***
Скоро начнётся последний праздник в году, и Гермиона стояла теперь, уставившись на свой чемодан, думая о том, как такое возможно, что завтра она официально закончит школу? Казалось, что этот год пролетел исключительно быстро, несмотря на то, что ожидание возможности прикоснуться к Беллатрикс, овладеть ею, тянулось бесконечно медленно. Улыбка, которой она улыбалась только своей вскоре-бывшей-учительнице, прокралась на её губы, и девушка села на кровать, позволив себе погрузиться в воспоминания. Ещё одна ночь. Это всё, что стояло между ними и будущим. Гермиона закрыла глаза и вспомнила их разговор наутро после проведённой вместе ночи. Ресницы Гермионы дрогнули, и девушка вдохнула знакомый запах, от которого на её лице растянулась улыбка. Постепенно она поняла, что по её спине водили мягкие пальцы, а нос щекотали волосы. Она почувствовала знакомый аромат корицы, апельсинов и древесного дыма, а затем, улыбнувшись, открыла глаза. — Доброе утро. Голос Беллатрикс охрип ото сна, и Гермиона задрожала от эффекта, который этот голос оказывал на неё. Она подняла свой взгляд и увидела ласковую улыбку на губах женщины, чьи пальцы продолжали рисовать узоры на её спине. — Доброе, — улыбнулась Гермиона — Какая ты красивая. — Беллатрикс усмехнулась и смущённо покачала головой. Её дикие кудри каскадом попадали с её лица и рассыпались на подушке; сонный взгляд всё ещё был неясным, но Гермиона подумала, что это, наверное, её любимая версия Беллатрикс. Прильнув к женщине, она прижалась к её губам с поцелуем, а потом, разорвав его с мягким призвуком, улыбнулась. — Просто признай это. Я же всезнайка — помнишь? Я всегда права. — Ты что-то слишком бодрая. Как это вообще возможно? Ты же только проснулась. — Да, но я проснулась рядом с тобой, так что это самое лучшее утро из всех, что у меня были за долгое время. Беллатрикс закатила глаза, но её щеки слегка порозовели, и она снова помотала головой. — Думаю, мне нужен кофе, чтобы справиться с тобой. — Прошлой ночью он тебе не понадобился, — хитро улыбнулась Гермиона, на что Беллатрикс повела бровью. — Боги, а ты коварный маленький рысёнок, да? И неожиданно Гермиона оказалась перевернутой на спину: Беллатрикс сидела на ней верхом и с торжественной ухмылкой на лице завела её руки вверх, по обе стороны лица. Это точно был самый лучший вид с утра. Беллатрикс начала покрывать поцелуями подбородок девушки, её шею, грудь: Гермиона выгнулась к ней навстречу и рвано выдохнула, когда вокруг её соска сжались зубы. — Белла… Беллатрикс занималась с ней любовью не спеша, до тех пор, пока Гермиона не задрожала под ней, ловя ртом воздух. И когда она кончала, Беллатрикс, поймав её губы своими, заглушила её крики горячим, захватывающим дыхание поцелуем. Прошёл ещё один час, прежде чем они сумели вытащить себя из постели, и Беллатрикс пошла кипятить чайник. Гермиона, прислонившись к стене, наблюдала за ней и была не в силах стереть довольную улыбку со своего лица. — Ты выглядишь как кошка, наевшаяся сливок, — хихикнула Беллатрикс и закатила глаза. — Ну… вроде, так и есть, — ухмыльнулась Гермиона, вызвав у Беллатрикс стон. — Ты ужасна. — Сама начала. — Такой теперь будет наша жизнь? — Если ты этого хочешь, — произнесла Гермиона, наклонив голову. Беллатрикс опустила чайник и улыбнулась уголками губ. — Да, Гермиона. Я с радостью представляю себе это в своём будущем. Гермиона покраснела, и Беллатрикс ухмыльнулась. — Хорошо. Потому что я размышляла о том, что мы будем делать после школы. — Да? — Беллатрикс разливала напитки и приготовилась слушать. — Ты уже решила, чем собираешься заняться? — Да, — улыбнулась Гермиона и с благодарностью взяла кружку. — Я хочу отправиться с тобой в путешествие. Я хочу увидеть мир и провести время, изучая различные магические сообщества, волшебников, существ. Я не готова просто сидеть за столом. Думаю, я хочу нового приключения. Беллатрикс отпила напиток, ожидая, пока Гермиона закончит, и убедившись в том, что девушка всё сказала, она опустила кружку. — Приключения, говоришь? — Если ты согласна, — ответила Гермиона, теребя большим пальцем кружку в своей руке. — Я хочу сделать это с тобой. Беллатрикс улыбнулась во все зубы. — Я пойду за тобой куда угодно. — И