Во мраке ночи // In the Dead of Night

Завтрак представлял собой молчаливое явление: студенты с тревогой ждали новостей. За главным столом было практически пусто, пришли всего несколько учителей, таких как мадам Хуч, профессор Флитвик и Хагрид. В воздухе повисло напряжение, жёсткое и неумолимое — Гермиона чувствовала, как задыхается им. За остальными столами время от времени пробегал шёпот: студенты не могли понять, где остальные учителя, и когда сделают объявление. Всем было интересно, что случилось с МакГонагалл; Гермиона, конечно, знала, но не могла никому ничего говорить. Друзья гадали о том, что должно произойти. Гарри рассказал их небольшой компании, что он прибыл разобраться с ситуацией, но никто из них точно не знал, что это означало. Гермиона, конечно, понимала: Гарри имел в виду, что они будут разбираться с существами, правда, девушка не знала как, хотя и предполагала, что их убьют. И прямо сейчас, когда перед глазами была картина с лежащей на полу МакГонагалл, бледной и покрытой собственной кровью, Гермиона не могла им сочувствовать. Но какая-то крошечная часть её разума помнила, что Беллатрикс переживала о них, и это единственная причина, по которой гриффиндорка провела беспокойную ночь, размышляя о других возможных вариантах решения проблемы. Ничего не вышло, и девушка впала в дрёму, бессильную и изведённую кошмарами, которые последнее время ей почти не снились. Это было странное ощущение для марта. Обычно ожидание весны приносило в замок новую жизнь. Но сейчас на их место, кажется, вернулись воспоминания о смерти и войне: они запятнали всё унынием, отчего утро казалось таким же мрачным, как отражавшиеся над их головами тучи на потолке. — Я больше не выдержу, — пробормотала Джинни, тыкая вилкой в яйцо. — Когда они собираются дать нам ответы? Мы уже не дети: большинство из нас прошли через войну, Мерлин их подери. Джинни бросила вилку, и та с лязгом ударилась о тарелку; звук, оказавшийся слишком громким, привлёк всех студентов, что сидели рядом. Джинни огляделась вокруг, подёрнулась, затем уставилась на Гермиону. Напряжение между ними тянулось ещё с прошлого вечера. Лишённые сил, какое-то время они полежали вдвоём в кровати, затем, около часа ночи, Джинни молча вернулась к себе, а она не просила её остаться. Джинни понимала, что Гермиона знала больше, чем говорила, и тот факт, что подруга ничего ей не рассказывала, ранил её. Впрочем, Гермиона не могла ничего с этим сделать. Слова почему-то не хотели покидать её рта, а чувство вины из-за того, что она могла быть причастна к нынешнему состоянию МакГонагалл, всё ещё сидело внутри, даже несмотря на слова Беллатрикс. Она вздохнула и сжала губы, не способная больше съесть ни кусочка от лежавшего перед ней круассана. Поесть было бы хорошей идеей, дать пример другим студентам, что смотрели сейчас на неё, но она чувствовала себя так же, как и они: желудок перетянулся узлами, и кусок в горло не лез. Звук открывшейся двери эхом раздался в Зале, по-видимому, усиленный царившей там тишиной. Головы студентов повернулись в унисон, словно волна болельщиков на стадионе, и все принялись наблюдать, как один за другим стали появляться другие учителя. Мадам Помфри и МакГонагалл, конечно же, отсутствовали, но все остальные остановились у своих мест и сели. Взгляд Гермионы задержался на Беллатрикс. Женщина выглядела глубоко огорчённой и ещё бледнее, чем обычно. Сердце девушки ухнуло вниз. Конечно, МакГонагалл не… она не могла… Беллатрикс не поднимала взгляда, не искала её глаз. Профессор Слагхорн продолжал стоять. На его лице как будто появилось ещё больше морщин, а от сильных переживаний кожа на лбу, казалось, вся измялась складками. Он оглядел студентов, нетерпеливо ожидающих новостей, и хлопнул