Во мраке ночи // In the Dead of Night

Беллатрикс убрала выбившуюся прядь с лица Гермионы, заведя её за ухо, и ресницы девушки встрепенулись, а губы раскрылись в ответ на прикосновение пальцев к её коже. — Как тебе удалось пережить всё это и остаться такой… прекрасной? — произнесла Беллатрикс низким и мягким голосом, отчего по коже Гермионы побежали мурашки. — Мне не удалось, — прошептала она. — Остаться прекрасной? — Пережить всё это. Не совсем. Прежней меня больше нет. Беллатрикс провела пальцами по её подбородку, и Гермиона затаила дыхание. — Думаешь, что та, кем ты была, умерла? — спросила Беллатрикс, очерчивая большим пальцем нижнюю губу Гермионы. — Я думаю, она изменилась в лучшую сторону. Я думаю, что она процветает. Посмотри на себя, Гермиона. Ты великолепна. Взгляд Гермионы потяжелел, но она посмотрела на Беллатрикс и, не отрывая взгляда, прижалась губами к её пальцу медленным и мягким поцелуем. У старшей ведьмы сбилось дыхание. Она опустила ладони на лицо Гермионы и прильнула ближе, отчего их носы соприкоснулись. — Белла… — Гермионе свой собственный голос показался чужим: он стал таким вязким от желания. Губы Беллатрикс изогнулись в улыбке. — Пожалуйста, поцелуй меня. Гермиона резко вдохнула, почувствовав прикосновение этих полных губ на своих, и Беллатрикс сомкнула их вместе. Её поцелуй был собственническим, всепоглощающим, и Гермионе показалось, будто все нервы в её организме сейчас соединились на губах. Она дёрнулась вперёд и схватила Беллатрикс за бёдра, притягивая её ближе. Запустив пальцы в волосы девушки, старшая ведьма провела ногтями по её коже, и Гермиона застонала. Женщина скользнула в неё языком, и сердце девушки заколотилось быстрее, она так крепко сжала бёдра Беллатрикс, что, казалось, могла оставить синяки сквозь ткань её платья. Беллатрикс освободила её рот и начала осыпать поцелуями линию шрама, спускаясь к подбородку, к шее, в то время как Гермиона ловила ртом воздух, сходя с ума от ощущений. Беллатрикс будто была намерена поглотить её — от этой мысли Гермиона издала хныкающий звук, а Беллатрикс нежно прикусила её кожу. Руки Гермионы отпустили бёдра Беллатрикс, проложив путь к её диким волосам, притягивая её лицо к своему для долгого, неистового поцелуя, вырвавшего у женщины глубокий стон. — Гермиона… — Прервав поцелуй, Беллатрикс провела большим пальцем по щеке девушки. Тяжело дыша, она прижалась ко лбу Гермионы. — Я обещала… Я не могу… — Я знаю, — умоляла Гермиона, всё ещё не отпуская её. — Просто продолжай целовать меня. — Я могу не остановиться, если продолжу, — предупредила Беллатрикс, снова зарываясь пальцами в её волосы, вопреки своим словам. — Я не хочу, чтобы ты останавливалась. Экзамены закончились. — Она коротко прижалась губами к губам Беллатрикс, оставив их обеих в оцепенении: желание разливалось по их телам. — Я доверяю тебе. Я хочу тебя. — Гермиона прижалась к ней ещё одним поцелуем, коротко скользнув по её губам. — Я люблю тебя. Беллатрикс на мгновение уставилась на младшую ведьму, её взгляд был полон интереса, желания и теплоты. Затем её губы снова сомкнулись на губах девушки: сначала поцелуй был осторожным, но потом её настойчивый язык потребовал доступа внутрь. Гермиону уже охватило нестерпимое желание, и она почти не заметила, как они переместились, пока её не прижали к твёрдому дереву. Беллатрикс опустила руку ей на бок и провела вниз от талии к бедру. Гермиона подняла свою ногу, и женщина подхватила её под колено, поддерживая девушку, пока та обвила её за пояс. Старшая ведьма вжалась в стонущую Гермиону, двигавшую бёдрами и отчаянно нуждавшуюся в трении. Девушка почувствовала, как Беллатрикс ухмыльнулась ей в рот и, прикусив её губу, оттянула её зубами. Она открыла глаза и увидела, что глаза женщины потемнели — она ожидала этого, а Беллатрикс взяла другую её ногу, оторвав девушку от пола. Гермиона схватилась за неё, закинув руки ей на плечи, и снова застонала, когда Беллатрикс вжала её в дверь, прижавшись к ней всем телом. Её горячий и настойчивый рот начал прокладывать дорожку из поцелуев от шеи Гермионы к её ключицам: она задержалась на них, облизывая и посасывая кожу, а затем переместилась к оголённым участкам груди. Гермиона уже изнывала и горела от отсутствия трения. Мышцы ног напряглись, пытаясь притянуть Беллатрикс к себе ещё плотнее в надежде на разрядку. — Белла… — прохныкала она, а Беллатрикс, зарывшись лицом во вздымающуюся грудь Гермионы и её клетчатую рубашку, издала низкий смешок. Она отпустила одну ногу, и они обрушились на открывшуюся дверь. Беллатрикс сумела удержать их, позволив Гермионе скользнуть вниз по её телу, пока она не встала на дрожащие ноги. Закрыв за ними дверь, старшая ведьма прильнула к ней спиной, её грудь часто вздымалась, она изучала девушку, чьи пальцы уже скользнули к пуговицам на рубашке. Медленно приближаясь к старшей ведьме, Гермиона смогла расстегнуть две пуговицы, прежде чем женщина схватила её за ткань рубашки и вновь притянула к себе. Пальцами пробираясь к волосам Беллатрикс, молодая ведьма удивлялась, насколько живой она чувствовала себя оттого, как Беллатрикс изучала её тело. Гермиона не испытывала раньше ничего подобного: похоже, что эта женщина намеревалась попробовать каждый сантиметр её тела с любящим и одновременно ненасытным вожделением. Она почувствовала, как рот Беллатрикс переместился ей на грудь, а пальцы сжали её ещё крепче; женщина обхватила губами напрягшийся сосок, пососала его и, звучно причмокнув, выпустила. Гермиона не знала, сколько ещё сможет продержаться на ногах, если это продолжится, и дёрнулась бёдрами, когда горячий язык, начал описывать круги и ласкать её сосок. Беллатрикс обхватила Гермиону рукой, практически удерживая её навесу, и младшая ведьма, выгнув спину, откинула назад голову, когда её сосок оказался меж зубов женщины. Только после того как Беллатрикс тщательно исследовала оба соска, оставив их мокрыми и напряжёнными на прохладном воздухе, она выпрямилась и повела Гермиону к кровати, с каждым шагом нежно целуя девушку. Она уложила её на постель, и Гермиона выгнула спину, когда Беллатрикс снова стала спускаться с поцелуями вниз по её телу. Оставляя влажные отметины на её груди, она добралась до того места, где рубашка всё ещё была застёгнута, и с осторожностью, которой Гермиона никак не ожидала, Беллатрикс медленно расстегнула её, целуя каждый сантиметр открывающейся гладкой, сливочной кожи. Когда с последней пуговицей было покончено, бёдра Гермионы взметнулись вверх, оттого что Беллатрикс провела губами по коже вдоль линии её джинсов. — Пожалуйста… — услышала девушка собственный голос, чувствуя, как Беллатрикс медлит перед последним барьером. Гермиона потянулась вперёд и, нежно подхватив подбородок женщины, приподняла её лицо. Тёмные глаза цвета оникса внимательно вглядывались в неё расширенными зрачками. Впившись взглядом в обнажённую кожу, Беллатрикс уверенным движением ещё шире распахнула её рубашку, так что теперь она покрывала только руки. Гермиона почувствовала, как кожа заливается румянцем под поглощающим взглядом Беллатрикс, и осторожно убрала выбившиеся кудри с лица женщины. — Ты уверена? — Голос Беллатрикс охрип, переполненный нуждой и желанием, но также и нежностью, от которой тело Гермионы заныло ещё сильнее. — Да. Я уверена. Чуть ухмыльнувшись, Беллатрикс закусила полную губу и, опустившись ниже, расстегнула джинсы Гермионы своими длинными, проворными пальцами. Она немного потянула за ткань, и молния сама начала расстёгиваться, позволяя ей обнажить бёдра Гермионы. Стягивая