подцепив пальцем рубашку Гермионы, стараясь не задеть её напиток, она притянула девушку для поцелуя. — Отлично, — широко улыбнулась Гермиона ей в губы и поставила кружку на столешницу за спиной Беллатрикс. — Потому что, думаю, мы обе знаем, что я сделала бы так же. Стук в дверь вырвал Гермиону из воспоминаний, и она села. — Кто там? — Сама как думаешь? — раздался за дверью голос Джинни. — Это подруга, которая умирает в ожидании своего последнего праздника в Хогвартсе, на который она рискует опоздать, потому что её подруга уже вечность не может пошевелиться. — А почему ты стоишь за дверью? — Мерлин, Миона. — Дверь открылась и Джинни, ухмыляясь, встала в проходе. — Я не хотела вломиться и застать тебя за горячим лесбийским сексом. Гермиона залилась краской и бросила на подругу шутливо-злобный взгляд. — Ты правда думаешь, что я бы занималась «горячим лесбийским сексом» прямо у себя в комнате за день до окончания школы? Какой глупый риск… — О, умоляю, как будто вы способны себя контролировать. Не думай, что я не вижу эти взгляды, которыми вы обмениваетесь друг с другом. А теперь шевели своей задницей. Мне нужна еда, и она нужна мне сейчас. — Командовать старостой — слишком самоуверенный ход, когда на носу объявление победителя Кубка Хогвартса. — О, да ладно, как будто ты осмелишься, — оскалилась Джинни, а Гермиона, спрыгнув с кровати, присоединилась к подруге. — Наконец-то. Пошли. — Можно подумать, что ты не ела уже несколько недель, — рассмеялась Гермиона, и они отправились вниз по лестнице. Спустившись в Зал, они увидели, что помещение было ярко украшено, комнату наполнял шум, а на столах был накрыт особый прощальный пир. Желудок Гермионы зарокотал, и она села напротив Невилла. Луна сидела рядом с парнем, опустив голову ему на плечо, и задумчиво улыбалась. — Привет. — Привет, Луна, Невилл. Еда выглядит просто изумительно. — Да, чёрт! — сказала Джинни и начала заполнять тарелку едой. — Мерлин, ты почти так же ужасна, как и твои братья. — Нет. У меня в отличие от них есть манеры. Друзья рассмеялись и принялись обсуждать Кубок Хогвартса. На последних подсчётах Гриффиндор и Слизерин шли вровень, после чего Беллатрикс весь день ходила по коридорам с ухмылкой на губах. Гермиона положила себе немного картофельного пюре, и Джинни усмехнулась. — Конечно, мы победим. Мы не можем позволить Слизерину сделать это. — Джинни, будь справедливой. — Гермиона, я хочу покинуть эту школу с победой. — Ты взяла Кубок по Квиддичу. — И что? — Это тоже считается победой. — Всё равно. — Гермиона рассмеялась и закатила глаза, пока Джинни жевала свою еду. — Только не говори мне, что твоя преданность своему факультету пошатнулась определённым кое-кем? — Нет, — снова закатила глаза Гермиона. — Я всё ещё надеюсь на победу. Просто я не думаю, что все слизеринцы плохие. — Ладно, с этим соглашусь. — Я буду скучать по вам двоим, — сказал Невилл, и, оглянувшись на него, девушки увидели, как к его глазам подступают слёзы. — О, Невилл! Мы всё равно будем проводить много времени вместе. Можем регулярно выходить поесть вместе или ещё что-нибудь. Например, в Дырявом Котле? — Я за, — засияла Гермиона улыбкой. — Хоть я и решила отправиться в путешествие, помнишь? — Да, да, нам всем многое предстоит решить. Но, может, когда всё уладится? Мы найдём какой-нибудь способ, когда станет известно, какой у нас будет график работы, расписание моих тренировок и всё такое? Невилл кивнул, вытирая слёзы, и, притянув Луну ещё ближе, поцеловал её в лоб. — Звучит отлично. — Решено, — широко улыбнулась Джинни и откусила большой кусок от еды, что какое-то время ждала у её рта. Она восторженно застонала, и все снова рассмеялись. Гермиона бросила взгляд на главный стол и нашла Беллатрикс незамедлительно. Женщина сидела рядом с МакГонагалл и улыбалась чему-то, что говорила ей директриса. Затем она наклонилась, чтобы ответить, и Гермиона увидела, как МакГонагалл просияла и коротко похлопала Беллатрикс по ладони. Сердце Гермионы наполнилось теплом. Было так радостно видеть, как свободно улыбается Беллатрикс. И как только эта мысль возникла в её голове, Беллатрикс повернулась и, увидев, что Гермиона смотрит на неё, улыбнулась ещё шире. Девушка почувствовала, как