ладонями перед своим лицом. — Дорогие студенты, мы понимаем, что вам, должно быть, не терпится узнать новости. Прошлой ночью на краю Запретного Леса с нашим дражайшим директором произошёл ужасный инцидент. — Он сделал паузу, оглядевшись на своих коллег за столом. Все находившиеся в помещении, кажется, разом затаили дыхание. — Нам очень жаль, что приходится держать вас в неведении. Мадам Помфри уверяет меня, что делает всё возможное, чтобы помочь профессору МакГонагалл восстановиться, и настаивает на том, чтобы не было никаких посетителей, так как профессор находится без сознания и всё равно ничего не поймёт. — Мерлина ради, да скажите уже, что произошло! — Возглас раздался из-за слизеринского стола, и все обернулись, пытаясь понять, кто это крикнул. Профессор Слагхорн окинул свой факультет понимающим взглядом и продолжил. — В лесу есть некие обитатели, с которыми мы, будучи волшебниками и ведьмами, находимся не в очень хороших отношениях. Существа, которые напали на профессора МакГонагалл, не из тех, что обычно подходят слишком близко к замку, но они тем не менее являются одной из причин, по которой директор в начале года попросила вас держаться подальше от Запретного Леса. Дверь за учительским столом открылась снова. В Зале появился Гарри, за ним вошли около десяти внушительно выглядящих представителей Министерства и встали вдоль стены. Гермиона нервно окинула их взглядом — Рона среди них не было. Гарри кивнул профессору Слагхорну, и тот развернулся к студентам, чтоб закончить свою речь. — Как вы видите, Министерство любезно отправило к нам своих нескольких лучших работников Аврората и Отдела по Регулированию и Контролю над Магическими Существами. Они полагают, что такая близость к людям стала слишком опасной, и существа должны быть устранены… по возможности. Горло у Гермионы сжалось ещё сильнее. Она посмотрела на Беллатрикс: женщина вцепилась руками в стол. Почувствовав на себе взгляд Джинни, девушка заставила себя посмотреть на неё. — Ты знала? — одними губами спросила Джинни. Едва различимо, чтобы не тревожить студентов вокруг, Гермиона кивнула. Глаза Джинни округлились. — А сейчас просим всех учеников оставаться внутри, до тех пор, пока мы не сможем гарантировать вам, что опасность миновала. Пожалуйста, продолжайте посещать уроки как обычно. Десять минут от вашего первого занятия будут посвящены вопросам, которые могли у вас возникнуть. Спасибо. В ту же секунду, когда профессор Слагхорн наконец сел, Зал разорвался галдежом. Гермиону слегка передёрнуло, и она снова посмотрела на Беллатрикс. Женщина сидела неподвижно, челюсти были плотно сжаты, а взглядом она так яростно прожигала дыру в столе, что Гермионе было удивительно, почему тот ещё не взорвался. Девушка уловила появление Гарри за своей спиной, а затем Джинни схватила её за руку, привлекая внимание подруги. — Не думаешь, что нам надо поговорить? Её тон не терпел никаких возражений, так что, игнорируя любопытные взгляды окружающих, Гермиона встала и последовала за Джинни в угол комнаты. Странно, что Джинни не захотела выйти наружу. — Наверное, нам стоит… — Гермиона хотела предложить пойти в другое место, но тут Джинни повернулась, едва ли не прижавшись к стене, и притянула подругу так, чтобы та оказалась рядом. — Как давно ты знаешь про этих… существ или что бы там ни было? — Не очень. — Сколько это «не очень»? — Меньше месяца, — помедлила Гермиона и закусила губу. — Столько времени я знаю, чем конкретно они являются. — Ты знаешь, что это? — Да. Гермиона не могла понять, была ли Джинни больше зла, уязвлена или шокирована. — И ты не рассказала мне? — Я пообещала не рассказывать, и… они не должны были быть опасны. Раньше они никогда не подходили так близко к замку. Я… — Гермиона. Я