с девушки джинсы, она прижалась поцелуем к её подвздошной кости, увлажнив кожу языком, а затем прикусив её. Гермиона снова дёрнула бёдрами, на что Беллатрикс издала низкий гортанный смешок и наконец избавилась от её джинсов, стащив их с подтянутых ног. Гермиона хихикнула, когда у Беллатрикс не сразу получилось стянуть с неё запутавшиеся над ступнями трусы, но тут же смутилась, после того как женщина посмотрела на неё обжигающим взглядом и оставила поцелуй на голой щиколотке. Гермиона не могла улежать на месте, пока Беллатрикс медленно пробиралась поцелуями вверх по её ноге, удерживая её навесу, до тех пор пока не добралась до внутренней стороны её бедра. И окинув Гермиону ещё одним жадным взглядом, она оставила целомудренный поцелуй чуть выше её клитора, как обещание на будущее, затем скользнула вниз, к другой ноге, и начала процесс заново. Возражение Гермионы умерло у неё на губах, сменившись тяжёлым дыханием, и она вцепилась в простыни. Будто она недостаточно ждала до этого, Беллатрикс, кажется, никуда не спешила. Когда женщина остановилась, повиснув над её бёдрами, и оставила ещё один сдержанный поцелуй на той же точке, Гермиона внимательно посмотрела на неё в ожидании следующего действия. Беллатрикс, по всей видимости, снова собиралась повторить ту же пытку, и младшая ведьма не выдержала. — Не смей, — прорычала она сквозь завесу вожделения, так тяжело, что почувствовала, как сокращаются мышцы живота от усиленного дыхания. — Даже не смей, чёрт тебя побери. — Ну и язык, мисс Грейнджер. Беллатрикс гортанно рассмеялась и, с ликующим выражением на лице оставив на её щиколотке ещё один поцелуй, снова забралась наверх, чтобы звучно поцеловать девушку в губы. Она упёрлась бедром в Гермиону, вызвав у девушки стон, и проглотила этот вырвавшийся звук. Она вжалась в младшую ведьму под собой, нашла её ладони и переплела вместе их пальцы, чтобы чувствовать, как она отвечает на каждое движение её бёдер. Гермиона крепко сжала пальцы и развела ноги чуть шире, поддаваясь каждому моменту. Но этого было недостаточно. Гермиона хныкнула, когда Беллатрикс разомкнула их ладони и, опёршись на одну руку, стала грубо ласкать её сосок большим пальцем. Затем рука скользнула вниз, и, о, Гермиона никогда раньше не осознавала, насколько восхитительные ощущения могут дарить руки, скользящие по коже. Но это было ничто по сравнению с тем моментом, когда Беллатрикс наконец обхватила её в нужном месте, и почувствовала влагу между бёдер. Гермиона выгнула спину, когда женщина начала ласкать её у входа, очерчивая лёгкие круги на клиторе. Это было и слишком, и недостаточно в одно и то же время, и Гермиона открыла рот, чтобы выругаться или взмолиться — непонятно, но Беллатрикс заткнула её поцелуем и, наконец, вошла в неё. И если до этого все нервы Гермионы будто горели, то сейчас они просто взрывались. И всё, на что она была способна сейчас — это цепляться за простыни и пытаться не забывать о том, что ей нужен воздух, потому что каждая частичка её тела сфокусировалась на ощущении Беллатрикс внутри неё. Пальцы женщины согнулись, и бёдра Гермионы рефлекторно дёрнулись, на что Беллатрикс одарила её самодовольной ухмылкой и снова согнула пальцы. Гермиона извивалась под Беллатрикс: пальцы женщины скользили внутрь и наружу в мучительно медленном темпе, заставляя девушку впиваться в постель до белых костяшек. Беллатрикс сгибала пальцы с каждым толчком, а младшая ведьма поднимала бёдра навстречу каждому движению и задыхалась, чувствуя, как начинают сжиматься мышцы. Она разрывалась между отчаянным желанием сладостного освобождения и стремлением продлить эти ощущения на как можно большее время. Беллатрикс ускорила темп и, крепко поцеловав девушку, переместилась к её уху, начав посасывать мочку своим