загорелись щёки, и прикусила губу: воспоминания о губах Беллатрикс, спускающихся поцелуями по её шее и груди, заполонили разум. Джинни откашлялась, и, обернувшись на неё, Гермиона увидела, как та с оборзевшей улыбкой на лице машет Беллатрикс рукой. Она снова посмотрела на главный стол: женщина выгнула бровь и, кажется, поджала губы, пытаясь перестать улыбаться, но Гермиона всё равно узнала это выражение её лица. — Она така-а-а-ая лесбиянка, когда видит тебя, — пробормотала Джинни ей в ухо. — Джин! — прошипела Гермиона и закрыла руками раскрасневшееся лицо. — М-м-м-м, — поддразнила Джинни, но всё же перестала махать. — Уверена, что сможешь поехать с нами на поезде завтра? — Да, — закатила глаза Гермиона. Она снова посмотрела на Беллатрикс и зажевала губу. Кажется, это они ещё не обсуждали. Может, Беллатрикс ожидала, что она останется? Нужно спросить её об этом. Шум в Зале стих, и Гермиона увидела, как МакГонагалл встала со своего места и потребовала внимания аудитории. Гермиона толкнула Джинни, чей рот был полон картофельного пюре, а затем обе начали слушать. — Закончился ещё один год, — сказала профессор МакГонагалл, обводя взглядом студентов перед собой. — Это, возможно, самый важный год в нашей недавней истории, но не из-за тех ужасов, с которыми нам пришлось столкнуться, а потому, что мы не позволили им нас одолеть. Вы все здесь, несмотря на всё, через что прошло наше магическое сообщество; несмотря на то, что произошло в этой самой школе хотя бы за последний год. Вы все проявили выдающуюся храбрость, верность, ум и изобретательность. И мы, ваши учителя, переполнены глубочайшей гордостью за вас. Хогвартс существует благодаря тому, что вы боролись за него: не только в битве в прошлом году, но и после, когда всё, что нам оставалось — это восстанавливать эти стены и стремиться к светлому будущему. Поздравляю вас и благодарю. Зал развергся стоячими овациями: несколько студентов встали прямо на скамейки, радостно крича над головами остальных. МакГонагалл позволила им немного насладиться ликованием, затем велела всем успокоиться и сесть на свои места. Преподаватели, аплодировавшие стоя за столом, тоже сели, и на лице МакГонагалл промелькнула одна из её редких улыбок. Она снова оглядела Зал. — А сейчас, я знаю, что вы все ждёте результатов Кубка Хогвартса, поэтому не собираюсь больше задерживать празднование, утаивая от вас информацию. На четвёртом месте у нас Хаффлпафф: у них — триста девятнадцать очков. На третьем месте — Рейвенкло с тремястами тридцатью очками. — МакГонагалл остановилась, окинула взглядом Беллатрикс и профессора Пембл и только потом продолжила. — Гриффиндор — четыреста пятьдесят очков, и Слизерин — четыреста пятьдесят одно очко. Слизеринский стол взорвался оглушительными аплодисментами и возгласами, вызвав тем самым стоны Гриффиндора. А разочарование Гермионы улетучилось в ту же секунду, когда она увидела триумфальную улыбку на лице Беллатрикс. — Поздравляю, Слизерин, — сказала МакГонагалл, вручив Кубок Беллатрикс, а та передала его старосте факультета. Директор хлопнула в ладоши и подняла руки: гербы над головами студентов сменились на серебряно-зелёные. Самодовольно ухмыляясь, Беллатрикс пожала руку профессора Пембл, но если раньше в ответ она, скорее всего, получила бы сердитый взгляд, то в этот раз она увидела на лице коллеги лишь прищуренные глаза и скупую улыбку. Гермиона почувствовала слабый укол ревности, но быстро подавила это чувство. Эта ревность возникла не оттого, что девушка что-то между ними заподозрила, а скорее из-за того, что им не нужно было прятать свои дружеские отношения. Даже когда школа останется позади, смогут ли они с Беллатрикс сразу же зажить открыто? Не то чтобы такие люди были незаметными в волшебном мире: практически все могли распознавать их с первого взгляда. И будто услышав мысли Гермионы, Беллатрикс оглянулась на неё, и улыбка на её губах дрогнула, когда она увидела выражение на лице девушки. Гермиона поторопилась прогнать непрошенные мысли и обнадёживающе улыбнулась. Женщина выгнула бровь, но улыбка снова вернулась на её лицо, а девушка решила отправить ей сообщение и попросить о последней встрече в Выручай-комнате. Встречаться с Беллатрикс