользнув в ванну, Гермиона простонала от того, как вода встретила её своим жаром, а потом пропустила пузыри через свои руки, наблюдая за тем, как те лопаются и оставляют на пальцах прозрачную плёнку. Опустившись в воду глубже, она проплыла немного на спине, позволяя аромату наполнить нос, а пузырькам — собраться в волосах. Гриффиндорка почувствовала, как тело расслабляется, и попыталась очистить разум, чтобы насладиться моментом покоя. Воспоминание о Беллатрикс, сжавшейся в углу комнаты, поражённой и напуганной, всплыло в разуме Гермионы, и девушка втянула воздух, чуть ли не вместе с ароматной водой, и с трудом попыталась встать. Слегка задыхаясь, она откашлялась и, бултыхаясь в воде, увидела, как над ней с окна смеётся русалка. Гриффиндорка прищурилась на неё, а затем, отплыв к краю ванной, вылезла из воды и взяла полотенце; обернувшись в него, она села на краю и опустила пальцы ног в воду. Волосы прилипли к лицу и шее, девушка немного задрожала и сильнее затянула на себе полотенце. «Беллатрикс». Гермиона даже не проверила карту, чтобы посмотреть, у себя ли в комнате её следы. И она не пошла навестить её. «Почему?». «Потому что я напугана». Гриффиндорка нахмурилась и с раздражением пнула воду. Она не должна быть напугана. Что вообще такого могло её напугать? Она видела Беллатрикс и хуже: женщина пугала, будучи маниакальной последовательницей Волдеморта. Гарри видел её в Башне, когда Снейп убил Дамблдора. Он рассказывал подруге, что Беллатрикс выглядела в точности такой же безумной, как её описывала Рита Скитер. Гермиона тоже видела её: в последней битве, когда она появилась рядом с Волдемортом, и Хагрид принёс на руках якобы мёртвого Гарри, чтобы это увидел весь Хогвартс. Но ещё Гермиона видела, как всё в женщине переменилось. Она видела, как с хохотом тёмная ведьма ступила на груды камней, когда Волдеморт объявил о своей победе. Она видела, как женщина помедлила, прежде чем расхохотаться ещё громче, когда Невилл сделал шаг вперёд. Она видела, как эта ведьма перестала смеяться, когда оказалось, что Гарри не умер. А затем она увидела, как Беллатрикс двинулась вперёд сквозь хаос, и на мгновение Гермионе показалось, что она собирается убить МакГонагалл. Но старшая женщина лишь едва заметно кивнула ей, и Беллатрикс, развернувшись, вдруг начала стрелять заклятиями в Пожирателей смерти. Невозможно было забыть крик ярости, вырвавшийся из Волдеморта. Гермиона не могла избавиться от этого звука в ушах месяцами: он преследовал её в каждом ночном кошмаре. Но это выражение ликующего восторга на лице Беллатрикс, когда она, наконец, была свободна ото лжи, от своей роли; когда она, наконец, могла открыто сражаться за тех, на чьей стороне была всё это время… Это выражение закреплялось в памяти Гермионы каждый раз, когда она видела старшую ведьму во время восстановления Хогвартса. Она знала, видя это выражение, ловя его самыми короткими взглядами в хаосе битв, что Беллатрикс, чтобы оказаться там, где она сейчас, пережила нечто невообразимое. Она признала это чувство, после того как сражение закончилось, когда они все, наконец, были свободны от Волдеморта. Она ощущала эту свободу. Гермиона вздохнула, оторвав голову с колен и уставившись в воду перед собой. Пузырьки почти совсем исчезли, и, погружая пальцы ног глубже, она поняла, что вода остыла и теперь была просто тёплой. Девушка всё равно окунулась в ванну, чтобы как следует помыться, и попыталась сфокусироваться на чём-то другом. «И почему же я напугана?», — возник в голове Гермионы вопрос, пока она заворачивалась в полотенце, закончив купаться. Причина, по которой ей было страшно пойти и проверить, в порядке