* * *
Два месяца назад. Всегда светлая и просторная комната последние два месяца чаще всего была тёмной из-за зашторенных окон и паре горящих высоких свечей. Наверное, всё это полностью отражало то, что сейчас происходит внутри Адэлис. Сплошная темнота, чувство одиночества и непонимания ничего. Она давно никуда не выходила, ни с кем не виделась, ни созванивалась. Адэлис закрылась в себе, не желая в свой внутренний тёмный мир впускать никого, но горящие свечи всё же говорили о том, что и в ней есть намёк на маленький очаг света и надежды. Сегодня, впервые за два месяца она приоткрыла жалюзи, впуская немного света в свою комнату. Ей так захотелось и она сама не могла объяснить «почему». Всё было как обычно. На её лице не было ни улыбки, ни грусти, не печали. Она напоминала камень. Все её истинные чувства были глубоко заперты в ней. После того как Клиффорд несколько раз в довольно грубой форме высказался о её состоянии, она твёрдо решила, что больше никаких эмоций. Она переживёт всё внутри себя. В течение всех этих двух месяцев, она вечно сидела за гримуарами дедушки и поглощала всю информацию. Читая его рукописи, ей казалось, что он по-прежнему рядом. Ей даже казалось, что она чувствует его родной запах табака и бергамота. И даже сейчас она сидела и читала раздел, посвящённый глубокому изучению ясновидения. Какие-то практики ей удавалось попробовать, а какие-то она оставляла на лучшие времена. Вдруг она услышала как кто-то вставил ключ в замочную скважину и несколько раз провернул. Адэлис отложила гримуар на подушку, щёлкнула пальцами и все свечи в миг затухли. Она поспешила подняться на ноги и вышла в общий коридор, видя пришедшего Клиффорда, который оставил на комоде свой чёрный кожаный портфель и начал разуваться, взглядом цепляясь за Адэлис, которая была одета в длинную серую кофту, в чёрные лосины, а её волосы были собраны в небрежный на голове пучок. — Зачем ты пришёл? — тихо спросила она переминаясь с ноги на ногу. — Забрать свои вещи, — холодно отозвался он. — Что? — искренне удивилась она, следя за тем, как Клиффорд в миг разулся и подошёл к ней. — Я ухожу, Адэлис. Ухожу от тебя! Я устал, понимаешь? Он прошёл в спальню мимо неё, оставляя девушку стоять в полном оцепенение. — Я прошу тебя, Клиффорд, объяснись! Я правда ничего не понимаю… Парень подошёл к жалюзи, потянул за верёвочку, поднимая их выше, прогоняя из спальни всю комфортную для Адэлис тьму. Ведьма поморщилась, на несколько секунд прикрывая глаза, чтобы те могли привыкнуть к такому яркому солнечному свету. Клиффорд повернулся на неё, с презрением пробегаясь взглядом с макушки до пяток. — А сама не понимаешь? — хмыкнул он, останавливаясь у большого шкафа-купе, упираясь на него рукой. — Посмотри на себя: взлохмаченные волосы, бледная, как эта стена, мешки под глазами, опухшее от бесконечных слёз лицо, мутные глаза, мешковатая одежда. Из нормальной жизнерадостной девушки, ты превратилась в это… — он провёл свободной рукой сверху вниз, — подобие. Самой в кайф так жить? Он распахнул шкаф и достал оттуда чёрный чемодан, в который принялся складывать вещи. Адэлис же стояла и не верила в то, что слышала. Конечно, в течение последнего месяца ей приходилось выслушивать многое, и даже в какой-то мере она понимала его, но это уже ни в какие рамки не лезло. — Мне хочется верить в то, что я ослышалась, хотя я понимаю, что это далеко не так, но… Ты серьёзно? Ты думаешь, что я должна веселиться, ходить по кафе, барам, ресторанам и в целом вернуться к той жизни, которая у меня была? Ты думаешь, что так просто взять и забыть за два месяца того, кто подарил мне жизнь, кто заставлял меня чувствовать себя полноценной невзирая на отсутствие обоих родителей?! — Не просто! Но и тонуть в этом, как ты это делаешь — нельзя! — Тонуть? — практически шёпотом повторила она. — Тонуть?! А что я, чёрт возьми, должна делать? Вернуться в компанию, в которую не хочу? Я должна снова начать ходить на наше место, в общество таких же как Александр и Кассандра? Повторяюсь: я должна просто забыть о том, кто посвятил мне свою жизнь — просто так, будто его никогда и не существовало? Я не такой чёрствый человек, как ты, Клиффорд! Он кинул на неё резкий взгляд и быстрым шагом подошёл к ней. — Я чёрствый? — его глаза горели огнём, который она раньше никогда не видела. Сердце начало чаще биться, подсказывая что-то не хорошее. — Да, возможно я чёрствый, но я хотя бы… — Замолчи! — перебила она его, предугадывая дальнейшую реплику. Глаза намокли от подходящих слёз. — Ты знал, как я любила дедушку! Ты знал, что этот человек значит для меня! Ты знал, что роднее него у меня никогда и никого не было. Ты должен был понимать, когда на похоронах обещал мне быть рядом — что я не оправлюсь за месяц, два, а то и три после его смерти. Это просто невозможно, как ты не можешь этого понять?! — сквозь слёзы чуть ли не кричала она. — Зачем нужно было разбрасываться обещаниями, которые ты не можешь сдержать? Ты мне столько рассказывал о своей любви и ни разу это не доказал на деле. Я всегда оказываюсь в чём-то виноватой. Даже сейчас, когда мне нужен рядом хоть кто-то, кто меня бы понял. — Я пытался поддерживать тебя! — проорал он. — Но ты продолжала реветь и уничтожать себя! — Вульф тяжело вздохнул, ударяя кулаком в стену. — А ты… ты меня любишь? — Адэлис посмотрела на него широко раскрытыми глазами. — Я вопрос тебе задал! Я не экспонат в музее, чтобы на меня так смотреть. Отвечай. Наверное впервые за эти месяцы она точно знала, что хочет сказать и что хочет сделать. — Возможно, месяц назад мой ответ был бы «да», как два и три тому назад, но за последний месяц, Клиффорд, я в корне пересмотрела наши отношения. Я ошиблась в тебе. Я ошиблась в своих чувствах. Я думала, что у нас есть шанс, но изо дня в день всё становилось только хуже. Вместо поддержки, любви, банальной заботы, я слышала хлопки дверьми, бесконечные насмешки и участвовала в беспочвенных ссорах. Я устала. Ты мне не безразличен, но после всего этого — я не могу любить тебя. Так что, ты прав. Уходи. Нам обоим будет лучше. Он странно засмеялся и посмотрел глубоко её в глаза, прижимая к стене. — Тогда я ещё больше испорчу твоё мнение обо мне. Ты о кое-чём не знаешь. — Скажи мне. — Я изменил тебе с твоей лучшей подругой. Теперь я сделал тебе достаточно больно? Объяснения нужны? Секундный шок стремительно изменился на не передаваемый гнев, обиду и злость. Адэлис опустила свой взгляд, на мгновение смыкая веки, словно так она могла прогнать все слёзы из своих глаз. Ей было очень больно, очень обидно, казалось, что вот-вот и весь мир уйдёт из-под ног. Она понимала, что все чувства, которые у неё к нему остались медленно, но верно трансформируются в ненависть. — Да, спасибо, теперь больно. Она замахнулась и со всей силы приложилась к его щеке, оставляя жгучий красный отпечаток. Клиффорд дотронулся до горящей щеки с долей удивления смотря ей в глаза. Похоже, он не ожидал, что она может его ударить. Клиффорд не предполагал, что закипающая в ней злость — пересилит её душевное состояние. — А теперь, я даю тебе две минуты на то, чтобы ты собрал свои манатки и убрался из моего дома так далеко, чтобы я духа твоего не чувствовала, иначе — заживо сожгу. Время пошло. Он схватил её за подбородок свободной рукой и посмотрел в её глаза. — Не нужно мне угрожать, малышка. Ты сейчас слишком беспомощная, чтобы дать мне отпор. — Ты в этом уверен? — её глаза тут же сверкнули оранжевым цветом. Адэлис ударила по его руке, заставляя отпустить её. — Я сказала: собирай вещи и проваливай, чтобы я тебя больше не видела. Они некоторое время смотрели друг другу в глаза испепеляющими взглядами. Клиффорд первый отошёл от неё и продолжил собирать свои вещи. Адэлис же прошла к кровати и спокойно села на неё, обнимая себя за ноги, а её взгляд был направлен куда-то в пустоту. Вскоре Клиффорд закончил и осмотрел комнату, чтобы убедится в том, что точно ничего не оставил. Адэлис всё также сидела на кровати, смотря куда-то в пространство. Вульф уже практически прошёл мимо неё, как вдруг остановился, подошёл к ведьме и приподнял её лицо за подбородок. — Прощай, Адэлис. Теперь ты действительно одна. Ведь этого ты добивалась? — губы растянулись в едкой ухмылке. — Всё, чего я действительно хотела — тебя больше не касается. Нас, к счастью, больше ничего не связывает. Спасибо, что показал свою сущность. Уходи. Клиффорд хмыкнул и оттолкнул её на кровать, направляясь к двери и лишь в проходе он сказал: — Запишись к психологу, чтобы не сдохнуть тут одной. Может быть, хотя бы специалист поставит твои мозги на место. Он хлопнул дверью, оставляя девушку в одиночестве. Адэлис внимательно прислушивалась к звукам за дверью и вскоре услышала, как хлопнула входная дверь. Она выдохнула и зарылась пальцами в свои волосы, впервые за несколько дней давая волю эмоциям, ведь больше её никто не осудит за это…* * *
Адэлис закусила губы и отпустила Деймона, делая шаг назад. Она снова почувствовала ту злость, что чувствовала тогда. Адэлис даже ощутила часть той обиды, что этот урод причинил ей в тот день. Она крепко сжала кулаки, на пару секунд опуская взгляд в землю. — Твои глаза засветились оранжевым цветом, как и в доме… Получается, он знал кто ты? Ты не скрывала? — Скрывала, — честно ответила она. — Долгое время. Я просто хотела, чтобы он не был вмешан в мир, в котором ему — человеку, делать нечего. — И как он узнал? — Моя бывшая лучшая подруга не умеет держать язык за зубами, — на выдохе произнесла она, скрещивая руки на груди. — Ты знаешь почему твои глаза меняют цвет? Я помню, что у Джона было также. — Понятия не имею, — пожала плечами ведьма. — Джон тоже не знал. Деймону почему-то не верилось, что Джон не знал причину, хотя ему он её никогда не озвучивал. Вампир заметил, что Адэлис несколько поникла, но и в этот же момент выглядела раздражённой, а недоброжелательные искры в глазах — лишь подтверждали это. Сальваторе представлял, чего ей стоило показать это и снова вернутся в тот день. Ему же всегда было неприятно делать это. Деймону не нравилось переживать вновь то, что он когда-то уже пережил, а уж тем более посвящать в это кого-то… Он мог это сделать только если знал, что может доверять человеку, а таких в его жизни было очень мало. — Лис, то что ты показала мне… — он запнулся, замечая нахмуренный взгляд ведьмы. — Я хочу сказать, что это останется между нами… И я больше не сомневаюсь в тебе. — Спасибо, Деймон, — слабо улыбнулась она. — Я хочу кое-что прояснить, — вдруг сказал он, наблюдая замешательство на её лице. — Убийства — мой профиль, так что, если вдруг… то ты знаешь к кому обратиться. Она тихо рассмеялась и похлопала его по плечу. — Пусть живёт, пока что… Но всё равно спасибо. Вампир вдруг резко замер и начал поворачивать голову то в одну, то в другую сторону. — Я что-то слышу, — Деймон прислушался, а Адэлис замерла. — Да. Дорога рядом. — Наконец-то! — заметно обрадовалась она, встречаясь с хитрым взглядом Деймона. Что-то внутри подсказывало ей, что ничего хорошего это не обозначает. — Готова? — К чему? Деймон резко взял её за руку и на вампирской скорости помчался куда-то вперёд. Адэлис абсолютно не разбирала дороги. Всё вокруг было смазано, а ветер буквально хлестал её по лицу. Ей показалось, что таким способом Деймон хочет отвлечь её от воспоминаний о прошлом, если это было действительно так, то у него это начало получаться. К сожалению, часов у них не было и Адэлис не знала, через сколько минут они оказались у трассы, но чисто по ощущениям прошло не больше двух минут, наверное даже около минуты. — Ну, как тебе? — с самодовольной улыбкой спросил вампир, поправляя свою рубашку. — С ветерком, — улыбаясь ответила она, осматривая абсолютно пустую и тихую дорогу. — Что-то мне подсказывает, что нам придётся идти куда дольше, чем мы можем себе представить, — разочаровано произнесла Адэлис. — Устала? — ухмыльнулся Сальваторе. — А ты как думаешь? Я — человек, — она заметила, как тот изогнул бровь, с полуулыбкой смотря на неё. — Хорошо. Ведьма… Но это не отменяет того факта, что мне нужна еда, сон и вода. Как приду домой, лягу спать на двое