Первородные: Почувствуй себя живым

      — Смотрю, у вас почти все так Майклсонов не любят, — ухмыльнулась Адэлис, выслушав долгий рассказ Кэролайн о знакомстве с Майклсонами и их делах в этом городе.       — Да уж… — протянула вампирша, смотря на недоеденный панкейк. — С нами весело.       — Не соскучишься, — улыбнулась Адэлис, делая небольшой глоток чая. — И всё же я не особо понимаю…       — Чего именно? — поинтересовалась Кэролайн, посмотрев на неё.       — Я понимаю, почему Деймон не в восторге от появления первородных, как и Мэтт, Стефан, Тайлер — тем более, но почему их, а конкретнее — Клауса, так ненавидит Бонни? Возможно, я что-то упустила из твоего рассказа, но правда непонятно!       Вздохнув, Кэролайн допила оставшийся чай из своей кружки и посмотрела на Адэлис.       — Если честно, то я, как и ты, не особо понимаю, за что именно Бонни его так ненавидит. Долгое время я думала, что ненависть к нему у неё сильна из-за смерти Елены, хотя даже Деймон после этого события объединялся с Клаусом, ради достижения общих целей. Помню, Бонни даже как-то сотрудничала с Кэтрин, если это можно так назвать, хотя та тоже пыталась убить Елену, и даже убила меня… — на мгновение замолчав, раздумывая над вопросом, Кэролайн заговорила снова. — Не знаю. Возможно, Бонни ненавидит Клауса за всё, что он когда-то сделал её друзьям.       — Или ответ ещё более прост, — вдруг сказала Адэлис, ловя на себе удивлённый и любопытный взгляд вампирши.       — Поделись.       — У всех ведьм и колдунов будто на генетическом уровне заложена ненависть к вампирам и гибридам. Ведь и те, и другие, как правило, нарушают баланс природы, убивая всех на своём пути, не только врагов, но и невинных. Хотя, как мы понимаем, это не совсем так…       — Но не ты, — вдруг перебила её Кэролайн. — Ты не ненавидишь Клауса, как и остальных первородных, и вампиров в общем! Почему? Ведь ты и вправду… — Форбс вдруг замолчала, почему-то не в силах сказать о том, что она действительно юна в этом, — новенькая. Как ты так быстро ко всему приспосабливаешься? Тебе нестрашно. Ты не задаёшься тысячью и одним вопросом о том и всём, как это было со мной после превращения. И вообще, я до сих пор не могу избавиться от ощущения, что ты в этом уже давно крутишься!       Адэлис ухмыльнулась, постукивая ногтями по столу.       — Никакая я не новенькая, Кэролайн, — сказала она, видя, как лицо блондинки вытянулось.       — То есть… как? Ты же говорила…       — Мало ли чего я там говорила, — ухмыльнулась Адэлис.       Кэролайн прокашлялась, словно это могло помочь утихомирить в её голове вихрь вопросов к ведьме.       — И всё, что ты когда-то говорила нам — правда?       — Да, — кивнула она, — кроме того, что я ведьма-новичок. Ужасно. Меня новичком уже лет с пятнадцати не называли.       — С пятнадцати? — удивлённо хлопнула глазами Форбс, видя, как лицо ведьмы тут же изменилось.       — Кэролайн, — обратилась к ней Адэлис, смотря на неё серьёзным взглядом, — то, что я могу сказать, будет говорить о высшей степени доверия к тебе. Меня уже однажды предали. Второго такого опыта — я не хочу.       — Мне можно верить, — тут же сказала Форбс и поспешила поделиться далёким прошлым. — Когда я была человеком, то я не умела держать язык за зубами и часто сначала говорила, прежде чем подумать, стоит ли говорить ту или иную вещь. Сейчас я научилась держать язык за зубами… И, честно говоря, я почти сразу прониклась к тебе симпатией. Когда мы подружились с тобой, я почувствовала, что ты можешь стать моей лучшей подругой, которой по-настоящему у меня никогда не было.       — Я хочу верить тебе, Кэролайн, — честно сказала Адэлис. — Но я надеюсь, ты понимаешь, что я не могу поверить одним словам, — вампирша неохотно кивнула, а Адэлис продолжила после недолгого молчания. — Я не стану делать чего-то плохого. Я просто хочу получить ответ от твоего сердца.       — Я согласна. Что от меня требуется? Кровь?       — Ничего, кроме твоего честного слова.       Для Адэлис это были красивые и сладкие слова, но второй раз она на них не поведётся, несмотря на то, что ей действительно хотелось довериться Кэролайн вот так просто… Ей нужно подтверждение её сердца, её души. Ведьма лишь на секунду прикрыла глаза, мысленно произнося про себя нужное заклинание, которое заставит их быть откровенными друг с другом.       «Наше сердце всегда знает всё лучше, чем наш мозг. И поэтому только оно может честно ответить на вопрос, способен человек на предательство и будет ли он уверен в своём обещание… Сможет ли вообще пообещать сдержать его».       Кэролайн вдруг ощутила такое странное чувство в сердце… Она даже не знала, как правильно его объяснить! Сначала это была тяжесть, очень необычная. Такой она раньше не испытывала, а потом резкая лёгкость, будто всё плохое резко ушло, и вдруг наступило чувство свободы и желания открыться.       — Готово, — сказала Адэлис, видя на лице Кэролайн некое замешательство.       — Что ты сделала и как это будет работать?       — Активировала твою сердечную чакру и связала нас анти-ложным заклинанием, — тут же честно ответила она, улыбаясь. — Мы будем не только видеть по эмоциям, что кто-то из нас сказал правду, но и чувствовать это своим сердцем. Если мы будем говорить правду, то будем чувствовать что-то светлое на нашем сердце, приятное, какой бы правда не была, а если будем пытаться обмануть, то наше физическое состояние начнёт резко ухудшаться, а правда будет лезть сама, и не важно, хочешь ты того или нет.       — Попробуй спросить что-нибудь меня.       — Ты счастлива?       — Нет, но я не жалуюсь.       Секунда, и лицо Кэролайн удивлённо вытянулось. Она себе это три года признать не могла, а тут вот так просто…       — Не удивляйся, — ответила Адэлис, мило улыбаясь. — Так это и работает. Вместо твоего мозга — говорит твоё сердце. Спроси меня о чём хочешь.       — Ради кого или чего ты приехала в Мистик-Фоллс?       — Ради того, чтобы сдержать обещание данное Джону. Я обещала ему узнать правду о своей семье, родителях, и вот я здесь… Правда, сомневаюсь, что это было единственным, зачем он послал меня сюда.       Кэролайн довольно улыбнулась и тут же усмехнулась.       — Оторву Энзо голову при встрече!       Адэлис рассмеялась.       — Так это ты пошутила или на полном серьёзе?       — Не знаю, — пожала плечами вампирша. — Решу уже при встрече.       — Итак, давай перейдём к сути… — начала Адэлис, замечая, как Кэролайн тут же стала серьёзной. — Скажи мне, насколько ты готова быть откровенной со мной?       — Это странно, но… — тяжело вздохнув, Кэролайн продолжила, — но я хочу быть откровенной с тобой. Я хочу верить тебе. Я чувствую, что могу верить тебе. И я готова быть полностью откровенной и честной с тобой.       — Я могу верить тебе?       — Ты можешь верить мне, как и я верю тебе.       — И последнее, если вдруг так сложится жизнь, ты сможешь наплевать на все законы чести и верности, и предать меня, рассказав всё, что я собираюсь рассказать тебе сейчас?       Кэролайн затаила дыхание. Но не от самого вопроса, а от того, что она почувствовала дискомфорт в области сердца. Сначала она не поняла — почему, но уже через пару секунд Форбс осознала, что она переняла боль Адэлис, которая шла у неё из сердца. Эта была та самая обида, с которой она ни с кем не делиться.       — Нет. Я не смогу предать твою тайну.       — Ради моего интереса: почему не сможешь?       — Это не просто какой-то секрет, правильно? — Адэлис кивнула. — Эта тайна, которая имеет более значимый вес, нежели чем какой-то дешёвый секрет. И раз ты её так старательно скрываешь, значит, там есть что-то, чего другим людям — знать не надо. И ещё, я хочу верить, что мы с тобой встретились в жизни не просто так. Я хочу, чтобы мы стали лучшими подругами. И раз ты хочешь доверить мне свою тайну, то могу предположить, что ты тоже этого хочешь.       Кэролайн почувствовала, как её сердце забилось сильнее, словно она сделала какое-то значимое признание, хотя так оно и было. Ведь она действительно хотела этого…       На лице Адэлис засияла яркая улыбка.       — И я хочу того же, Кэролайн. И я верю, что у нас получится. Я всё расскажу тебе.       Девушки одновременно поднялись со своих мест, и уже через секунду стояли друг напротив друга, крепко обнимаясь.