ли Беллатрикс, заключалась в том, что её ужасало, что женщина могла больше её не хотеть. Что Беллатрикс могла увидеть этот взгляд в глазах Гермионы, не понимающей, что делать, и подумать, что для девушки будет безопаснее держаться от неё подальше. Что Беллатрикс оттолкнёт её опять. Она торопливо вытерлась и оделась, а затем, даже не подумав высушить волосы, побежала по коридору в сторону комнаты Беллатрикс. Она не могла оставить её в покое: если бы она так поступила, тогда Беллатрикс точно подумала бы, что Гермиона сбегает от неё, а она не могла этого допустить. Она не хотела, чтобы Беллатрикс отстранялась вновь. Она хотела, чтобы женщина открылась. И хотела открыться ей. Лишь с секунду поколебавшись у двери, думая о том, проснулась ли женщина или была ли хотя бы в состоянии принять её, Гермиона всё же постучалась. Она больше не могла ждать. Она должна убедиться, что с ней всё хорошо. Никакого ответа не последовало. Она постучала ещё раз, потом приложила к двери ухо, гадая, была ли Беллатрикс вообще у себя. Может, мадам Помфри поместила её в лазарет? По другую сторону деревянной двери послышался слабый шорох, и Гермиона замерла. Нет, она точно слышала какое-то движение. Девушка постучалась снова. — Кто там? Любому, кто не знал женщину, голос Беллатрикс мог бы показаться раздражённым или таким, будто она только что проснулась. Для Гермионы же он звучал так, что женщина всю ночь не спала и надеялась, что, кто бы там ни стоял у двери, её оставят одну. Девушка сделала вдох. — Это я, Белла. Откроешь? Повисла пауза, а затем дверь медленно открылась: лишь малость, только чтобы Беллатрикс одним глазом смогла выглянуть в щель. Глаз выглядел красным, налитым кровью, и у Гермионы сжалось сердце. — Что ты здесь делаешь? — Я пришла проверить, как ты, — прошептала Гермиона, наклонившись ближе к щели. — Ты меня впустишь? Беллатрикс медлила, оглядывая Гермиону сверху вниз, затем всё же отошла и открыла дверь шире. Как только Гермиона прошмыгнула внутрь, женщина закрыла за ней дверь. В комнате было темно, и горел камин. Беллатрикс помялась около двери, а потом прошла мимо Гермионы к дивану, где она, очевидно, лежала, судя по тому, что одеяло было именно там. На стоявшем рядом столике стояла бутылка огневиски, но молодую ведьму приятно удивил тот факт, что она не была открыта. А потом Гермиона заметила, что на Беллатрикс была пижама, которую она носила в Норе, а поверх неё женщина надела связанный миссис Уизли свитер. Этот вид заставил девушку улыбнуться, и она проследовала за Беллатрикс, которая теперь забралась на диван, подтянув колени к подбородку и укрыв ноги одеялом, обхватила их руками. Гермиона, немного поколебавшись, села на другом конце дивана, как тогда, месяцы назад, когда она лечила раны Беллатрикс. О, какие травмы она могла увидеть сейчас. — Почему? — спросила Беллатрикс, выглядывая на неё из-за своих колен; тело, очевидно, было заряжено напряжением. — Почему что? — мягко спросила Гермиона и приняла такую же позу, опустив подбородок на свои колени. — Почему ты пришла проверить меня? — Потому что я забочусь о тебе. Сбитая с толку Беллатрикс поморщила лоб. — Почему? Гермиона прикусила губу. — Как я могла не прийти? Я сказала тебе, что чувствую. Конечно, я забочусь о тебе. — После этой ночи… после того, что я сделала… — Беллатрикс запнулась и покачала головой, уставившись на свои ноги. — Как ты можешь смотреть на меня как раньше? — Белла, я видела, как ты играешь роль правой руки Волдеморта. Я видела дуэль между тобой и Гарри, после того как он назвал тебя сумасшедшей. Я видела, как ты отреагировала, когда я отпустила такой же комментарий на Каменном