суток и никто меня не посмеет разбудить. — Давай рассуждать логически, — готовился к размышлению вампир, медленно двигаясь вдоль обочины. — Ты — ведьма, значит не совсем человек, а это также значит, что ты можешь подзарядиться от чего-то другого. Конечно, желудок останется пустым, но за то магическая энергия восполниться. — Ставлю тебе пять с плюсом за энерго-физиологию ведьм, — сказала она, наблюдая всю ту же улыбку на его лице. — Огня, к сожалению, рядом нет, а он мне больше всего подходит. — А если использовать землю? Девушка на его предложение поморщилась. Не любила она работать с землёй. — Не ворчи. Я тебе хоть какие-то идеи подкидываю, — развёл руками вампир. — И я очень вам признательна, мистер Сальваторе. Просто я вредная и не люблю работать с землёй. Вот вода, или в идеале — огонь — да, но раз ни того, ни другого рядом нет, то сделаем остановочку и найдём более-менее подходящее дерево. — Вам ещё не все деревья для подзарядки подходят? — удивился он, на что получил кивок. — А вы — ведьмы, оказывается, гурманы не хуже вампиров, — подметил Деймон. — А ты как думал? Некоторые растения нас могут ослабить, из трав это лобелия, а из деревьев, например: ясень и тополь. — Как на урок магии в школу ведьм сходил, — хмыкнул он и сразу же улыбнулся. — И чем же питаются ведьмы-гурманы? — В идеале подходит дуб. Он большой, в нём скрыта огромная магическая энергия. Он может восполнить силы любой ведьмы, какой бы магией она не занимались. Подошла бы так же обычная берёза… — Адэлис оглянулась и быстро нашла подходящую. — Я её как раз вижу. Девушка уже направилась вдоль дороги к берёзе, как вдруг Деймон окликнул её. — Постой, — девушка вопросительно взглянула на него. — Не задолго до того, как мы вышли на дорогу я видел красный дуб. Давай вернёмся. — Безопасно ли это? — она скептически выгнула бровь. — За нами наверняка гонится Кол с моим бывшим. — Пока я их не слышу, а значит есть шанс, пошли, — Деймон махнул рукой и направился вперёд, указывая дорогу. Девушка улыбнулась, смотря ему в спину и направилась за ним.* * *
Клиффорд сидел в просторной и очень светлой гостиной с пакетом льда у головы. Кол сидел в кресле и держал в своих руках тело какой-то рыжеволосой девушки, сердце которой уже давно перестало биться. — Ну у тебя и бывшая, — ухмыльнулся Кол, укладывая к своим ногам тело девушки и пальцем вытирая тонкую струю крови в угле губ, а после с удовольствием слизывая. — Монстр. — Идиотка, — шипел Клиффорд, по-прежнему испытывая ужасную головную боль. — Видать, действительно оправилась после смерти деда. — Она тяжело переживала потерю? — спросил первородный, приподнимая левую бровь. — Если бы ты видел её, то такой вопрос бы не задавал. Вдруг двери в зал открылись и вошёл разгневанный Джузеппе Сальваторе. — Где пленники? — тут же спросил он. — «Доброго утра, ребята. Как дела? Спалось хорошо? Позавтракали?», — задал за него все вопросы Кол, видя, как Клиффорд ухмыльнулся, а Джузеппе лишь смерил его злым взглядом. — Спасибо, уважаемый мистер Сальваторе. Дела хорошо, если не обращать внимание на то, что одна ведьмочка нас чуть потрепала. Как видите, — он пнул под ногами мёртвое тело, — позавтракали и сейчас восстанавливаемся. А вы как? — Отставить паясничество! — рявкнул мужчина. — Смотрю, вам уже с утра подпортили настроение. Кто? — спросил Клиффорд. — Два идиота, которые не смогли удержать одну девчонку и ослабленного вампира! — Да ладно вам, — махнул рукой Вульф. — Не сегодня, так завтра. — Вот именно, — согласился Кол. — Забавно будет наблюдать за тем, как они будут искать информацию о «Кровавом Суперлунии» и ритуале. Пусть побегают, поиграют в шпионов… А когда прибудут гости, то мы уже перейдём ко второму акту. — И где гарантии, что вы и его не провалите? — Я же сказал, — Кол поднялся с кресла, перешагивая женское тело. — Когда прибудут гости, то у нас будет особое преимущество, — он подошёл к небольшому столику, на котором стояли бокалы и бутылка с виски. — К тому же, у нас есть множество запасных планов, как минимум на половину алфавита. — Такое ощущение, мистер Сальваторе, что это не ему, а вам нужно возвращение Майкла, — сказал Вульф, а после обратился к Колу. — Мне тоже плесни. — Мне нужно возвращение всех, кто может мне помочь исполнить то, что я хочу. — И вы исполните, — тут же сказал Кол, отдавая один бокал Клиффорду, а второй оставляя у себя. — Если будете соблюдать все договорённости. Ничего страшного не случиться, если эти двое пока погуляют на свободе. Всё же, — он расплескал жидкость по стакану, — последний месяц живут. — Вы тоже должны исполнять свои договорённости, мистер Майклсон, — напомнил ему Джузеппе. — Только в этом случае мы сможем достичь нужного нам успеха. Кол поднял бокал вверх и сказал: — Мы достигнем. Можете не сомневаться. — Хорошо, — тот посмотрел на наручные часы. — Мне пора на встречу с мэром. Ты, — обратился он к Клиффорду, — выпей обезболивающее. А ты, — вновь вернул взгляд на древнего и труп, — убери этот беспорядок. — Я хочу вам напомнить, что те, кто командуют мной — долго не живут, — не по-доброму зыркнул на него первородный. — Я не командую, — Кол услышал, как он опасливо понизил голос, хотя и остался на вид невозмутимым. — Я прошу вас. Вы сами сказали, скоро приедут гости. Будет не хорошо, если их встретит это. Кол ухмыльнулся и Джузеппе Сальваторе покинул зал, закрывая за собой двери. — Командир чёртов.* * *
Энзо и Бонни сидели и завтракали на кухне только что пожаренной яичницей с беконом, тостами и свежим заваренным кофе. Энзо, несмотря на то, что он уже как сто лет — вампир, восхищался как самый настоящий человек, готовкой ведьмы Беннет. Бонни на все его комплименты относительных к её готовке, отвечала тем, что он ей льстит, хотя это было абсолютно не так. Вообще они с самого утра должны были быть у Стефана, но Энзо настоял на том, что Бонни стоит для начала позавтракать, чтобы получить необходимую ей энергию от пищи. — У меня вообще не выходит из головы… — Энзо постучал пальцами по столу. — Как он воскрес? Зачем? Он, в конце-концов, не сверхъестественное существо, да и по словам Деймона никогда не был в дружеских отношениях с кем-то из ведьм или колдунов. Чертовщина какая-то… — Понятия не имею, — пожала плечами Бонни. — Я думаю, что его воскресили много лет назад, а он просто не появлялся в городе до этого момента. — Бред, дорогая, — не согласился с ней Лорензо. — Где он тогда пропадал неизвестное количество лет? Да и более важный вопрос: кому понадобилось его воскрешать? Бонни пожала плечами. Она сама не могла не думать об этом. Ведьма ещё не сказала Стефану о том, что случилось, да и не знала как правильно преподнести эту информацию. — Джузеппе Сальваторе был известен своей ненавистью к сверхъестественным существам, особенно к вампирам. Он ненавидел их так же, как и семья Эндерсон. Все они вместе истребляли вампиров, сжигали на кострах и в подвалах вместе с ведьмами… — Понятно, — перебила его Бонни, убирая из рук столовые приборы. — Я понимаю к чему ты клонишь. Ты не прав, Энзо! Адэлис не со своей семьёй. Она её даже не знает и ищет правды! Нам стёрли память друг о друге много лет назад. Моя бабушка и её дедушка были хорошими друзьями. — Её дедушка? — Джон Эндерсон. — Ах, точно… — хмыкнул вампир. — Деймон упоминал о нём, но это роли не меняет. Её семья, почти вся — охотники на сверхъестественных существ, — Беннет закатила глаза, но всё же промолчала. — Я опасаюсь за свою жизнь не с пустого места. И я был бы рад, если бы ты последовала моему примеру.* * *
— Вот мы и пришли, — Деймон кивнул на большое зеленое дерево, которое выделялось на фоне других не только своими масштабами, но и энергией. Адэлис подошла к дубу и осмотрела его снизу — вверх. Такое большое, с множеством веток и листочков, которые качались от малейшего дуновения ветра. — Разрешишь мне прикоснуться к тебе? — тихо спросила она, в ответ получая лёгкий и приятный ветерок в лицо. — Спасибо… — У них ещё надо разрешение спрашивать? — удивлённо спросил Деймон в пару метрах от неё. — Тебе бы тоже не понравилось, если в твои личные границы кто-то без спроса вторгся. — Ну смотря кто бы вторгся… — дёрнул бровями вампир. Ведьма лишь покачала головой, не заостряя внимания на этом. Адэлис медленно дотронулась до дуба и закрыла глаза, абстрагируясь от внешнего мира. В один момент все звуки вокруг перестали существовать, а она начала ощущать пульсирующую энергию, которая исходила из каждого сантиметра дерева. В одном дереве было больше жизненной силы, чем в ком-либо другом. Она представляла, как в её руку проникает тёплая энергия желтоватого оттенка — энергия солнца. Деревья, трава, цветы получают свою основную энергию именно от солнца, поэтому их энергия была нежного жёлтого оттенка. Адэлис приоткрыла глаза и заметила, как её ладонь светиться именно таким цветом, а кора дерева переливается желтоватыми и зелеными оттенками. — Не иссуши бедное дерево, — раздалось из-за её спины, заставляя ведьму ухмыльнуться. — Если бы даже я этого хотела, то не вышло бы. Этому дубу далеко не один век. В нём кроется огромная сила, которой легко можно перенасытиться. — И что, вкусно? — Сладко. Когда питаешься энергией векового или — много векового дерева, то ощущаешь такое приятное чувство внутри… — она на пару секунд запнулась, — будто ты съел желанную плитку шоколада. — Хм… Может и мне попробовать, — проговорил вампир, подходя ближе, уже начиная протягивать руку, как вдруг ведьма предупреждающе посмотрела на него. — Ты не колдун, к тому же как только прикоснёшься, дерево ответит тебе крайне не дружелюбно. Запомни: не лезь к природе, когда она в контакте с ведьмой. Деймон нахмурился, пробегаясь взглядом по стволу дерева и всё же решил не испытывать судьбу. Когда всё закончилось, Адэлис отстранилась от дерева, шёпотом поблагодарила, через секунду ощущая, как на её голову что-то приземлилось. Это был листочек. Дерево решило оставить ей свой подарок, а это означало, что ему понравилось находиться в контакте с ней. — Тебе это явно пошло на пользу, — с улыбкой подметил вампир, наблюдая за счастливой ведьмой. — Хоть я и не люблю работать с землёй, но после неё всегда такое чувство, будто вышла из спа-салона. — Скажешь это Кэролайн. А то я удивляюсь как она ещё не обанкротилась со своими походами в спа. Адэлис рассмеялась и сказала: — Подберу ей специальную медитацию на природе. Давай вернёмся к дороге и наконец-то доберёмся до дома.* * *
Кэролайн решила перед работой заехать в местную кофейню и насладиться ароматным кофе и шоколадными круассанами. Утро, в целом, у неё выдалось хорошее и они даже не поругались из-за какой-нибудь чуши со Стефаном. Когда она ещё была в душе, он ушёл на утреннюю охоту в лес, а вернулся тогда, когда она уже уходила. Правда, в последнее время Форбс замечала, что Стефан возвращается с охоты несколько странным. Она пыталась выяснить у него в чём дело, но он спокойно говорил, что ничего страшного не случилось… Она в это не верила, но и следить за ним, чтобы узнать правду — не хотела, по крайней мере — пока. Кэролайн сделала небольшой глоток кофе и взяла в руки смартфон, заходя в Instagram, листая ленту со свежими фотографиями своих знакомых, на некоторые она не жалела лайков, а на другие закатывала глаза и скорее пропускала. Вдруг она услышала, как стул напротив неё отодвинулся и она, не поднимая на гостя своего взгляда, сказала: — Я не знакомлюсь, — просто сказала она, ожидая, что незваный гость скорее свалит. — Не вежливо, мисс Мистик-Фоллс, вести диалог с человеком в несколько десятков лет старше вас — даже не удостоив его взглядом. Кэролайн поджала губы и раздражённо выдохнула, блокируя телефон и поднимая взгляд на сурового вида мужчину. Ей показалось, что она где-то уже могла видеть его, но где именно — вспомнить не могла. Его маленькие серые глаза недоброжелательно, но всё же с долей любопытства осмотрели её. — Знаете меня… — сделала очевидный вывод блондинка. — Что ж… Это неудивительно. Но хочу кое-что прояснить, — она сделала паузу, замечая как тот продолжал внимательно её слушать, — я не веду разговоров с незнакомыми мне мужчинами. Так что: либо представьтесь, либо уходите. Мужчина ухмыльнулся, с неким удовлетворением смотря ей в глаза. — Меня зовут Джузеппе Сальваторе, — уже после этого её лицо отражало нешуточное напряжение. — Я отец Стефана и Деймона Сальваторов. А ещё я ваш новый страшный кошмар, — злобно улыбнулся он. — Что это значит? — старалась скрыть волнение вампирша. — Вы же мертвы с 1864 года… Стефан вас убил! — Потрясающе! Вы в курсе всей ситуации! — он хлопнул в ладони, упираясь локтями в стол. — Вы кое-что передадите моим сыновьям. И в ваших интересах будет исполнить всё, что я вам скажу. Кэролайн глубоко вздохнула, с трудом сохраняя спокойствие перед сложным разговором. А утро ведь так хорошо начиналось…* * *