* * *

      Ребекка вышла из своей комнаты, поправляя на себе чёрную блузку. Вздохнув, она направилась в противоположную сторону дома, туда, где находилась комната Кола. Её сердце тяжело билось, а что-то внутри кричало, что добром эта встреча не кончиться. И дело было вовсе не в том, что произошло пару часов назад, а скорее в том, что она чувствовала приближение чего-то очень нехорошего…       Кстати говоря, это «нехорошее» — действительно могло случиться тогда, когда Ребекка нашла лишнюю минутку свободного и одинокого времени на то, чтобы набрать братьев. Ох, и давно она не слышала, чтобы Клаус так орал, и голос Элайджи, который с трудом сохранял последние крупицы хваленного спокойствия.       Когда они узнали о том, что сделал Кол, касаемо Ребекки… Наверное, апокалипсис был бы не таким страшным, как два разгневанных старших брата. Ребекке даже казалось, что она слышала крики Клауса через весь Мистик-Фоллс и повышенный тон Элайджи, когда тот пытался его привести в чувства. Конечно, Ребекке, как младшей сестре, было приятно, что братья так волнуются за неё, но в этот раз всё было иначе. Клаус был готов примчаться в тот же момент и лишить младшего брата сердца навечно! И, наверное, если бы не здравый разум Элайджи и его поразительное умение сохранять контроль тогда, когда, казалось, сделать это совсем трудно, — Кол был бы уже как два часа, мёртв.       Да, было рискованно в её положении звонить братьям среди дня, но Кола вовремя отвлекли, а о ней все забыли. Наверное, Ребекка впервые была рада вдруг возникшему одиночеству.       — Мисс Майклсон, — вдруг раздалось за её спиной, и Ребекка едва заметно дёрнулась, возвращаясь в реальности из своих мыслей. — Воу! Неужели я напугал первородную? Позвольте полюбопытствовать: какие размышления я так бесцеремонно прервал?       — Проваливай, Вульф, — словно змея, зашипела на него Ребекка.       — Куда же? — весело спросил он, поравнявшись с ней. — Мы с тобой держим один курс — в комнату Кола.       — Если бы я знала, что ты ещё не там, то вышла бы на минуты две позже.       — Постой, — вдруг остановил её Вульф, придержав за локоть. — У меня есть к тебе вопрос.       — Если сейчас же её не уберёшь, то к дополнению к сломанной ноге — прибавится переломанная рука.       — А вот угрожать не надо, — тут же сказал он, но всё же убрал руку, заметив в леденистых голубых глазах — вспыхнувший враждебный огонёк. — И, между прочим, я полностью цел, благодаря твоему брату.       — Забавно, что мой брат лечит тебя, а не твой, — язвительно хмыкнула она. — Неужели Александру на тебя настолько плевать, что он даже не удосужился вылечить своего брата? Ему правда плевать на то, жив ты или мёртв? — ядовито улыбнулась она, видя, что всё весёлое настроение тут же пропало с его лица.       Взгляд охотника был настолько уничтожающим, что он сам удивлялся, как не прожёг в этой первородной стерве — дыру!       — Забавно, что твой брат настолько любит тебя, что чуть саморучно не лишил тебя сердца. Неужели его любовь к тебе настолько безгранична, что он, в буквальном смысле, заберёт твоё сердце?       Услышав это, Ребекка даже сама не заметила, как её глаза широко распахнулись, а дыхание от такой дерзости — в миг перехватило. И если во взгляде сначала не было ничего, кроме немого шока, то в следующий момент они наполнились гневом. И тут же оглушающий звук пощёчины отскочил от кремовых стен коридора, врезаясь обратно в человеческий слух. Клиффорд потёр щёку, возвращая на неё помутневший взгляд.       — Никогда не суй свой нос в мою семью, Вульф!       — Я и не собирался, — тут же ответил он. — Меня всего-то интересует одна вещь.       — Спрашивай, и проваливай.       — Ты действительно ненавидишь меня настолько, что готова была смотреть на то, как тот тупоголовый вампир — чуть не лишил меня жизни? Или ты — патологическая лгунья?       «Ребекка, держи себя в руках. Да, тебе хочется убить его, оторвать голову, отгрызть и сделать из неё футбольный мячик, но не сейчас. Нужно набраться терпения, как бы тяжело не было.       Выдохнув, и мило улыбнувшись, Ребекка заговорила:       — А что плохого во лжи, если она применена во благо кого-либо? Иногда врать даже полезно, или ты не согласен?       — Возможно, — задумался он, но тут же разозлено проговорил, — но не когда это делают за счёт моего здоровья! Попрошу заметить, я, среди всей вашей сверхъестественной компании — единственный человек. Скажу честно, помирать в мои планы не входит!       — Скажу честно, ты мне не нравишься. Ты не понравился мне с самой первой встречи! И вряд ли понравишься вообще… Ты кажешься мерзким, самовлюблённым павлином, который только и кричит: «Я! Я! Я!», а на самом деле ничего не делает! Я соврала Деймону по двум причинам. Первая: мне хотелось знать, насколько хорошо он умеет вот так с ходу различать правду от лжи. Вторая: мне просто хотелось посмотреть на то, как он отрубит тебе голову. И, наконец-то, в этом дурдоме стало бы на одну проблему меньше.       — Ты считаешь меня проблемой? — казалось, искренне удивился он.       — Не понимаю, почему тебя это так удивляет… — ухмыльнулась Ребекка, складывая руки под грудью. — Конечно! Ты сам сказал, что ты просто человек. Ты — просто охотник, который питает невероятную ненависть к вампирам, но ещё так и ни одного не убил! Нонсенс! Вернёмся к тому, что ты — просто человек. Что ты можешь нам предложить? В любой драке, не говоря уже о войне, первым убьют именно тебя! Ты — слабое звено нашей сверхъестественной компании, не более.       Ребекка услышала, как тот сжал кулаки настолько, что они захрустели. Первородная видела, что ей удалось задеть его самолюбие. И теперь она была очень довольна собой.       — Ну, как тебе? Сладкая ложь была бы приятнее — горькой правды?       Сглотнув и с трудом совладев с резко растущей агрессией, Клиффорд приблизился к ней настолько близко, что почувствовал её дыхание на своих губах, а его жестокий взгляд был прикован к её излишне самоуверенному.       — Ненавижу таких первоклассных стерв, как ты, Ребекка! Вы судите о людях со своей колокольни, не узнав их лично! Да, ты права, я — человек, слабое звено, лишённое быстрого исцеления, суперскорости или чего-то ещё… И, ты так же права, что я ещё не убил ни одного вампира, хотя каждой клеточкой своего тела ненавижу вас, и жажду этого! Но запомни, — он снова приблизился к ней, смотря на неё своими бездонными чёрными глазами, — ещё ни вечер. И несмотря на то, что ты первородная, это не делает тебя совсем неуязвимой. Кто знает, может, именно ты станешь моей первой жертвой.       Ребекка попыталась сдержать смех внутри себя, но как назло тот прорвался наружу. Клиффорд крепко стиснул зубы, стараясь не сорваться на женщину в порыве злости.       — Знаешь в чём проблема каждого слабого звена? — вдруг спросила она, с трудом заставив себя не смеяться. — Вы живёте надеждами, жалкими иллюзиями, которые внушают вам обманчивое чувство превосходства, которое легко можно подавить, если на такого, как ты, найдётся человек сильнее. Поверь, таких полно. И знаешь в чём ваш плюс? Рано или поздно вас уничтожают. Но ты мечтай, — улыбнулась она, похлопав его по плечу. — Ведь это всё, что тебе остаётся делать.       Он усмехнулся ей в лицо, как вдруг с боку раздались чьи-то шаги.       — Ты снова за своё, Клиффорд? — прозвучал недовольный голос Александра.       — А ты снова подкрадываешься, братец? — спросил он, поворачиваясь на него и делая пару шагов назад от Ребекки. — Пожалуй, подслушивал наш разговор.       — По себе людей не судят, брат, — ответил ему Александр, поворачиваясь на вздёрнувшую подбородком Ребекку. — Всё в порядке?       — Что ты, Алекс? — насмехаясь, спросил Клиффорд. — Она же, наверное, просто девушка, с которой то тут, то там может что-то случиться. Она же не первородная, которая убивает невинных и врагов ради своего удовольствия.       — Помолчи! — голос Александра звучал тихо, но не менее властно, и с нескрываемым предупреждением. — Ты достаточно натворил. Второго шанса у тебя не будет, братец. Поэтому, прошу, держи свой язык за зубами, пока тебе его кто-то не вырвал. Не забывай, я тоже один из монстров, — Александр заметил, как Клиффорд злобно посмотрел на него, собираясь что-то возразить. — Уходи. Поговорим потом.       Но Клиффорд вдруг приблизился к нему, прошептав:       — Ирония момента, брат, зашкаливает. Как и твой вновь проснувшийся… идиотизм. Надеюсь, тебе хватит мозгов не вляпаться в то же самое?       Ребекка нахмурилась, явно не понимая, о чём говорил Клиффорд, но когда она повернулась на Александра, то первая её мысль была, что он пропустил сказанное своим братом — мимо ушей. Настолько его лицо казалось спокойным и беспристрастным. Но посмотрев ему в глаза, она увидела мечущиеся туда-сюда сердитые искорки. И почему-то Ребекка не сомневалась, что тот был очень напряжён, хотя старался этого не показывать.       Клиффорд ухмыльнулся, наслаждаясь тем, что увидел в его глазах. Он смог причинить ему боль, ковыряя старую рану. Если Александр старался забыть о случившимся, то он не забыл. Клиффорд помнит, и напоминает ему об этом при каждом удобном случае. Сам Вульф не мог объяснить, почему ему так нравилось задевать за живое родного брата. Возможно, всё дело в том, что тот являлся вампиром, которых он так ненавидит, а возможно дело в старых обидах друг на друга, которые они так и не решили, и не решает уже никогда. Всё это давно пустило корни, которые просто не извлечь.       Александр много лет пытался научиться не вестись на провокации младшего брата. И внешне он действительно научился это делать, но иногда его глаза, его блестящий злостью взгляд, — выдавал настоящие эмоции. И Клиффорд видел это, и был доволен собой. Если бы они сейчас были вдвоём, то Александр бы точно ответил ему так, как ему хотелось, но он не хотел втягивать в это Ребекку.       Ухмыльнувшись и убрав руки в карманы, Александр осмотрел Клиффорда снизу вверх, сказав:       — Я иду своей дорогой, Клиффорд. И мне как-то не особо важно, к чему та приведёт меня. Так что прошу тебя, избавь меня от всего этого… — он махнул рукой в сторону длинного коридора, — и иди своей дорогой. Не будем устраивать сцену.       Клиффорд перевёл взгляд с брата на такую же нахмуренную Ребекку, которая, по-видимому, пыталась найти лазейку ко всему, что она только что услышала.       — Увидимся, — шепнул охотник и направился прочь.       Ребекка и Александр некоторое время смотрели ему в спину до тех пор, пока не увидели, как охотник завернул за угол.       — Эм… — протянул Александр, — Ребекка, прошу простить моего брата. Он иногда не соображает, что делает и говорит.       — Если честно, то он всегда не соображает, что говорит и делает. И зачем Кол его исцелил… Извини, просто я не могу терпеть твоего брата.       Улыбнувшись, Александр ответил:       — Потому что твой брат, каким бы монстром не был, или не пытался им казаться, считает Клиффорда, как ни странно, своим другом.       — Могу я поинтересоваться? — вдруг спросила первородная.       Немного подумав, Александр кивнул.       — Почему Кол, а не ты? Ты же его брат. Да, я уже поняла, что у вас там своя драма, но всё же…       — Драма… — повторил он, словно пробуя это слово на вкус, тут же скривившись. Невкусно. — Да уж, лучше и не скажешь. И всё же мы, конечно, братья, но братских чувств между нами нет давно. На их месте давно живёт неприязнь, возможно, даже вражда, — он неопределённо пожал плечами, словно сам не знал, что между ними конкретно.       — Что произошло между вами? — неожиданно для самой себя, спросила Ребекка.       Первородная не поняла, какие эмоции промчались на лице Александра. Их было так много, и они так быстро сменяли друг друга, но она смогла понять только то, что не было ни одной положительной эмоции. Решив, что её вопрос был глуп, первородная уже хотела извиниться и уйти, как вдруг вампир сказал:       — Возможно, когда-то я и расскажу тебе, но это точно будет не здесь и не сейчас. Возможно, — Александр вдруг приблизился, и прошептал ей так тихо, что никто другой бы кроме них не услышал его слов, даже имея нечеловеческий слух, — однажды я поделюсь с тобой своей тайной, если ты поделишься своей.       — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — тут же сказала она, сглотнув.       Ребекка понимала, что его близость начинает её смущать и вгонять в краску. Но Александр либо не понимал этого, либо делал вид, что не понимал. На секунду Ребекке показалось, что его взгляд будто потемнел, когда прошёлся по её лицу, но в следующую секунду он сказал:       — У каждого в этом доме есть свои секреты, Ребекка. Каждый, кто пришёл сюда, живёт здесь… Всё не спроста. У нас у всех свои цели, которые пока покрыты мраком. У Кола, правда, этих целей больше, чем у кого-либо другого, — он снова сократил расстояние и прошептал ей на ухо, неосознанно для себя глубже вдыхая сладкий запах её волос. — Я не знаю истинных твоих мотивов, Ребекка. Я не знаю, какой цели ты преследуешь, находясь тут. Но за всё то время, что я провёл в обществе ведьм, могу сделать парочку предположений, которые точно будут расходиться с планами Кола, как инь и ян…       Ребекка снова сглотнула, понимая, что он имел в виду под «инь и ян».       — Если он действительно хочет воскресить Майкла и убить своих братьев, то я уверен, что это не пройдёт и мимо тебя. Я слышал вашу историю, Ребекка Майклсон. Ваша семья — легенда. И не хотелось бы, чтобы этой легенде пришёл конец. Тебе лучше объединиться с братьями, и помочь им найти способ для того, чтобы спасти ваши шкуры. Чего бы не произошло когда-то с Колом — его не вернуть.       — А на какой стороне ты, Александр Коулман? — таким же шёпотом спросила она, видя его странно довольную улыбку. — Я знаю, что вы были связаны с Адэлис. Я слышала о союзе ведьм и вампиров в Вашингтоне. Я слышала о том, что вы были весьма близки и долгое время работали вместе.       — Я на правильной стороне, принцесса, — подмигнул он, отстранившись от неё.       — Каждая сторона может быть по своему правильной. Давай конкретнее.       — При всём моём уважении к тебе, Ребекка, правда — в обмен на правду. И никак иначе. Уверен, ты меня понимаешь.       Ребекка от негодования прикусила язык.       «Ненавижу всю эту скрытность. Александр ведёт себя так же подозрительно, осторожно и хитро, как это делаю я. Мы ведём одну и ту же игру, но разве мы можем быть на одной стороне? Ведь если бы он действительно был с нами, то Элайджа и Ник бы знали об этом, но они и слова не сказали. А кто ещё может знать? Никто… Никто, кроме Адэлис…»       — Сделаю вид, что не заметил твоей злости на мою хитрость, — вдруг сказал вампир, возвращая её в реальность из своих размышлений. — Единственное я могу сказать тебе то, что я взаимный и верный человек. Если ты слышала обо мне или о нашем союзе с ведьмами, то что-то думаю, сможешь понять.       — Если бы… — невнятно прошептала она, себе под нос.       — Мы задержались. Пошли. Кол ждёт.       Первородная лишь ограничилась кивком, и до комнаты Кола они шли в полной тишине. Она несколько раз искоса смотрела на него, а он выглядел очень задумчивым. Ребекке знакомо такое выражение лица. Так всегда выглядит Элайджа, когда думает о чём-то очень важном для него и своей семьи: эта тень переживания в глазах, тяжёлое дыхание и не менее тяжёлый взгляд. Ей почему-то были интересны его мысли, но Александр ясно дал понять, что скажет что-то только в обмен на такую же правду, а Ребекка не может так рисковать. Коулман хоть и казался самым адекватным человеком в этом доме, помимо самой Ребекки, конечно же, но это всё равно большой риск. Она не может пойти на него, и не дай Бог, подвести своих братьев. Она найдёт другой способ узнать что-то о нём. И один план у неё уже есть…       Дойдя до комнаты Кола, Ребекка выдохнула, останавливаясь у двери. Александр понимал, почему она так нервничает. И он был готов признаться, что сам начинал чувствовать тревожность при взгляде на девушку. От Кола действительно можно ожидать чего угодно, но не станет же он заставлять их делать что-то из ряда вон.       Александр открыл дверь и пропустил Ребекку вперёд, которая кивнула в знак благодарности и тут же встретилась с любопытным взглядом Кола. Её брат прошёлся взглядом по ним, после чего неясно повёл бровью и дёрнул уголком губ. Клиффорд стоял чуть дальше, странно ухмыляясь.       — А мы вас уже заждались, — улыбнулся им Кол.       — Чего хотел? — абсолютно спокойным голосом спросил Александр, останавливаясь чуть позади Ребекки.       — Как я уже сказал, у вас будет шанс доказать свою верность мне.       — И что ты хочешь? — недовольным тоном спросила Ребекка, смотря на него обидчивым взглядом. — Должны сплясать тебе танец верности и принести дары, как какому-то Богу? — злилась вампирша.       Александр опустил взгляд вниз, поджимая губы, тем самым сдерживая рвущийся наружу смешок. Клиффорд, кстати, тоже с трудом удержался оттого, чтобы не усмехнуться.       — Твой сарказм неуместен, — пробубнил Кол. — Всё гораздо серьёзнее и страшнее для тебя, Ребекка.       — Причём тут я? — не поняла она.       — Одна моя знакомая ведьма, которая тесно сотрудничает с миром духов, связалась с одним недавно убитым вампиром, и наняла его к себе, точнее, к нам — в помощники. И этот вампир любезно предоставил мне любопытную информацию, касаемо наших врагов.       Кол задержал взгляд на Ребекке, которая сейчас казалась абсолютно невозмущённой и странно спокойной, хотя где-то там, в глубине её глаз, первородный увидел зародившееся волнение. И всё же решил продолжить:       — Не буду вдаваться в подробности того, что Клаус наконец-то познакомился с ведьмой Эндерсон. И он наверняка захочет видеть её в числе своих союзников… Есть момент поважнее. Сегодня вечером в одном месте отдыха, вдали от центра города, состоится встреча Элайджи и Адэлис. Мотив — благодарность ведьмы Эндерсон за что-то моему брату под видом дружеской встречи. И я бы мог закрыть на это глаза и дать им время на то, чтобы провести хороший вечер, но я этого не сделаю. Как минимум потому, что ведьмы тянут с ответом, а мне это не нравится. Хочу их поторопить. Во-вторых, передадите им послание, что чего бы они не придумали, и не собрались предпринять — это станет их ошибкой, и повлечёт за собой возникновении реки или даже моря крови. Сомневаюсь, что те же Сальваторе захотят рискнуть своей любимой деревней. И, конечно же, третье, проверка…       Кол отошёл в сторону, открывая вид на небольшой столик, который был накрыт чёрной тканью. Одним ловким движением он стянул её, открывая вид на две небольшие баночки и четыре шприца. Клиффорд нахмурился и внимательно посмотрел на всё, что лежало перед ним, желая понять, что к чему принадлежит. Ребекка вместе с Александром тоже проявили интерес, подойдя ближе.       — Ты хочешь отравить своего брата и ведьму? — тут же спросил Александр, не видя, каким резким взглядом на него посмотрела Ребекка, ведь сам вампир зацепился взглядом за Кола.       — Мне кажется, что тебе не всё равно, Алекс, — тут же сказал Кол, щурясь. — Но ты прав. Каждый из вас так или иначе связан с нашими врагами, что естественно. Если в Клиффорде я уверен, и для него это, скорее, профилактика, то для вас прямая проверка. Вы должны навредить дорогим людям из вашего, будем надеяться, прошлого. Ты, сестра, должна будешь ввести в Элайджу яд оборотня. А ты, Александр, должен будешь сделать то же самое, только с концентратом лобелии и со своей старой лучшей подругой. Проверим, насколько вы отказались от прошлого и отказались ли вообще. А Клиффорд любезно поможет одному из вас. Делайте всё, что хотите, главное — не убейте. Для такого ещё не время.       Ребекка старалась не смотреть лишний раз на Кола, понимая, что в её взгляде сейчас можно было прочитать лишь ненависть. И как теперь ей сообщить об этом брату, чтобы он был осторожнее и начеку? Кол же точно до вечера с них глаз не сведёт.       Александр хоть и внешне остался таким же холодным, но внутри него возрождалась настоящая буря. Он только сегодня виделся с Адэлис, чуть ли не клялся ей в том, что ему можно верить, и что он на её стороне, как тут же ему придётся сделать действие против неё. И как после этого он докажет ей, что ему можно будет верить? Никак. Адэлис не сможет воспринимать его как-то иначе, кроме как своего врага.       Клиффорд перевёл взгляд на Ребекку, которая внимательно, но словно отчуждённо смотрела на баночку с ядом, а после на своего брата, который опустил взгляд в пол. Клиффорд и без проверки был уверен в том, что его брат не мог так просто отказаться от их личного союза с его бывшей девушкой. Уж очень Александр ей дорожил. А вот насчёт Ребекки Майклсон — у него большие вопросы.       — Ладно, — вдруг холодным тоном сказал Александр и таким же взглядом посмотрел на первородного. — Можем идти?       — Нет, — покачал головой Кол. — Оставьте свои телефоны.       — Чего? — возмутился Александр. — Я всё понимаю, Кол, но у каждого из нас есть своя личная жизнь. Это уже перебор.       — Просто, кажется, мой братец решил переплюнуть моего другого брата в прогрессирующей паранойе и мании всё контролировать, — недовольно ответила ему Ребекка, кидая ещё один недовольный взгляд на Кола.       — Обещаю, что не буду читать ваши смски, даже если они будут интимного содержания! Я к ним даже не притронусь. Они просто будут лежать тут, — он указал ладонью на свободное место на тумбочке. — Чего ждём? Каждому нужно особое приглашение?       Клиффорд первый оставил свой телефон, чем тут же заслужил довольную улыбку Кола и дружелюбный хлопок по плечу. Ребекка понимала, что ей нельзя медлить. И как бы ей не хотелось этого делать, другого выбора у неё нет. Она вытащила телефон из заднего кармана джинс и положила его на стол, подальше от телефона Клиффорда. Александр, так же как и Ребекка, вытащил телефон из заднего кармана и положил его между телефоном брата и первородной.       — Какие молодцы, — Кол широко улыбнулся, сверкая глазами. — Готовьтесь. Отправитесь в путь через час.       — Почему так рано? — спросил Клиффорд.       — Потому что, мой друг, дорога не близкая, тем более вечерних пробок наш город не лишён, а вам нужно будет сделать ещё кое-что, о чём я сообщу вам перед самым выходом. Сохраню интригу.       Ребекка покачала головой и без каких-либо слов вышла из комнаты брата, громко хлопнув дверью.       — Жестоко, — ухмыльнулся Александр и медленным шагом направился к двери.       — В каком смысле? — донёсся до него голос Кола, когда тот уже взялся за ручку.       — Смыслов может быть много, — пожал плечами Александр. — У каждого свой, и по-своему верный. Думай о том, какой тебе больше всего нравится. Но если ты о своей сестре, то всё это. Начиная от недоверия и заканчивая этой дурацкой проверкой. Мне кажется, Ребекка этого не заслужила. Тем более после того, как она открылась тебе в день приезда.       Кол не успел что-либо ответить, как за Александром уже захлопнулась дверь, оставляя их с Клиффордом в одной комнате.       — Твой брат всегда был таким правильным? — спросил у него Кол, на что Вульф кивнул. — Отвратительно. Чем-то напоминает мне Элайджу.       — Не могу назвать своего брата правильным человеком, — на выдохе произнёс охотник, кидая едва заметный взгляд на баночки и шприцы. — Когда Александр был с выключенной человечностью, то он был до ужаса хитёр и обманчиво правильным, пока добивался каких-то своих целей. Когда он стал самим собой, то практически ничего не изменилось, кроме того, что он стал очень честным, чутким, и тому подобное. Думаю, он защищает так твою сестру из-за своих принципов и убеждений.       — Поясни.       — Александр считает, что каким бы человек не был, на какое бы дно не пал, он не должен забывать о личных границах другого человека, особенно если этот человек — твой родной брат или сестра. Он считает, что к родным нужно проявлять больше доверия, даже если сделать это по каким-то причинам трудно.       — И где он нахватался таких глупостей? — ухмыльнулся Кол, считая это за дикую глупость.       — Он всегда был таким, — пожал плечами Вульф, — а когда познакомился с моей бывшей девушкой, и она вернула его, то всё лишь усугубилось.       — Однако на тебе чудо-чары милой Адэлис не сработали.       — Иногда работали, — честно сказал он. — Она… Адэлис умеет возвращать то, что было давно в тебе утеряно: свет, доброту, чувства, саму человечность. Мало кто может такому сопротивляться. На языке ведьм я бы назвал это — «особенной энергией», ну, или же «даром».       Кол вдруг задумался, что-то прикидывая или вспоминая.       — Знаешь, дорогой мой друг, возможно, ты прав.