горячим, требовательным ртом. — Белла… о боже… Белла… — Гермиона практически бредила, потерявшись в ощущении Беллатрикс на себе, внутри себя, чувствуя её дыхание над своим ухом, пока та трахала её. Гермиона задрожала, сгибаясь на постели. Отпустив простыни, одной рукой она снова зарылась в волосы Беллатрикс, а другой — скользнула по шёлку, покрывавшему бёдра женщины, к её пояснице, испытав толику сожаления от того, что не могла прикоснуться к коже. Беллатрикс часто задышала, когда Гермиона провела ногтями по её голове и улыбнулась сквозь поволоку тумана. Она снова провела ногтями по коже и застонала, на что женщина резко вдохнула, затем зарычала и согнула пальцы внутри девушки, отчего та тоже начала задыхаться. А потом Беллатрикс большим пальцем начала тереть её клитор, и Гермиона вскрикнула, задёргав бёдрами, приближаясь к самому краю. — Кончи для меня, — выдохнула Беллатрикс ей в ухо, мельком проведя языком по шее девушки. Слова послали дрожь по телу девушки, и с последним толчком этих одарённых пальцев, Гермиона рассыпалась на осколки. Оргазм разорвался по всему её телу, словно она вся превратилась в фейерверк, взрываясь и рассыпаясь на тысячи искр. Она ловила ртом воздух, пока её тело тряслось, но Беллатрикс защищала её своим весом. Старшая ведьма позволила ей понемногу отойти от оргазма, всё ещё мягко двигая пальцами, а её губы оставляли горячие и жадные поцелуи на подбородке девушки. Когда Гермиона отдышалась, и её дыхание превратилось в гортанный хрип от искажённого крика, Беллатрикс осторожно вынула из неё пальцы и, улыбаясь, рухнула рядом с девушкой. — О… боже… я… чёрт, Белла… — прошептала Гермиона между вдохами. — Закончишь хотя бы одно из этих предложений? — оскалилась Беллатрикс и поцеловала обнажённое плечо Гермионы. — Скорее нет, — хихикнула она и перевернулась набок, чтобы посмотреть на Беллатрикс, что с озорством изучала сейчас свои всё ещё липкие пальцы. — Что? — Помнишь, как ты спросила меня, какая ты на вкус? Накануне Нового Года? У Гермионы пересохло в горле, и она ответила почти шёпотом. — Да. Беллатрикс поднесла свою ладонь к губам и после некоторой паузы, во время которой она оценила Гермиону затуманенным взглядом, вобрала в рот свои пальцы. Гермиона смотрела, как женщина стала сосать их, закрыв глаза, и от этого вида у девушки совсем опустела голова. Пальцы Беллатрикс пару раз скользнули внутрь и обратно, а затем она открыла глаза и ухмыльнулась в ответ на выражение лица лежащей рядом Гермионы. — Ты ещё слаще, чем я могла себе представить. Ты на вкус… как надежда и желание. Гермиона пододвинулась вперёд и, обхватив голову Беллатрикс, притянула её в глубокий поцелуй. Она могла почувствовать свой вкус на её губах, смешанный со вкусом Беллатрикс, и это ощущение опьяняло её невообразимым удовольствием. Они перевернулись, и Гермиона перекинула ногу через бёдра Беллатрикс, вжав её в кровать. Женщина ухмыльнулась, а младшая ведьма стянула с себя рубашку, висевшую у неё на руках, а затем принялась за пояс, что держал халат Беллатрикс запахнутым. Слегка потянув его, она стала смотреть, как распутывается гладкая ткань узла. Беллатрикс внимательно следила за девушкой, испытывая нарастающее желание, и когда с узлом было покончено, Гермиона принялась повторять действия старшей ведьмы, медленно целуя каждый сантиметр кожи, что обнажалась по мере того, как она раскрывала халат, изумляясь красоте женщины под собой. И только добравшись до чёрного кружева её нижнего белья, Гермиона поняла, что это означало. — Ты открыла мне дверь, когда на тебе было только это? — спросила она густым, приглушённым голосом и начала целовать кожу по линии кружева. — Да… — Голос Беллатрикс осип, а глаза её были закрыты. Гермиона остановилась и проползла вверх, повиснув