Стефан уже около сорока минут сидел в гостиной на пустом диване, напротив Бонни и Энзо. Ведьма рассказала ему всё, что ей удалось узнать от Адэлис, во время их короткой связи. Сказать, что младший Сальваторе был в шоке — это ничего не сказать. Первое время он был похож на рыбу, которую из-за прилива выбросило на сушу и всё, что она могла делать — это хватать воздух ртом. Но когда степень отрицания прошла, на её смену пришло принятие, а в дополнение — едва контролируемая агрессия. Стефан сначала мерил шагами гостиную, а потом со всей силой, что была у него — перевернул стол с хрустальными бокалами и графинами, в которых был налит любимый бурбон Деймона. Хрусталь с громким звоном полетела на пол, тут же разбиваясь и перевёрнутый стол также дал трещину. Стефан отломал одну из ножек и запустил в практически потухший камин. — Как он мог воскреснуть?! — это был тот самый редкий случай, когда голос вечно спокойного Стефана чуть ли не срывался на крик. — Он был мёртв уже как полтора столетия! Она точно не могла ошибиться? Может ей послышалось, показалось?! — Я прошу тебя, Стефан, давай будем сохранять спокойствие. Ты сам знаешь к чему могут привести поступки, совершённые в порыве каких-то эмоций, — Сальваторе с усилием заставил себя сесть и взглянуть бегающими глазами на ведьму. — Стефан, я тоже была в сильном… удивлении, когда это услышала от Адэлис, но она чётко назвала его имя; его пока не совсем ясные цели, в том числе о каком-то ритуале. Она не могла ничего напутать. — Мне кажется, нам уже пора привыкнуть, что в наш мир часто возвращаются с того света, — насмехался Энзо, замечая на себе абсолютно не радостный взгляд Стефана. — Куда больше интересует два вопроса, первый: кто ему помог? И второй: зачем он вернулся? — И третий, — подключилась Бонни, — что за ритуал «Кровавого Суперлуния»? — Тогда уж ещё и четвёртый, — на выдохе сказал Стефан, — для чего он? Ни у кого из них ответов на эти вопросы, конечно же, не было. Стефан взъерошил свои темно-русые волосы, чуть сжимая их в своих ладонях, как вдруг дверь в резко распахнулась, сметая прорывом ветра вешалку с парой курток. — Стефан! — в дом ворвалась взволнованная Кэролайн. Все взгляды устремились на взволнованную вампиршу, которая буквально влетела в гостиную, осматривая небольшой погром. — А у вас что случилось? — она тут же энергично замотала головой. — Нет. Сейчас важно другое. У меня для всех вас, а особенно для тебя, — она указала на Стефана, — неприятные новости. — Прекрасно… — Энзо откинулся на спинку дивана. — Какой ещё апокалипсис надвигается на нас? — Кэр, успокойся и присядь, — указала Бонни на противоположный диван, на котором сидел Стефан. Блондинка согласно кивнула и присела, стараясь выравнять сбившиеся от волнения — дыхание. — В общем, — вроде бы более-менее успокоившись, начала свой рассказ девушка, — я решила перед работой заехать в кафе и выпить кофе со свежей выпечкой. Я сидела, как всегда, в телефоне, как вдруг ко мне подсел мужчина с очень суровой внешностью, — Кэролайн заметила, как губы Стефана дрогнули в кривой ухмылке, будто он уже понял, что будет дальше, но она всё же решила продолжить. — И он назвал мне своё имя. Джузеппе Сальваторе. Твой отец. Бонни, Энзо и Стефан перекинулись многозначительными взглядами. — Что? — недоумевала Форбс. — Теперь мы точно знаем, что Адэлис ничего не напутала, — констатировал факт Энзо. — Адэлис? — снова оживилась Форбс, обращая внимание на Бонни. — Они в порядке? — Если можно так сказать… — Бонни неуверенно улыбнулась. — Когда мне удалось восстановить с ней контакт, я увидела то, как она сидит на пыточном стуле со связанными руками и ногами. Её левая рука была в кровавых подтёках, а лицо красное, но не как от слёз, а что-то другое… Не знаю даже как правильно описать… — Бонни подняла свой взгляд в потолок, словно могла найти там нужную мысль. — Будто у неё была аллергия на что-то, но она сказала, что с ней всё нормально и передала информацию, которую я уже рассказала Стефану об его отце. — А Деймон? Где они? — Судя по её скудному описанию, то это либо дом Клауса, либо какое-то другое поместье на окраине города, — пожал плечами Стефан. — О Деймоне никаких вестей нет… — грустно оповестила её Бонни. Форбс задумалась, будто вспоминая то, что хотела рассказать Стефану когда только вошла в дом. — О Деймоне нет вестей потому, что он сбежал! — резко выдала Кэролайн, ошарашивая ещё больше всех присутствующих. — Как не новость, так всё интереснее, — ухмыльнулся Энзо. Казалось, у него единственного было более-менее приподнятое настроение. — С чего ты это взяла, красотка? — Потому что я вспомнила, что хотела сказать, как только пришла сюда! — И что это? — развёл руками Стефан, не сводя с неё взгляда. — Цитирую: «Передай моим сыновьям, что у них есть три дня на то, чтобы прийти со мной на встречу и договориться о дальнейшей судьбе города и его жителей, в частности сверхъестественных существ: их любимых, друзей и даже врагов. Если они этого не сделают, то потеряют Мистик-Фоллс и всех, кого любят и кем дорожат. Три дня.» — Кэролайн полезла в карман чёрного пиджака и достала оттуда небольшую прямоугольную карточку. — А ещё он дал мне свой номер, чтобы я передала вам. Ну и, естественно, чтобы вы с Деймоном ему перезвонили… — Кэролайн оглядела задумчивые лица всех присутствующих. — И хочу прояснить один момент, он сказал: «передай моим сыновьям», если бы Деймон был до сих пор у них, то он бы передал всё через него… Именно поэтому я думаю, что он сбежал, возможно даже с Адэлис, и они скоро будут дома. — Возможно ты права… — задумчиво протянул Энзо, прислонив палец к губам. Все переглядывались между собой, обдумывая данное им послание. Бонни понимала, что это дело хорошим не закончится, ведь она наслышана от Деймона каким был его отец. — Что будем делать, Стефан? — Кэролайн положила свою руку ему на плечо и взволнованно взглянула ему в глаза.* * *
Деймон и Адэлис уже неизвестно сколько времени передвигались на своих двоих по пустой автомагистрали. Вампир ещё держался более-менее хорошо и в отличие от ведьмы не испытывал никакой боли в ногах. Подзарядка от дерева ей, конечно, помогла, но физическое состояние всё же ухудшалось. Вся эта долгая ходьба по лесу, кочкам, ямам и теперь — дороге, приносила свои ненужные плоды. Адэлис старалась не подавать виду, что её уже порядком всё задолбало, но озлобленное выражение лица не заметить было очень сложно. — Я даже начинаю скучать по блондиночке, — отозвался Деймон, которому надоедала затянувшаяся тишина. — Она бы со своим дотошным оптимизмом не затыкалась. Правда, скорее всего, я бы уже через пять минут вежливо попросил её заткнуться. — Вежливо? — спросила она, вспоминая вежливые просьбы Деймона, в адрес других людей. — Ну, я же всё-таки джентльмен. — Наверное, — протянула она, ловля на себе недовольный взгляд вампира. — И скорее всего, Кэролайн бы пропустила твою просьбу мимо ушей, — ухмыльнулась она. — Такой вариант конечно исключать не стоит, — подмигнул он и сразу же сменил тему. — Ты случайно не помнишь ничего из уст Джона о ритуале «Кровавого Суперлуния»? Адэлис лишь покачала головой. Она не помнила и сама не знала. — Может где-то в гримуаре хотя бы что упоминалось? — Деймон, — устало заговорила она, — для меня, как и для тебя — это такая же загадка. Я ничего не знаю… — ведьма закусила губу. — Но, однако, узнать нам нужно и как можно скорее, чтобы просчитать дальнейшие шаги как наши, так и их. — Согласен. А вообще название эпичное, прям из ужастиков. Адэлис вдруг оживилась и обогнала вампира, начиная идти задом. — Точно! Ты только представь... Ночь. Луна светится красным цветом. Где-то вдалеке воют волки, деревья устрашающе трещат, — она споткнулась об кочку и упала бы, если бы не вампир, который вовремя удержал её за руку. — А дальше? — Под ногами трещат ветки, ветер в унисон с воем волков — страшно воет, на лесную поляну вышли люди в алых мантиях, — она на секунду замолчала, быстро придумывая дальнейший сюжет. — Они разожгли большой костёр и привели своих жертв, которые будут отданы в дар богам. — Мне бы такую фантазию, — усмехнулся он. — Машина! — воскликнула девушка смотря за его спину. — Неужели, — Деймона повеселел и повернулся назад. — Применим внушение и заставим подвести нас до твоего дома. — А если человек на вербене? — Будем надеяться, что нет. Деймон бесцеремонно вышел на середину дороги, преграждая путь машине. Белая Honda резко затормозила и из машины вышла растерянная двадцатилетняя девушка. Адэлис подошла ближе к Деймону и начала наблюдать за дальнейшим планом его действий. — Так она студенточка, — потёр ладони вампир. — Дело пойдёт куда проще, — он кокетливо улыбнулся и зашагал к беловолосой девушке. Адэлис сложила руки на груди и осталась наблюдать со стороны. — Вы с ума сошли? — с претензий начала девушка. — Я вас могла сбить! — У вас чудесная реакция, мисс э-э… — Картер. Холли Картер. — Очень приятно, мисс Картер, раз уж мы с вами познакомились, вы не могли бы помочь мне и моей… девушке добраться до дома, — Деймон услышал позади себя приближающиеся шаги Адэлис, которой всё же захотелось поучаствовать в этом спектакле. — А как вы оказались вдвоём в лесу? — она с недоверием метала взгляд с вампира на ведьму. — Понимаете, дорогая, — начала Адэлис, — у нас очень большая семья и иногда хочется отдохнуть где-то вдалеке от всех. Наша машина заглохла далеко в лесу и нам пришлось идти пешком. Ужасно ноют ноги! Вы не переживайте, — обаятельно улыбнулась она, — мы не убийцы и не воры, — Адэлис смерила ухмыляющегося Деймона предупреждающим взглядом, — я то точно. — А об извращенцах не упомянула… — к слову сказал он, разглядывая свои руки. — Деймон Сальваторе… — прорычала ведьма. — Да, всё так и есть, — опасной улыбкой одарил сбившуюся с толка студентку, приобнимая Адэлис за плечи, видя, как та острым взглядом проследила за его рукой. — У нас действительно очень большая семья, которая не даёт нам, молодожёнам, поразвлечься в доме, — без доли стеснения заявил Деймон, даже не замечая того, как у ведьмы поперёк горла встал воздух. Холли стремительно покраснела и смущённо поправила волосы. — Деймон, ты… — Тихо, — шикнул на неё вампир, перемещаясь ближе к Холли. Девушка захотела закричать или отшатнуться, но зрачки вампира резко сузились, без слов заставляя девушка молчать. — Ты прямо сейчас пригласишь нас в салон своего автомобиля и отвезёшь по нужному нам адресу. Всё ясно? Взгляд девушки был затуманенным, как и её разум. Она на мгновение отвела взгляд и после снова вернула его на стоящего перед ней вампира. — Ребят, вам же нужна помощь, — как-то неестественно улыбнулась девушка. — Пожалуйста, садитесь, я отвезу вас в город. — Большое спасибо, дорогуша, — широко улыбнулся ей вампир, направляясь к ухмыляющейся ведьме. — Учись, — шепнул ей Деймон, подмигивая. — Запомню на тот случай, если вдруг однажды стану вампиром. Деймон открыл задние двери автомобиля, позволяя Адэлис первой сесть. — Благодарю. Деймон вновь обошёл машину и сел с противоположной стороны рядом с Адэлис. — Куда едем? — спросила Холли, заводя машину. Деймон о чём-то задумался. — В чём дело? — шёпотом спросила Адэлис. — Пытаюсь вспомнить где я мог оставить машину в тот вечер, когда Энзо написал мне сообщение… — Деймон цокнул языком и посмотрел на Холли. — Подбрось нас до Мистик-Гриль. Мы страшно голодные. — Не хочу показаться бестактной, — без доли стеснения