* * *

      Деймон сидел на диване, смотря куда-то в пространство и слушая сторонние разговоры, особо не принимая никакого участия.       — То есть, она тебя просто выгнала? — с явным возмущением спросил Энзо. — Как она, в силу своей неопытности, смогла дать тебе отпор?       — Получается так, — кивнула Бонни, сделав небольшой глоток виски и переместив взгляд с задумчивого Стефана, на не менее задумчивого Деймона. — Возможно, сила её рода действительно велика.       — Или она не та, за кого себя выдаёт, — снова начал он, услышав недовольное цоканье старшего Сальваторе. — Ты со мной не согласен? Разуй глаза, Деймон!       Стефан постучал пальцами друг об друга, переводя взгляд на брата.       — Не согласен, — спокойно выдал тот, так же как и Бонни, отпив небольшое количество алкоголя из бокала. — И давай закончим эту песню. Тошно уже.       Энзо рассмеялся, поднимаясь с дивана.       — Удивительно, как эта женщина промыла тебе мозги, точнее, всем вам.       — Вот и радуйся, что не попал под её чертовское обаяние, — улыбнулся ему Сальваторе. — Я уже сто раз говорил, и повторю в самый последний: Адэлис с нами. Она не со своими родителями и никакой заговор против нас она не замышляет. Она — Эндренсон, Энзо. Для них проявление такой силы — в пределах нормы. Тем более, что Бонни была на её территории, где сила ведьмы и так достигает своего максимума. Дом ведьмы — её второе оружие, которое она может обернуть против любого, кто её или кого-то другого как-то обидит.       — И это твои аргументы? — скептично дёрнул бровью Энзо. — А, то что она так неожиданно познакомилась с Клаусом Майклсоном и его братом, тебя тоже ни сколько не смущает?       — Нет, — с таким же поразительным спокойствием ответил Деймон. — Мы обговорили с ней этот момент, и я прекрасно знаю, что к чему. Просто смирись с тем, что ты не знаешь её, Энзо. Если бы ты её узнал, то все подозрения у тебя бы отпали. Адэлис — не враг нам. Она наш союзник, а мне — лучшая подруга, как бы это странно для вас всех не звучало!       На какое-то время в зале воцарилось молчание. На лице Энзо в мгновение пролетело сразу несколько эмоций: начиная от дикого удивления, продолжая невыносимым раздражением и заканчивая печальным пониманием. Бонни, которая тоже весьма резко повернулась на друга, сначала в непонимании посмотрела на него, словно тот сказал какую-то глупость, а потом лишь покачала головой и отвела взгляд. И лишь один Стефан изобразил некое подобие улыбки, когда услышал это от своего брата.       — Всё гораздо хуже, чем я думал, — проговорил Энзо, вздыхая. — Тебе уже даже мозгоправ не поможет.       — Энзо, — заговорила Бонни, — как бы там не было, но она действительно с нами. В целом, теория Деймона имеет полное право быть.       Энзо посмотрел на Стефана, надеясь, что тот хотя бы сейчас заговорит, а не продолжит сидеть молча, как и всё прошедшее время.       — Я согласен с Деймоном и Бонни, — пожал плечами Сальваторе. — Я общался с ней, Энзо. И с полной уверенностью могу сказать, что Адэлис лишь кажется такой подозрительной, но на деле она… преданная, если так можно сказать. Несмотря на их конфликт с Деймоном, она не отвернулась от нас, точнее даже от него, и пришла к Елене, желая помочь ей. Была бы Адэлис не с нами или с кем-то другим, за кого ты её хочешь принимать, то она не стала бы нам помогать. То, что Адэлис делает — уже говорит о многом.       — А теперь послушайте меня, — Энзо вновь поднялся и принялся ходить около камина, рассуждая. — Появилась она подозрительно в то время, когда ты, мой друг, — кивнул он на Деймона, — начал отчаиваться в том, что сможешь найти лекарство для своей девушки. После, каким-то удивительным образом, Адэлис оказывается внучкой самого Джона Эндерсона, который умер в конце февраля, и который, на такое же удивление, знал и умел, вытаскивать людей из магических ком. Ты об этом вспоминаешь и едешь к ней, после чего ведёшь беседу на эту тему. Вы так же поразительно быстро сближаетесь, а потом вас похищает Кол, который хотел вас продержать под своим чутким контролем до самого полнолуния. Там же она встречается со своим бывшим, который, на сотое удивление, является правой рукой Кола и его другом. Поразительное, а главное — просто совпадение, не так ли? — он внимательно осмотрел всех, замечая, как Деймон уже начинал закипать от его речи, но всё же пока держал контроль над эмоциями. — Дальше что-то происходит ещё, о чём ни ты, ни она не говорите, но после этого ты начинаешь верить ей ещё больше. В город заявляются первородные, с которыми мы заключаем мирный договор и сотрудничество на весь месяц. И проходит день-два, она уже знает Элайджу и через пять дней знакомится с Клаусом, который, по словам Бонни, смотрел на неё без какой-либо тени враждебности. И, конечно же, это свойственно для него, судя по вашим рассказам об этом воплощении зла. Ты, — он посмотрел на Стефана, — сначала не особо был доволен её приезду, как и тому, что она теперь в вашей компании, но теперь…       — Ты не прав, — тут же сказал Стефан, перебивая его. Кажется, что даже он уже с трудом выносил его речь. — Я ничего не имел против её приезда. Я отнёсся к ней со всей настороженностью, как к новой и неизвестной личности в этом городе, несмотря на то, что она внучка Джона. Я думал, что несмотря на свои корни, она могла пойти по абсолютно другому пути, нежели её дед. Но, поговорив с ней, я понял, что они идут по одному и тому же пути. Адэлис действительно внучка Джона. Она так же не терпит предательств и яро выступает за то, что все должны быть теми, кем их сделала природа. Иначе говоря, она поддерживает то, кем стал Клаус. Если все ведьмы ненавидят его природу, то она за неё. И опять же, Энзо, Адэлис до сих пор оставалась на нашей стороне, даже до того, как они поговорили, — кивнул он на Деймона. — Это говорит о многом, и жаль, что ты этого не понимаешь.       Деймон едва заметно улыбнулся, в ком-то веке радуясь, что до его брата дошли здравые мысли.       — Даже здесь я могу выдвинуть теорию о том, что она просто знает ваши болевые точки, на которые умело надавливает и манипулирует! Ну раскройте глаза! Она не просто ведьма-новичок! Ни одна ведьма-новичок не умеет делать то, что делает она. И ни с одним новичком не стали бы сотрудничать и набиваться в друзья первородные вампиры! И ни у одной ведьмы новичка не может быть с ними столько косвенных связей!       Вздохнув и хорошенько подумав над словами Энзо, Бонни подняла на него словно прояснившийся взгляд.       — Если честно, то Энзо прав, — проговорила она, не замечая того, как резко на неё посмотрел Деймон. — Все события сейчас протекают очень быстро, и мы даже не успеваем посидеть над ними и подумать. Адэлис действительно показывает необычный уровень магии и проявляет его сейчас. Даже её эти погружения в сознание Елены… Я сомневаюсь, что такие магически-психологические манипуляции может делать ведьма, которая варится во всём этом пару месяцев. И факты, которые привёл нам Энзо, касаемо её бывшего — Клиффорда, который каким-то чудом оказался другом Кола — тоже странный момент. Согласись, Деймон. Есть такие ситуации, которые заставляют усомниться в её честном слове.       — Неужели, милая! Неужели хоть от тебя ушёл этот туман, который она пустила в ваши глаза и в твоё сознание.       — Но это не значит, что я вижу в ней врага, Энзо, — тут же сказала ведьма, видя, как довольная улыбка пропала с его лица. — Как бы там не было, она действительно нам не враг. Я не чувствую опасности для нас с её стороны.       — Значит так, — вдруг заговорил Деймон, поднимаясь с дивана. — Во-первых, мы поступаем подло по отношению к Адэлис, обсуждая за спиной и перемывая все её косточки. Было бы лучше, если бы она здесь присутствовала и всё это слышала и заодно ответила бы на все твои вопросы, Энзо. Во-вторых, я прекрасно знаю, как связана Адэлис с Колом и со своим бывшим, но никого из вас это не касается. Она поделилась со мной частью своей жизни, открыв своё сознание. И она понятия не имеет, как Кол связался с её бывшим, потому что всё то время, что они были вместе, она ни разу не видела Кола в его обществе и даже не слышала о нём. Третье, проявление её магии — это её дело, о котором я тоже наслышан, и в этом нет ничего криминального. Адэлис обучалась психологическим воздействиям на человека ещё в далёком своём детстве. На этот путь она вступила в свои, вроде бы, четырнадцать лет, а новичок она только в боевой магии! Четвёртое, уж не тебе говорить о тумане, который заселяет наши глаза и наш разум. Адэлис честна с нами, честна в первую очередь со мной, что важнее всего остального. Если она что-то недоговаривает вам, значит, она решила, что вы не достойны знать какую-то часть её прошлого. И чёрт, я её понимаю! Если бы меня так же подозревали во вселенском заговоре, то я бы нарочно вёл себя как последний урод, чтобы подогревать разговоры вокруг своей персоны. Но она даже этого не делает. Без обид, Бон-Бон, но ты отвратительно поступила, в первую очередь по отношению к Кэролайн. Ты не имела никакого права осуждать её. И ты так же поступила неправильно по отношению к Адэлис. Она не такой новичок, как ты думаешь. Ты недооцениваешь её, а зря. Не стоило Адэлис бросать вызов, стоя в её доме. И если даже она скрывает что-то ещё, то это только её дело! Она не обязана отчитываться перед вами, как школьница перед директором! Придёт время, и тогда, может быть, она что-то расскажет, а пока перестаньте видеть в ней зло во плоти, потому что она не такая!       Все удивлённо смотрели на Деймона, и даже Стефан, который до этого времени сохранял полное спокойствие, по крайней мере, снаружи, сейчас поражённо смотрел на брата. С одной стороны, его почему-то восхищало то, как он защищал свою подругу, но с другой стороны, его это напрягало. Ведь Стефан никогда не видел своего брата таким. Хотя нет, видел. Деймон так же защищал Елену, когда с той что-то случалось. Он в такие моменты превращался в самого верного друга, который был готов защищать дорогого ему человека, несмотря ни на что.       — То есть ты сейчас обвинил Бонни в том, что она сказала правду в лицо Кэролайн и Адэлис? — возмущённо спросил Энзо. — Да что с тобой происходит?!       — Нет, Энзо! — вдруг прокричал Деймон. — Это что с тобой происходит? Ты, после своего возвращения, видишь во всём заговор! Может, ты нам расскажешь всё, что произошло в Лондоне? — тут же спросил тот, замечая резкую смену эмоций на лице друга. — Не хочешь? Конечно, не хочешь! Ведь там, в твоём прошлом, происходило что-то такое, что не хочется вытаскивать на все общее слушанье. Не поверишь, но Адэлис не хочет делать точно то же самое.       — Ты не ответил на первый вопрос, Деймон, — ровным голосом заметил тот. — Ты обвинил Бонни в том, что она сказала правду в лицо твоей ведьме и блондинке?       Деймон посмотрел на Бонни, которая в таком же ожидание смотрела на него, желая услышать ответ.       — Бонни, — обратился к ней Деймон, — ты считаешь, что я обвинил тебя?       Лицо ведьмы Беннет тут же стало очень озадаченным, словно она не ожидала, что вопрос перейдёт к ней. Она молчала, потому что не знала, какой ответ дать лучше. У неё были смешанные чувства, вроде как, ей действительно казалось, что Деймон обвинил её, но и в этот же момент это было в какой-то степени заслуженно. Прислушавшись к себе, она сказала:       — Да, я так считаю.       Бонни было интересно посмотреть и услышать, что в таком случае сделает Деймон, или скажет.       — Значит, я действительно обвинил тебя, — пожал тот плечами, словно ему было безразлично, замечая, с каким удивлением Беннет посмотрела на него. — Или я был обязан принять твою точку зрения только потому, что ты моя подруга, несмотря на то, что ты поступила неправильно по отношению к Кэролайн и Адэлис? Знаешь, Бон-Бон, хочешь — обижайся, хочешь — нет, но они тебе всё правильно сказали. Да, Кэролайн пришла к Адэлис с Клаусом. Да, они обменялись парочкой любезных словосочетаний. Да, Кэролайн позволила ему проводить себя и даже ручку поцеловать. Что, чёрт возьми, в этом такого? Они же не переспали на её крыльце. Да даже если бы… Ну не твоё это дело. Кэролайн, как и Адэлис, справедливо заметила, что мы сейчас союзники с этими ребятами и портить с ними отношения только потому, что когда-то в прошлом между нами что-то было не так — глупо. Что вообще станет с нами к концу месяца, если мы будем зацикливаться на нескончаемой ненависти? Ничего хорошего. Поэтому тебе стоит дать шанс Клаусу и перестать осуждать подругу за её выбор. Если тебе Клаус не нравится, то это не значит, что и Кэролайн не должен нравиться, и только поэтому ей нужно обходить его десятой дорогой. Я всё сказал, — он резко допил остатки виски и с громким ударом поставил бокал на столик. — Разговор окончен. Своего мнения я не изменю.       Бонни поднялась, останавливаясь напротив Деймона, словно с вызовом смотря ему в глаза. Вампир даже не колыхнулся оттого, насколько близко она подошла.       — Ребят, давайте не будем ругаться из-за того, что у нас разные мнения насчёт сложившейся ситуации, — попытался всё исправить Стефан, понимая, что уже, скорее всего, поздно что-то менять. — Я думаю, каждый из нас по-своему прав, но давайте вспомним, что этот месяц непростой, как и последние три года. Мы не должны ругаться из-за такой глупой ситуации.       — Уже поздно, — холодным тоном произнесла Бонни, не сводя взгляда с Деймона. — Я усилю защиту на склепе ради Елены, Деймон, но не ради тебя. С этого дня ты можешь на меня больше не рассчитывать. Помни, ты сделал свой выбор.       Деймон ничего не ответил, он лишь смотрел в след уходящей Бонни, которая вскоре хлопнула входной дверью.       Казалось, что даже Энзо был удивлён таким завершением их разговора. Он лишь хотел донести до всех истину, а не рассорить всех друзей. Вампир покачал головой и без лишних слов направился за ведьмой, покинув особняк Сальваторов.       Стефан тяжело вздохнул и тут же прокашлялся, поднимая взгляд на Деймона.       — Да уж, — проговорил Деймон, — хороший день… Надеюсь ты, братец, не собираешься начать осуждать свою девушку за то, что она прогулялась со своим приятелем?       Стефан поднялся с кресла, подошёл к брату и похлопал его по плечу, улыбаясь.       — Пошли поиграем в бильярд, расслабимся.       — Не верю, что это ты мне предложил, — Деймон закинул на него руку и рассмеялся. — Пошли.

* * *

      — Прежде, чем я начну свой рассказ, — заговорила Адэлис, разливая по их чашкам новую порцию чая, — я хочу, чтобы ты мне ответила, снимать ли с нас то заклинание, которое я наложила?       Кэролайн задумалась, делая небольшой глоток горячего чая, наслаждено прикрывая глаза.       — Оставь, — махнула она ладонью, улыбнувшись, — пусть это будет самый искренний день.       Адэлис улыбнулась, с удовольствием приняв такой ответ. На самом деле она приняла бы любой, но такой ей нравится даже больше. Так же, сделав небольшой глоток чая, прикрыв глаза и насладившись вкусом, ведьма подняла волнительный взгляд на Кэролайн, которая спокойно ждала того, как подруга начнёт свой рассказ. Адэлис много раз прокручивала в своих мыслях то, как и при каких обстоятельствах она расскажет то, кем является на самом деле и чем занималась в течение нескольких лет в Вашингтоне. Адэлис думала о разных ситуациях, но никогда не думала, что решит рассказать об этом сама, без какого-либо давления со стороны. И уж тем более она не могла подумать, что Кэролайн станет тем человеком, который узнает её историю первой.       — Думаю, не нужно говорить то, что меня действительно зовут Адэлис, и что мне двадцать два года, и что я внучка Джона Эндерсона, ведь все это и так прекрасно знают. Думаю, начать нужно с того, что с магией я знакома и близка с раннего детства. Правда долгое время Джон подавлял её, вешая на меня разные браслеты, которые сдерживали всплески моей магии. Это было сделано для того, чтобы уберечь не только меня, но и моё окружение, которое из-за меня могло оказаться в опасности. Сила рода Эндерсонов — очень сильная, опасная и у женщин часто бывает бесконтрольной, пока мы не начинаем учится сохранять контроль над эмоциями и чувствовать магию в себе, тем самым контролируя все её внешние проявления. Происходило много разного за всё моё детство и юность… Иногда Джону приходилось прибегать к серьёзному колдовству, чтобы стирать память или менять воспоминания тем, кто оказывался свидетелем каких-то аномальных проявлений в округе. Всё это продолжалось вплоть до четырнадцати лет, когда мне, наконец-то, было дозволено перейти к серьёзным медитациям, которые помогали сдерживать мою магию под контролем продолжительное время, даже в каких-то экстренных ситуациях. Важно было делать их утром и вечером не более часа. Джон их лично составлял для меня. Это как лекарство, которое каждому прописывается индивидуально, учитывая все особенности организма. И это помогало до тех пор, пока у меня не открылся дар. Я применяла его по отношению к тебе.       — Это было тогда, когда ты дотрагивалась до меня, и твои ладони светились жёлтым светом, а я чувствовала волну спокойствия, которая плавно окутывала меня? — решила уточнить Форбс.       — Именно, — кивнула Адэлис. — Я могу дотронуться до человека и увидеть, если захочу, его переживания, почувствовать боль и принять её на себя, переобразовать и вернуть покой. Правда, раньше я против своей воли проникала в сознание других людей, видя всё, что они не транслируют в обществе, всё то, что их убивало изнутри. Это было больно, ведь я даже не могла помочь. Представляешь, если я еду в автобусе и вдруг дотрагиваюсь до какого-то человека, вижу всю его боль, которая его убивает, и тут моя ладонь вдруг может начать светиться. В общем, было это ещё той пыткой, пока мы с Джоном не поняли, что к чему.       — Ты сказала «может»? — спросила Кэролайн, зацепляясь за главное. — Разве такое происходит не всегда?       Адэлис довольно улыбнулась, тут же говоря:       — У моего дара есть обратная сторона. Я могу видеть боль, чувствовать её. И вроде как, я искренне могу хотеть помочь человеку, но боль его не забирается. Вселенная установила свой порог. Это звучит дико, но так и есть! Я должна захотеть настолько искренне и так сильно прочувствовать боль другого человека, пока моё сердце, эмпатия, если тебе будет яснее, не начнёт биться в предсмертных конвульсиях. Это ощущение не спутать ни с чем. Снаружи я могу казаться такой же, как и всегда, но внутри мне так больно в такие моменты. Когда я лечу человека от его боли, создаётся ощущение, словно я так же лечу себя саму.       — И ты такое почувствовала ко мне… — тихо проговорила Кэролайн, внимательно смотря на неё. — Это очень сложно и больно… Мне жаль. Это такой противоречивый дар…       — Да уж… По-другому и не скажешь.       Кэролайн хотела сказать что-то ещё, но решила, что это подождёт, ведь ей было интереснее, что Адэлис скажет дальше.       — Шли годы, — продолжила ведьма. — Джон тренировал меня в разных видах магии, учил управлять стихийной и очень возмущался, что меня тянет именно к стихии огня, хотя сам он так же больше предпочитает работать именно с ней. Он всегда говорил, что это слишком грубая сила, которой даже ему сложно управлять. Я восприняла это как вызов и училась управлять ею на износ под его внимательным руководством. Не хочу хвастаться, но… чего я только не умею, благодаря ему. С каждым годом он погружал меня всё больше в магию, открывая абсолютно разные её стороны и обучая разным её направлениям, техникам и тому подобное. К своему восемнадцатилетию, я полностью освоила защитную магию, боевую, разного рода чары и, соответственно, я очень хороша в магических манипуляциях сознания. Я начала практиковать это ещё в далёком подростковом возрасте, пока Джон не подпускал меня к чему-то более серьёзному. Спустя четыре месяца после своего восемнадцатилетия я познакомилась с Кассандрой, и мы тут же сблизились, когда узнали, что обе владеем магией, — тяжело вздохнув, Адэлис снова сделала глоток чая, а Кэролайн уже чувствовала, что они приближаются к чему-то самому важному. — Она была очень сильна. Я не могу сказать, кто из нас был сильнее. Мне кажется, что уровень нашей магии всегда был равен. Мы могли часами изводить друг друга, но всегда выдыхались вместе одновременно. Она была моим достойным союзником и, соответственно, моей лучшей подругой. Правда, мы с Кассандрой были немного разными. Я была больше, своего рода — тихоней. В том смысле, что не очень любила клубы, всякие сборища и тому подобное, а она наоборот: парни, тусовки… Однажды Кассандра повела меня на одну из таких тусовок под предлогом «развеяться», и что она хочет познакомить меня со своими друзьями. Как ты уже поняла, в тот день я познакомилась с Александром и Клиффордом…