твоя подруга. Твоя лучшая подруга! Как ты могла не рассказать мне? — прошипела Джинни сквозь зубы. — А МакГонагалл… МакГонагалл знала? — Да. Конечно. Она… она рассказала немного о них и о возникшей ситуации. Джинни внимательно посмотрела на неё, и глаза её стали грустными. — А Блэк рассказала тебе всё остальное, да? — Немного помешкав, Гермиона кивнула. — Вы двое ближе, чем я думала, не так ли? Гермиона уже открыла рот, чтобы ответить, но рядом появился Гарри. — Эй, что происходит? — Он с беспокойством перевёл взгляд со своей девушки на лучшую подругу. — Половина Зала смотрит, как вы шипите друг на друга. Гермиона выглянула ему за плечо, и большинство студентов отвернулись, смущённые тем, что их подловили. Но Невилл с Луной по-прежнему внимательно наблюдали за ними. Гермиона снова перевела взгляд на Джинни с Гарри и, наконец, посмотрела на главный стол. — Существа, которые напали на МакГонагалл: Гермиона знает о них уже целый месяц и даже больше, если не учитывать подробности! — Теперь шипение Джинни звучало больше уязвлённо, чем зло, и облегчение волной окатило Гермиону. — Технически, Джинни, ты тоже знала. Хагрид говорил нам, что в лесу что-то происходит, — спокойно ответила Гермиона, надеясь умерить пыл Джинни и найти менее публичное место для дискуссии. Гарри, к счастью, в это время закрывал их от любопытствующих глаз. — Джин, ты писала мне об этом, — добавил Гарри, положив ладонь ей на плечо. — А после этого я послал МакГонагалл сову, просто чтобы проверить, всё ли в порядке. Я поинтересовался, остались ли ещё в лесу Пожиратели Смерти, питающиеся кроликами, но это звучало слишком уж по-животному. Неделю назад она написала мне письмо, где доложила о ситуации. Обе девушки уставились на него. — Она ответила? — запинаясь спросила Гермиона. — Да, — ответил Гарри, и плечи его слегка опали. — Давайте выйдем в холл, лучше поговорить там. Гермиона вышла вслед за своими друзьями, напоследок ещё раз взглянув на главный стол. Беллатрикс там уже не было, и у девушки сжалось сердце. Когда дверь за ними закрылась, Гарри убедился в том, что они теперь одни, и продолжил. — Я сказал ей, что мы можем прийти сейчас же, но она попросила ещё неделю… — Для исследований, — закончила Гермиона, и Гарри кивнул. — Она рассказала мне некоторые детали, откуда они появились и остальное, — пробормотал он Гермионе, нервно ожидая её реакции. Девушка сглотнула. — Я сказал, что будет лучше, если мы прибудем незамедлительно, но… это моя вина. Я должен был настоять, но ты знаешь, какой она бывает. — Это не твоя вина. А моя. Я попросила пару недель на исследования. Я… — Вы оба знали, — осекла их Джинни. — И вы оба вините себя за то, что произошло? Оба медленно кивнули, переглядываясь между собой и Джинни. — И как во всём этом замешана Блэк? — Откуда ты знаешь… — начал было Гарри, но его прервали. — Просто знаю. — Она посмотрела на Гермиону, та сделала вдох и выдохнула. — Она месяцами пыталась найти решение проблемы. Ты знаешь, что её не было в начале семестра? Её ранили, — призналась Гермиона. — Она пыталась найти решение без привлечения Министерства, и на тот момент существа не заходили на территорию замка… — А почему нельзя было вызвать Министерство и дать им разобраться с этим? — спросила Джинни. — Потому что я виню себя, мисс Уизли. — Голос Беллатрикс раздался в тишине вестибюля, и женщина вышла из-за статуи. — И в конце концов, частично это и есть моя вина. — Это не так, — отрезала Гермиона, а её удивление на внезапное появление Беллатрикс исчезло в ту секунду, как она встала на защиту женщины. — Это не твоя вина. — Гермиона… — Погодите, — перебила Джинни Беллатрикс и внимательно посмотрела на всех троих. — Вы хотите сказать, что вы трое будете сейчас стоять здесь