начала она, привлекая на себя всё внимание своих двух спутников. — Но ваша одежда явно не первой свежести. У вас, — она обратила внимание на Адэлис, — какое-то красное пятно на конце рубашки и на рукаве, и странные красные покраснения на лице. — А у вас, — внимание переключилось на Деймона, — тоже странные пятна на чёрной рубашке. Коситься будут. Адэлис закатила глаза и поджала губы, с трудом поборов в себе желание применить на ней немое заклинание. Ведьма наклонилась к вампиру и прошептала. — Тебе не кажется, что она слишком много говорит и замечает того, чего не нужно? Холли не слышала то, о чём они перешёптывались, но когда парень, который так и не назвал ей своего имени — вновь посмотрел ей в глаза. Картер на мгновение почувствовала лёгкий страх, сковавший её тело. Ей захотелось отвести взгляд и убежать, но тело упорно сопротивлялось этому по непонятной причине. Холли лишь на мгновение посмотрела в зелено-карие глаза девушки, которые тоже не казались ей особо дружелюбными, а её улыбка выглядела совсем неестественной. — Холли, — произнёс её имя Деймон, обращая внимание студентки на себя. — Ты больше не будешь обращать никакого внимания на странные для тебя вещи, касаемые нас двоих. Ты не будешь говорить с нами. Ты будешь следить только за дорогой и вести нас по назначаемому маршруту. Все наши разговоры для тебя будут… пустым звуком. — Хорошо, ребята, едем в Мистик-Гриль, — девушка мило улыбнулась им, и снова прибавила газу. — Не верю в то, что сегодня окажусь дома, — мечтательно произнесла Адэлис. — Соскучилась по родным четырём стенам? — спросил Деймон. — Да! По своей кровати, ванне и еде, — Адэлис заправила прядь волос за ухо. — Надеюсь, что день или два нас не побеспокоит ни Кол, ни твой отец. — В любом случае, даже если побеспокоят, у тебя преимущество, в виде твоих волшебных фокусов, — Деймон руками изобразил колдовство, заставляя ведьму усмехнуться. — То есть, если я чисто случайно прикончу твоего отца, то мне не грозит его участь? — деликатно поинтересовалась она. — Я лишь поблагодарю тебя, думаю, даже Стефан поблагодарит… — Деймон вдруг задумался. — Хотя, если вдруг в нём проснётся совесть и вина за то, что он его случайно убил, то может и не поблагодарит. — Стефан винит себя? — спросила она, на что получила многозначительный кивок. — Почему? — Стефан пришёл попрощаться к нему, ведь изначально ни я, ни он не собирались становиться теми, кем стали. Дело в том, что когда отец застрелил нас, он оставил наши тела на дороге, — прежде пояснил он. — Мы пришли в себя в укромном месте у реки в доме у ведьмы Беннет. Её звали Эмили. Я сказал Стефану, что без Кэтрин я не вижу смысла в вечной жизни… Стефан, в целом, был согласен со мной, но он хотел попрощаться с отцом до своей смерти. Я же не захотел и остался с Эмили. Стефан пришёл в наш дом, застал удивлённого, даже скорее — ошарашенного отца. Ведь Джузеппе даже не подумал о том, что Кэтрин могла напоить нас своей кровью. Стефан пытался объяснить ему, что мы хотим умереть, и что он пришёл попрощаться, но в итоге отец взял ружьё и Стефан, не рассчитав силы, начал защищаться… Короче, произошло так, что пуля прошла в тело отца, а Стефан не смог справиться с жаждой крови и обратился уже в тот момент. После он похоронил отца в нашем семейном склепе, вернулся с местной девушкой, которую загипнотизировал и, можно сказать, заставил обратиться меня. — И ты этого не хотел, так? Только из-за смерти Кэтрин? Деймон облизал губы, проходясь по нижней верхним рядом зубов и вновь посмотрел ей в глаза. — Ты не можешь представить себе, как сильно я любил её. Я думал, что она сгорела в старой церкви по вине моего отца и остальных охотников-основателей в городе. Конечно, спустя полтора столетия я узнал, что она не сгорела и якобы находиться в гробнице, которая находиться в нашем лесу. Я вернулся в Мистик-Фоллс в 2009 году, познакомился с Еленой и остальными. Всё, чего я хотел, это освободить её, но Кэтрин там не оказалось, а бабушка Бонни умерла из-за ритуала, который помогал ослабить печать. Бонни долго не могла меня просить из-за этого, но в тот момент мне было плевать. Я хотел найти ту, которую любил и желал всё это время. — Где была Кэтрин? — Она колесила по Европе. Следила за Стефаном и Клаусом, но не за мной. Она всегда знала где был я, и что я её искал. Ей было всё равно. Адэлис печальным и сочувствующим взглядом посмотрела на Деймона, который опустил свой взгляд куда-то вниз. Адэлис заметила то, с какой жестокостью он старался отзываться об Кэтрин и её поступке, но в этот же момент ей показалось, что в его глазах промелькнула тень обиды, которую он по-прежнему держал на неё в глубине себя. — И в какой момент ты смог отпустить её? — Когда понял, что начал влюбляться в Елену. — Елена — внешняя копия Кэтрин. Так? — Именно, что внешняя. Они абсолютно разные в жизни. Кэтрин: коварная стерва, властная и самовлюблённая эгоистка, которая ради своей шкуры продаст родину. Елена: сплошной свет, счастье, смех, доброта. Она знает, что такое сочувствие, любовь, дружба и семья. Она знает цену всему перечисленному. Кэтрин этого не знала, и сомневаюсь, что когда-либо пыталась узнать. Адэлис не знала что сейчас проснулось в ней, но почему-то ей захотелось защитить эту Кэтрин. Может быть, виною всему вдруг вспыхнувшая женская солидарность? — Знаешь, если Кэтрин была действительно такая, какой ты её описываешь, то может быть какое-то событие или события сделали её такой? — Ты её не знала… Я познакомился с ней, когда Кэтрин была уже такой. — Значит и ты её не знал, когда Кэтрин ещё была человеком… Когда она обратилась? Деймон задумался, пытаясь вспомнить дату. — Я точно не помню… Где-то в конце пятнадцатого века. — Слушай, ты как-то упомянул, что Елена и Кэтрин являются двойниками друг друга, в целом, из этого можно сделать вывод, что они так или иначе являються сверхъестественными существами. Но я никогда ничего не читала и не слышала об этом, и я была бы тебе благодарна, если бы ты меня просвятил. Деймон смерил её любопытным взглядом, лишь на несколько секунд отвлекаясь на дорогу, убеждаясь в том, что ехать им достаточно долго. — Всё началось две тысячи лет назад с Амары, дальней прародительницы линии Петровых. И Сайлоса, прародителя моей и Стефана линии…* * *
Они уже въехали в более-менее оживлённые районы города, а Деймон всё продолжал рассказывать о двойниках и их истории в целом. Адэлис и представить не могла, что история будет настолько длинной, тяжёлой и местами запутанной. Если говорить в самом вкратце, то Деймон рассказал ей о том, что две тысячи лет назад жила девушка по имени Амара, первый прототип Елены, Катерины и Татии. В то же время жил её любимый Сайлос, первый прототип Стефана, Тома и ещё одного парня, чьё имя Адэлис не запомнила. В то же время, две тысячи лет назад, жила Кетсия, одна из самых известных и по-настоящему могущественных ведьм за всё время. Кетсия создала первое заклинание абсолютного бессмертия, чтобы выпить его вместе с Сайлосом в день свадьбы, но тот украл его и выпил его вместе с Амарой, предав любовь Кетсии. Кетсия захотела обречь двух возлюбленных на вечные муки, поэтому она сделала Амару якорем между двумя мирами и иссушила её. Девушка вынуждена была чувствовать каждую смерть сверхъестественного существа, которое будет проходить через неё. Кетсия надеялась на то, что рано или поздно подобная жизнь, пусть даже на той стороне, сведёт её с ума. Так и случилось. Когда Сайлос очнулся и разбудил Амару, то она разучилась отличать за два тысячелетия живых от мёртвых. Помимо Амары, Кетсия также решила наказать за измену и предательство самого Сайлоса. Перед тем, как иссушить и обратить Амару в якорь, она взяла у неё достаточно крови для создания лекарства от бессмертия. Ей так же пришлось постараться заставить Сайлоса поверить в то, что она приняла это лекарство и Кетсия убила её, продемонстрировав Сайлосу сердце совершенно другого человека. Кетсия сказала ему, что если он хочет найти её тело и попрощаться, то должен будет явиться на остров. Сайлос, разум которого был затуманен смертью самой любимой женщины на земле и её скорой гибелью от рук ведьмы, даже не подумал о том, что на том острове его ждёт ловушка. И в целом, он по какой-то причине не подумал, что Кетсия могла обмануть его. В полночь он явился на тот остров и обшарил его от начала до конца в поисках тела Амары, но так и не смог её найти. Гнев, отчаяние, ярость и боль затуманивали его разум окончательно и пускали дым в глаза, мешая разглядеть реальную картину мира, и тогда Сайлосу попалась на глаза пещера, в которую он решил спуститься. Там-то его и поджидала Кетсия, чьё лицо не выражало никаких эмоций, лишь в опасном блеске глаз можно было прочесть всю боль и обиду, что поселилась на долгие века в её сердце. Сайлос начал требовать, чтобы та отвела его к Амаре, чтобы он смог попрощаться, но та и не шевельнулась. И лишь в тот момент Сайлос заметил в её руках небольшую шкатулку. Тогда Кетсия открыла её и показала то самое лекарство, по словам которой, Амара его выпила. И в тот самый момент Сайлос понял, что попался в её ловушку и Амара жива, всё также бессмертна! Но вот уйти ему, Кетсия уже не дала и обратила того в камень, фактически — погребая его с лекарством… Природе всегда нужен был баланс, поэтому она начала создавать их смертные копии раз в 300-500 лет. Деймон назвал их тенями: прототипы Амары, первой из которых была Татия и прототипы Стефана, первый из которых им неизвестен. Деймон намекнул ей на то, что Татия была тесно связана с первородными, и прямо сказал, что именно с помощью её крови Эстер создала заклинание вампиризма. Кровь двойников используется для любых самых мощных заклинаний, связанных с бессмертием. Также природа создала третьего человека, который всегда играл роль третьего лишнего. В отношениях Сайлоса и Амары, третьей лишней была Кетсия. В отношениях Кэтрин и Стефана — Деймон. А в отношениях Стефана, Елены и Деймона… Вот именно с этого момента у Адэлис начали возникать вопросы, которые она не осмелилась задать Деймону. В отношениях Стефана, Елены и Деймона, по началу был лишний сам Деймон, судя по истории — это так и должно было быть, но дальше, когда Елена обратилась в вампира её чувства к Деймону стали сильнее. Деймон также не упустил момент со связью, которую они всё же разорвали, и её любовь к нему никуда не делась. Адэлис поняла, что их чувства друг к другу начали особо меняться в тот момент, когда Стефан связался с Клаусом из-за того, что ему нужна была его кровь, чтобы вылечить Деймона от укуса оборотня. Но она всё же не понимала… Как они могли обойти цикл, который заложен во вселенной в течение двух тысячелетий? Это просто невозможно! Невозможно разрушить вот так просто, тем более когда рядом есть тот, кому ты, условно, принадлежишь… Адэлис также подумала о том, что Деймон с самого начала мог начать влюбляться в Елену лишь потому, что она была внешне точной копией его самой большой первой любви — Катерины. Но всё же, всё то, что он говорил дальше, заставляло её усомниться в этом, но не до конца. Что-то внутри неё кричало о том, что что-то тут не чисто. Абсолютно не чисто. Не могут они вот так просто, из-за одной любви сломать то, что было построено задолго до их рождения, самыми могущественными людьми когда-то жившими в этом мире и природой, которая нашла баланс, продолжая создавать их смертные копии. Если бы Адэлис была наивной маленькой девочкой или девушкой, которая верила в что-то вроде: «настоящая любовь — сломает все преграды», то у неё бы не возникло никаких вопросов… Но она ведьма, и с пророчествами дела имела, и с некоторыми магическими программами, которые существовали не один десяток лет, а то и веков! И даже такие сломать практически невозможно, что уж говорить о программе в две тысячи лет! Адэлис была уверена, что в любом случае Стефан и Елена должны были быть вместе! Но Гилберт в коме, а Стефан состоит в отношениях с Кэролайн… Адэлис понимала, что ответ на всё это она не найдёт так быстро, как бы ей этого хотелось. Свои мысли она решила оставить при себе и не вступать в дискуссию с Деймоном, тем