у неё было слишком рискованно, к тому же им надо было поговорить, и будет лучше, если поблизости не будет отвлекающих факторов в виде кровати. — Не могу поверить, что они обошли нас на одно очко, — пробормотала сидевшая рядом Джинни, вернув внимание Гермионы за стол. — Ну, откровенно говоря, думаю, они тяжело работали над тем, чтобы суметь доказать, что их принадлежность к Слизерину не говорит о них, как о плохих людях. — Я знаю, но всё равно, — пожала плечами Джинни. — Мне же должно быть немного досадно, разве нет? — Факультетская гордость, — оскалилась Гермиона. — Понимаю. — Ну знаешь, пока мы не начали заводить детей, я последняя Уизли в Хогвартсе. — Это… это правда. Вау. А я и не думала об этом. Конец эпохи. — Знаю. Внезапно осознала этим утром. Следующий Уизли, который придёт в Хогвартс будет моим племянником или племянницей. — Или твоим ребёнком, — подмигнула Гермиона. — Эм-м-м, — раскраснелась Джинни. — Ну, возможно. Но я хочу пожить для начала. — Не торопись, — рассмеялась Гермиона. — Тебе вообще необязательно иметь детей, если не хочешь. — Этого я не говорила, — подмигнула Джинни, смеясь. — Верно, — хихикнула Гермиона. — Думаю, ты будешь чудесной мамой, Джинни, — сказала сидевшая напротив Луна. — Да, я тоже так думаю, — добавил Невилл. — Ладно, — захохотала Джинни. — Давайте не будем зацикливаться на этой идее. Друзья перешли к сладкому и провели оставшееся время за трапезой смеясь и вспоминая свои любимые моменты в Хогвартсе. Привидения проплывали у них над головами, свечи освещали Зал тёплым свечением, а студенты наслаждались великолепной едой. Это был идеальный прощальный вечер. Невилл решил проводить Луну в Общую Гостиную её факультета, а Гермиона и Джинни, взяв друг друга под руки, вместе отправились в Гриффиндорскую Башню. — Думаешь, я правда стану хорошей мамой? — спросила Джинни спустя несколько секунд молчания по дороге в Гостиную. Гермиона посмотрела на подругу и увидела на её лице сомнение. — Если ты этого захочешь, — осторожно ответила она. — Я думаю, что ты станешь замечательной мамой. А что? — Не уверена, что смогу соответствовать маминому уровню, понимаешь? — Это необязательно. Ты просто можешь быть собой. Она же будет их бабушкой, а тебя они будут любить за то, что это ты. У Джинни на глазах выступили слёзы, она развернулась и крепко обняла Гермиону. — Я тебя люблю. — Я знаю. Тоже тебя люблю, Джин. На какое-то время они задержались в Общей Гостиной, а через несколько часов застали Невилла, что тайком пытался вернуться обратно. — Мы уже думали, что ты потерялся, Невилл. Скоро комендантский час, — поддразнила Гермиона, и Невилл залился румянцем. — Ну, я… ох… — Поцеловал Луну на прощание? — ухмыльнулась Джинни и, обхватив себя руками, начала корчить целующиеся рожицы. — Заткнись, — рассмеялся Невилл. — И если хочешь знать, то да. Я собираюсь провести это лето с ней и с её отцом. — О-о-о-о, — хором произнесли девушки, на что Невилл закатил глаза. — Как по-взрослому. — Это наш последний вечер перед тем, как нам придётся действительно стать взрослыми, — возразила Джинни. — Так что можем позволить себе немного ребячества. — Давайте будем честными, — начала Гермиона, когда Невилл присоединился к ним у камина. — Мы не станем взрослыми просто по волшебству, когда покинем школу. Мы всё ещё сможем смеяться и хорошо проводить время. И устраивать снежные битвы каждое Рождество. — О-о-о да, — у Джинни загорелись глаза. — Давайте. Они смеялись, пока не угас камин, а затем все медленно разошлись по своим комнатам. Закрыв за собой дверь, Гермиона вынула свою палочку и отправила сообщение Беллатрикс. Выдра умчалась прочь, и, подождав несколько минут, Гермиона взяла карту и убедилась в том, что все остальные были в своих кроватях. Затем она выскользнула из своей комнаты, спустилась по лестнице и быстро миновала портрет, игнорируя ворчание Полной Дамы, которую Гермиона очевидно разбудила. Дорога до Выручай-комнаты не заняла у неё много времени, и, войдя внутрь, она сразу запросила их тренировочную комнату. Она знала, что Беллатрикс сделала так, что никто не сможет потревожить людей, находившихся в тренировочной конфигурации комнаты, так что здесь было безопасно. И всё же, сидя там, на