* * *

      Четыре года назад.       Вашингтон. Клуб «У врат ночи».       Даже за приделами двухэтажного здания была слышна громко играющая музыка, биты которой стучали аж в грудной клетке. Танцпол был полностью заполнен людьми, которые полностью отдавали себя музыке и уходили с головой в свой собственный танец. В воздухе присутствовало несколько запахов, но Адэлис чувствовала особенно сильно один — запах жизни и разных энергий. Выдохнув, она повернулась на Кассандру, которая кого-то высматривала с возвышенности, на которой они стояли.       Её подруга выглядела потрясно: длинные чёрные, завитые в объёмные кудри волосы — рассыпались по её оголённой спине; короткое приталенное чёрное платье, которое идеально подчёркивало каждый изгиб её фигуры; и высокие каблуки, которые визуально удлиняли её ноги и на которых Кассандра держалась очень уверенно, будто ходила в них каждый день. На очень смуглую кожу часто попадал свет прожекторов, давая возможность разглядеть яркие зелёные глаза с тёмным макияжем и острой стрелкой, которая лишь подчёркивала её яркость и хитрость, которой в ней было немеренное количество, а пухлые губы, на которых была тёмная помада, — широко улыбались, казалось, каждому, кто на неё смотрел.       — Да где же эти идиоты? — пробубнила Кассандра, злобно осматривая каждый отдалённый столик.       — Надеюсь, что ушли из этого дурдома, — ответила Адэлис, скрещивая руки под грудью и уже на пятого мужчину кидая свой убийственный взгляд, который смотрел на неё так, словно ведьма была для него желанным куском мяса. — Зачем ты притащила меня сюда?       — Подруга, тебе восемнадцать! Ты уже окончила школу, и пора начать наслаждаться жизнью! — напомнила ей Кассандра, замирая напротив неё. — Ты выглядишь потрясающе! Ты горячая штучка, но упорно отшиваешь всех парней, которые к тебе тянуться! Пора это исправлять.       — Заканчивай, — цокнула Адэлис, — словно ты не знаешь, почему я это делаю.       — Вот поэтому я и привела тебя сюда, — она подпрыгнула на месте, щёлкнув ей по носу. — Надеюсь, что ты хотя бы их не распугаешь своим взглядом.       — Буду рада, если всё же распугаю, — ухмыльнулась она, снова переводя взгляд на зал.       Несмотря на всю не радость в глазах ведьмы Эндерсон, она всё же признала внутри себя, что этот клуб выглядит просто потрясно. Он чем-то напомнил ей готическое поместье своим интерьером, а его название — о вампирах. Ведь кто, если не вампир, мог додуматься до такого названия? Ухмыльнувшись своим мыслям, Кассандра вдруг снова подпрыгнула и заговорила:       — О! Вижу! Вон они!       — Они? — удивлённо хлопнула глазами Адэлис, но подруга, казалось, либо не услышала этого, либо пропустила мимо ушей.       Кассандра оценивающим взглядом прошлась по её длинным прямым волосам, которые при таком освящении казались практически такими же чёрными, как и её, следом, по её лицу и естественному макияжу, отмечая, что туш не осыпалась, а стрелки не размазались. Быстро осмотрев её белое платье, которое казалось чем-то таким невинным, светлым во всей этой тьме и чёрном, и красном свете, что трудно было не обратить на неё своего внимания. На груди имелся небольшой вырез, который открывал лишь самый вверх декольте, которое было прикрыто каким-то медальоном с чёрным камнем. Подруга стряхнула с её плечей невидимую пыль, поправила свисающие вперёд локоны и подмигнула.       — Красавица, — улыбнулась Кассандра, — можем идти.       Не дожидаясь каких-либо слов своей подруги, Кассандра схватила её за руку и потянула сквозь толпу людей.       — Чёрт, Касс, сколько их там?       — Всего три человека, — весело проговорила она.       — Всего… — буркнула себе под нос Эндерсон.       Адэлис, чувства которой сейчас были особо обострены из-за новой и не самой приятной для неё обстановки, — смогла почувствовать присутствие около десятка вампиров и пары ведьм. Почему-то она даже не удивлялась тому, что друзья Кассандры могут оказаться кем-то из этих же ребят.       И вот они наконец-то домчались до того места, куда подруга её так тянула. Остановившись в самом конце у одного из столиков, девушки тут же привлекли на себя внимание трёх пар глаз. Хитрый и оценивающий взгляд парня, который был вампиром, чьи энергетические волны Адэлис тут же считала. Веселый взгляд чёрных глаз, который тут же прошёлся по ним таким же оценивающим взглядом. И ещё один взгляд ярко-голубых глаз, чей хозяин смотрел на них скучающим взглядом.       — Серьёзно, Алекс? — устало спросил голубоглазый парень, обращаясь к вампиру. — Ты пригласил свою неугомонную девушку, а с ней, по-видимому, её подругу?       Не успел никто другой открыть рот, как Адэлис тут же не упустила возможности проявить свой характер.       — А это, я так понимаю, за вместо: «здравствуйте, дамы»? И что ты имеешь против моей подруги, и меня? — её тон напоминал тихое и предупреждающее рычание какого-то хищника, который вот-вот мог лишить жизни свою жертву.       — Лис, — шикнула на неё Кассандра, чувствуя, как буйный нрав её подруги начал давать о себе знать. — А ты, Лео, убрал бы свой волчий оскал, пока я тебя не лишила твоих же клыков. И да, моя подруга права, где приветствие? — недовольным тоном спросила она, проходясь по всем присутствующим наглым взглядом.       Адэлис уже не смущало ничего, как её словосочетание: «волчий оскал». Она чувствовала от него не ясную магическую вибрацию, но так и не смогла понять — кто он. Ей не доводилось встречаться с оборотнями до этого дня.       Александр поднялся из-за стола и подошёл к Кассандре, тут же заключая её в объятья и увлекая в страстный поцелуй, нисколько не стесняясь присутствующих вокруг людей. Адэлис отвернулась и по неволе зацепилась взглядом за парня, который всё это время внимательно рассматривал её.       — Клиффорд, — кивнул на её немой вопрос парень, поднимаясь с дивана. Он протянул ей руку, которую Адэлис тут же одарила настороженным взглядом. И всё же она некрепко сжала ту, как парень тут же оставил на её тыльной стороне тёплый поцелуй. — Рад знакомству.       — Адэлис. Это было лишним, — ответила Адэлис, вырывая свою руку из его, замечая его довольную улыбку.       — Адэлис Эндерсон, — раздалось сзади её спины, и она повернулась на Александра, который одной рукой приобнимал Кассандру, а вторую протянул ей, — я тоже рад познакомиться с тобой. Кассандра многое рассказывала о тебе и ваших тренировках.       Они обменялись рукопожатиями, и вдруг ведьма ощутила прошедший через кожу холод и что-то ещё, чего она не поняла на тот момент…

* * *

      — Получается, ты сразу поняла, что Александр был вампиром? — спросила Кэролайн, на что Адэлис кивнула. — Но что ты ещё почувствовала, когда дотронулась до него?       — Даже не знаю, как объяснить… — Адэлис задумчиво постучала ногтями по столу. — Что ты чувствовала, когда коснулась до меня впервые? Какие эмоции?       Было видно, что вопрос, заданный ведьмой, застал Кэролайн врасплох, и ей пришлось задуматься и вспомнить свои ощущения в тот самый день.       — Что-то хорошее, доброе, светлое, даже родное будто. Я почувствовала, что могу доверять тебе. Я почувствовала, что в тебе много хорошего, что в тебе есть… человечность.       Адэлис счастливо улыбнулась, несколько раз моргнув, прогоняя из глаз влагу.       — То же самое я чувствовала, когда коснулась тебя. А вот когда я обменялась рукопожатиями с Александром, то лишь на долю секунды я ощутила такое странное чувство, будто меня лишили эмоций. Наступило резкое безразличие ко всему, что меня окружало, хотя мне такое чуждо. Конечно, тогда я не поняла, что это был сигнал к тому, что у него отключены чувства. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы понять это.       — И что было дальше?       — Мы встречались почти ежедневно. Днём — тренировки то с Джоном, то с Кассандрой. Вечером — встречи в том же клубе или где-то в парке. Мы сближались все вместе с каждым днём всё больше. Конечно, от Клиффорда долго скрывалось то, кем являлась я, Кассандра, Лео и тем более его брат. Когда я всё же поняла, что не так было с Александром… С твоего позволения, не буду вдаваться в подробности всего, что я делала с ним, чтобы вернуть ему чувства. Скажу лишь, что он долгое время гулял по своему разуму, видя все самые значимые и эмоциональные воспоминания, переживая их снова. Бродил до того момента, пока одно из них не заставило его почувствовать боль. Скажу так, тогда я поступила довольно жестоко, потому что по-хорошему поступать он не хотел, а я хотела, чтобы он вернулся. И несмотря на то, что я сделала, он был мне очень благодарен и не держал зла, хотя после этого он отходил некоторое время. Ему эмоционально было очень плохо и больно. Тяжёлый опыт… Мне самой тяжко вспоминать.       — Я понимаю, Адэлис, не нужно, — улыбнулась ей Кэролайн, дотрагиваясь до её слегка дрожащей руки. — Давай дальше.       — Вернула я человечность Александру примерно спустя пять месяцев нашего знакомства. Пресекая твой вопрос, скажу, что он очень был хитёр и умело маскировался под вампиров, которые всё чувствуют, поэтому у меня заняло это так много времени. Кассандра не прочувствовала потому, что была очарована, — Кэролайн кивнула, давая понять, что ей всё ясно. — К слову, тот клуб действительно принадлежал одному старому вампиру, которому было четыреста восемьдесят лет. В один вечер мы пошли туда той же компанией, только Александр задерживался. У него были свои дела, которые ему нужно было решить. И он обещал, что приедет через час или два, зная, что мы там обычно проводили всю ночь. И та ночь стала нашей последней в том месте…