более что она совершенно недавно приехала город и просто не имеет право высказываться в подобном свете о том, о чём думает — не участвовав в этом! По крайней мере ей не стоит это делать сейчас. Однако, она эту историю с двойниками оставила на отдельной полочке в своей голове, которую она рано или поздно разберёт гораздо больше. А может быть, жизнь, природа, вселенная — сами всё решат и ей не придётся разбираться. Когда они подъехали к Мистик-Грилю, Адэлис первая вышла из машины, разминая конечности и вдыхая полной грудью свежий воздух. Она не думала, что скажет это, но за всё это время она соскучилась по шумному городу. Деймон быстренько стёр память студентке и отправил её туда, куда она сама хотела ехать до того, как они её тормознули. — О, моя машина до сих пор тут, — сказал Деймон, равняясь с ведьмой и смотря на главную площадь, рядом с которой стояла его машина. — Ну так что, перекусим? Адэлис ухмыльнулась и обернулась на Мистик-Гриль позади себя. — Перекусить говоришь? — заинтересованно отозвалась она, улыбаясь. — Вот от покушать я бы не отказалась. Деймон открыл двери, пропуская ведьму вперёд, заходя следом. — Тогда, выбирай столик, — он махнул рукой на полупустой ресторан. Ведьма окинула бар быстрым взглядом, оценивая буквально каждый свободный в заведение — столик, а таких, в этот не ранний час — было довольно мало. Места у окна её не устроили, всё внимание будет на них, так и ещё солнечный свет… иначе говоря — не то. Столики по центру ей тоже не понравились, ведь вечно туда и обратно будут ходить люди, остаются укромные места в более затемнённых углах. — По-моему вон тот столик в углу, — Адэлис кивнула подбородком в самый конец бара, на столик, на который даже практически не падал белый дневной цвет, — идеальное место. Особенно, — она прошлась взглядом по нему и по себе, — в данный момент времени. Деймон, в целом, был полностью согласен с её выбором, поэтому одобряюще кивнул и они двинулись вглубь заведения. — Любишь места потемнее? — Да, — не церемонясь ответила она. — Они не привлекают на себя основного внимания. Адэлис и Деймон только присели за мягкий диван, как тут же перед ними оказалась официантка, на вид которой не было и восемнадцати. — Добро пожаловать, — широко улыбнулась она, протягивая меню сначала Деймону. — Ваше меню. Может я уже могу вам что-то принести? И вот она протянула меню Адэлис. Ведьма только сжала небольшую книжечку, как вдруг перед её глазами начали мелькать картинки из жизни этой девушки. Она увидела то, как та плачет из-за какого-то парня в ванной комнате, с трудом говоря что-то вроде: «за что мне это всё?» Она увидела, как тот самый парень вечно кричит на неё и не разделяет с ней её взглядов на жизнь. Адэлис увидела множество ссор с родителями из-за оценок в школе, будущего, поступления в университет и многого другого. Ведьма резко отдёрнула руку от меню, наблюдая вопросительный взгляд Деймона и непонимающий взгляд молодой девушки. Адэлис поняла, что если Деймону она сможет объяснить это, то ей нет. Эндерсон быстро схватилась за запястье, шипя — словно от боли. — Простите, — виновато взглянула в её глаза ведьма. — Я очень сильно ушиблась сегодня… — Ой, — тут же оживилась официантка, просто кладя книгу с меню на стол. — Ничего страшного. Так вам принести что-то? — Нет, — с улыбкой ответила Адэлис. — Дайте нам минуты три на выбор. Официантка кивнула и ушла куда-то вглубь бара, встречая новых посетителей. — Ты что-то видела? — спросил Деймон. — Да… Помнишь я говорила тебе, что занимаюсь медитациями? — вампир кивнул. — Вот до того, как я начала учиться через них контролировать свою магию, я часто невольно считывала мысли и переживания других людей. Это ужасно… Видишь, что гложет человека, хочешь поддержать его, но не можешь. — Это сложно? — Очень… Я всегда чувствую себя виноватой после этого, что влезла, хоть и невольно, в сознание другого человека, к тому же — чужого… Давай сначала закажем еду, а потом вернёмся к этому разговору? Вампир понимающе кивнул и лишь демонстративно пролистнул меню меньше, чем за тридцать секунд и отложил в сторону. Адэлис поняла, что он бывает здесь настолько часто, что пожалуй, уже выучил каждую страничку этого меню. Ведьме же понадобилось куда больше времени. — Слушай, а может пиццу возьмём? — задумчиво произнесла девушка. — Ведьмочка, скажи честно, ты прочитала мои мысли даже сейчас? — произнёс он в свойственной себе манере. — У меня просто хорошая интуиция, — усмехнулась она. — Ты выбрал какую? — Насчёт «три», — игриво улыбнулся он. — Три. Маргарита. — Маргарита. — Вы хорошие друзья, да? Такая ментальная связь, — улыбнулась им, вернувшаяся официантка. — Что-то в этом роде, — ответила ей Адэлис. — Из напитков мне Мохито, классический. — Виски. Макаллан Дабл Каск. — Заказ принят, — официантка закончила записывать заказ в блокнот и забрала у них меню. — Ожидайте в течение пятнадцати минут. Деймон очаровательно улыбнулся официантке и проводил её взглядом, а потом вновь повернулся на Адэлис. — И часто у тебя такое происходит? Девушка тяжело вздохнула и подняла взгляд на Деймона. — Раньше, когда был период пятнадцатилетия и шестнадцатилетия — очень часто, почти каждый день. Ты видишь буквально всё и о всех, стоит тебе только дотронуться до человека: все его мысли, эмоции, переживания… — Это же круто, разве нет? — Нет. Абсолютно не круто. Ты видишь то, что человека гложет больше всего. Видишь то, за что он себя винит или просто о чём сильно переживает. Ты в такие моменты пропускаешь всю боль через себя, чувствуешь её — как родную. — И как ты научилась это контролировать? — он вопросительно выгнул бровь. Адэлис откинулась на спинку дивана, сжимая ладони в замок. Она порылась в своей памяти, откапывая тот самый момент, когда поняла, что больше не может видеть страдания и боль других людей…* * *
Вашингтон. 7 лет назад. Мистер Эндерсон сидел в полной тишине и мраке, благодаря плотным шторам, которые полностью закрывали окно. Перед Джоном стояло 8 свечей: 4 белых свечи и 4 зелёных. Все горели небольшими озорными огнями. Рядом лежал гримуар и сбоку стояла небольшая мисочка с неизвестным содержимым из которой шёл крепкий травяной запах. Джон взял в руки одну из белых свечей и по часовой стрелке очертил круглую форму ёмкости, шепча что-то не разборчивое, и следом проделал то же самое с зелёной свечой. В ту же секунду пламя свечей резко вспыхнуло и начало стремится настолько вверх, насколько было возможно. Мистер Эндерсон провёл ладонью над чашей, продолжая шептать какое-то невнятное заклинание, и через несколько секунд взял ёмкость в руки. — Salete metre len… — зашептал он. Он потянулся за себя, беря в ладонь небольшой пучок оставшихся трав, который он поместил в ту самую мисочку. Жидкости было немного, но её предстояло выпить. За столько лет он практически привык это делать. Каждые пол года одно и тоже. Он глубоко вздохнул, и стараясь не думать об отвратительном горьком вкусе и послевкусии, взял в руки чашу и за раз выпил всё содержимое. Джон с глухим стуком поставил чашу на пол, плотно смыкая губы и проглатывая остатки жидкости. Он подставил кулак и сильно закашлял. Всегда после этого ему хотелось побежать и промыть рот свежей водой, но нельзя. Это нужно терпеть. Вкус должен пропасть сам. Первые минуты всегда самые тяжёлые: постоянно хочется кашлять и сплюнуть неприятный вкус, словно со слюной его можно было убрать, горло раздирало и комбо из всех трав создавало ощущение, будто вот-вот ты сам начнёшь дышать огнём. А после, спустя около трёх или пяти минут, тело привыкало и даже расслаблялось за счёт свойств некоторых трав. Эндерсон взмахнул рукой и свечи сразу же потухли, оставляя после себя небольшой дымок и тонкий запах пчелиного воска. Джон, покачиваясь, поднялся с пола и принялся убирать на полки все свечи, и в шкаф свой гримуар. Он чувствовал, что скоро домой вернётся Адэлис, а значит надо было спешить. Внучка не должна раньше времени узнать о том, что её дедушка принимает зелья, которые поддерживают его жизнь на протяжение ста семидесяти лет! Вскоре он уже сидел в своём любимом кожаном кресле, с книгой Агаты Кристи в руках. Он был погружен в чтение книги «Десять негритят», как вдруг входная дверь громко хлопнула. Настолько громко, что Эндерсон незаметно для себя дёрнулся, ловля себя на той мысли, что даже по стенам прошлась лёгкая вибрация. Вернулась Адэлис, но обычно она возвращается куда тише, практически как мышка, а это означало, что сегодня ей кто-то или что-то подпортило настроение. — Милая Адель, это ты? — прокричал из комнаты Джон. Ответа не последовало. Он услышал, как что-то, по звуку похожее на сумку полетело по полу. Услышал шелест куртки и, ему показалось, короткий всхлип. В целом, Джон привык к редким вспышкам импульсивности и агрессии у внучки, в силу её переходного возраста и силы в ней, которая требовала того, чтобы её развивали. Адэлис могла сорваться на кого угодно, но не на Джона. Иногда он видел сколько ей требовалось усилий держать себя в руках, чтобы не накричать на него и не обидеть, когда он что-то запрещал ей или рекомендовал что-то делать, что ей не нравилось или наоборот — не делать. Однако, пару раз было и такое, что она срывалась, правда, он помнил, что через какое-то время, час или два она приходила извиняться. Адэлис всегда говорила, что не знала, что с ней происходит… но Джон знал. Когда он был в её возрасте, то проходил через, то же самое. Дверь в его комнату заскрипела, вырывая Джона из своих размышлений. Джон тут же снял очки, отложил на тумбочку книгу и посмотрел на приоткрывшуюся дверь. — Дедушка, я не помешала? — слишком спокойным и низким голосом спросила она, заставляя Джона напрячься. — Конечно нет, дорогая, заходи. Адэлис тяжело вздохнула, что не укрылось от внимательного Джона и вошла в его спальню, закрывая за собой дверь, словно их кто-то мог услышать несмотря на то, что они живут вдвоём в этом доме. Адэлис под таким же внимательным взглядом Джона остановилась напротив него примерно в метре, заламывая руки. — Адель, — стараясь сохранять спокойствие, заговорил Джон, — посмотри на меня. Адэлис закусила губу, поправляя руками распущенные волосы и с трудом подняла свои мокрые глаза на дедушку. Она видела, как его рот сначала открылся, а потом закрылся, а в глазах пролетело столько эмоций, что невозможно описать. Джон встал со своего кресла, беря её за руку и усаживая на него. Сам маг сел перед ней на корточки, сжимая её ладони в своих руках. — Послушай, что бы не случилось — ты должна мне рассказать, — его голос был ровным, но вот серые глаза с волнением смотрели в её зелено-карие. Джон был готов к тому, что она опять кого-то или что-то подожгла. Был готов к тому, что кто-то вывел её из себя и стёкла вдруг лопнули, но что-то ему подсказывало, что дело абсолютно не в этом. Она бы никогда не стала плакать из-за всего этого. Произошло что-то, что она пока не может выносить. — Я не хочу больше этого видеть, — вновь всхлипнула она, чувствуя, как в тело возвращается дрожь. — О чём ты говоришь? — Видения, дедушка, снова они! — она на секунду закусила губу, сдерживая так рвущийся наружу плач. — Почему медитации не помогают? Что я делаю не так? — Как часто ты их делаешь? — спрашивал он, гладя её по рукам. — Два или три раза в день по двадцать минут. Сначала они помогали… И я перестала мучиться с ними на два месяца! Но… Но сегодня я видела опять. Я больше так не могу! — она перестала сдерживаться и дала волю эмоциям, позволяя слезам постоянно течь по её щекам. — Мне всего пятнадцать! Я ещё не такая взрослая… Я… — Что ты видела? — мягко перебил её Джон, оставляя лёгкий поцелуй на ладонях. — Я знала, что у моей одноклассницы какие-то тяжёлые проблемы в семье, но не знала какие. Никто не знал. И я совершенно случайно дотронулась до неё и увидела, как она плачет рядом с папой, а папа лежит. В её голове звучали другие голоса, и одна лишь фраза «Рак оказался сильнее. Его организм не справляется». И слёзы, сильные, горячие, я чувствовала, как её сердце болит. Я видела, как она постоянно плачет и не хочет его терять. Я видела ее маму, которая выглядела очень