над женщиной, и нежно поцеловала её в губы. — Посмотри на меня. — Беллатрикс открыла глаза, и Гермиона резко втянула воздух, увидев в них желание. — Ты всегда так спишь? — спросила она, проводя пальцами по шее женщины к её груди, а затем опустилась, чтобы мягко поцеловать её идеальные розовые соски. Беллатрикс выгнула спину под этим прикосновением. — Нет, — ответила женщина, и голос её был ещё более напряжённым, чем раньше. — Обычно я сплю голая, если это не зима. Гермиона застонала и взяла в рот её левый сосок, очерчивая вокруг языком и чувствуя, как он напрягается сильнее. Оставив на нём лёгкий поцелуй, она перевела внимание на другой сосок и проделала с ним то же самое. Беллатрикс запустила пальцы в волосы девушки и нежно провела ногтями по её затылку, подсказывая Гермионе оставить её грудь и вернуться к поцелую с ней. А целовать эту ведьму было совершенно пьянящим действом: Гермиона так погрузилась в поцелуй, что почти забыла о том, что остались ещё неисследованные ею части тела Беллатрикс. Почти. Она оставляла влажные дорожки на животе женщины, и её бёдра качнулись в ответ на то, как старшая ведьма втянула в рот свою нижнюю губу и прикусила её зубами. Когда она со стоном выпустила её, Гермиона села снова и притянула Беллатрикс в сидячее положение, чтобы сбросить с её плеч халат. Избавившись от ненужной ткани, она поцеловала обнажённое плечо женщины и почувствовала, как напряглись мышцы её рук, когда та сбрасывала с себя рукава. Гермиона тут же обхватила ладонью грудь Беллатрикс и вновь сомкнула их губы в поцелуе. Беллатрикс впилась ногтями в спину девушки, и та в ответ простонала ей в рот. Слегка толкнув старшую ведьму, Гермиона снова уложила её на спину, и женщина ухмыльнулась ей. — Ты такая красивая, — прошептала девушка, обводя взглядом изгибы женщины перед собой. Ухмылка исчезла с лица Беллатрикс, и она зажевала губу, разглядывая обнажённый силуэт над собой. Она будто засомневалась в искренности слов Гермионы, и девушка мгновенно растаяла от её уязвимости. Она неспешно прижалась нежным, любящим поцелуем к губам Беллатрикс, а затем сползла вниз к кружеву нижнего белья. Медленно, почти благоговейно поцеловав Беллатрикс через ткань, она спустила с неё трусы. Раздевать Беллатрикс было сродни поклонению: каждый обнажённый участок кожи, заставлял её молиться о том, чтобы эта ночь длилась бесконечно. Оставшись абсолютно голой, женщина слегка развела ноги, и Гермиона закусила губу, обводя горячим взглядом её тело, вызывая мурашки на бледной коже. — Ты невероятна, — произнесла Гермиона, позволяя пальцам блуждать по её коже: по шрамам и по гладким участкам — она тихо восторгалась этим ощущениям. Беллатрикс задрожала, и Гермиона, улыбнувшись, медленно опустилась так, что её голова оказалась меж бёдер женщины, дрогнувших от её поцелуя. Гермиона вдыхала возбуждение Беллатрикс и не теряя больше ни секунды поцеловала её у входа. Беллатрикс зарычала, вцепившись в простыни, и развела ноги ещё шире. Первое ощущение вкуса Беллатрикс вызвало у Гермионы глубокий стон, и от этой вибрации вместе со сладостным звуком женщина начала задыхаться. Гермиона понятия не имела, что делала, но точно знала, что от этой влаги на своём языке она не устанет никогда. Она обнаружила, что вырисовывает языком линии на клиторе Беллатрикс, по буквам выводя имя женщины, а затем и своё, чувствуя, как старшая ведьма извивается под ней. Когда она добралась до «о» своего имени, Беллатрикс вскрикнула и взмахнула бёдрами. Гермиона повторила эту фигуру, и бёдра Беллатрикс поднялись снова. Ухмыльнувшись, молодая ведьма начала очерчивать круги на клиторе своей возлюбленной, крепко схватив женщину за бёдра, чтобы удержать её на месте. Беллатрикс запустила пальцы в её волосы и потянула их, на что младшая