кожаном зелёном диване, она могла лишь заламывать свои пальцы от нетерпения. Ещё одна ночь украдкой. Ещё одна ночь. Беллатрикс не заставила долго себя ждать, появившись в комнате с хитрой улыбкой на лице. — Грейнджер, почему ты не в постели? Она направилась в сторону Гермионы, а девушка, раскрасневшись, вспомнила тот раз, когда Беллатрикс впервые сказала ей эти слова — ту ночь, когда Гермиона впервые пришла к ней в комнату. — Я хотела увидеть тебя, — ответила младшая ведьма, и ухмылка Беллатрикс растянулась ещё шире. — О, неужели? — Беллатрикс остановилась перед ней, и у Гермионы тут же сжалось горло. Стоявшая перед ней женщина выглядела ещё более опьяняющей теперь, когда Гермиона знала, как звучала Беллатрикс, когда в ней были её пальцы; каково было ощущать на себе её рот, доводящий её до сокрушительного оргазма. — И как много меня ты хотела увидеть? Лицо Гермионы полностью залилось краской, а Беллатрикс наклонилась ниже и, обхватив его ладонями, наклонила голову, чтобы подарить девушке поцелуй, от которого скручивались пальцы на ногах. Она уже забыла, что собиралась сделать, и растаяла в поцелуе. Её пальцы впились в диван, и кожаная ткань под ними заскрипела, а сама девушка боролась с желанием потянуть Беллатрикс на пол. Когда их губы оторвались друг от друга с характерным призвуком, пославшим дрожь по телу Гермионы, она подняла свой взгляд на Беллатрикс и сквозь полуприкрытые веки попыталась собраться с мыслями, что разлетелись подобно листьям на ветру. — Эм-м… Я… — Беллатрикс тихо посмеялась над её попыткой и опустилась рядом с ней на диван. Прильнув ближе, старшая ведьма откинула волосы девушки ей за плечи и поцеловала её в пульсирующую точку на шее. — У тебя… хорошее настроение. — Люблю побеждать, — прошептала Беллатрикс над её кожей и принялась целовать её вниз по горлу, затем высунула язык и провела горячую влажную дорожку, отчего Гермиона начала задыхаться. — Мне это идёт. — Не могу с этим поспорить, — тяжело дыша, произнесла Гермиона и схватилась пальцами за бёдра женщины. — Я хотела… поговорить… — И о чём же? — Её язык медленно извивался на ухе девушки, и Гермиона снова задрожала. — Я… затрудняюсь вспомнить. — Низкий смех, раздавшийся над ухом, вызвал у девушки стон. — Ты слишком соблазнительна. — Знаю, — ответила Беллатрикс, прежде чем прикусить зубами мочку уха и взять её в рот. — О-о… — И что бы она ни пыталась сказать, это может подождать, решила Гермиона. Вместо этого, дождавшись, когда Беллатрикс выпустит её ухо с громким, влажным призвуком, она запустила пальцы ей в волосы и притянула женщину в обжигающий поцелуй. Спустя несколько мгновений, Гермиона обнаружила, что оказалась верхом на Беллатрикс, а её свитер был выброшен в другой конец комнаты. Девушка тяжело дышала ей в рот, пока старшая ведьма царапала её бёдра сквозь колготки. Поймав зубами нижнюю губу младшей ведьмы, Беллатрикс оттянула её, затем обхватила руками её зад и усадила к себе на колени. Рот Беллатрикс тем временем начал спускаться по её подбородку к шее, Гермиона застонала в отчаянных попытках расстегнуть свою рубашку, а женщина пыталась притянуть девушку ниже. — Белла, я… — начала Гермиона, не способная справиться со своей одеждой, когда Беллатрикс прижалась подбородком к её неловким пальцам. — О, чёрт! Беллатрикс схватила её рубашку, потянула в разные стороны, и отлетевшие пуговицы поскакали по полу. Избавившись от препятствия, женщина тут же присосалась к коже девушки, и Гермиона отчаянно вжалась в неё бёдрами. — Она всё равно… больше тебе… не понадобится, — прохихикала Беллатрикс между поцелуями. — Я… О боже… Мне же нужно… будет… вернуться в комнату, — тяжело дыша произнесла Гермиона и яростно задвигалась на Беллатрикс, отчаянно нуждаясь в трении. Она ощущала, как её собственная влага растекается по колготкам, а мысль о том, что Беллатрикс скоро прикоснётся к ней, сводила её с ума. — У тебя есть свитер, — оскалилась Беллатрикс и, отодвинув рубашку к плечам Гермионы, стянула одежду с её рук. — Где-то там. В ответ Гермиона просто схватила женщину и притянула её в жаркий поцелуй. Почувствовав, как Беллатрикс расстегнула её лифчик, не разрывая поцелуя, она высвободила из него свои руки и сбросила его куда-то