плохо из-за постоянных нервов на фоне неизлечимой болезни мужа! А её папа в моих видениях был очень худым, словно он высыхал. Но это не всё… Когда я ехала домой в автобусе, то другая девушка сама коснулась меня. Её повело от резкой качки. И я увидела, как на её глазах застрелили любимого человека. И её душа тоже плачет, — Адэлис громко заплакала, вырывая свои ладони из рук Джона, вытирая текущие слёзы. — Пожалуйста, дедушка, прошу тебя, сделай, чтобы это закончилось! Я не могу это выносить! Одно дело, если бы я могла им помочь, но я не могу! Ты знаешь, что не могу… Джон на мгновение опустил взгляд, стараясь придумать хоть какое-то решение проблемы, но он понимал, что такого у него нет. Это её личный дар. Дар видеть страдания других, стараясь помочь им, поддержать, забрать боль. Он тоже умеет это, но в меньшей степени. Адэлис может забрать боль, и, условно, подлечить раны на душе. Такое не перекроешь полностью. — Помоги мне, дедушка, пожалуйста… Прошу тебя, забери это! — Я не могу, милая… Это не в моих силах, — с болью в глазах сказал он, смотря в её, которые не верили это. — Но… — Послушай сейчас внимательно то, что я тебе скажу, хорошо? — она кивнула, вновь вытирая слёзы. — Я не могу забрать то, что принадлежит тебе по праву. Я не могу забрать то, чем наградила тебя вселенная. У каждой ведьмы вроде тебя есть свой особый дар. Их много разных всяких. У тебя дар видеть боль людей, то, что уничтожает их изнутри. Да, из-за этого дара тебе тоже плохо, ведь ты пропускаешь эту боль через себя. Тебе кажется, будто ты переживаешь это горе, те моменты, которые не дают им спокойно жить… Но этот дар был дан тебе не просто так. Ты не только чувствуешь и видишь их боль, но ты можешь её забрать, — Джон преподнёс к своим губам её ладони и что-то зашептал, заставляя их засветиться жёлтым цветом. — Видишь? — Я не совсем понимаю, дедушка… Я могу просто прикоснуться к человеку и забрать его боль? Так? — Не совсем так, к сожалению… — запнулся он, выбирая следующую формулировку своих мыслей. — В твоём даре есть и обратная сторона, с которой ты, к сожалению, сталкиваешься. Ты можешь называть её тёмной стороной именно для себя. Ты можешь забрать боль человека, облегчить его состояние только в том случае, если ты сама искренне захочешь этого. Глаза Адэлис бегали по лицу дедушки, понимая ужасную для неё вещь. — Но… Но… Дедушка, я ни разу не захотела помогать настолько сильно, чтобы, как ты говоришь, я смогла забрать боль у человека! — в её взгляде вдруг появилась злость. Злость на саму себя. — И именно поэтому мне больно, да? Природа так наказывает меня за то, что я не хочу помогать людям, несмотря на то, что мне их жаль? Так?! Она хочет, чтобы я использовала свой дар только по назначению! Джон нервно облизал губы, чувствуя, что и его контроль начинает давать первые трещины. Он сильнее сжал её ладони, поднимая твёрдый взгляд на Адэлис. — Да, это так, — твёрдо сказал он, замечая, как Адэлис вздрогнула, словно от пощёчины, но врать или говорить как можно мягче было бы только хуже, возможно не сейчас, но через какое-то время. — Поэтому я и говорю, что это тёмная сторона твоего дара. — И что теперь делать? — агрессивно спросила она, с трудом сдерживая все свои эмоции. — Жить с этим всю жизнь? Винить себя за то, что ты влезаешь в сознание других, видишь их личные переживания, трагедии и тому подобное, и даже не можешь помочь потому, что не достаточно сильно желание? Чем думала эта чёртова вселенная, когда награждала меня этим даром? — вспылила она. Вдруг окна в комнате резко открылись, впуская поток сильного ветра, заставляя люстру качаться, а свет мигать. Адэлис вздрогнула, осматривая всё, что сейчас происходило в комнате дедушки. Она проследила взглядом за всеми бумагами, что взлетели со стола с резким порывом ветра. — Адэлис, контроль! — тут же резко прикрикнул Джон, смотря ей в глаза. Казалось, его не волновало то, что происходит в его комнате, а волновало то, что девочка потеряла контроль. Адэлис вздрогнула под острым и твёрдым взглядом серых глаз, в которых читалось лишь одно слово — «контроль». Она закрыла глаза, буквально снова запирая в себе все свои эмоции, что послужили бардаку в комнате Джона, и затушив вспыхнувший в ней огонь. В одну секунду всё прекратилось и лишь люстра с неприятным скрипом покачивалась туда и обратно. Джон потёр лоб, замечая на себе виноватый взгляд Адэлис. — Адэлис, — юная Эндерсон знала, что когда дедушка откладывает все ласковые обращения и в его голосе больше нет нежных ноток, то дальнейший разговор будет более, чем серьёзный. — Я хочу чтобы ты поняла несколько вещей. Во-первых, никогда больше не высказывайся о вселенной подобным образом. Она злопамятная. Во-вторых, если ты дотронулась до человека или он сам дотронулся до тебя и ты увидела то, что увидела, но в тебе не возникло, как ты сказала, достаточной степени желания для того, чтобы забрать эту боль, то вытерпи с высоко поднятой головой ту боль, которая сидит в этом человеке. Я знаю тебя. Знаю, что ты как никто другой владеешь даром сочувствия, но ты не виновата в том, что вселенная установила какой-то свой порог, который ты должна перешагнуть, чтобы забрать боль у другого человека и подарить ему спокойствие. Адэлис опустила взгляд в пол, снова сжимая ладони в замок, чувствуя, как Джон накрыл их сверху своими руками. — Нет смысла бежать от того, от чего не убежать. Нет смысла бояться того, что является частью тебя. Всё, что остаётся, это научиться жить с этим. — Как же мне научиться жить с этим? — Я даю слово, что научу тебя этому. Ты научишься со временем контролировать это, и боль, которую ты будешь пропускать через себя перестанет быть такой сильной. Договорились, милая? Адэлис некоторое время хмуро смотрела на него, но не верить дедушке — она не могла. Он всегда выполнял все свои обещания. — Да, дедушка. Договорились. Джон поднялся с корточек, поцеловал её в макушку и сказал: — Я пойду, и заварю тебе чай. Адэлис проводила его взглядом до двери и вдруг окликнула: — А какой дар у тебя? Джон почувствовал, как буквально каждая мышца в его теле до предела напряглась. Он глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь расслабиться и обернулся на Адэлис. — Мой дар опасен для других… — честно сказал он, а Адэлис заметила в его глазах тень жестокости, как только разговор зашёл об его даре. Но как только Джон вернул на неё свой взгляд, то тот сразу смягчился. — Но большего тебе пока знать не стоит, надеюсь, ты это понимаешь? Адэлис кивнула ему в ответ, тепло улыбаясь. — Конечно. Дверь за Джоном захлопнулась, а Адэлис, в силу своего любопытства не могла перестать думать об его даре. Чем он опасен для других?* * *
— Ваш заказ, — официантка, мило улыбавшись, поставила заказ на стол, и получив слова благодарности, ушла снова вглубь бара, а ведьма и вампир снова вернулись к своим разговорам. — И что Джон предпринял? — спросил Деймон. — Во-первых, он сам создал новые медитации для меня, которые позволяли мне запирать ту часть моей магии, которая выходила из-под контроля. Во-вторых, также эти практики помогали мне держать свои видения и, соответственно, этот дар под контролем. Мне приходилось в день делать три разных медитационных практик, каждая из которых длилась в среднем по сорок минут, — разъяснила она. — А с той болью? — Джону приходилось применять разные манипуляции с моим сознанием и внушать мне то, чего не было на самом деле, — Адэлис заметила непонимание на лице Деймона, и поняла, что придётся объяснять конкретнее. — В первую очередь он придумывал в своём сознании ситуации, которых никогда не было в жизни — это были не просто фантазии, а нечто большее. Я не знаю, как правильно объяснить, но в каждой из этих ситуаций была частичка жизни, что делала её не картинкой, а будто реальным событием, и боль, которую я ощущала от них, была похожей на настоящую. С днями, неделями, месяцами, я научилась пропускать эту боль через себя так, что ни одна мышца на моём лице не выдаст того, что я что-то смогла увидеть, а боль, которую чувствуют другие, для меня теперь не такая сильная… Я могу это назвать лёгким дискомфортом в области груди, будто ты пробежал километр или два, не останавливаясь. Деймон с умным и даже серьёзным для него лицом слушал рассказ ведьмы, даже не перебивая до тех пор, пока она сама не перестала говорить. — И когда в последний раз до неё, — Деймон кивнул на официантку, которая в нескольких метрах от них обслуживала новых посетителей, — ты видела эти видения? Адэлис сделала небольшой глоток мохито, задумчиво хмурясь. — Месяцев шесть, наверное, назад… Даже может быть больше. — Если ты делаешь практики, то почему это произошло сейчас? — Из-за того, что я была слаба из-за лобелии в крови, да и в целом после этих кошмарных дней. — А обо мне ты что-то видела? — поинтересовался Деймон, откусывая кусок пиццы. — Нет, — честно ответила она. — А хотела бы? Девушка загадочно улыбнулась. — Если бы я хотела, то я бы проникла в твою голову и даже бы не спросила разрешения, но я это не хочу делать, потому что… — Потому что с друзьями так не поступаешь? — закончил он за неё, шутливо закатывая глаза и делая небольшой глоток виски. — Да! Я уважаю личные границы каждого, — ответила она, замечая тень уважения в глазах вампира. Тема обсуждения сверхъестественного, плавно перетекла в обсуждение друзей, сплетен города, в рассказы весёлых моментов из жизни. Они хорошо проводили время за вкусной пиццей, от которой тянулся сыр, в шикарном сочетании с сочными помидорами. Деймон побольше рассказал Адэлис об Елене, об их не простых взаимоотношениях, которые переросли в большую любовь. Так же рассказал об их взаимоотношениях со Стефаном и остальными ребятами. Адэлис успела сделать такой вывод, что Деймон раньше и Деймон сейчас — это два разных человека. Любовь к Елене его действительно изменила и безоговорочно в лучшую сторону. Она пробудила в нём те качества, которые он долго прятал за маской чёрствого и безразличного ко всему и всем человека. Сейчас же перед ней сидел человек, который мог не только подколоть, посмеяться, но помочь и посочувствовать, который думает не только о себе, но и о дорогих ему людях. Адэлис это ценила. Адэлис так же мысленно успела осудить Елену за то, что она морочила голову Стефану и Деймону одновременно. Девушка не могла терпеть это больше всего. Не можешь определиться — так отстранись от обоих на какое-то время и разберись в себе, а не сей раздор между братьями, которые в жизни натерпелись и пережили многое. За все свои сто семьдесят лет. Сальваторе также интересовался у Адэлис о том, как и где она была на протяжение двадцати лет, ведь в три года он видел её в последний раз. Ему было интересно, жила ли она только в Вашингтоне, или Джон решил показать ей другие штаты или даже страны. Так оно и было, они объездили многие штаты, такие как: Нью-Йорк, Луизиана, Флорида, Орегон и другие. Из стран они успели побывать в Великобритании, Румынии, Болгарии и России. Только Адэлис упустила деталь о том, что в основном они летали туда из-за проблем в сверхъестественном мире. — Слушай, а этот Клиффорд, он кто вообще? — спросил её Деймон. — Ну имя его ты знаешь, фамилия Вульф. Ему двадцать пять лет. Имел свой небольшой бизнес, который передал ему его же отец, и тот рухнул незадолго до смерти Джона. А ещё он заносчивый и чёрствый придурок. Как тебе такая анкета? — Весьма интересная, — ухмыльнулся он. — И сколько вы встречались с этим заносчивым придурком? — Три с половиной года. Сначала всё было просто восхитительно: страсть, любовь, искры и всё такое… Но где-то за месяца четыре до того, как умер Джон, я заметила, что отношения между нами начали иссыхать. Они превратились во что-то бытовое. Я пыталась работать и уделять внимания Джону, как можно больше, а он… Я думаю, он не мог жить так. Клиффорду хотелось другого. Он никогда никого не терял, поэтому он не понимал меня. Он не испытывал то, что испытывала я, и думаю, ты… — сказала она, замечая понимающий взгляд Деймона. — Я знала, вернее сказать — догадывалась, что Джон знал, что эти отношения ни к чему хорошему не приведут. — Почему ты