Кругу. Я видела прошлую ночь, и я всё ещё здесь. Это тебе ни о чём не говорит? Беллатрикс сделала вдох и зашипела. — Тебе небезопасно находиться рядом со мной. — Безопасно. — Нет. — Да… — Нет! — Беллатрикс дёрнулась вперёд, переметнувшись на колени так быстро, что Гермиона немного подпрыгнула; левая рука женщины оказалась на спинке дивана, а правая сжимала подлокотник позади Гермионы. — Ты не в безопасности. Гермиона подождала, пока взгляд Беллатрикс немного смягчится, затем медленно, так, чтобы женщина всё видела, протянула руку к её лицу. Старшая ведьма с осторожностью наблюдала за происходящим, даже вздрогнула, когда ладонь оказалась совсем близко, но не отстранилась. Гермиона задержалась и, не прикасаясь к женщине, посмотрела на неё решительным взглядом. — Ты в безопасности со мной, а я в безопасности с тобой. Я могу с собой справиться. Беллатрикс прищурила глаза, всматриваясь в лицо Гермионы. И Гермиона сделала то единственное, что могла сделать, и опустила защиту, воздвигнутую вокруг её разума. Она позаботилась о том, чтобы не обрушивать на неё слишком много мыслей, и просто сконцентрировалась на чувствах, которые испытывала, пока бежала к ней в комнату. Она увидела вспышку понимания в глазах старшей ведьмы, и женщина провела взглядом по лицу девушки, прежде чем остановиться на её глазах. Гермиона вспомнила ощущение необходимости увидеть Беллатрикс, необходимости быть рядом и не позволять ей отстраняться. Спустя несколько мгновений девушка снова возвела стены вокруг своего разума и подождала, когда женщина начнёт дышать, затем, наконец, позволила себе коснуться её щеки. Беллатрикс слегка вздрогнула, но через пару секунд придвинулась ближе и пусть всего на несколько мгновений, но поддалась прикосновению. Гермиона погладила пальцем щеку женщины, а потом Беллатрикс отстранилась, усаживаясь обратно на другом конце дивана. Некоторое время они сидели в тишине. Гермиона поочерёдно смотрела то на Беллатрикс, то на огонь в камине, оставляя женщине немного личного пространства. Через несколько мгновений уголком глаз Гермиона заметила, как старшая ведьма пошевелилась, и, взглянув на неё, увидела, как та с любопытством наблюдает за ней. — У тебя волосы влажные. Гермиона хихикнула. Она потрогала свои волосы, которые потихоньку сушились рядом с огнём, но местами всё ещё были прилеплены к коже. Пытаясь придать им приличный вид, девушка провела по ним пальцами. — Да. Я принимала ванну. — Ты пахнешь апельсинами и… — Беллатрикс запнулась и сдвинула брови. Гермиона подождала и, увидев, что женщина продолжает сомневаться, дала ей ещё времени подумать. Беллатрикс выглядела неуверенной, но, приблизившись ещё немного, резко вдохнула. — Корица? — произнесла она, по-видимому, слегка удивившись. Это не был вопрос, скорее, узнав запах, ей больше стало интересно, почему выбор пал именно на него. — Я купалась в Ванной Старост. Апельсины и ваниль — мой обычный выбор, но корица напоминает мне о тебе, поэтому я добавила немного и её. — Гермиона залилась румянцем и посмотрела на свои колени, потом снова уставилась в камин. Она почувствовала на себе пристальный взгляд Беллатрикс и поёжилась. Спустя несколько мгновений девушка всё же осмелилась посмотреть в ответ. Взгляд старшей ведьмы был сконцентрированным, может, немного подозрительным, но в любом случае заинтригованным. — Я для тебя пахну корицей? Девушка кивнула. Ей было приятно, что Беллатрикс, видимо, отвлеклась от того, что одолевало её разум, когда Гермиона только пришла. — А ещё сосной, дымом от костра и пергаментом, — закончила она, решив не упоминать, что временами к этому сочетанию примешивается запах