* * *

      Три года назад.       Вашингтон. Клуб «У врат ночи».       Несмотря на зимний холод за стенами клуба, внутри царствовала очень жаркая атмосфера. Множество людей танцевали на танцполе, согревая жаром тел друг друга. Кто-то нежился на диванах вместе со своими компаниями, а кто-то, так сказать, самые необычные гости заведения, позволяли себе в жарких танцах кусать своих жертв в шеи, согреваясь тёплой кровью изнутри. И никто не обращал внимания, считая, что на танцполе вновь появилась очередная жаркая парочка.       Кассандра развлекалась в обществе каких-то парней, с которыми познакомилась несколько минут назад. А Адэлис сидела в компании Лео и ещё другой парочки парней, которые были его друзьями, но в их компании присутствовали довольно редко. Клиффорд отлучился за коктейлями, а ведьма Эндерсон внимательно осматривала окрестности бара, ощущая тревожное чувство в своём сердце.       — А вот и я, — радостно проговорил Клиффорд, ставив коктейли на столик. — Скучали? — спросил он, присаживаясь рядом с ведьмой.       — Очень, — ответила она, ухмыльнувшись, беря в руки свой коктейль. — Всё в порядке?       — Да, — тут же ответил он, закидывая руку ей на плечи. — Почему ты спрашиваешь? Всё хорошо?       — Да… — неуверенно ответила она. — Просто предчувствие дурное.       — Вот как, — он хитро ухмыльнулся, касаясь её лица в очень нежном и невесомом жесте, заставляя её обратить на себя внимание. Прикусив свою губу, Клиффорд опустил взгляд на её пухлые губы. — Я его устраню.       Не успела Адэлис что-то ответить, как тут же почувствовала на своих губах вкус виски. Ей нравилось, как он целовал её, трепетно, сладко, так, что её сердце замирало.       — Потанцуем? — прошептал он ей в губы, встречаясь с влюблённым взглядом зелено-карих глаз.       — Ну давай, — ответила она, тут же поднимаясь и потянув его за собой в сторону танцпола.       Клиффорд резко развернул её к себе уже на танцполе, крепко прижимая к своему телу и хитро улыбаясь. Адэлис подарила ему такую же улыбку, обнимая парня за шею. Она чувствовала запах его древесно-цветочного одеколона, его руки на своей талии, которые плавно перемещались по её фигуре и горячее дыхание на своей шее, от которого по телу тут же пробегали мурашки.       — Помнишь наш самый первый танец здесь? — прошептал он ей на ухо, желая перебить романтическую музыку.       Ухмыльнувшись, Адэлис ответила:       — Тот день, когда твой брат пригласил меня на дружеский танец, а ты, видимо, приревновал и грубо забрал меня к себе прямо из его объятий.       — И я до сих пор считаю, что танцевали вы не совсем по-дружески.       — А зря, — покачала она головой, проводя рукой по его спине, — был бы ты внимательнее, то понял, что он даже за талию меня не трогал.       — Что поделать, я очень ревнивый, — ответил он, оставляя на её щеке лёгкий поцелуй, от которого она блаженно прикрыла глаза. — Меня вообще напрягают ваши дружеские взаимоотношения.       — Так, — тут же перебила его Адэлис, — давай закончим то, что ты уже начал. Серьёзно. Я тебе сто раз говорила и ещё раз повторю: между нами ничего не было и быть не может. Мы… разные. И к тому же, у Александра есть Кассандра, а у меня ты. И я люблю тебя, Клиффорд.       То, как она говорила эти слова о любви — заставляли его сердце обливаться чем-то тёплым, таким приятным и светлым. И Клиффорд верил ей. То, как она на него смотрела, как целовала, обнимала, будто даже оберегала от чего-то — влюбляло его в ведьму с каждым днём всё сильнее.       Вульф коснулся пальцами её подбородка, заставляя девушку взглянуть на себя. Ему нравилось смотреть на неё долго, любоваться каждым миллиметром её лица, красивыми глазами и такой милой и обожаемой улыбкой. Он сократил расстояние между их лицами до минимума, вдыхая запах мяты после недавно выпившего ей мохита.       — И я люблю тебя, любимая, — прошептал он, тут же касаясь её губ своими и заключая их в короткий, но такой страстный и трепетный поцелуй. — Кстати о моём брате и Касс, что между ними происходит?       — О чём ты? — Адэлис недоумённо посмотрела сначала на него, а потом поняла, что он смотрит куда-то в толпу и проследила за его взглядом, натыкаясь им на Кассандру. Её подруга уже во всю танцевала с Лео, смотря на него весьма игривым взглядом и водя руками по его шее. — О-о-ой… — протянула Эндерсон, видя, что они находятся на грани поцелуя, — представляю лицо Александра.       — Боюсь, сегодня Лео будут собирать в хирургии, если мой брат вдруг сейчас заявится сюда.       — Я правда не знаю, что происходит между ними. Я так понимаю, брат с тобой тоже этим не особо делится?       — Нет, — покачал тот головой, — ты же знаешь, что мы не совсем близки… Вернее, совсем не близки.       — Знаю, — кивнула она, — и меня это огорчает. Твой брат — хороший человек. Да, вы не родные, но не только одна кровь может сделать вас самыми близкими и родными людьми на свете.       — Милая, прошу, — заговорил Вульф, вздыхая, — давай не будем. Хотя бы не сейчас! Ты же знаешь, что я не люблю разговоры о наших взаимоотношениях с Александром.       — Знаю, извини, — она посмотрела на него грустным взглядом. — Просто мы все дружим почти год. Мы все вместе! Очень хочется, чтобы в нашей компании всё было нормально, а уж тем более родственные отношения. Я правда хочу, чтобы ваши отношения с Александром наладились.       Ухмыльнувшись, он провёл ладонью по её щеке и сказал:       — Откуда в тебе столько света и добра, Лис?       — Я с этим родилась, — ответила она, снова поворачиваясь на Кассандру, которая, кажется, уже начала забывать о существовании своего парня, вешаясь на Лео. — Прости, дорогой, но мне пора встряхнуть свою подругу.       Клиффорд не успел что-либо ответить, как Адэлис вырвалась из его объятий и ловко обогнула все танцующие пары, приближаясь к подруге. Решив, что он не хочет в этом учавствовать, Вульф вернулся к столику и остальным парням, которые что-то яро обсуждали.       — Ты что творишь? — Адэлис резко дёрнула Кассандру на себя, сжимая её локоть. — А ты, Лео, совсем позабыл, чья она девушка? Не боишься, что твою челюсть ни один хирург города не соберёт, несмотря на твою способность исцеления?       — Остынь, Эндерсон, — цокнул тот, стараясь притянуть к себе Кассандру обратно. — Мы просто танцуем, не более.       — А, вот так! Значит, ты ради хороших ощущений был готов залезть к ней под юбку? — возмущённо спросила Адэлис. — Ты чем думаешь, подруга?       — Лео прав, подруга, мы просто танцевали. Не более.       — Вот видишь? — парень довольно улыбнулся, грубо притянув Кассандру к себе, от чего та довольно улыбнулась. — Иди к своему любимому.       Глаза Адэлис тут же сверкнули оранжевым цветом, и она схватила парня за руку, обжигая его кожу.       — Ты что творишь, ведьма? — прошипел тот, но руку не отдёрнул.       — Я не Александр, сразу в морду давать не буду. Но я не позволю тебе на моих глазах уводить его девушку. Я могу навредить иначе, чтобы ты оставил её. Поэтому, если алкоголь в твоём организме не выжиг остатки твоего мозга, то ты отпустишь её и уйдёшь так далеко, чтобы мои глаза тебя не видели! Иначе мне и труда не составит сжечь половину твоей руки.       — Ты что с ума сошла, Адэлис? — возмущённо спросила Кассандра, отстраняясь от Лео и пытаясь оттащить от него свою подругу. — Хватит!       — Лучше помолчи сейчас, Кассандра, — огрызнулась Адэлис, злым взглядом посмотрев на неё.       Вдруг Лео резко вырвал свою руку из её хватки и тут же приблизился к ней, позволяя своим глазам сверкнуть жёлтым цветом.       — Ты не представляешь, как сильно я хочу свернуть тебе шею, но к сожалению не могу этого сделать.       — Мечтать не вредно, — тут же ответила она. — Пошёл вон.       Адэлис показалось, что она услышала, как клацнули его клыки, но всё же выдохнув, Лео покинул их общество, оставляя их с Кассандрой наедине. Адэлис снова взяла Кассандру за локоть и вместе с ней направилась прочь с танцпола, чтобы не выяснить отношения прилюдно.       — Ты берега попутала, Касс, — тут же наехала на неё Адэлис, когда они остановились рядом с лестницей, которая вела на второй этаж. — Я понимаю, что у тебя с Александром кризис, но это не повод вешаться ему на шею!       — Заканчивай, Лис! — прокричала та. — Между нами уже давно нет ничего, кроме постельных утех день через день. Он не уделяет мне никакого внимания. И кажется, ему вообще плевать, как я и что со мной. Я имею право развлекаться, как хочу и с кем хочу.       — Хочу напомнить, что вы ещё не разошлись. Безусловно, ты вправе делать всё, что хочешь, но не делай из него дурака, когда он в следующий раз спросит о том, с кем ты развлекалась в его отсутствие. Прости, Касс, но ты ведёшь себя просто отвратительно.       — Не всем везёт в любви, подруга, как тебе. Радуйся, что у вас с Клиффордом всё прекрасно.       Раздражённо закатив глаза, Адэлис сократила расстояние на один шаг и уверенно сказала:       — Значит так, подруга, имей в виду, больше я тебя не стану прикрывать перед Александром. Если он спросит меня, что я видела, то скажу всё — как есть. И тогда обижайся или нет, дело твоё, но делать из него дурака — я тебе не позволю.       — Какая трогательная забота о моём парне… Я даже начинаю ревновать.       — О твоём парне и моём друге!       Вдруг в бар зашло трое мужчин в чёрных костюмах. На вид им было примерно около тридцати лет, а их грубые черты лица, нахмуренные брови и злой взгляд не на шутку напрягли ведьм. Адэлис отвела от них взгляд и посмотрела на Кассандру, которая словно перестала чувствовать лёгкость в теле благодаря выпитому алкоголю.       — Чувствуешь? — спросила Касс, переводя на подругу настороженный взгляд. — Этот запах…       — Запах опасности и магии. Нужно уходить.       — Уводим наших, — тут же сказала она, направляясь к их столику, но не успели девушки пройти и половину пути, как пол затрясся настолько сильно, что даже некоторые посетители не устояли на ногах и попадали на пол. — Облава на бар.       — Только этого не хватало… — прошипела Адэлис, поворачиваясь на тех мужчин, которые начали распределиться по всему периметру. — Нужно увести наших и людей.       Вампиры, которые так же тусовались в баре, резко повскакивали со своих мест и окружили Адэлис.       — Где ваш лидер? — тут же спросила она, как только те подошли.       — Не выходит на связь, — ответил ей блондин. — Был уговор, что если один из лидеров отсутствует, то его фракция подчиняется тому, кто присутствует. Наши действия, Лис?       Ведьма быстро оглянулась, видя, что девушки из её ковена вместе с Кассандрой начали тут же эвакуировать людей через запасной выход, а Клиффорд пытался к ней пробиться через всю толпу, попутно пытаясь выяснять, что происходит. Вдруг пол снова задрожал, и тот самый блондин удержал Адэлис, которая пошатнулась на своих каблуках. Все прожектора попадали с потолка со всеми конструкциями, которые придавили несколько людей и тут же вспыхнули огнём.       — Ральф, — обратилась она к тому блондину, — останешься со мной. Вы, — она указала на кучку пятерых вампиров, — помогите пострадавшим. И, ради Бога, прошу, останьтесь живы! И когда всех выведите… не возвращайтесь.       Вампиры кивнули и тут же начали помогать пострадавшим, когда маги лишь усиливали действие своей магии. Адэлис только двинулась вперёд, как кто-то её схватил за запястье, а Ральф, который отреагировал быстрее неё, тут же сжал Клиффорду горло.       — Отпусти его! — приказала ведьма, и вампир послушно подчинился. — Клиффорд, уходи! Это облава на бар!       — Уходим вместе! Ты ничего не сможешь сделать!       Адэлис закатила глаза, и кивнула Ральфу, тут же направляясь к тем мужчинам.       — Лис! — прокричал он, собираясь двинутся к ней, как тут же крепкая хватка остановила его.       — Послушай, парень, не мешай ей, — сказал ему Ральф, оттаскивая того подальше. — Она и Кассандра знают, что делать. А я не могу всё это время оберегать тебя.       — Тогда объясни, что тут происходит!       Адэлис, которая уверенным шагом вышла в центр танцпола, резко выставила левую руку вперёд, выпуская мощный поток энергии, который заставил немного ослабить колдовство магов.       — Что вам нужно? — прокричала она через весь шум. — Кто вы такие, и что забыли здесь?       — Ты внучка Джона Эндерсона? — спросил брюнет, который стоял на возвышенности в метрах пяти от неё.       — Я, — тут же сказала она. — В чём проблема?       Кассандра, которая в этот момент оказалась рядом с Адэлис, прошептала ей на ухо:       — Лео мёртв, — дрожащим голосом сообщила она, кивая вправо. — Мы ничего не могли сделать. Я вывела наших ведьм.       Тот брюнет заинтересованно взглянул на Кассандру, что-то решая в своей голове и в следующий момент объявляя:       — Они нужны нам обе.       Адэлис, которая словно в тумане осматривала всё заведение, в котором где-то что-то горело, где-то были трупы, а где-то раненые люди, которых пока не эвакуировали и вдруг повернулась на них.       Трое магов синхронно хлопнули в ладони, и всё заведение затряслось с такой силой, словно самое мощное землетрясение завладело этим местом. Все, кто до сих пор находился в клубе и стоял на ногах — попадали на пол. Вампиры с дикими воплями свалились на ноги, хватаясь за головы, чувствуя, как из их глаз и ушей начала течь кровь. Ведьмы, ощущая растущую слабость в теле, не могли подняться на ноги и нейтрализовать действие магии. А те пострадавшие, что так и остались лежать на своих местах, — начали стремительно умирать…       Клиффорд, перед которым вдруг упал Ральф, с полным ужасом смотрел на него, пятившись назад. Он не понимал, не знал, что происходит вокруг него. Он не понимал, что происходит с обычными людьми, что те трое уродов делают со всеми ними…       — Касс… — Адэлис нащупала руку подруги, которую изрядно трясло. — Касс, давай, мы должны!       — Тебе лучше, чем мне, попробуй сделать то, что можешь…       Они, держась за руки друг друга, одновременно поднялись, и Адэлис выпустила мощную энергетическую волну, которая смела магов к стене, на пару секунд ослабляя их магию.       — Уходите все! — заорала Кассандра, которая по-прежнему держалась за Адэлис.       Все, кто были в состоянии подняться — покинули клуб, но вот Клиффорд, который сидел вместе с Ральфом за барной стойкой, — не знал, что ему делать. Ему было страшно! Он не понимал ничего! Кто он? Кто его друзья? Кто все они? Что с его девушкой? Как она делает всё это?       — Повторяю свой вопрос, что вам надо? — прокричала Адэлис, видя, как маги возвращаются на свои места.       — Отвечаем, красавица, вас с подругой заказали. Заказали ваше убийство. Нам сказали, либо вас привести к заказчику, либо убить вас.       Девушки кивнули друг другу, и Кассандра тут же создала вокруг них защитное огненное кольцо, а Адэлис опустилась, упираясь ладонями в пол.       — Вы сами нашли свою смерть… — прошептала она.       — Наивные девочки, — рассмеялся лидер. — Убить их.       И в этот момент бар содрогнулся от противостояния двух разных энергий. Все уцелевшие стёкла и зеркала разбились, двери начали слетать с петель, а окружающая их мебель вот-вот могла взлететь в воздух. У каждого мага, как и у ведьм, были кровавые подтёки из носа, но они достойно держали свою магию противостояв друг другу. Адэлис и Кассандра видели, как те сердятся, что несмотря на численный перевес, — девушки оказывали им достойное сопротивление. Подругам приходилось выкладываться на полную, чтобы просто выжить, чтобы не позволить им убить себя.       — Лис, я на исходе, — проговорила Кассандра, чувствуя, как по её лбу стекает капля пота, а дыхание становиться до невозможности тяжёлым. — Мы ничего не сможем сделать против них троих.       — Ну уж нет, — упрямилась ведьма Эндерсон. — Я не позволю им убить нас. Сейчас не наш черёд!       — Хренова ты воительница! — прокричала Кассандра. — Численный перевес, который значительно обходит наши силовые возможности! Что ты ещё можешь сделать? Ничего!       Кассандра права. Ничего хорошего сделать она точно не могла, но и умирать она не хотела. Есть кое-что, что она может попробовать.       — Адэлис! — раздалось за её спиной и она обернулась на голос Клиффорда.       — Нет… — прошептала она. — Тебя не должно быть здесь…       Потеря концентрации стала той ошибкой, которую она старалась не допускать, и мощной энергетической волной противников её отбросило чуть ли не до самой барной стойки.       — Адэлис! — прокричала Кассандра, окончательно теряя способность держать такой мощный поток магии в одиночку.       — Какое совпадение, — прошептал тот маг, смотря на Вульфа. — Брат Александра. Раз не он, так ты.       И без лишних слов маг совершает одно простое движение кистью, и голова Клиффорда тут же сворачивается с влажным хрустом…       — Нет! — прокричала Адэлис, сквозь слёзы, смотря на упавшего парня. — Нет…       — А если бы вы мирно пошли с нами, то никто бы не пострадал. Почти, — усмехнулся маг. — Вам конец, девочки. Зря вы отослали своих помощников, чтобы спасти свои жалкие жизни, которые вам так и не удалось спасти.       Кассандра закусила губу, сдерживая таким способом рвущийся наружу плач, хотя бежавшие по щекам слёзы всё равно обжигали чувствительную кожу.       Адэлис, чьи глаза так же плакали, вдруг присела на пол, касаясь его трясущимися руками.       — Не говори о победе, пока не выиграешь, — громко сказала она, ударив ладонями в пол. — Distrugere…       — Подруга, нет! — прокричала Кассандра, но уже было поздно.       В один миг с потолка обрушилась вся техника, что ещё каким-то чудом уцелела. Полуразрушенные стены бара так же обратились в пыль, как и почти всё, что осталось здесь. Она убила ещё около двух десятков живых людей, которые были в тяжёлом состоянии, просто придавив их кусками стен, конструкций, что были на потолке, или натравив на них огонь, который так же перешёл в её власть. Она этого не хотела, но такова была цена разрушительной магии. Она уничтожала всё на своём пути, но защищала свою хозяйку, подчиняясь. Адэлис чувствовала практически каждого, кто умер из-за неё, и ей было ужасно больно, ужасно противно от самой себя. Но она выбрала свою жизнь и жизнь своей подруги. Она не была готова умирать только потому, что кто-то захотел их смерти. В один момент, остановив действие колдовства, она поднялась и осмотрела всё вокруг: куча мёртвых и изуродованных тел, некоторые из которых были обгоревшими, полуразрушенный клуб… Но Кассандра жива, и тело Клиффорда, к счастью, уцелело.       Поднявшись на ту возвышенность, где стояли те мужчины. Адэлис увидела два трупа, чья плоть превратилась в один сплошной фарш, а третий, самый главный, был прикован к стене магическими кольцами, которые уходили в стену.       — Оставила меня на сладенькое? — спросил тот, хотя и выглядел очень бледным.       — Кому была выгодна наша смерть? — холодно поинтересовалась она.       — Я восхищён тем, что ты устроила. Сильно и глупо, учитывая, что такая сила могла убить тебя саму, но вы же Эндорсоны, такая сила вам не по чём, — заливал он, кашляя. — Я не выдам тебе нашего заказчика, таков был уговор. Кто знает, может он однажды сам выйдет на тебя.       Адэлис смерила его убийственным взглядом, сглатывая.       — Тогда тебе не за чем больше существовать, — прошипела она.       Сжав кулак, который тут же засветился красным цветом, а её глаза оранжевым, она начала наблюдать за тем, как маг начал корчиться от боли, что разъедала его изнутри. Ему казалось, что его сжигают и ломают рёбра, а его сердце вот-вот проломит грудную клетку. Адэлис усилила действие магии и на его белой рубашке тут же проявилось огромное кровяное пятно и послышались хрусты, и тут же его плоть разорвалась сама, а его сердце прилетело в её свободную ладонь.       — Как бы сказал Александр, я получила свой трофей, — она повертела в руках сердце, с любопытством рассматривая его и лицо её жертвы, что застыло в гримасе ужаса.       Адэлис медленно повернулась на клуб, вновь осматривая всё, что было вокруг неё. И вдруг она осознала ужасную вещь…       «Столько жертв… Столько людей, которые могли выжить — погибли из-за меня. Я убила не только этих уродов, но и невинных… Чёрт! Я… Я не хотела этого…»       Сердце того урода выпала из её трясущийся руки, когда она на ватных ногах подошла к лестнице, которая вела на танцпол и увидела, как пришедший в себя Ральф и Кассандра подняли тело Клиффорда и поднялись к ней, аккуратно кладя того на пол.       Сердце Адэлис сейчас билось так сильно и громко, что заглушало тихое рыдание Кассандры и слова, которые говорил всё ещё бледный вампир. Ведьма Эндерсон не чувствовала слёз, которые стекали по её щекам и не чувствовала, что она по-прежнему дышит. Её взгляд застыл в ужасе, глядя на тело своего парня, а в мыслях была лишь одна фраза:       «Нет… Ты не мог умереть… Не мог!»       Опустившись на колени рядом с ним, она протянула к нему трясущуюся ладонь, касаясь его шеи и тут же отдёргивая, чувствуя мёртвую энергию.       — Что мы скажем Александру? — вдруг спросил Ральф. — Он в ужас придёт, когда узнает, что его брат погиб.       — Сколько примерно он мёртв? — дрожащим голосом спросила Адэлис.       — Пять минут, — задумчиво ответил Ральф. — Я знаю, что ты хочешь сделать, но не нужно. К тому же, ты убила всех, кто ещё хоть как-то был жив.       Адэлис вновь оглянулась, понимая, что он, к сожалению, прав.       — Его дух будет здесь ещё четыре минуты, — говорила она, пытаясь здраво соображать и вспоминать всё, чему её когда-то учили. — Мне нужен живой человек! Найди мне человека! — прокричала она, поднимаясь на ноги.       — Лис, послушай…       — Я не дам ему умереть! — вновь прокричала она, даже не ощущая того, как её глаза вновь вспыхнули огнём. — Найди мне живого человека, Ральф! Это брат Александра, не говоря уже о том, что он так же мой любимый человек, и ты хочешь, чтобы он умер?       Вдруг за их спинами раздалось приближение чьих-то шагов и они тут же обернулись, видя человека в служебной форме. Рука офицера легла на оружие, а его глаза в страхе прошлись по помещению, останавливаясь на не живом Клиффорде и рядом с ним сидящей Кассандре.       — Вы кто, и что тут произошло? — спрашивает он.       Ральф, который уже всё увидел в глазах, казалось бы, обезумившей Адэлис, грубо дёрнул её на себя, шипя:       — Ты не сделаешь этого! А если и сделаешь, то потом возненавидишь себя на столько…       — Мне всё равно! — перебила она его, так же шипя. — Я уже убила кучу невинных пострадавших людей, которых не успели спасти! И… если я смогу спасти хотя бы одного, того, кого люблю, то мне всё равно!       — Ценою жизни другого человека!       — Он непросто так вошёл в эти двери! — тут же сказала она, вырываясь из хватки вампира и направляя руку на офицера. — Замри.       Офицер почувствовал, как сквозь него прошлось что-то такое холодное, ледяное и очень неприятное. Он хотел двинуться, но не мог, будто не мог ослушаться её приказа. Адэлис медленно подошла к нему, стараясь не обращать внимание на голос Ральфа в своей голове, который так и твердил о том, что она себе этого никогда не простит. Возможно, Ральф прав, но сейчас она не хотела слушать его…       Адэлис коснулась висков офицера и твёрдо посмотрела ему в глаза, пытаясь улыбнуться и будто успокоить его, чувствуя его дикий страх.       — Почему я не могу пошевелиться? Что вы сделали? Кто вы? — тут же затараторил он, не в силах отвести взгляда от её горящих глаз.       — Я заколдовала вас, — ответила она, всхлипывая. — Скажите, мистер, у вас есть семья, дети, любимая женщина?       — Нет. Я один. Я много лет уже один. Моя семья погибла в автокатастрофе пять лет назад.       — Вы бы хотели снова увидеть их?       — Нет… Да… Нет… Это невозможно!!!       — Я могу вам доказать, что это возможно. И я лично готова воссоединить вас с вашей семьёй, но прежде вам нужно будет умереть.       Не успел мужчина хоть что-то ответить, как тут же почувствовал, что его тело начало тяжелеть, а веки против его воли закрылись, и он почувствовал резко настигшую его темноту. Однако упасть он так и не успел, потому что руки Ральфа его вовремя подхватили. Он посмотрел на Адэлис, словно спрашивая одним взглядом, — уверена ли она в том, что хочет сделать.       — Я же говорила, что он не просто зашёл сюда.       Ральф ничего не ответил и направился за ней вместе с этим мужчиной.       — Кассандра, — Адэлис дотронулась до её плеча, тут же почувствовав, как она вздрогнула, — я могу рассчитывать на твою помощь?       — Конечно! — кивнула она. — Что требуется от меня?       — Будешь своего рода якорем для перехода энергий. Через тебя пройдёт жизнь и смерть одновременно. Ты уверена, что готова?       — Да. Это мой друг и брат Александра. Я всё сделаю.       Адэлис похлопала её по плечу и села по левую руку Клиффорда, Кассандра заняла место посередине между ним и офицером.       — Ральф, пожалуйста, найди нож в баре, — попросила его ведьма Эндерсон, и вампир тут же исчез, перемещаясь к бару. К счастью, нашёл он нож достаточно быстро и вернулся к ним. — Спасибо, — ответила она, принимая режущий предмет.       Кассандра кивнула в знак полной готовности, и Адэлис тут же порезала ладонь Клиффорда и свою, крепко сжимая их и передавая нож Кассандре, которая повторила всё то же самое со своими ладонями, Клиффорда и офицера, уже ощутив две кардинально разные энергии. Ральф отошёл подальше, чтобы не мешать им. Вдруг в помещение ворвался ледяной ветер, поднимая всю пыль в воздух. Ведьмы, которые в этот момент уже сидели с закрытыми глазами, начали громко читать заклинание воскрешения или перехода, чего Ральф, к сожалению, определить не смог, ведь он не совсем понимал — что они конкретно делают.       Через какое-то время вампир заметил, как тело Клиффорда вдруг покрылось чёрными венами, которые появились так же быстро, как и пропали, переходя на Кассандру, которую в этот момент начало очень сильно трясти. И в этот же момент на теле офицера появились точно такие же вены, только те были бледно-жёлтого цвета, которые так же медленно начали переходить на Кассандру, пропуская через себя энергию смерти, которая застыла на одной её части, меняясь с той местами. Её трясло, кровь у ведьмы текла из носа ручьём. Она пока выдерживала такое количество магии и переход двух противоположных друг другу энергий, а Адэлис тем временем тоже сильно побледнела и тоненькая капля крови стекла из её носа, тут же попадая на губы, которые проговаривали заклинание.       — Девочки… — попытался тех позвать Ральф, видя, как даже тело офицера и Клиффорда начало потрясывать. — Лис!       Но никто не прореагировал. Он попытался подойти к ним, но тут же наткнулся на невидимую преграду в шаге от ведьм. Последние громкие слова, которые были сказаны ими двумя — заставили всё резко утихнуть. Кассандра перестала дрожать, а кровь больше не текла. Вампир видел, как тело офицера покрылось чёрными извилистыми полосами, а тело Клиффорда бледно-жёлтыми. Невидимая преграда тут же пропала и Ральф оказался рядом с Кассандрой, прокусывая своё запястье, преподнося к её губам в тот момент, когда она открыла глаза.       — Пей! — настаивал он.       — Отвали! — оттолкнула его ведьма. — Я буду в порядке.       Адэлис нависла над Клиффордом, проводя рукой по его лицу. Ей тоже было не сладко, и она чувствовала, что слабость начинала медленно завладевать её телом, но она хотела увидеть, как он откроет глаза.       И вот раздаётся громкий вздох Клиффорда, и он начинает истошно кашлять, ощущая жжение в лёгких. Он бешеными глазами смотрит на неё, на Ральфа и Кассандру, которая закинула руку на вампира, ощущая, что ей самой довольно тяжело стоять на ногах.       — Я же… Я же умер! — тут же сказал он. — Моя шея…       — Это неважно, — прошептала Адэлис. — Ты жив! Всё остальное неважно.       — Но как я выжил?       Никто не успел ему ответить, как вдруг в полуразрушенный клуб влетел Александр, который такими же бешеными глазами смотрел на своих друзей и брата.       — Что тут произошло? — спросил он, тут же оказываясь рядом с Адэлис, которая на трясущихся ногах встала и поравнялась с ним.       — Мы всё расскажем…       Но это были последние её слова в том заведении, прежде чем она потеряла сознание, напоследок ощущая чьи-то мужские руки, которые её подхватили…