так думаешь? — Однажды мы говорили с ним на кухне, (ещё до того, как он заболел) пили чай и кушали пирог, ну и тема разговора зашла про любовь. Я спросила у него, что он думает о моих отношениях с Клиффордом. Мне всегда было важно и интересно его мнение, как самого мудрого человека, которого я когда-либо знала. И я, как сейчас, помню его взгляд: он был таким тяжёлым, молчаливым какое-то время… Я уже думала, что он ничего не ответит, но тут Джон сказал: «Неважно, что думаю я, важно, что чувствуешь ты. Я никогда не буду вмешиваться в твои чувства, в твою любовь. Это только твой опыт, каким бы в конце он не был». Я знала, что Джон мог хорошо чувствовать события, которые должны произойти в не таком далёком будущем. — И кажется, опыт как раз вышел плачевным, да? — Именно, — коротко ответила она, снова делая глоток прохладного напитка. — И ты не злилась на деда за то, что он не предупредил тебя о таком исходе событий? — Нет, — сразу сказала она. — Как я уже сказала, Джон был мудрым человеком. Он мог вот так, что-то где-то сказать, натолкнуть меня на мысль, но он никогда не позволял себе большее. Я тогда, конечно, поняла вот этот посыл в его словах, но… — она побарабанила пальцами по столу, прежде чем продолжить. — Но я слишком сильно ещё на тот момент Клиффорда любила, поэтому пошла на зов своих чувств, толком не прислушиваясь к этим словам. Я верила в то, что у наших отношений есть будущие, и если вдруг что, то мы сможем всё изменить, пройти, преодолеть, — она как-то грустно ухмыльнулась. — Безумно глупо и наивно. В общем, из-за своей слепоты я потрепала себе нервов куда больше, чем могла бы сохранить, если бы прислушалась к словам Джона. Так что, тут вина лежит на мне. — Не на тебе, — не согласился Деймон, чем заслужил удивлённый женский взгляд. — А на том придурке, который обошёлся с тобой так, когда тебе нужен был кто-то рядом. Знаешь, сказала бы ты мне об этом раньше, я бы вырвал ему сердце, — бесцеремонно произнёс он, откусывая кусочек пиццы, встречаясь с ещё более удивлённым ведьминским взглядом. — А что? Тебе он разбил сердце, а я бы у него его вырвал. Всё честно, разве нет? Эффект бумеранга. — Не нужно пачкать свои руки в крови этого человека. Ему всё равно это вернётся, я знаю, — улыбнулась она. — Откат от ведьмы? — Откат от жизни. Жизнь сама по себе бумеранг. Сделаешь плохое — тебе плохое и вернётся. И именно в тот момент, когда ты не будешь этого ожидать, и вообще позабудешь. Сделаешь хорошее — получишь хорошее. Многие люди, правда, не замечают, когда им возвращается что-то хорошее, ведь оно даже в мелочах бывает… — Вы что тут делаете? — удивлённо спросил подошедший Мэтт, прерывая речь Адэлис. Адэлис и Деймон подавились своими напитками и удивлённо уставились на Мэтта, который был поражён не меньше их. Шериф стоял в рабочей форме, держа в правой руке телефон. — Встречный вопрос, Донован, что ты тут делаешь? — голос Деймона явно был недоволен, хотя на лице была едкая ухмылка. — Вас же похитили… — припомнил шериф. — А ты видел этих похитителей? — ухмыльнулась ведьма. — Слабенькие были, — подключился Деймон. — Мы их быстренько раскидали и всё. — Да! — подтвердила Адэлис. — А после поймали попутку, Деймон внушил одной студенточке подвести нас и теперь мы кушаем. Видишь ли, когда тебя держат в заложниках, то не кормят, а аппетит просто зверский просыпается. — Именно, — согласился с ней Деймон. — А ты мешаешь нашему расслаблению, поэтому будь добр — исчезни куда подальше, пока ты лично не стал моим обедом, — глаза вампира вдруг налились кровью, заставляя шерифа положить руку на кобуру пистолета. — Шучу. Расслабься и проваливай, — Деймон пару раз махнул рукой, прогоняя возмущённого Мэтта. Шериф с нескрываемым трудом и осуждением посмотрел на Деймона, и набрал номер его брата. — Стефан. Да, это Мэтт. Заедь в Мистик-Гриль. Да срочно, — сказал он, сбрасывая звонок. — У-у-у, — протянул вампир, — всё, ведьмочка, отдыху конец, — печально вздохнул тот. — Эй, Мэтт, пиццу будешь? — Деймон протянул ему кусок пиццы, но по лицу шерифа было понятно, что ему не до еды. — Нет? Ну, тогда мы продолжим трапезу, пока не явился мой братец.* * *
Когда приехал Стефан, то он не смог скрыть изумления в своих глазах, подходя к столику, за котором сидел Деймон, вместе с Адэлис и Мэттом. Но если шериф его не очень интересовал, то вот появление этих двоих, так и ещё абсолютно целыми — вызывало удивление. — Присядь, Стефан, — закатил глаза Деймон, смотря в удивлённое лицо брата, который держал руки в карманах куртки. — Чего стоишь как не родной? — Вы как тут оказались?! Вас же похитили! — Стефан сел рядом с Деймоном напротив Мэтта. — Ну, Кол со своим щенком против неё не справился, — Деймон махнул рукой на Адэлис. — Что-то в этом роде, — подтвердила девушка. — Пока они отходили от действия колдовства, мы быстренько убежали в лес, а дальше долго шли… Вам будет не интересно. — Полностью согласен, что у вас? — сразу к делу перешёл Деймон. — Кэролайн случайно познакомилась с нашим отцом, — Деймон изогнул бровь и взглядом, требующий конкретики, уставился на Стефана. — Ну как случайно… Скорее всего, с его стороны это было прямое желание и он передал нам послание. — Какое? — в глазах Деймона появились искорки интереса. — У нас три дня на то, чтобы сдаться ему. Если мы этого не делаем, то пострадают все вампиры в этом городе. — Ну, во-первых, вампиров тут не так уж и много кроме нас. Во-вторых, если он хотел так нас «напугать», то промахнулся. Мне, как вам известно — плевать на жизни других. Ну и третье: пустые угрозы, я в этом уверен, — Деймон поднял со стола бокал с алкоголем и допил содержимое. — Наш отец, конечно, не самый радушный, но не настолько же. — Я бы не был так уверен, Деймон, — не согласился с ним Стефан. — Джузеппе был серьёзно настроен по словам Кэролайн. — Он оставил хоть какую-то информацию о себе? — вдруг спросила Адэлис. — Да, оставил номер телефона. Мы должны будем ему позвонить, как вдруг что-то решим. Адэлис вместе с Мэттом сидели с очень задумчивым лицом, Стефан хоть и что-то объяснял Деймону, но тоже был очень сосредоточен. Лишь один Деймон заказал себе уже третий стакан виски и спокойно отдыхал, несмотря на брата, который вещал ему что-то в одно ухо. И вот когда уже третий бокал виски был опустошён, Деймон соизволил посмотреть на Стефана. — Значит так, — начал он, — папочка нам дал три дня, верно? — Стефан кивнул. — Вот через суток двое и решим, что делать, а пока я слишком устал, и желаю отдохнуть. А то пытки, а потом часы брождения по лесу, и теперь ты, Стефан, утомил своими рассказами. Дома встретимся. — Деймон, ты похоже не понимаешь серьёзность всей ситуации… — с удивлённым спокойствием в голосе начал Мэтт. — Я просто не паникую! — цокнул он. — Всё идёт своим чередом. Если мы прямо сейчас сядем придумывать план, то он практически со стопроцентной вероятностью покатится по одному месту! Так было всегда! — взмахнул руками Деймон. — Или я ошибаюсь? — он смешливым взглядом посмотрел сначала на Мэтта, а потом на Стефана, которые продолжал молчать, а Адэлис следила за их эмоциями, которые, к сожалению тоже отсутствовали. Поэтому так с ходу нельзя было сказать сколько у них планов полетело в жопу. — Поэтому, лучше либо импровизировать, либо проспаться. Я выбираю сначала второй, потом первый вариант. Адэлис! — обратился он к ней. — А? — из размышлений её выдернул голос Деймона. — Поехали! — Деймон вытащил из кармана джинс несколько бумажных купюр и кинул на стол. — Я тебя отвезу. — Наконец-то домой, — девушка просияла. — Тебе так не терпится избавиться от моего общества? — он шутливо надул губки. — Конечно! Ты мне надоел за эти… двое суток, — в шутку ответила она. — Ты задела моё самолюбие. Они засмеялись и вышли из-за стола под немые взгляды Стефана и Мэтта. — Я же правильно понял, что они с этой ведьмой подружились за несколько дней? — спросил Мэтт. — Сам в шоке, — устало вздыхая, ответил Стефан. — Но уж лучше так, чем он будет убиваться из-за того, что мы терпим неудачу за неудачей в попытке разбудить Елену. — Кстати! — вдруг опомнился шериф. — Клаус. Ты не сказал Деймону, что мы позвонили Клаусу и тот вот-вот должен приехать. Почему? Стефан что-то невнятно прошептал губами, массируя пальцами глаза. — Я забыл… Думаю, это даже к лучшему. Сомневаюсь, что Деймон, когда узнает об этом — обрадуется приезду первородной семьи. — Что говорить о Деймоне, если я сам этому абсолютно не рад! — всплеснул руками шериф, чувствуя нарастающую раздражительность. — Я не перевариваю Клауса, как и его братьев. — Но насколько я помню, ты был в хороших отношениях с Ребеккой. Вроде бы, вы даже отдыхали вместе в Праге, да? — Стефан заметил, как шериф опустил взгляд. — У нас нет другого выхода, Мэтт. Воскрес, не известно как, и с чей помощью — наш с Деймоном отец. Кол обращает вампиров и наводит хаос в городе. Мы не сможем успешно решить одну из этих проблем, если вечно будет отвлекаться на другую! — пытался до него донести Стефан. — Поэтому будет лучше, если Клаус, Ребекка и Элайджа будут заниматься Колом, а мы нашим отцом. Всё же нам пока не известны их цели и насколько они взаимосвязаны. Именно поэтому нам стоит объединиться с Майклсонами. — Я прекрасно это понимаю, Стефан. И ты по-своему прав, но… — Мэтт цокнул и нервно пожал плечами. — Но ты помнишь, что сделал Клаус, когда жил тут какое-то время со всей своей сумасшедшей семейкой? Стоит ли мне напоминать, что он убил мать Тайлера? Стоит ли мне напоминать, что он убил Дженну и, фактически, один раз Елену? Стоит ли мне напоминать и о всех других его грехах? Кто мне даст гарантий, что в этот раз из мирных жителей никто не пострадает? Стефан положил руки на стол, скрепляя их в замок. — Я понимаю, что ты не хочешь невинных смертей для нашего города, Мэтт. Я уважаю это. И я обещаю тебе, что сделаю всё возможное, чтобы этого избежать. Тебе нужно понимать, что наша главная проблема ни Клаус, Элайджа или даже Ребекка, а Кол! Я очень сильно сомневаюсь в том, что Клаус приедет и будет устраивать кровопролитие в городе. Я слышал, что и он изменился за это время. Сейчас, для того, чтобы спокойно жить и обезопасить наш город, мы должны дать шанс Клаусу помочь нам, и шанс нам самим на то, чтобы поверить ему! — Стефан смотрел в детские, по-истине небесные глаза Мэтта, у которых практически отсутствовал чёрный ободок вокруг и пытался понять то, о чём он думает, согласен ли он с ним. Но мысли в его глазах были настолько не читаемыми, что Стефан вынужден был задать следующий вопрос. — Я могу рассчитывать на тебя, Мэтт? Мы все можем рассчитывать на тебя? Мэтт с неким удивлением посмотрел на вампира и через несколько секунд ответил: — Ровно до того момента, пока не будет первой невинной жертвы по вине Клауса. Стефан не успел что-либо ответить, как Мэтт уже поднялся и стремительно зашагал к выходу из Гриля.* * *