в сторону, а старшая ведьма, оторвавшись от губ девушки, взяла в рот её сосок. Спина Гермионы выгнулась, и девушка была рада, что блуждающие по её телу руки Беллатрикс вернулись обратно и сжали её ягодицы, помешав ей опрокинуться назад. Это было восхитительное ощущение — то, с какой тщательностью Беллатрикс изучала её грудь. Но Гермиона, в надежде на разрядку, могла лишь отчаянно ёрзать на ней. В конце концов, она запустила пальцы в волосы Беллатрикс и, царапая кожу на её голове, заставила оторваться женщину от своего соска. — Белла. Не заставляй меня ждать. — Скажи «пожалуйста», — поддразнила Беллатрикс, вскинув бровь и закусив губу. — Пожалуйста. Ты нужна мне… — Гермиона покраснела от смущения. Беллатрикс нежно улыбнулась, потянулась к губам девушки и поцеловала её, а потом… Колготки Гермионы исчезли. Она моргнула, кожей ощутив вдруг прохладный воздух и… Беллатрикс ногтями стала подниматься по её бёдрам, и девушка поняла, что колготки были не единственной вещью, что магическим способом внезапно исчезла. Она втянула воздух, и Беллатрикс, поцеловав её снова, перевернула их и уложила девушку обнажённой спиной на прохладную поверхность дивана. Гермиона задрожала, утопая в её тёмных глазах, а женщина спустила с неё юбку и, сбросив её на пол, оставила девушку совершенно голой и беззащитной. — Ты прекрасна, — прошептала Беллатрикс и, склонившись над ней, повела рукой вверх по её бедру, разводя ноги девушки в стороны. Гермиона снова залилась румянцем, когда взгляд Беллатрикс прошёлся по её торсу вниз, до живота, к лоскутку коротких завитков, с которым уже играли женские пальцы, а потом Беллатрикс переместилась таким образом, чтобы оказаться между ног девушки, и прижалась ртом к Гермионе, вырвав у той низкий гортанный стон. Гермиона обхватила пальцами волосы Беллатрикс и позабыла обо всём, кроме языка женщины и той магии, которую она исполняла им с такой лёгкостью. Одна нога упала с дивана, и теперь Гермиона была открыта ещё больше. Она ритмично вжималась в лицо Беллатрикс, так сильно, как только могла, но быстро сбилась с темпа, не в состоянии контролировать себя, пока Беллатрикс лизала её клитор и вокруг него, сосала его и мельком задевала зубами, сводя Гермиону с ума. Девушка дёрнулась бёдрами вверх и вскрикнула… ещё немного… если бы… только… Беллатрикс засосала снова, и нервы Гермионы разбились на тысячи осколков, накатывая волнами сокрушительного удовольствия, от которого она совершенно иссякла. А Беллатрикс неторопливо вылизала плоды своего труда, затем поднялась и с удовлетворённой, самодовольной ухмылкой на лице посмотрела на Гермиону, которая уже очевидно не чувствовала своих костей. — Вот… — оскалилась Беллатрикс и провела большим пальцем по своему рту, стерев с него пропущенные языком соки, — … что я называю празднованием победы. И если бы у Гермионы осталась хоть капля энергии, она бы закатила глаза, но всё, на что ей хватило сил — лишь сдавленный смешок, сорвавшийся с губ, а затем стон, вызванный тем, что мышцы её живота снова сократились. Беллатрикс опустилась на Гермиону, прикрыв её своим платьем, словно знала, какой холодной казалась комната разгорячённому телу девушки. — Я не против, чтобы ты побеждала, — прошептала Гермиона спустя несколько мгновений невесомых поцелуев на подбородке и губах. — Если после этого мы будем отмечать победу так. — Ну надо же, — ухмыльнулась Беллатрикс, а взгляд её непристойно искрился. — Что бы сказали твои гриффиндорские сокурсники? — А что они мне сделают? Исключат из факультета? — Гермиона потянулась руками, пока в спине не раздался удовлетворительный хруст, а затем закинула их Беллатрикс на плечи. — Больше никакой школы. — Я знаю, — улыбнулась Беллатрикс и снова прильнула к губам девушки долгим поцелуем. — Мы свободны. — Почти, — шёпотом добавила Гермиона, вспомнив о том, зачем она пришла в Выручай-комнату, и прикусила губу. — Вот… об этом я вообще-то и хотела с тобой поговорить. — Да? — Беллатрикс уставилась на младшую ведьму, и в её глазах промелькнуло сомнение. — Да, но ничего плохого, не волнуйся, — поторопилась заверить Гермиона. — Я просто… Что мы будем делать завтра? Или послезавтра? — Что ты имеешь в виду? — пробормотала Беллатрикс, пытаясь найти ясность на лице девушки. — Я имею в виду, когда люди узнают? Официально. Должна ли я сесть завтра на поезд и поехать домой, и дожидаться, пока ты закончишь здесь свои дела? Облегчение и веселье отразились на лице Беллатрикс. — Ну, думаю, тебе лучше сесть на поезд, как обычно. Не хочу отнимать у тебя последний раз, когда ты можешь вернуться домой вместе с друзьями. А потом… что ж, это, думаю, зависит от тебя, не так ли? — Это зависит от нас, — прошептала Гермиона, нежно касаясь пальцами лица Беллатрикс. Женщина улыбнулась и поддалась прикосновению. — Да, думаю, это так.***