огневиски. Беллатрикс по-прежнему хмурила брови, и Гермиона начала гадать, не сказала ли что-нибудь не то. Старшая женщина снова посмотрела на камин, словно пыталась что-то решить. — Что ты здесь делаешь, Гермиона? — Что ты… — Почему ты пришла в мою комнату? Почему не подождала, пока… — Я хотела убедиться, что ты в порядке, — ответила Гермиона, чувствуя, как Беллатрикс опять пытается оттолкнуть её. — Мне не казалось правильным не прийти к тебе. Беллатрикс поправила одеяло, в которое были укутаны её ноги, и нахмурилась ещё сильнее. — Знаешь, МакГонагалл приходила ко мне. Она сказала, что… — женщина запнулась и вздрогнула. — Что она знает о нас и не хочет, чтобы мы что-то делали в Хогвартсе, пока не пройдут экзамены? — закончила Гермиона и немного подвинулась, наблюдая, как взгляд Беллатрикс устремился к ней сразу же, как только девушка пошевелилась. — Она сказала мне прошлой ночью. Очевидно, она уже была в курсе какое-то время. Беллатрикс вздрогнула снова, затем провела рукой по волосам и опустила лоб на колени. — Мы сдержим своё обещание, — сказала она приглушённо из-под своих волос. — Мы пообещали ничего не делать, но, кажется, мы неспособны… — Нет, ты права, — подтвердила Гермиона. — Мы не станем. Но мы всё равно можем проводить время вместе. Она сказала, что может позволить нам что-то вроде дружбы. У меня нет никакого желания терять возможность проводить время с тобой, Белла. Я не могу так. Беллатрикс приподняла голову и, убрав волосы с лица, стала всматриваться в Гермиону. — Я не подхожу тебе, Гермиона, — её голос был таким тихим и безжизненным, что на секунду у Гермионы разбилось сердце. Затем Беллатрикс, кажется, взяла себя в руки. Её тон стал отрывистым и жёстким, лицо превратилось в разбитую маску, не способное полностью скрыть все чувства. — Нам лучше не… В любом случае это, скорее всего, ни к чему не приведёт. Гермиона почувствовала ком в горле и затрясла головой. — Не делай этого, Белла. Я знаю, что ты чувствуешь. Я знаю, что ты хочешь оттолкнуть меня, но ты не можешь… — Не говори мне, что я могу и не могу! — вскрикнула Беллатрикс. Сорвав с ног одеяло, она встала и быстро подошла к камину, затем, развернувшись, посмотрела на Гермиону. — Не говори мне, что я чувствую. Я должна была знать, я не должна была переставать сопротивляться. Посмотри на себя, Гермиона. Ты столько можешь сделать. Если ты будешь ждать меня, то будешь связана: половину времени ты проведёшь со сломанной… Я видела, как ты смотрела на меня прошлой ночью. Та́к ты хочешь чувствовать себя до конца жизни? С таким человеком ты хочешь просыпаться по утрам? С кем-то, кто может убить тебя во сне, если увидит кошмар? С кем-то, кто может разнести комнату в щепки, если расстроится? Гермиона встала и не могла решить: кинуться ли к ней и обнять или остаться на расстоянии; она не знала, что сработает лучше. Беллатрикс увидела эту нерешительность, и с её губ сорвался тёмный, полный безысходности смех. В Гермионе всё заныло от боли. — Белла… ты судишь лишь по одной неудавшейся ночи! — Девушка шагнула вперёд, протягивая руки, и Беллатрикс отпрянула. Гермиона остановилась и попыталась снова: она замерла на месте, но всё ещё держала руку протянутой, не говоря ни слова, прося Беллатрикс подойти к ней. — Ты судишь по одному разу, когда я не ожидала того, что должно было произойти. Я ещё не знакома со всеми признаками, но я хочу узнать. Я хочу помочь. Я хочу быть рядом, когда ты будешь чувствовать себя так. Я хочу, чтобы ты… — Ты не можешь этого хотеть. Кто бы вообще захотел? Никто не хочет быть с кем-то сломленным. — Знаешь, ты единственная, кто думает, что ты сломлена, Белла! — выпалила в