ведьма издала хныкающий звук, но потом начала лизать ещё неистовее. Стоны Беллатрикс стали громче, а её тело, казалось, зажило своей жизнью. С громким, протяжным криком Беллатрикс кончила, оттого что Гермиона начала исступлённо сосать её клитор, а затем юная ведьма с восторгом слизала результаты своей работы. Женщина всё ещё дрожала, а Гермиона забралась наверх и распласталась на её теле, удовлетворённо поцеловав её в подбородок. Притянув девушку ближе, Беллатрикс поцеловала её в лоб. Они лежали так, переплетясь друг с другом, и Гермиона слушала, как сердце женщины, чьи пальцы невесомо водили по руке младшей ведьмы, возвращается к спокойному ритму. — Ты всегда это чувствуешь? — полушёпотом спросила Гермиона и подвинулась так, чтобы можно было видеть лицо Беллатрикс, с нежностью смотревшую на неё в ответ. — Нет. Не всегда, — с секунду помедлив, ответила Беллатрикс. — Я ни с кем не чувствовала… такой связи раньше. Гермиона широко улыбнулась и поцеловала женщину в губы. — Мне понравилось. Беллатрикс хихикнула. — Что ж, это облегчение, — её ухмылка стала шире. — Ты так увлеклась, что начала выводить буквы. Книжный червь, как всегда. Гермионе потребовалось мгновение, чтобы обработать услышанное, а затем она густо покраснела. — Что? Ты поняла? — Что ты языком выписывала моё и своё имя? Не могу сказать, что была знакома с данной техникой раньше, — подразнила Беллатрикс и перевернула их обеих, вжав Гермиону в кровать своим телом. Младшая ведьма наклонила голову в смущении. — Но тебе понравилось? — А мой оргазм не ответил на твой вопрос? — прошептала Беллатрикс, осторожно приподняв подбородок девушки одним пальцем, и, не отрывая взгляда, оставила на её губах поцелуй. От этой нежности Гермиона ещё гуще залилась краской. — Да. Просто я… — Гермиона вздохнула, зарылась пальцами в волосы Беллатрикс и стала гладить их, когда они водопадом рассыпались по сторонам. — Ты переживаешь из-за своего опыта? — закончила Беллатрикс за неё, и Гермиона кивнула. — Не нужно. Ты всегда обладала талантливым языком, и это свойство, по всей вероятности, может передаваться у тебя от задачи к задаче. Гермиона теперь была свекольно красной, а сердце её выпрыгивало из груди, так что она притянула Беллатрикс ближе, чтобы спрятаться в её волосах. Женщина посмеялась и, отстранившись, звучно поцеловала Гермиону. — Позволь мне показать, как ты заставила меня чувствовать себя, — хрипло произнесла Беллатрикс и начала целовать грудь девушки. — Позволь мне заставить тебя забыть обо всём, кроме нас и этого момента. Часами позже, пресыщенные и измождённые, они лежали, переплетясь друг с другом: Беллатрикс обнимала рукой прижавшуюся к ней сбоку Гермиону, а голова девушки лежала на её плече. Ресницы Гермионы дрогнули, и она счастливо вздохнула, чувствуя себя такой наполненной и абсолютно выжатой одновременно. Пальцы Беллатрикс лениво водили по её руке, дыхание уже было ровным. Гермиона гадала, не начала ли Беллатрикс засыпать, и повернула голову, чтобы увидеть её лицо. Глаза женщины были закрыты, а губы украшала мягкая улыбка. Гермиона была сражена, и на её лице тоже появилась улыбка, которая растянулась ещё шире, когда Беллатрикс открыла один глаз и ухмыльнулась. — Что ты делаешь? — Её голос охрип спустя часы секса, и Гермиона подумала, что вкупе с сонливостью, это выглядело ещё милее, чем она могла себе представить ещё год назад. — Я думала о том, что ты выглядишь умиротворённой. Даже счастливой. — Думаю, это потому, что так и есть, — через мгновение ответила Беллатрикс. — Я давно себя так не чувствовала. Они заснули вместе, слившись воедино и дыша в унисон. Проснувшись следующим утром, Гермиона поняла, что впервые за долгое время она, наконец, чувствовала себя счастливой, ощущала себя в безопасности.