и винить себя за то, что случилось с МакГонагалл? Я не знаю всей истории, но даже я понимаю, что раз она подошла к Лесу, зная, что там находится, значит, она как минимум думала, что сможет прекрасно с этим справиться. И если ей, такой талантливой ведьме, сумели навредить, значит, эти существа достаточно опасны. Понятно, что это ужасное происшествие, но в том, чтобы стоять тут и приписывать себе вину, нет никакого толку! Все стояли, уставившись на неё, поражённые этим выпадом, пока с губ Беллатрикс не сорвался тихий смешок. Теперь все удивлённо посмотрели на старшую ведьму. — Простите, я просто… Кажется, это первый раз, когда мисс Уизли, стоя передо мной, не заикаясь смогла связать между собой больше двух слов. Джинни ярко покраснела. Гермиона тоже издала смешок и автоматически подвинулась ближе к Беллатрикс, отчего их руки, разделённые только тканью одежды, слегка соприкоснулись. Гарри вскинул бровь и ухмыльнулся, но ничего не сказал. Джинни, в свою очередь, перевела взгляд между парой, и Беллатрикс отпрянула в сторону. — Так… есть ещё какие-нибудь секреты, о которых я должна узнать? Настала очередь Гермионы краснеть, она посмотрела на Беллатрикс, чьё выражение лица стало немного натянутым. — Уверена, что даже если и есть, то рассказывать их здесь и сейчас не место и не время. — Ну да. В смысле… прямо сейчас много чего происходит, — добавила Гермиона и посмотрела на Джинни в надежде, что та простит её. Она внезапно осознала, сколько на самом деле тайн скрывала от Джинни, и не знала, как теперь рассказать их все, не чувствуя себя при этом ужасной подругой, каковой она, возможно, и являлась. — Ладно. Только если ты расскажешь мне все сочные детали, — оскалилась Джини и увидела, как Гермиона и, на удивление, Беллатрикс, перемявшись с ноги на ногу, с опаской посмотрели друг на друга. — АГА! Я знала! Есть сочные детали! — В другое время, в другом месте, — строго напомнила Беллатрикс, и Джинни вдруг приняла смиренный вид, очевидно, вспомнив, с кем она сейчас разговаривает. — О… да, верно. Простите, профессор Блэк. Гермиона увидела на губах Беллатрикс лёгкую ухмылку, прежде чем женщина серьёзно посмотрела на Гарри. — Вы и остальные уже готовы? — Я хочу, чтобы они сначала позавтракали. Набрались сил. Вам тоже стоит. Беллатрикс покачала головой. — Она обычно не завтракает, — прошептала Гермиона, больше себе, чем Гарри, но все снова посмотрели на неё. Взгляд Беллатрикс смягчился, а Гермиона уголком глаз увидела, как Гарри с Джинни ухмыляются. — Только иногда, — пробормотала Беллатрикс. — Если я действительно голодна. Гермиона залилась румянцем, и Джинни фыркнула, прикрыв рот рукой. — О мой бог. Как будто Рождество повторяется, — прошептала она Гарри, но Гермиона и Беллатрикс услышали её. — Мисс Уизли, — строго произнесла Беллатрикс, но в голосе не было привычной колкости. — Да, да, простите. Гарри, не хочешь пойти и рассказать мне, какого чёрта на самом деле происходит? Думаю, этим двоим нужно поговорить. — Конечно, — посмеялся Гарри и поцеловал девушку в висок. — Блэк, встретимся через полчаса? — Я подойду, мистер Поттер. Беллатрикс и Гермиона смотрели, как Джинни и Гарри скрылись наверху лестницы, по всей видимости, отправляясь в Общую Гостиную Гриффиндора, в то время как остальные по-прежнему были в Зале. Гермиона ухмыльнулась и открыла было рот, чтобы отпустить комментарий, но Беллатрикс обхватила её за талию и потянула за собой. — Воу, куда мы… — В какое-нибудь уединённое место, Гермиона, — твёрдо ответила Беллатрикс, практически волоча девушку за собой. Гермиона вспомнила тот раз, когда они шли по территории около леса: насколько близко были тогда существа? Были ли они ближе, чем кто-либо из них думал всё это время? Беллатрикс открыла