Деймон довёз Адэлис до дома за пятнадцать минут. Всё то время, пока они ехали, Адэлис расспросила его про Мэтта и то, какой он человек в целом. Деймон рассказал ей о том, что Мэтт друг детства Елены. Он так же сказал, что Мэтт не особо в восторге от того, что город кишит сверхъестественными существами, а особенно вампирами. Деймон так же поделился своим мнением о том, что ему кажется, если бы Мэтту вот прямо в эту секунду дать арбалет с кольями и поставить перед ним вампиров, пусть даже его друзей, каких он их считает, то он, скорее всего, даже не задумываясь — выстрелит. Адэлис же согласилась с этим мнением, сказав, что он по виду ей не очень нравится. На что Деймон лишь ухмыльнулся и сказал, что он вообще мало кому нравится. Но Адэлис в целом сомневалась в том, что ему можно доверять. Ей кажется, что он не надёжный парень, тем более раз Мэтт не особо радушно относится к сверхъестественным созданиям в своём городе. Однако, Деймон разделил с ней её основную точку зрения, и сказал, что он и сам никогда и ничего серьёзного не стал бы доверять ему. Вампир также сказал, что остальные, в том числе Стефан, считают, что Мэтт не способен на предательство друзей, а особенно — Елены. Адэлис лишь на это ухмыльнулась, давая понять, что нельзя быть такими наивными и доверять тем, кто не рад тому, что делит территорию с другими людьми. Деймон также согласился с ней. Когда они подъехали к дому Адэлис, то Деймон заметил, какая радостная улыбка растянулась на её лице. Он догадывался о том, что та уже представляет себя в ванной с пузырьками. Адэлис первая вышла из машины и направилась на крыльцо дома, а за ней последовал и сам Деймон. Девушка достала ключи из кармана куртки и вставила их в замочную скважину, несколько раз проворачивая ключ. — Адэлис, я хотел сказать спасибо, — девушка удивлённо обернулась на него, не понимая за что он её благодарит. — Спасибо, что не оставила гореть меня на солнце в том доме. — Мы же друзья, — улыбнулась она. — А раз я твой друг, то я бы не оставила тебя умирать. Деймон широко улыбнулся, давая ямочкам на щеках проявится. — Позволь дам совет, — она заинтересованно посмотрела на него. — Если вдруг кто-то придёт, то прислушайся к своему ведьмовскому чутью и сто раз подумай, прежде чем пустить. Адэлис несколько секунд смотрела в его голубые глаза, которые касались несколько светлее на ярком солнце. Знал бы он, что она и сама это прекрасно знает. И если бы не то самое ведьмовское чутьё, то Адэлис бы не пропустила его в дом, в тот самый день. — Хорошо, — кивнула она, улыбаясь. — Позволь и мне дать совет, — Деймон внимательно посмотрел на неё, ожидая продолжения. — Несмотря на то, что ты вампир: заявись домой, напейся донорской крови и проспи до завтрашнего дня. Тебе нужно больше набраться сил, чем мне. Деймон облокотился на дверной косяк, улыбаясь самой очаровательной улыбкой. — Переживаешь? Адэлис хмыкнула и последовала его примеру, опираясь на противоположный дверной косяк. — Лишь за то, что если ты будешь слаб и вдруг явится Кол, то тот без каких-либо трудностей сможет убить тебя, поэтому тебе нужно быть в форме. Ты не хуже меня знаешь то, что потери нам ни к чему. Деймон некоторое время молча смотрел на неё, а потом вдруг заговорил: — Можно вопрос? — Конечно. — Ты говоришь, что практиковать магию начала со смертью Джона, а до этого лишь медитации и тому подобное. Ты не встречалась раньше с вампирами… — вспомнил он, следя за её взглядом, который несколько потяжелел. — Как тебе удаётся держаться так… хорошо? Ты не нервничаешь. Быстро ориентируешься в сложных, новых для тебя ситуациях. Даже после пыток своего бывшего ты держалась хорошо! Не многие так могут. Адэлис ухмыльнулась на мгновение опуская взгляд вниз, сохраняя своё спокойствие для более-менее правдоподобного ответа. — Наверное, это гены Эндерсонов или моя стальная психика, — пожала плечами Адэлис. — Я всегда стараюсь сохранять голову холодной, и полагаться на своё ведьмовское чутьё. — И что оно говорило тебе? — Что мы не умрём этим утром. Деймон ухмыльнулся и сказал: — Рад, что оно не подвело нас, — улыбнулся ей вампир и направился к лестнице, оборачиваясь на неё через правок плечо. — До встречи, Лис. — До встречи…* * *
Когда Деймон приехал домой, он заметил лишь одного Стефана. Брат сидел напротив камина со стаканом бурбона в руках и о чём-то размышлял. На удивление Деймона больше никого не было, ни Бонни с Энзо, ни Кэролайн. — А я-то думаю, что в доме так тихо, так оказывается тут мирно распивают мой бурбон, — хмыкнул он, снимая чёрную кожаную куртку и попутно расстёгивая верхние пуговицы чёрной рубашки. — А ты против? — спросил Стефан, не поворачиваясь. — Ну что ты, для брата ничего не жалко. — Куда ты? — спросил Стефан, слыша что шаги начали удаляться. — Пойду приму душ, или ты хочешь нарушить мои планы? — Нет, иди. Деймон несколько секунд смотрел в затылок брата, ожидая, что тот продолжит свою реплику, но он молчал. Вскоре Стефан услышал, как Деймон начал подниматься на второй этаж. Сальваторе вновь взял книгу в руки и продолжил читать.* * *
Стоя под горячем душем, Адэлис вновь ловила дикое наслаждение от горячего пара, кристально чистых капель, которые стекали по её груди, животу, спине. Вместе с водой стекала и мягкая пена, которая дарила телу приятный и нежный аромат ванили. Адэлис хотелось смыть с себя воспоминания минувших дней, но если кровавые подтёки было возможно смыть, то воспоминания нет. Она всегда будет помнить об этой встречи с Клиффордом, его пытки, которые, конечно, причинили ей боль, но не такую, как причиняли другие. Эхо его слов так же останется где-то в её подсознании. Интересно, какого сейчас Деймону, который встретился с отцом впервые с 1864 года? Что он сейчас чувствует? Адэлис задавалась лишь одним вопросом: как она могла встречаться с этим человеком? Почему она раньше не разглядела в Клиффорде его тёмную сторону? Она же могла! Но не стала… Личные границы, Адэлис, нельзя. Эту фразу она говорила себе часто. Только сейчас стоя под душем и осмысливая всё, она начала вспоминать все странности, которые происходили с ним. И она вспомнила, как бывало такое, что посреди ночи ему мог кто-то позвонить и он мог резко сорваться, отговариваясь тем, что что-то в офисе случилось или на вторую работу вызвали. Пару раз после подобных уходов он возвращался уставший, но счастливый, будто сделал то, что давно хотел. Осуществил мечту. Теперь Адэлис было понятно, что это была за мечта. Убийство вампиров. Он убивал вампиров. Все недостающие частички пазлов вдруг нашлись и встали на место… но это уже не важно. Ей плевать. Она знала лишь то, что однажды это занятие его же и погубит. Сейчас она винила себя лишь в одном — в своём чёртовом доверии. Адэлис вышла из душа в голубом кружевном топе, который подчёркивал её бюст и в таких же шортах. Она села на кровать и посмотрела на экран телефона, который заряжался: ни звонков и ни сообщений. Она даже спокойно выдохнула, понимая, что уже никто не прервёт её сон. Ведьма щелкнула пальцами и все шторы тут же опустились, пряча за собой дневной свет. Да, сейчас лишь четыре часа дня, но ей плевать. Она хочет спать. Девушка быстро залезла под одеяло, и как только её голова коснулась подушки, она почувствовала, как начала проваливаться в свои сны.* * *
Клубы пара заполнили собою всю ванную комнату. Зеркала уже давно запотели, а Деймон по-прежнему стоял под горячем душем оперевшись одной рукой на плитку. Вампир, казалось, совсем перестал ощущать льющуюся по нему воду. Он находился глубоко в своих рассуждениях по возвращению с того света своего отца. У него было столько вопросов, и совершенно не было ответов. Деймон вдруг ударил кулаком в настенную плитку, которая чудом не треснула. Ну как он воскрес? Для чего? Что он хочет вернуть? Слишком же глупо полагать, что он один сможет избавить этот город от сверхъестественных существ. Деймона раздражала эта политика отца, и в целом всех, кто пытался бороться с вампирами и с остальными сверхъестественными существами. Они настолько глупы и наивны, что думают, что им — людям, по силу победить тех, кто сильнее их в разы! Смешно. Было бы проще, если бы люди, (те, кто знают о сверхъестественном) в своих городах начали заключать мирные договоры и научились жить с вампирами, ведьмами и оборотнями. Не было бы никаких воин и охотники бы не были нужны. Но нет. Такие люди, как Джузеппе, всегда считали, что на земле не место сверхъестественному: ни ведьмам, ни оборотням, ни тем более вампирам. На земле должны жить только люди и никого больше… Так всегда говорил он. Джузеппе Сальваторе. Но Деймон не был готов отдавать свой город вдруг ниоткуда воскресшему папаше. Если он хочет этот город, если хочет истребить вампиров и какую-то часть жителей в этом городе, то ему придётся постараться. Выйдя из ванной комнаты, с полотенцем на бёдрах, Деймон вдруг вспомнил, что так и не позвонил Бонни, как вернулся домой. Конечно, есть малая доля вероятности того, что Стефан уже мог позвонить ей и рассказать, но всё же Деймону хотелось самому услышать голос подруги и оповестить о том, что он всё же не умер от рук первородного вампира. Деймон подошёл к тумбочке рядом с кроватью, на которой заряжался телефон. Он вытащил из него кабель и тут же набрал Бонни. Гудки. Долгие гудки. Кажется, что даже через чур долгие. Неужели не ответит? Деймон уже хотел нажать на «отбой», как вдруг послышался голос Бонни. — Деймон! Наконец-то! — послышался радостный женский голос. — Я тоже рад тебя слышать, Бон-Бон! — с улыбкой поздоровался он. — Как ты? Как Адэлис? — Хорошо. И я. И она. Правда нас попытали совсем чуть-чуть, ну не смертельно, — усмехнулся он. — Что? — прокричала Бонни почти на весь парк, чуть не выронив из рук мороженное купленное Энзо. — Кого из вас именно? — Обоих, — хмыкнул он. — На самом деле, я удивлён, что мой братец тебе ничего не рассказал. Ну или Кэролайн. Она точно должна быть в курсе. — Дай сказать «привет», — послышался шёпот Энзо на заднем плане, затем небольшая возня, намекая на то, что его другу сумели закрыть рот. — Судя по всему, Деймон, твой брат вместе с моей подругой решили меня не посвящать в происходящее. — Кто с тобой там? — Деймон выгнул бровь, пытаясь прислушаться к попыткам Энзо влезть в их разговор. Бонни поставила телефон на громкую связь и кивнула Энзо. — Привет, приятель! Рад, что твоё сердце всё ещё на месте. — Ох, какой приятный голос с очаровательным британским акцентом я слышу, — паясничал Деймон. — Привет, Энзо. — Если хочешь приезжай к нам в парк, — предложил он. — О, нет! Откажусь. Не стану портить вам романтическую атмосферу. И вообще я планировал отдых, так что, развлекайтесь. До завтра, — на этих словах Деймон отключил звонок. Теперь его чёрная душа была спокойна. Он услышал голос Бонни. Она жива и здорова. Девушка находится в парке с его другом и поедает мороженное. Деймон доверял Энзо, поэтому и загнал свои переживания в дальний тёмный угол. Он знал, что Энзо сможет её защитить в случае чего-то. Деймон удобно расположился на своей кровати он думал почитать книгу, но как только его голова коснулась подушки, он понял, что лучше книга в этот раз сама себя почитает, чем он откажется от сна.* * *
Бонни и Энзо прогуливались по центральному парку Мистик-Фоллс. Вечер. Народу много, в основном много было подростков и молодых людей. Детки помладше играли на детской площадке. Скейтбордисты катались на скейтах в специально отведённой им зоне. Вокруг летали птицы, где-то на деревьях Бонни успела заметить пару белок. — Бывают же такие дни, — восхищался Энзо смотря по сторонам. — Хорошие, светлые и совсем без бойни. — Знаешь, я не удивлюсь если ты сейчас сглазил и где-то за поворотом появится кто-то из вампиров или оборотней, — улыбнулась Бонни. — Сделаем вид, что это фантазия, — подмигнул ей Энзо. Дойдя до поворота, девушка вдруг резко напряглась и начала смотреть по сторонам. Энзо уловил столь резкую перемену в подруге. — Что с тобой? Ты в порядке? — Такое ощущение, что за нами следят, — поёжилась она. Энзо внимательно осмотрел окрестности, но не заметил никого подозрительного. В этой части парка людей было поменьше. Они продолжили свой путь, но буквально через несколько метров резко остановились, заметив как что-то мелькнуло сбоку. — Вампир, — прошипел Энзо. — Выходи! — потребовала Бонни. Из-за тени деревьев вышел Кол, дьявольски улыбаясь, смотря на Бонни. Ведьма Беннет сглотнула, крепче сжимая кулаки, как тут же оказалась за спиной Энзо. Лорензо знал, что он против первородного мало что может, но он не даст Бонни пострадать. — Что тебе нужно? — спросил Энзо. — Мне нравится, как ты защищаешь свою… подругу, зная, что против меня ты не выстоишь. — Зачем ты явился, Кол? — тут же спросила Бонни, выходя из-за спины вампира, чувствуя как в тот же момент, Энзо схватил её за запястье, не давая сделать лишнего шага вперёд. Кол некоторое время молча над чем-то размышлял, но как вдруг всё в его голове сложилось, он сделал шаг вперёд и сказал: — Я даю команду новообращённым вампирам отступить, — заявил он, видя озадаченные лица. — Но только на неделю! За эту неделю ваша ведьма или в идеале две, — он кинул быстрый взгляд на Бонни, — должны принять решение, от которого будут зависеть не только их жизни, но и ваши, и жизни других граждан. Неделя, Беннет, запомни! — Неделя на что? — тут же задала она вопрос, замечая коварную улыбку на его лице.