На следующее утро Гермиона проснулась с улыбкой на лице. В перерывах между поцелуями и рисующими на коже дорожки пальцами и языками, и моментами, что Гермиона провела между ног Беллатрикс, женщины придумали план. После завтрака Гермиона должна будет присоединиться к остальным студентам и в последний раз сесть на Хогвартс-экспресс, чтобы попрощаться с учёбой в школе. Она и представить себе не могла, что будет так счастлива в конце учебного года, но предвкушение того, что следовало за этим, было ещё более волнующим и притягательным. Ещё раз проверив свой багаж, она взяла оттуда несколько вещей, которые пригодятся ей с собой в зачарованной сумке, и спустилась в Общую Гостиную встретиться с Невиллом и Джинни. — Привет, — поприветствовала Джинни, обнимая подругу, и глаза её уже были на мокром месте. — Доброе утро, — улыбнулась Гермиона, потрепав её за спину. — Что, мы так и продолжим, пока не выйдем с Платформы 9¾? — Скорее всего, — всхлипнула Джинни, а Гермиона притянула в их объятия Невилла: его тоже, кажется, накрыли эмоции. — Давайте пойдём вниз, вкусно позавтракаем, а потом, уже в поезде, будем обниматься всю дорогу, если хотите, — широко улыбнулась Гермиона. — Ладно, — пробормотали они и разомкнули объятия. Гермиона отвела их вниз в Большой Зал. Находившиеся там студенты шумели сегодня громче обычного. В этот раз присутствовали все учителя, и Гермиона с восторгом обнаружила, что Беллатрикс пришла тоже. Старшая ведьма пила, как полагала Гермиона, чай или кофе, но безо всякого энтузиазма прикасалась к еде. Девушка фыркнула и, покачав головой, села рядом с друзьями. Взяв апельсиновый сок и пару круассанов, она положила себе на тарелку полную ложку джема. Гермиона проголодалась и точно знала, кто в этом виноват, хотя не то чтобы она была против. Вспоминая предыдущий вечер, она ухмыльнулась самой себе и быстро откусила круассан, когда в голове возникло одно определённое воспоминание: Беллатрикс, лёжа у неё между ног, поднимает на неё свой взгляд и облизывает собственные губы. — Гермиона, ты ухмыляешься, — сухо сказала Джинни, толкнув одноклассницу. — Может быть, — оскалилась Гермиона. Джинни закатила глаза и бросила в неё кусок круассана. — Ты безнадёжна. — Неправда, — рассмеялась Гермиона и бросила кусок в ответ. Он отскочил от носа девушки и приземлился ей на колено, и вся компания прыснула со смеху в ответ на возмущённое выражение её лица, когда она стряхивала крошки со своего свитера. — Ты же знаешь, что Гарри будет встречать меня с поезда? Я хочу выглядеть презентабельно. — Джинни игриво прищурила глаза. — О, умоляю, как будто вы будете разглядывать друг друга, перед тем как начать целоваться. — Гермиона! Там будут мои родители. — И когда это вас останавливало? Джинни уставилась на неё, сделав вид будто злится, отчего её друзья захохотали ещё сильнее. — Чтобы ты знала: ты не единственная, кто умеет вести себя благоразумно, — ответила Джинни и, показав язык, улыбнулась во все зубы. Посмеявшись, Гермиона вернулась к своему круассану и откусила ещё немного. Когда беседа продолжилась, ей удалось взглянуть на Беллатрикс. Ещё несколько часов. Когда все позавтракали, экипажи отвезли студентов к Хогвартс-экспрессу, а Гермиона тем временем проследила за тем, чтобы все сели на поезд в целости и сохранности. Пришёл Хагрид: он так крепко обнимал своих друзей, что, казалось, мог ненароком сломать их, а потом плакал своими большими слезами, разбивавшимися об их головы. Гермиона напомнила, что будет писать ему и по возможности навещать его в Хогсмиде, прежде чем настало время отправляться в путь. Она стояла у окна и махала Хагриду