маленькую дверь и потянула девушку внутрь. Гермиона чуть не упала, а потом увидела, что они оказались в небольшой кладовой. — Мы не могли выбрать комнату побольше? — задумчиво спросила Гермиона и вскинула бровь. Беллатрикс закатила глаза. — Мисс Уизли знает. А это значит, что и мистер Поттер тоже. Гермиона вглядывалась в лицо женщины, пытаясь понять, злится та или нет. Выражение Беллатрикс было маской, и младшая ведьма решила не рисковать. — Они знают, что я влюблена в тебя. Не просто влюблена. Что у меня к тебе глубокие чувства. — И откуда они это знают? — Ну, я не такая нечитаемая. — Кто-нибудь ещё знает? — Невилл явно понятия не имеет, но Луна с Джинни отпускали комментарии с самого бала. Думаю, они кое-что поняли тогда. Джинни сказала мне, что думает, будто я тебе интересна. Глаза Беллатрикс округлились. — Когда? — На рождественских каникулах и после этого тоже. — И что ты ответила? — Главным образом то, что я не думаю, что интересую тебя в этом смысле. Беллатрикс вздохнула, и её плечи, кажется, немного расслабились. Затем она взглянула на Гермиону и нахмурила брови. — Ты им доверяешь? Они умеют вести себя благоразумно, когда это важно? — Я… да, конечно. Беллатрикс поднесла руку к лицу девушки и заправила за ухо несколько выбившихся прядей. — Ну, раз мисс Уизли уже знает, я полагаю, тебе будет с кем поговорить об этом. Но только с ней. Ты должна убедиться, что она больше никому не расскажет, даже мистеру Поттеру. Нельзя об этом ни писать, ни разговаривать, и не там, где могут услышать… — Белла, — перебила Гермиона, схватив женщину за руку, пока та размахивала ей, давая наставления. — Мне не нужно об этом никому рассказывать. Осталось чуть больше четырёх месяцев: я переживу это, и мне не обязательно обсуждать с кем-то наши отношения. — Я просто не хочу, чтобы ты несла этот груз в… — Это не груз. — Гермиона, — женщина притянула её ближе, обняла за талию и, прижавшись к ней лбом, закрыла глаза. — Тайны со временем становятся грузом. Сейчас всё может быть нормально, но что если ты почувствуешь необходимость кому-нибудь рассказать? Я не из тех людей, с кем легко достичь близости, к тому же, возможно, ты не сможешь говорить об этом со мной. Я просто хочу сказать… что это нормально — нуждаться в ком-то, с кем можно поделиться. — Мне достаточно и того, что я рассказала ей, не вдаваясь в подробности, — шёпотом произнесла Гермиона, держа Беллатрикс за плечи. — Но да… возможно, я могу рассказать ей о том, что мы решили попробовать после школы. — Да, — прошептала Беллатрикс. — Думаю, это хороший компромисс. Гермиона тихо рассмеялась. — Знаешь, думаю, это первый раз, когда я вижу тебя такой спокойной в стрессовой ситуации. Беллатрикс застыла и втянула воздух, Гермиона чувствовала на себе её дыхание. — А я, кажется, едва держу себя в руках, рысёнок. Гермиона открыла глаза, когда Беллатрикс медленно отодвинулась и посмотрела на девушку напряжённым взглядом. — Хочешь поговорить об… — Нет, — резко перебила Беллатрикс, затем прикрыла глаза и покачала головой. Открыв глаза снова, она, казалось, уже успокоилась. — Нет, не думаю, что сейчас это хорошая идея. Может, когда всё закончится… а сейчас мне нужно решить это дело. — Хорошо, — мягко улыбнулась Гермиона. — Я понимаю. Я рядом в любое время. — Ты такая… взрослая, — сказала Беллатрикс, касаясь выбившихся прядей Гермионы. — Иногда я забываю… Иногда мне кажется, что ты взрослее меня. — Нет, — промолвила Гермиона, пытаясь обнадёжить женщину. — Мы обе прошли через многое, и это по-разному повлияло на нас. — Наверное, ты права, — мягко согласилась Беллатрикс. — Но опять же, может, чтобы прийти к этому моменту, мы стали такими, какими всегда должны были быть. Гермиона внимательно посмотрела на женщину. Возможно, это