* * *

      В столовой воцарилось молчание, а Кэролайн смотрела на Адэлис таким шокированным взглядом, который так же был полон ужаса и чего-то, что ведьма была не в силах разобрать.       — Ты… — Кэролайн сглотнула и тут же закашляла, ощущая неприятную сухость во рту. — Ты убила невинного человека ради того, чтобы спасти свою любовь…       — Да… — прошептала Адэлис, опуская взгляд в стол. — И помимо этого я применила разрушительную магию, которая так же убила всё ещё живых невинных людей, у которых, возможно, был шанс на жизнь.       — И ты потом пожалела? Или… Прости, я просто в шоке и не могу формулировать нормально свои мысли! — нервно усмехнулась она.       — Хочешь знать, пожалела ли я о том, что сделала? — спросила за неё Адэлис, и она тут же кивнула. — Я не могу дать точный ответ на этот вопрос. Я не пожалела, что вернула к жизни своего уже нелюбимого бывшего парня… Но я долгое время сжирала себя мыслями о том, что я убила невинного офицера. Я так ненавидела себя за это! Ненавидела себя за то, что не прислушалась к Ральфу, ведь мы могли найти другой способ воскрешения. Ненавидела себя за то, что, возможно, у того мужчины могла бы сложится жизнь в мире живых через какое-то количество времени, а я напрочь забыла о здравом рассудке и следовала лишь захлестнувшим меня эмоциям! Я… Мало кто знал, что со мной творилось тогда. Я не говорила Кассандре, и уж тем более Клиффорду, которому мы стёрли память об этом происшествии и воссоздали другую картину происходящего… Знал только Александр, что творилось со мной тогда. Он единственный, не считая Джона, видел моё состояние и помогал мне пережить это. Джон, конечно, тогда был так зол на меня, но прошло некое время, и он понял мой поступок, признаясь, что мог поступить так же на моём месте. Он подсказал мне способ того, как можно загладить свою вину и помочь тому мужчине в мире мёртвых.       — И что ты сделала?       — Я каждый день ходила на могилу вместе с Александром к мистеру Маттео, — так его звали. Я на протяжении месяца связывалась с ним, каждый день, помогала ему отыскать его семью в мире мёртвых и обрести покой. Он честно сказал мне, когда я связалась с ним в самый первый раз, что держит на меня зло. И я дала ему честное слово, что не оставлю его до тех пор, пока мы не найдём его семью. Так уж вышло, что те были похоронены в Италии, а он переехал в Вашингтон, чтобы начать новую жизнь. Но, как он мне сказал тогда, когда мы всё же нашли его семью, Маттео всегда чувствовал и знал, что не сможет жить на земле без своей любимой жены и маленькой дочери, которой было всего пять лет на момент автокатастрофы. И в нашу самую последнюю встречу, он сказал, что на самом деле перестал держать на меня зло тогда, когда понял, какой камень и внушение самого себя — упало с его плеч после того, как я его убила. Сейчас он там, — Адэлис кивнула на потолок, — и он счастлив. Я это знаю. Его дочка пару раз приходила ко мне во сне и благодарила за то, что я не бросила её отца после смерти, и рассказывала мне о том, как у них там всё хорошо… И только тогда, когда он обрёл покой, я почувствовала, что какой-то основной груз тоже ушёл с меня. Хотя я по-прежнему виню себя за то, что сделала тогда. Это самый ужасный поступок, который я когда-либо совершала.       Кэролайн закрыла руками лицо, пытаясь переварить всё это. Она понимала, что поступок совершённый Адэлис — просто ужасен, но и в этот же момент она понимала, что это было сделано ради любви.       — Наверное, — заговорила вампирша, — самый храбрый и безумный человек может отнять жизнь у другого ради того, чтобы спасти жизнь своего любимого человека.       — Наверное, я именно такая…       — Почему вы стёрли память Клиффорду? — тут же спросила вампирша.       — Клиффорд кое-чего не знает о себе, и я не сразу поняла это, пока однажды не поделилась своими ощущениями с его братом. Я почувствовала в нём что-то животное, агрессивное и опасное… В общем, в Клиффорде имеется неактивированный ген оборотня. Мы точно знаем, что его мать не оборотень, но вот в его отце есть этот ген, так же не раскрытый. Мы общим решением пришли к тому, что лучше ему не вникать во всё это. Ведь быть оборотнем — очень непросто, тем более в большом и шумном городе. Мы пришли к общему решению, что будем делать всё, что угодно, но не дадим ему влезть в сверхъестественное сообщество с головой. Ведь ладно, если он убьёт вампира, но если ведьму или человека, то… Сама понимаешь. Александр, несмотря на сложные взаимоотношения с братом — никогда не желал ему такой участи.       — И как он узнал об этом?       — Александр? — спросила Адэлис, видя кивок. — Со слов какой-то ведьмы много лет назад, ещё до нашего знакомства.       Кэролайн шумно выдохнула, касаясь спиной спинки стула.       — Я просто в шоке, Адэлис, — честно проговорила она. — Я, конечно, чувствовала, что ты та ещё тёмная лошадка, но чтобы настолько… Теперь понятно, почему ты так старательно скрывала то, кто ты такая. Ты боялась, что из-за твоего прошлого у всех нас возникнет куча вопросов, ведь вы натворили немало дел там, у себя.       — Я не боялась, — повела та плечами, — скорее — опасалась. Мне нужно было доверие, чтобы быстренько узнать всё о своей семье. А это было сделать лучше всего тогда, когда никто ничего о тебе не знает. Я не придумала ничего лучше, чем прикинуться ведьмой-неумёхой, которая без пяти минут как узнала о существовании сверхъестественного мира. К счастью, в самый первый день я встретила Деймона, который по счастливой случайности оказался другом моего дедушки.       — Да уж, — ухмыльнулась Кэролайн, — ты везучая, раз практически сразу попала в центр всех происходящих событий. Кстати о Деймоне, — вдруг заговорила Форбс, а Адэлис почувствовала, резко окутавший её жар и она решила отвлечься на недопитый чай, — он что-то знает о тебе? Ну, я о правде, а не лжи.       — Знает, — кивнула Адэлис, — но лишь половину. Я давно перестала его обманывать, особенно после тех двух дней, что мы были заточены у Кола… Да и он давно ничего о таком не спрашивал, к счастью. Не хочу его обманывать, но и правду говорить тоже не очень хочется.       — Почему? Мне же рассказала. Или ты в нём сомневаешься?       — Уж поверь, вот в Деймоне я точно не сомневаюсь, — ухмыльнулась она. — Мы… У нас хорошее взаимопонимание друг друга. Мы каким-то образом умудрились стать близкими друзьями, даже лучшими, возможно, что меня немного настораживает, ведь прошло всего ничего, но и очень радует… Просто я не чувствую, что пришло время ему рассказать.       — Понимаю, — Кэролайн склонила голову, улыбаясь. — На самом деле, мне нравится ваша дружба. В ней есть что-то такое… Не знаю, как объяснить, но Деймон относится к тебе как-то иначе, чем к любому другому из нас. И мне это нравится. Ты ему помогла почувствовать жизнь своим появлением, — проговорила она, делая глоток чая. — Я давно не видела его таким живым.       — Если честно, то я думаю, что и он сделал то же самое для меня. Я сама по приезду сюда не чувствовала себя живой. После того, как умер Джон, мне казалось, что я осталась одна, и что часть меня так же умерла. Я думала, что я одна в этом мире, несмотря на то, что на улице ходит куча людей… Не говоря уже о том, что меня бросил этот урод в самый тяжёлый период, — прорычала она, хмыкая. — Я о Клиффорде, если что.       — Да, я поняла, — кивнула ей Кэролайн. — То, что он урод — мягко сказано.       — И когда по приезду сюда на мосту я встретила Деймона, то у меня было такое чувство внутри… Даже не знаю, как правильно описать… Мне казалось, что я встретила человека, часть которого начинала медленно умирать. Через некоторое время нашего разговора я поняла, что умирать в нём начала как раз надежда, которая когда-то умерла во мне. И мне так захотелось поддержать его, как и он тогда же поддержал меня, совершенно незнакомую ему девушку… На самом деле, я не собиралась заводить друзей. Можно сказать, я чётко прописала себе в мыслях, что у меня не будет никаких друзей и уж тем более никаких новых проблем, но почему-то…       Кэролайн рассмеялась и сказала:       — В нашей жизни нельзя говорить о чём-то, используя слово «никогда».       — Это уж точно…       — И ты по-прежнему хочешь уехать после того, как всё это кончится?       Тяжело вздохнув, Адэлис посмотрела на неё и сказала:       — Ну, во-первых, мы не знаем, когда всё это кончится, не факт, что даже в конце этого месяца. Поэтому, пока я не верну Деймону и Бонни — Елену, я останусь в городе, помогу вам с первородными, а там посмотрим.       — А что тогда будет во-втором пункте?       — Если честно, — она постучала ногтями по столу, — я теперь начинаю сомневаться, что смогу уехать из вашего города. Потому что я всё же нарушила данное себе обещание, нашла друзей и даже работу… Не могу сказать, что я прям прониклась вашим городком, но в нём что-то есть такое, родное что ли… Поэтому я пока на неопределённый срок всё же задержусь тут, а дальше посмотрим. Уже не хочу загадывать о чём-либо.       — Я рада, — искренне улыбнулась Кэролайн. — Правда!       — Неужели после всего, что я тебе рассказала о себе, ты… тебе не противно от меня?       Заданный вопрос застал Кэролайн врасплох, погружая в состояние откровенного шока. И теперь в её голове всё сложилось. Адэлис непросто опасалась того, что узнают о её прошлом, и что появится море вопросов и подозрений, а того, что её не поймут, осудят, ведь поступок совершённый ею — далёк от похвалы, хотя это с какой стороны посмотреть. Сама Кэролайн не знала, как бы она поступила, если бы жизнь погрузила её в такую ситуацию. Но она точно понимала, что не хочет и не может её осуждать. Она, как ни странно, понимает её.       Сама Адэлис терпеть не могла задавать такие вопросы, но ей так хотелось услышать правду, тем более, пока их связывает её заклинание, ведьма знала, что Кэролайн не сможет соврать.       — Нет, Адэлис! — спустя недолгие секунды молчания, ответила Форбс, вновь касаясь её ладони. — Мне не противно от тебя! Я понимаю тебя!       Адэлис благодарно улыбнулась, чувствуя, как её глаза вновь оказались застелены влагой.       — Спасибо… Для меня это важно.       — Кстати, а Элайджа… О чём вы с ним говорили?       — Элайджа позвал меня на встречу ради того, чтобы обсудить то, почему я выдаю себя за новичка, кем не являюсь. В общем, он навёл справки на меня и мою старую, так сказать, деятельность… И мы долго вели переговоры. Мне так же пришлось ему многое рассказать.       — Многое? То есть не всё?       — Именно, — кивнула Адэлис. — Я не рассказала ему то, что рассказала тебе, но ясно дала ему понять, что я не самый светлый человек, хотя он, похоже, был не совсем согласен со мной. Конечно, он знает больше Деймона, и уж тем более больше остальных, но не больше тебя. Ты единственная, кто теперь знает всё «от» и «до».       — А Клаус? — тут же спросила блондинка. — Смотрю, вы познакомились.       — Уж поверь, Клаус знает не больше остальных. Элайджа обещал мне защиту и конфиденциальность нашего разговора, поэтому если даже что-то и доходит до Клауса, то в крайне малом и сжатом объёме.       — Знаешь, сейчас моя самооценка взлетела в небеса, потому что я осознала, что всю историю знаю только я, — блондинка хитро улыбнулась.       — А я смотрю, что вы с Клаусом хорошие друзья? — Адэлис так же хитро прищурилась, улыбаясь. — Давно?       — Ох, кхм… — Кэролайн вдруг покраснела, опуская взгляд в тарелку, на которой так и лежало недоеденное пирожное. — Мы с Клаусом… Думаю, нас друзьями назвать сложно, учитывая многие обстоятельства. Но мы вполне хорошие союзники, приятели…       — Давно ли приятели спят друг с другом?       — Это было давно! — тут же сказала Форбс, видя, как двусмысленно подруга приподняла брови. — И всего один раз!       — Почему? — с искренним удивлением спросила Адэлис. — Кажется, он очень даже ничего… Да и так смотрит на тебя. Только у бесчувственной дамы сердце не ёкнет.       — Ты серьёзно?       — Конечно!       — Ну, значит я бесчувственная, — буркнула она, тут же ощутив, как её сердце кольнуло настолько сильно, больно, что вампирша схватилась за грудь. — Что за…       — Заклинание, — напомнила Адэлис, улыбаясь, — помнишь? Не обманывай своё сердце. Ты к нему явно что-то чувствуешь.       — Лучше предпочту ничего не отвечать… — вдруг с грустью проговорила Кэролайн.       — Ты думаешь, что я осужу твой выбор, чувства, как это сделала Бонни? — хмыкнула ведьма, улыбаясь. — Кэр, вот уж поверь, я ненавижу осуждать людей за их выбор. От меня такого можешь даже не ждать, тем более что я сама в каком-то смысле хороша…       — Просто… — промямлила Форбс, поднимая на Адэлис грустный взгляд. — Понимаешь, дело не только в том, что я боюсь вновь услышать осуждения, но и проблема во мне самой. Просто если я подумаю об этом, и даже на секунду допущу что-то такое… мысль о чём-то возможном или о прошлом, которое нас с ним связывает, то мне будет больно. Я не хочу больше чувствовать боль и те чувства, которые я прячу.       — Я чувствую не только боль в твоём сердце, Кэролайн, но и страх. Ты боишься, что ему это не надо или своих тёмных желаний?       Кэролайн закусила губу, закрывая глаза. Как бы ей хотелось сейчас промолчать и не отвечать, ведь она даже сама не знала — чего боится точно.       — Я не знаю, Адэлис. Возможно того и другого.       Адэлис внимательно посмотрела на поникшую подругу. Она осознавала, что в прошлом произошло что-то, что вспоминать ей неприятно, больно, но ведьма так же терялась в догадках и понимала, что её интерес слишком сильно подогрет. Ведь они сегодня пришли вместе с Клаусом и выглядели так, будто… Будто их ничего не связывает. Адэлис поняла, что они оба пытаются закрыть глаза на прошлое, но при этом один из них точно страдает. И давно, вроде бы, зажившая рана вновь начала кровоточить и причинять боль. Единственное, в чём Адэлис была уверена, что это было что-то не плохое, что мог сделать Клаус, по крайней мере, не в том смысле, в каком можно было бы подумать.       Она не будет больше пытать Кэролайн о тайнах её прошлого, видя, что ей тяжело. Придёт время, и она сама когда-то, возможно, расскажет.       — Ладно, давай не будем об этих парнях… Предлагаю перейти к интересной части дня.       — О чём ты? — с недопониманием посмотрела на неё блондинка.       — Я хочу провести медитацию. И хочу, чтобы ты присоединилась.       — Конечно! Пошли! — вампирша тут же заметно повеселела, понимая, что они отошли от не самой приятной темы разговора.       Выйдя на задний двор и пройдясь чуть дальше, туда, где росло много деревьев, Кэролайн увидела расстеленный клетчатый плед и лежащий на нём гримуар.       — Смотрю, ты подготовилась, — улыбнулась она, присаживаясь одновременно с подругой на плед. — Какой был план действий?       — Ну, — Адэлис на пару секунд взглянула в гримуар, повела бровью и отложила его подальше. — Изначально я хотела, чтобы мы с Бонни вновь воссоединились со стихиями и восполнили свои силы. Она была не против, сказав, что тоже думала это предложить. А потом я предложила ей попробовать сделать медитацию на восполнение наших магических сил, укрепления духа и своего рода — оздоровления. Иначе говоря, такие процедуры сравниваются с походом в спа-салон для ведьм.       — Не сочти меня за эгоистку, но что бы всё это время делала я? Просто смотрела?       Адэлис широко улыбнулась и хитро посмотрела на неё.       — Уж поверь, дорогая, но скучать я бы тебе не позволила. Даже для тебя есть медитация, вампирская.       — Вампирская? — удивилась она. — Никогда о такой не слышала.       — Естественно, — ухмыльнулась ведьма. — Это очевидно. Ведь ведьмы и колдуны скорее себе на горло наступят, чем позволят вампирам стать сильнее. Ведь ваша сила и так растёт с каждым днём, годом и веком.       — Тогда откуда ты знаешь о ней?       — Случайно увидела пару лет назад в одном гримуаре Джона. Видать, кто-то из вампиров когда-то решил присоединиться к подобному рода практикам в кругу ведьм и колдунов. Мы с Александром и Кассандрой одно время вместе практиковали искусство медитаций, что позволяло нам не только лучше чувствовать друг друга на большом расстоянии, но и поддерживать ментальную связь, что очень сложно. Я хочу это же попробовать с тобой, если, конечно, ты тоже этого хочешь.       — Конечно хочу! — тут же сказала она, широко улыбаясь и уже гадая о том, что будет дальше. — Это же интересно! Что мне делать? Просто я ни разу не медитировала, поэтому не знаю всех тонкостей.       — Пожалуй, для начала я погружу тебя в теорию, чтобы ты имела какое-то представление. Хорошо?       Вампирша кивнула, готовая слушать.       — Ведьмы и колдуны придумывали медитации на протяжение долгих тысячелетий. Есть множество разных медитаций, как и для вампиров, оборотней, ведьм и людей, и наверняка — гибридов, хотя такого я не встречала в гримуарах Джона. Каждая медитация для сверхъестественных существ отвечает либо за какую-то одну чакру, либо сразу за несколько. Но, сама понимаешь, такие медитации в разы труднее, тем более с непривычки, поэтому всегда лучше начать с чего-то одного. Название наших чакр от человеческих — ничем не отличаются. Однако, если людям необходимо поддерживать состояние всех чакр на довольно высоких планках, ведь от них зависит не только их здоровье разных планов, в особенности физическое, то вампирам важно держать в тонусе сердечную чакру, которая у них гораздо чувствительная, сильная и, конечно же, эмоциональная. Её называют — Анахата.       Адэлис опустила взгляд Кэролайн на грудь, туда, где находилось её сердце.       — Почувствуй его, — сказала ведьма, — то, как оно бьётся, что говорит и чувствует. Вампирам полезно слушать своё сердце на ровне с мозгом, а иногда даже больше.       Кэролайн сделала так, как сказала Адэлис. Она прислушалась к своему сердцу, которое сейчас билось тихо, не спеша и совершенно не говорило.       — Тебе нужно понять, Кэролайн, вампиризм — тоже магия, которой нужно уметь пользоваться. Вы восполняете свою силу через кровь людей, ещё реже через кровь животных, но может это делать через медитацию. Медитации помогут обрести контроль, особенно это полезно для новообращённых: унять эмоции, заглушить на какое-то время чувство голода, восполнить магическую энергию, усилить ваши вкусовые рецепторы, обоняние, нарастить, так сказать, силу и со временем увеличить скорость перемещения. Конечно, последние три пункта будут развиваться и возрастать в том случае, если делать медитации по часу каждый день, хотя бы один раз.       — Классно… — удивлённо, но довольно произнесла она. — А что о ведьмах?       — Ведьмам важно делать упор в медитации на чакру Аджна. Она отвечает за ясновидение, интуицию, мудрость, разум и вдохновение. Особенно медитации на её прокачку любят ведьмы, которые владеют или хотят овладеть даром прорицания, другим же это своего рода дополнительного бонуса к силе. Она у меня, конечно, развита, но на уровне среднего. Мне неинтересно будущее, потому что я считаю, что многое можно изменить, не всё, конечно, но того, что действительно нельзя — очень мало… Но сейчас не о будущем. Об остальных чакрах поговорим в следующий раз, а сейчас перейдём к делу…       Адэлис даже не успела что-то сказать, как вдруг Кэролайн сама села в позу лотоса, видя тень удивления на лице подруги.       — Я никогда не медетировала, но видела, как это делали другие, — тут же сказала она. — Или мне нужно лечь или по-другому сесть?       — Нет! — тут же сказала Адэлис. — Ты сделала всё правильно. Молодец.       Адэлис под внимательным наблюдением подруги поднялась с пледа и села на ноги у неё за спиной.       — Раз ты это делаешь в первый раз, то я помогу тебе войти в состояние лёгкого транса для того, чтобы ты смогла лучше ощутить весь процесс и вообще прочувствовать, какого это: чувствовать себя на других планах, магию в себе, жизнь и многое другое. Я могу начинать?       — Да, — Кэролайн выдохнула, чувствуя лёгкое волнение. — А нас по-прежнему связывает твоё заклинание?       — Нет. Я уже отменила его действие, ведь наши чувства никак не должны сбивать друг друга с концентрации и процесса. Не переживай, — Адэлис слегка сжала её руку, улыбаясь. — Я рядом. И с тобой ничего плохого не случится. Обещаю. Я даже думаю, что тебе понравится.       — Я тебе верю, — Кэролайн ей мило улыбнулась и снова села ровно, ожидая её действий.       Кэролайн почувствовала, как тёплые пальцы рук ведьмы — коснулись её висков. Вампиршма ощутила, как у неё замедлилось дыхание, а на висках появилось такое ощущение, будто едва ощутимый ток пробежал по её коже, но это было приятно.       — Слушай мой голос, — прозвучал голос ведьмы, и Кэролайн подчинилась, услышав, как вдруг изменился её тон. Он стал таким тихим, плавным, нежным и словно окутывал её. — Закрой глаза. Расслабься. Ты слышишь в своей голове поток мыслей. Отключись от них. Представь, что ты стоишь в абсолютно белом пространстве, в котором полно света. В паре метрах от тебя все ненужные мысли. Вообрази в своей голове стену, за которой останутся все мысли, чувства и переживания, которые могут тебе помешать. Всё. Ты их больше не слышишь. Твоя голова пуста и свободна. Ты чувствуешь лёгкость. Вновь закрой глаза и представь самое умиротворённое место, в котором ты всегда хотела побывать. Представь то место, где ты будешь чувствовать себя свободной и сможешь сказать, что оно то самое — моё место силы…       Адэлис не видела, что творилось в голове у Кэролайн в этот момент, ведь всё, что она слышит и представляет — её личное. Адэлис лишь соединилась с ней на ментальном уровне, ориентируясь на уже знакомые ей чувства, ведь ей не впервые вводить людей в подобные состояния.       Ощутив резко нахлынувшее чувство спокойствия и лёгкости и запах моря, ведьма продолжила:       — Хорошо… Посмотри на горизонт. Видишь яркий красно-оранжевый закат? Солнце припекает твоё лицо, а лёгкий ветерок путает волосы… Ты чувствуешь себя свободной и настоящей. Раскинь руки в стороны и ощути эту свободу и лёгкость. Почувствуй, как твоё сердце начало сильно биться, но не из-за страха, а из-за радости и счастья, которые вдруг окутали тебя. Лучи солнца начинают светить ярче, несмотря на закат, выжигая всю лишнюю тьму, которая есть на тебе: это страхи, неуверенность, сомнения и всё плохое, что ты таишь в себе. Открой своё сердце. Позволь тем чувствам, которые ты прячешь там, пытаешь победить и заглушить — вырваться наружу. Если они плохие, то солнце сожжёт их, а если хорошие, то выслушай их, дай им сказать то, что не давала сказать раньше. А после представь, как солнце начало наполнять твоё сердце новой энергией, которой тебе так не хватало…       Адэлис медленно убрала руки от её головы и поднялась на ноги, возвращаясь на своё место. Она села напротив подруги и тут же увидела, что там, где находится человеческое сердце, — появилось ярко-красное свечение. Чакра была активирована. Адэлис присмотрелась к свечению и увидела где-то в его глубине едва заметные проблески тьмы. Но тьмы в её подруге было гораздо меньше, чем света.       Сейчас Адэлис было очень интересно, через что могла проходить Кэролайн внутри себя: что видит и слышит… Сейчас она как никогда слышит все свои самые сокровенные желания — желания своего сердца, от которых она могла долго прятаться, убегать, сторонится… Ей нужно было услышать себя, чтобы кое-что понять, поэтому Адэлис на ходу немного изменила медитацию, пробуждая в Кэролайн кое-что дополнительно — голос её внутреннего «Я».       Сама Адэлис последний раз делала свою ведьмовскую медитацию день назад, поэтому ей один денёк можно спокойно пропустить. К тому же для Кэролайн это первое погружение в себя и разговор с самой собой, поэтому ей лучше понаблюдать за её состоянием. Разные бывают случаи… Поэтому ведьма Эндерсон приняла решение просто подышать свежим воздухом и подумать о разном, пока не придёт время вытаскивать Кэролайн обратно в реальность.       Как только она допустила мысль, что ей стоит о чём-то подумать, в её мыслях воскрес разговор с Деймоном в машине. Он так упорно видит в себе зло, что её это настораживает. Адэлис не понимала, откуда у него взялись эти мысли, что он чуть ли не первое вселенское зло на земле. У неё создавалось такое впечатление, словно ему кто-то навязал все эти мысли…       «Потому что… Чёрт! Не сходится всё это!»       Деймон принимает тьму в себе, он её любит и не пытается избавиться от такой части себя, прекрасно понимая, что без тьмы он не сможет существовать, ведь она — часть его самого. Но почему он тогда так винит себя за то, что случилось много лет назад?       Адэлис твёрдо решила, что узнает это у него. И в следующий раз он так легко не уйдёт от её вопроса.       Бонни… Они должны были сегодня, до отъезда Адэлис, сходить на кладбище и усилить защиту на склепе. Кто же знал, что всё так выйдет… И Эндерсон теперь могла лишь гадать, как развернутся их взаимоотношения дальше. Хотя она не расстроится, если они так и не станут друзьями, как с Кэролайн, и между ними будут лишь взаимоотношения на уровне союзников и коллег по части колдовства и общего блага.       «Интересно. Бонни говорила, что Энзо пошёл к братьям Сальваторе после того, как он проводил её до меня… Куда пошла сама Бонни после конфликта: к Деймону и Стефану или к себе домой? А если к братьям, то что сказала им?»       В любом случае, Адэлис знала, что Деймон скажет ей, что было и о чём они говорили. А если даже скажет не он, то Стефан — Кэролайн, а она уж точно поделится с подругой.       «И всё же ситуация получилась отвратительная. Я не обижаюсь на Бонни, но я очень зла, что она так обошлась со своей близкой подругой. Кэролайн не заслуживает такого отношения к себе. Бонни должна извиниться».       Встряхнув головой, отгоняя не самые приятные воспоминания, связанные с ведьмой Беннет, Адэлис вдруг переключилась на Элайджу. Примерно через полтора часа он должен приехать за ней, и они поедут куда-то. Интересно, куда он повезёт её?       Адэлис тут же почувствовала приятное чувство предвкушения хорошего вечера. В компании с Элайджей было спокойно, и как бы Адэлис к нему настороженно не относилась, она понимала, что ей действительно кажется, что она ходит под какой-то защитой. Когда она смотрела на него, у неё создавалось впечатление, что Элайджа, несмотря на весь свой внешний облик благородного мужчины, на самом деле не так прост, как может казаться. Да, она слышала, что он — самый добрый, и, как она заметила раннее, самый благородный из Майклсонов, но почему-то Адэлис казалось, что он так же прячет глубоко в себе какую-то свою часть.       Она так думала, потому что в тот момент, во время их тренировки, она посмотрела ему в глаза и увидела что-то такое сильное, сносное… Адэлис даже не знала, как описать это. Это была точно не ярость или злость, недовольство или что-то подобное… что-то другое. Возможно, она даже никогда не узнает о том, что когда-то в нём увидела. А может Адэлис вовсе показалось, и она просто накручивает себя?       Но как бы там не было, ведьма почему-то ждала их встречу. И даже почему-то корыстные цели о том, что можно выведать какую-то информацию, хотя бы о взаимоотношениях Клауса и Джона — ушли на последний вариант. Будет интересно, что им принесёт новая встреча и какие двери и стороны друг для друга она откроет.       Адэлис нащупала в стороне от себя свой телефон и посмотрела на время. За своими размышлениями она и не заметила, как прошло почти пол часа. Пора возвращать Кэролайн в реальный мир.       Посмотрев на подругу, Адэлис заметила, что лицо Кэролайн выглядело таким же ровным и спокойным. Это хорошо. Значит, первая её медитация и разговор с самой собой прошёл очень хорошо. Вновь сев сзади неё, Адэлис медленно коснулась её висков и закрыла глаза, проникая в её сознание, ощущая тёплую, светлую и приятную для ведьмы энергию…       Кэролайн, которая всё это время находилась там, где чувствовала себя свободной, вдруг почувствовала чьё-то незримое присутствие, хотя вокруг вампирши не было ничего, кроме моря, красивого заката, каменного пляжа, и где-то вдалеке, по-правую сторону от неё виднелся какой-то небольшой домик.       — Кэролайн, — прозвучало в её голове, — пора возвращаться. Закрывай глаза. Представь, как картинка вокруг тебя начинает меркнуть, пока ты не почувствуешь то, что не стоишь на чём-то твёрдом. И представляй, будто ты приближаешься на мой голос. Хорошо… Фокусируйся на нём, иди к нему.       Кэролайн делала всё, как говорила ей ведьма. Она шла по темноте и слышала, как звук её голоса становился всё громче и приближался. И вот она увидела спину Адэлис. Ведьма, словно ощутив или услышав то, что она подошла, повернулась и обняла её. Кэролайн без каких-либо слов ответила ей такими же нежными и дружескими объятьями, ощущая от них вновь настигшее её спокойствие.       — Открывай глаза, Кэролайн, — сказала Адэлис, убирая свои руки с её висков и тут же присаживаясь напротив подруги.       Форбс открыла глаза, тут же встречаясь с добрым взглядом Адэлис. Она ничего не говорила, а просто наблюдала за Кэролайн, понимая, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к окружающей её реальности.       Вампирша провела ладонями по волосам, чувствуя лёгкость во всём теле, а главное — в области своего сердца. Ей так хорошо, так спокойно, будто часть своего прошлого она наконец-то смогла отпустить, а часть принять, понять и сделать выводы, которые, возможно, будут так же важны для её будущего. Она услышала своё сердце, как и просила сделать её Адэлис. Она дала ему сказать и показать всё, что так старательно прятала. А ведь зря, всего нужно было заглянуть в себя и не заглушать так старательно то, что всё это время рвалось наружу.       — Как долго я пробыла там?       — Почти полчаса, — тут же ответила Адэлис. — Как себя чувствуешь? Всё хорошо?       — Даже лучше! — тут же ответила она, смахивая собравшиеся слёзы в уголках глаз, тут же почему-то улыбаясь и усмехаясь. — Видать, последствия того, что я услышала и приняла. Самое главное, что я понимаю не только сердцем, но и головой, что чувства, эмоции и всё остальное, что я так старательно прятала и закрывала в своём сердце, — на самом деле правдивы, честны, искренние… Там была я настоящая, Адэлис. Та я, которую многие не понимают и осуждают, с теми чувствами и эмоциями, которые не понимают многие мои друзья. Я словно взглянула на себя со стороны, а самое важное, что я услышала себя. Ведь так?       — Конечно, Кэролайн! — Адэлис тут же сжала её руку, желая тем самым показать, что она рядом и всё понимает. — Если ты хочешь об этом поговорить, то давай. Я готова. Я выслушаю тебя. Только имей в виду, что некоторое время твои чувства могут быть обострены.       Кэролайн потянулась к ней, обнимая. Она снова улыбнулась, чувствуя, как слёзы потекли по её щекам, а самое главное — она не понимала, почему плачет конкретно: из-за того, что с неё, наконец-то, начал уходить лишний груз и тяжесть с сердца, или потому, что ей пришлось взглянуть на то, на что смотреть она долгое время не хотела и убеждала себя в обратном.       — Я расскажу тебе, — сказала Кэролайн, по-прежнему улыбаясь. — Но не сегодня. Я хочу всё переварить и взвесить. Мне нужно время.       Адэлис отстранилась, понимающе кивая. Она осторожно стёрла бегущие слёзы с щёк подруги. И Кэролайн вдруг подумала, что Адэлис похожа на заботливую старшую сестру, которая в нужный момент всегда оказывается рядом и готова всегда помочь.       — Конечно, — ответила Эндерсон, — сколько угодно времени. Ты знаешь, что моя дверь открыта для тебя в любое время дня и ночи.       — Спасибо, Адэлис… Я рада, что у меня появилась такая подруга.       Адэлис улыбнулась, наблюдая, как Кэролайн стёрла оставшиеся слёзы и снова широко улыбнулась, сверкая своей белоснежной улыбкой.       — Всё, — твёрдо сказала вампирша, — хватит слёз! У нас осталось не так много времени. Идём собирать тебя на свидание.       — Деловая встреча, дружеские посиделки, но не свидание! — возразила ведьма, поднимаясь вслед за Кэролайн.       — Значит, превратим деловую встречу — в романтический вечер. Поверь, подруга, ты будешь выглядеть сногсшибательно!       Кэролайн взяла её за руку и потянула в дом, слыша, как Адэлис усмехнулась, видать, смирившись с непоколебимым планом своей подруги.