ответ Гермиона. — Потому что я думаю, что ты, блять, потрясающая, и ты не будешь говорить мне, чего я хочу или не хочу! Это работает в обе стороны, понятно? Беллатрикс двинулась вперёд, глаза потемнели. — Ты думаешь, что всё знаешь, да? — Нет. — Гермиона бросила ей вызывающий взгляд. — Но в этом я чертовски уверена. Обе женщины тяжело дышали и пристально глядели друг на друга, а потом Гермиона увидела, как глаза Беллатрикс наполнились слезами. Девушка осторожно шагнула вперёд и опустила ладонь на руку женщины. Она не отстранилась, и Гермиона, медленно обвивая руками талию женщины, обняла её. Беллатрикс стояла не сгибаясь, но младшая ведьма слышала, как быстро вздымается её грудь, оттого что женщина пыталась сдержать слёзы. — Прости меня… Гермиона сделала вдох и притянула Беллатрикс ближе, когда руки женщины сомкнулись вокруг неё. Голос её был хриплым и ранимым и дрожал от эмоций. — Нет, это ты меня прости. Я не должна была кричать. Сдавленный смех, влажный от слёз, раздался над плечом девушки. — Ты просишь прощения за крики, после того как я уничтожила комнату и напугала тебя? Гермиона зарылась лицом в волосы Беллатрикс. — Да, прошу. — Ещё несколько минут она обнимала женщину, а затем медленно отстранилась и, откинув голову, увидела под гривой волос Беллатрикс её заплаканное лицо. — Ты ела? Беллатрикс покачала головой. — Я обычно не завтракаю. — Я проголодалась. Что думаешь, если я проберусь на кухню и попрошу у Винки еды, а затем принесу сюда? Беллатрикс поморщила нос и снова покачала головой. — Тебе нужно пойти в Зал. Гермиону разочаровал ответ, и она приготовилась возразить. — Белла, я… — Гермиона, я не могу… Я благодарна тебе за то, что ты пришла навестить меня. Правда. Но мне нужно собраться. Я всегда так делаю. Но я не смогу, пока ты здесь. Ты делаешь меня уязвимой. — Я… — Гермиона собралась спорить: сказать, что уязвимость — это хороший знак, и что им нужно позволить себе быть такими рядом друг с другом. Но она увидела, что Беллатрикс ещё не пришла к этому, и если почувствует давление, то, скорее всего, снова закроется. Но, кажется, девушка уже немного помогла ей. — Хорошо. Если ты уверена. — Уверена. Более чем. — Беллатрикс тоже отстранилась. — Иди и побудь со своими друзьями. А мы с тобой увидимся на уроке. Гермионе казалось, что она могла сделать больше. Она знала, что следовало бы сделать так, как сказала Беллатрикс и дать ей провести время наедине с собой. Но Гермиона боялась, что если она оставит её, то женщина почувствует себя одиноко. Гермиона этого не хотела. — Знаешь… Я не испугалась. Прошлой ночью. Не тебя. — Глаза Беллатрикс вспыхнули, и она открыла рот, чтобы возразить, но Гермиона поспешила закончить. — Я испугалась, что ты причинишь себе вред. Что я не смогу помочь тебе сама, и что ты себя возненавидишь, если я попытаюсь, а ты набросишься на меня. Я испугалась оттого, что не знала, как помочь тебе. Но я не испугалась тебя саму. Беллатрикс смотрела, как Гермиона улыбнулась ей и направилась к выходу; девушка опустила ладонь на ручку двери и помедлила. — Что такое? Гермиона обернулась на женщину. — Ты больше, чем просто пережитая боль. Ты больше, чем принесённые жертвы и потери, которые ты перенесла. Ты одна из самых сильных людей, которых я когда-либо встречала, и ты заслуживаешь немного счастья. Я знаю, что это кажется невозможным под тяжестью всего произошедшего, но ещё не прошло и года. Я надеюсь, что со временем, нам всем удастся испытать немного счастья. С этими словами она отперла засов и покинула комнату, оставив Беллатрикс с грузом на сердце. Но теперь он уже не был таким тяжёлым, как до того, как к ней пришла Гермиона.