самая романтичная вещь, которую Беллатрикс когда-либо говорила ей. Гермиона будто окунулась в тёплую ванну и задрожала от восторга. Прильнув ближе, она оставила лёгкий поцелуй на удивлённых губах Беллатрикс. — За что это? — шёпотом спросила Беллатрикс. — За то, что ты такая милая. Беллатрикс фыркнула, но её глаза весело засверкали. — Не совсем то слово, каким меня обычно описывают. — Возможно, они просто не знают тебя достаточно хорошо. — Возможно… — Беллатрикс наклонилась для ещё одного поцелуя и, едва коснувшись губ девушки, вызвала у неё в теле дрожь. — Или, возможно, это ты слишком высокого мнения обо мне. — М-м, нет. Думаю, я права. Знаешь, меня не просто так титуловали «ярчайшей ведьмой своего поколения». Беллатрикс рассмеялась ей в губы. — Ты и правда невыносима. — Она оставила Гермионе ещё один короткий поцелуй, а затем отошла назад. В тусклом свете кладовой Гермиона видела, как женщина сделала глубокий вдох. — Пора. Мне нужно идти… я должна отвести Министерство к ним. — Ты идёшь с ними? — Я должна. — Что с ними будет? Беллатрикс закрыла глаза. — Они попытаются поймать их. Отвести их в удалённое место, наложить заклинание, чтобы люди держались от них подальше и чтобы они сами… У меня нет никаких надежд на то, что это сработает. — А если они не смогут их поймать? — Тогда их убьют. Это единственный вариант… — Беллатрикс запнулась на середине предложения, а взгляд переполнился эмоциями. — Ты сделала всё, что смогла. — Этого недостаточно. — Конечно, достаточно. Иногда тебе просто ничего не остаётся. Беллатрикс сжала ладони в кулаки, но, когда девушка нежно коснулась её лица, она ни шагу не сделала в сторону. Гермиона провела большим пальцем по её щеке, и старшая ведьма, внимательно посмотрев ей в глаза, постепенно расслабила руки. — Не знаю, смогу ли сделать это. Даже после того, что они сделали с Минервой, я… — Беллатрикс шумно втянула воздух. — Не знаю, смогу ли убить снова. — Тогда позволь Министерству сделать их работу, просто отведи их к ним. Гермиона чувствовала себя не так спокойно, как говорила, и была благодарна тому, что её голос не колебался. Она чувствовала напряжение Беллатрикс: как ей хотелось кричать и крушить всё вокруг, чтобы выпустить кипящие внутри эмоции. Гермиона была так рада, что за последние несколько месяцев столько изменилось, так как не была уверена, что Беллатрикс смогла бы с этим справиться сейчас, если бы эти изменения не произошли. — Не думаю, что когда-нибудь смогу перестать винить себя. Девушка не знала, как ответить на этот сорвавшийся с губ Беллатрикс шёпот, поэтому просто обвила женщину руками и крепко обняла её. — Давай я пойду с тобой. — Гермиона, нет… — Беллатрикс отпрянула назад и хмуро посмотрела на неё. — Я не могу оставить тебя там одну… — Я не буду одна. Со мной будут Поттер и Министерство. — Ты знаешь, о чём я. — Гермиона, ты не пойдёшь со мной. — Пойду. — Нет… — Беллатрикс Блэк, я никогда не смогу простить себя, если с тобой что-нибудь случится, в то время как я могла быть рядом, чтобы помочь. Я иду с тобой. — А если что-нибудь случится с тобой, то я не прощу себя за то, что позволила тебе пойти туда. — Значит, у нас патовая ситуация. — Нет. — Да. — Гермиона, рысёнок мой. Нет. Гермиона оцепенела. Беллатрикс, извиняясь, с угрюмым выражением на лице, медленно опустила её на пол. — Ты, несомненно, возненавидишь меня после этого, но я не могу рисковать потерять тебя. Не так. Я… — Она опустила взгляд на Гермиону, пристально следившую за борьбой на лице старшей ведьмы, но не способную ни ответить, ни даже моргнуть. — Я не настолько сильна, чтобы пережить твою потерю. С этими словами Беллатрикс встала и вышла из комнаты, оставив Гермиону лежать в полутьме и не в силах остановить женщину.