рукой, до тех пор пока он не пропал из виду, а потом просто уставилась на замок. Гермиона выросла в этой школе, нашла здесь хороших друзей, несколько раз чуть не погибла, а потом влюбилась — этот замок навсегда займёт особое место в её сердце. Она мгновенно развеселилась от мысли, что могла бы попробовать карьеру преподавателя. Может, в один прекрасный день. Когда замок тоже скрылся из виду, а за окнами быстро замелькали горы и деревья, Гермиона присоединилась к своим друзьям. Они разговаривали почти всё время, балуя себя лакомствами из тележки со сладостями, сравнивали карточки от шоколадных лягушек в поиске новой, недавно вышедшей коллекции. Ходили слухи, что в ней были карточки с Гарри. Джинни пошутила, что, достанься ей такая карточка, она смогла бы её продать, если Гарри начнёт слишком её раздражать. Когда поезд окончательно остановился на станции, воцарилась тишина. Они переглянулись между собой, и на их лицах появились слабые, грустные улыбки. — Вот так, — наконец произнесла Джинни. — Больше никакого Хогвартса. — Никакой школы, — подтвердила Гермиона и протянула руки, сжав ладонь Джинни, а затем и Луны. Невилл тоже взял их за руки, и они посидели так ещё какое-то время. — Я просто хочу сказать, — начал Невилл дрожащим голосом, — что вы трое — моя семья, которой у меня не было до Хогвартса. А теперь… Он запнулся, и Гермиона почувствовала, как глазам подступили слёзы; Луна наклонилась к нему и поцеловала его в щёку, а Джинни, уже расплакавшись, вытирала глаза. — Мы все — семья, несмотря ни на что, — сказала Гермиона и встала, чтобы вывести их из поезда. — Мы всегда будем друг у друга. — Всегда, — прошептала Луна. Они обнимались, пока в коридоре не стало посвободнее, затем взяли свои чемоданы и отправились на платформу. Первым делом Гермиона увидела миссис Уизли: она стояла рядом с её родителями и оживлённо махала рукой. Гарри и Рон тоже пришли. Гермиона и Джинни в последний раз попрощались с Невиллом и Луной, а затем пошли к своим семьям. — Мама, папа, — Гермиона опустила свой багаж на землю и крепко обняла родителей. — Я скучала по вам. — Мы тоже по тебе скучали, — пробормотала мама Гермионы ей в волосы, крепко сжимая свою дочь. Они постояли так ещё с минуту или две, прежде чем родители выпустили её из объятий, и она развернулась поздороваться с Гарри, Роном и миссис Уизли. — Подойди, Гермиона, солнышко, — сказала миссис Уизли, притягивая её к себе. — Хорошо выглядишь. — Спасибо, вы тоже. Я скучала по вам. — А я — по тебе, родная, — ответила женщина и отпустила её. Затем настала очередь Гарри, а потом Гермиона протянула руку Рону и обняла его. Конечно, им ещё предстоит поработать над их дружбой, но, если говорить честно, она скучала и по нему. Когда она отпустила своих друзей, Гарри одарил её широкой улыбкой. Рон робко улыбнулся и предоставил ей немного времени. — Вот и все, Гермиона. Теперь ты в реальном мире, и Министерству лучше глядеть в оба. — Вообще-то, — посмотрев на друзей, начала Гермиона, — я не приняла ни одно из предложений Министерства. Удивление на лицах было ожидаемо, и лишь Джинни хитро улыбалась, зная о планах подруги. — Не приняла? — переспросил Рон, удивлённый больше остальных. В начале их отношений она часто делилась с ним своими планами на карьеру. — Нет. Мне поступило предложение от Ежедневного Пророка, и я сначала отклонила его, но потом… Я сказала им, что готова поработать с ними год, если они позволят мне вести свою колонку, для которой у меня уже есть идея. — Что за идея? — спросила её мама, насупив брови. — «Странствующая Ведьма». Это будет колонка о путешествиях. В каждой стране я буду по одному сообществу — магическому, маггловскому и волшебных существ — и буду рассказывать о том, что объединяет нас всех. Это станет неплохим фундаментом тому, что я собираюсь сделать в Министерстве. Они, кажется, счастливы предложить мне работу в любое время, когда бы я ни вернулась. — Это чертовски гениально, — сказал Рон. — Он прав, — широко улыбнулся Гарри. — Я так горжусь тобой, — сказала её мама, опустив ладонь ей на лицо, и потрепала её по щеке. Уходя с платформы, Гермиона подхватила под руки свою маму и Джинни и чувствовала себя абсолютно счастливой. Ещё три часа…