* * *

      Клаус поднялся на второй этаж своего особняка, намереваясь пойти в свою комнату и уделить часок-другой на чтение какой-нибудь старинной книги, но вдруг его привлёк шум, который доносился из спальни его брата в правом крыле. Поддавшись своему любопытству, Клаус тут же метнулся туда на сверхъестественной скорости, останавливаясь в дверном проёме. Майклсон вошёл в тёмную по интерьеру, но благодаря открытым и большим панорамным окнам, — светлую комнату, опираясь на стену.       — Уже собираешься на встречу с мисс Эндерсон? — спросил он, улыбаясь.       Элайджа извлёк из открытого шкафа вешалку с рубашкой, пиджаком и галстуком. Осторожно сняв рубашку, он лишь едва ли посмотрел на своего брата и вернул вешалку обратно в шкаф, чтобы не испортить костюм.       — Как видишь, — ответил старший Майклсон, надевая на себя белую рубашку. — Не хочешь поделиться, где ты был в течение двух часов?       — Я впечатлён тем, что ты заметил моё отсутствие, — ухмыльнулся Клаус, наблюдая за тем, как его брат ловко справился с пуговицами и с такой же ухмылкой посмотрел на него. — Я решил, что раз наше присутствие в городе больше ни для кого не тайна, можно было позволить себе прогуляться под летним солнышком и насладиться погодой.       Элайджа, который в это время потянулся за галстуком, вдруг замер, так и не взяв его, оборачиваясь на Клауса. Сейчас его взгляд был обеспокоенным и подозрительным.       — Только не говори, что безобидная прогулка — проветрила твои мозги, и ты решил насладиться чем-то человеческим. В жизни не поверю в это. Что ты натворил?       Клаус довольно улыбнулся и прошёлся дальше, присаживаясь на кровать, которая была застелена настолько идеально, что ему вдруг захотелось испортить эту картину, но всё же он отогнал это желание и вновь обратил всё своё внимание на брата.       — Я встретился с Кэролайн, — спокойным тоном оповестил его Клаус, замечая, как заинтересованный и удивлённый взгляд Элайджи медленно перешёл от галстука к нему. — Тебя это так удивляет?       — Честно говоря, да, — первородный качнул головой, возвращаясь к завязыванию темно-красного галстука. — Ты говорил, что не станешь вмешиваться в её отношения со Стефаном Сальваторе.       — Разве я сказал, что собираясь с ней спать? — хмыкнул Клаус, видя сомневающуюся улыбку Элайджи в отражении зеркала. — Хотя, конечно, я бы был не прочь вспомнить минувшие года, но я уважаю её выбор.       — Когда бы тебя это останавливало, брат, — тут же ответил Элайджа, оборачиваясь на Никлауса. — Ты редко поступаешь по законам чести, особенно если дело касается любимой женщины. И не надо сейчас чего-то отрицать! — старший брат тут же перебил его желание возразить.       — И всё же ты не прав, — прорычал Клаус, отворачиваясь. — Она — не моя любимая женщина. Подруга, союзница, кто-то ещё — да, но не моя любовь. Не теперь.       — Врать собственному сердцу — опасно, Никлаус. Уж нам ли не знать это, — покачал головой Элайджа, словно отгоняя какие-то воспоминания и надевая тёмно-синий жилет. — Кэролайн Форбс была твоей первой и настоящей любовью за долгие века. Я не припомню минимум за пять столетий женщины, ради которой тебе приходилось идти против своих принципов, спасать своих врагов, которые являются её друзьями. И уж тем более ты не летал ни к кому на выпускной в другой штат, зная, что тебе ничего не светит, но желание увидеть ту, которая смогла разглядеть в тебе хоть что-то хорошее, было сильнее твоей тёмной сущности и громкого эго. И что самое важно — тебе это нравилось.       Элайджа вновь перевёл свой взгляд на брата, который тяжело и явно раздражённо выдохнул и упёрся взглядом в чёрное покрывало. Клаусу не нужно было что-то говорить, чтобы Элайджа понял, что оказался прав.       «Как же я ненавижу, когда он так делает. Не брат, а прорицатель какой-то».       — А ты? — вдруг спросил Клаус, наблюдая за тем, как Элайджа подошёл к тумбочке и взял с неё бархатную чёрную коробочку, достав запонки из белого золота со своими инициалами.       Элайджа непонимающе посмотрел на брата, а после сказал:       — Излагай свои мысли яснее, Никлаус.       — Вижу, тебе приглянулась ведьма Эндерсон… — Клаус хитро улыбнулся, видя, как Элайджа резко замер, цепляясь за него пристальным взглядом.       — Ты ошибаешься, — тут же ответил первородный вампир, ухмыляясь, и вновь обращая внимание на запонки. Он присел рядом с братом и начал их надевать.       — Она дерзкая, боевая, умная, красивая. В ней течёт горячая кровь. Тебе всегда нравились такие девушки, не отрицай! Поэтому вы часто созваниваетесь, встречаетесь, а сегодня вовсе дружеский вечер на природе. Романтично, — гибрид сверкнул глазками, смотря на абсолютно невозмутимого брата. — Кстати говоря, с чего вдруг вы вновь решили встретиться?       Клаус видел, что внешне Элайджа снова не выражал никаких эмоций, но был готов поклясться, что внутри он яро негодует тому, что его так же нагло пытаются анализировать.       — Прошу, умерь свою фантазию, Никлаус, — Элайджа потёр переносицу и снова обратил внимание на брата. — Между нами совершенно деловые отношения. Тем более ты сам хотел, чтобы ведьма Эндерсон была хорошего мнения о нашей семье и сотрудничала с нами, — первородный развёл руками. — Считай, я делаю за тебя всю работу.       «Хотя это не совсем так…»       — Какая поразительная забота. Спасибо тебе, дорогой брат, — рассмеялся он, склонив голову. — Ещё скажи, что тебе не нравится.       — Не скажу, — уверенно сказал он. — Адэлис интересная девушка, очень притягательная, мудрая для своих лет, не похожая на других, со своими видением мира и ценностями, которые мне импонируют… Но это не значит, что я имею на неё какие-то свои особые цели.       — Зря, — вдруг сказал Клаус, чем заслужил самый удивлённый взгляд старшего брата.       — Я не ослышался?       — Не переживай, твой слух в полном порядке, — Клаус качнул головой, поднимаясь и останавливаясь напротив Элайджи. — Сегодня, когда я встретился с Кэролайн в местной пекарне, мне удалось выяснить, что они планируют женские посиделки. Я решил убить трёх зайцев сразу, — Элайджа уже открыл рот, как Клаус его тут же перебил, собираясь пояснить. — Не в прямом смысле этого слова. Я захотел узнать: во-первых то, как по отношению ко мне настроена Кэролайн; во-вторых: как по отношению к нам и к нашей семье настроена ведьма Беннет; и в третьих: какого мнения о нас Адэлис. Ведь как-никак, но нам с ними сотрудничать по меньшей мере еще около трёх недель.       — Прекрасно, — вздохнул Элайджа. — Ты в своём репертуаре. И что удалось узнать? Кому мы можем верить?       — Как только Адэлис открыла дверь, то трудно было не заметить удивления, как и на её лице, так и на лице ведьмы Беннет. Правда, дальше их эмоции были кардинально противоположными. Адэлис была рада моему приходу и даже сказала, что если бы не женское сборище, то она была бы рада пропустить со мной чашку-другую чая. Бонни Беннет по-прежнему смотрела меня как на врага народа…       — Почему я не удивлён…       — А разве должен быть? — хмыкнул он и продолжил. — Беннет обмолвилась парой слов в мой адрес, и то, я бы сказал, что это скорее было адресовано в воздух, нежели мне. Потом она вовсе ушла, когда Адэлис и Кэролайн мило и дружелюбно со мной попрощались. Но самое интересное началось тогда, когда дверь особняка захлопнулась за моей спиной. Я даже не успел уйти с участка, как прямо в прихожей началось бурное обсуждение случившегося, которое стремительно начало перерастать в конфликт.       — И кто на чей стороне? — всё же полюбопытствовал первородный.       — Ну, до конца, как ты понимаешь, я не дослушал, но с уверенностью могу сказать, что Кэролайн и Адэлис были против ведьмы Беннет. Честно говоря, я сам удивлён, потому что Кэролайн раньше никогда не шла против своих друзей.       — А Адэлис нечего терять… — вдруг проговорил Элайджа, замечая вопросительный взгляд Клауса. — Радуйся. Судя по-всему тебе каким-то образом удалось ей понравится.       — Словно могло быть по-другому, — самодовольно ухмыльнулся гибрид, наблюдая за тем, как брат подошёл к пиджаку, который одиноко висел на вешалке. — Однако этого мало. Я хочу закрепить результат.       — Никлаус, — устало вздохнул Элайджа, оборачиваясь на него и надев пиджак, — если ты хочешь, чтобы Адэлис встала на сторону нашей семьи и была твоим союзником, то просто будь искренним и не строй никаких корыстных планов. Она ценит искренность в людях, а корыстные цели её только оттолкнут.       — Как хорошо ты её знаешь… — заметил гибрид, рассмеявшись. — Само собой, — хитро улыбнулся тот и взглянул на брата исподлобья. — Но ты же поможешь любимому младшему брату и своей семье?       Взгляд Элайджи вдруг стал тяжёлым и недовольным, лишь на мгновение Никлаус увидел что-то в его глазах и любопытно улыбнулся.       — Я не прошу тебя о чём-то плохом, брат. И если ты до сих пор не понял, то я скажу: я не желаю зла Адэлис, скорее наоборот, я желаю ей благополучия, которое может обеспечить наша семья, если мы будем работать на благо друг друга.       — И снова ты ищешь выгоду… — на выдохе произнёс Элайджа. — Я не буду сочинять несуществующую небылицы о нашей семье, чтобы перекрыть все наши злодеяния за столько веков! Но и выдавать наши семейные тайны, или того хуже — порочить нас ещё больше — не стану. Я уже однажды сказал и ещё раз повторю: этот союз нужен тебе, вот ты и занимайся этим.       Элайджа только успел развернуться, как Клаус тут же оказался перед ним, останавливая его.       — Объясни, чем тогда занимаешься ты? — подозрительно щурился гибрид, снова заподозрив что-то нехорошее. — Какой тогда резон приносят ваши встречи?       Элайджа опустил спокойный взгляд на его руку, которая упиралась ему в грудь, медленно убрал, снова поправляя пиджак.       — Я предложил ей свою защиту, Никлаус, которую она не сразу, но всё же приняла.       — Зачем? — развёл руками гибрид.       — Считай это за плату, за заслуги Джона перед нашей семьёй. Я лишь хочу уберечь её от возможного плачевного конца из-за нашей семьи. Мы по-прежнему не знаем всех действий Кола. Мы не знаем его целей на ведьм. И если мне, как и тебе, всё равно на ведьму Беннет, то на Адэлис мне не всё равно. И если ей будет угрожать опасность, то я сделаю всё, чтобы она осталась жива.       Элайджа снова собрался обойти Клауса, как тут же врезался в его руку, которую он резко выставил перед ним. Он посмотрел на гибрида потемневшим взглядом, ожидая его недовольства.       — Ты благороден, как и всегда, братец, — прошипел Клаус, словно предупреждая о чём-то. — Только прошу, не забывай о своей семье в стремлении защитить прекрасную юную жизнь. Семья превыше всего, ведь так, Элайджа? Всегда…       — И навечно. Семья превыше всего, Никлаус.

* * *

      Адэлис сидела за косметическим столиком, а позади неё стояла Кэролайн, которая помогала ей управится с причёской. Подруги весело о чём-то разговаривали, вернее, говорила в основном Кэролайн, пока Адэлис внимательно выслушивала её истории из жизни. Кэролайн поведала ей о своём прошлом: о дружбе с Еленой и Бонни, о том, как стала вампиром и о многом другом. Несмотря на то, что поверхностно Адэлис слышала почти о всех историях раннее, но детали было послушать интереснее, ведь так она могла лучше понять мотивы тех или иных поступков той же Кэролайн, Бонни и Елены, Деймона и Стефана, Клауса или даже Кэтрин, которая появлялась в половине историй весьма эпичным и неожиданным образом.       Адэлис так же рассказала Кэролайн о том, что сегодня она встретилась с Александром, который, судя по всему, следил за ней.       — Серьёзно? — рассмеялась блондинка. — Ты его по деревьям покидала?       — Ну, я тихонечко. Вроде бы я ему даже позвоночник не сломала, — неопределённо покачала она головой, видя, как Кэролайн тут же недовольно посмотрела на неё. — Ой, прости! Продолжай.       — А жаль, — улыбнулась подруга, продолжая завивать оставшиеся прямые локоны. — И что ему нужно было?       — Он пытался объяснить мне, что ему можно доверять и он на нашей стороне. Ну, а я не хотела его слушать.       — И правильно сделала! Предатель.       Адэлис как-то грустно улыбнулась, взглянув на подругу из-под бровей.       — Последний штрих, — увлечённо прошептала Кэролайн. — Готово!       Адэлис подвинулась ближе, рассматривая аккуратные локоны, как вдруг Кэролайн ей тут же протянула довольно немаленькое овальное зеркальце и развернула её спиной к зеркалу. Ведьма аккуратно навела маленькое зеркало в руках — на большое и вгляделась на аккуратную маленькую композицию волос, которые были скреплены у неё на затылке. Эта причёска делала её такой нежной и женственной, так и не скажешь, что за её плечами весьма сложный пройдённый путь из крови и жертв врагов и невинных людей…       — Кэр… — Адэлис посмотрела на неё блестящими глазами, — спасибо! Ты просто волшебница! У меня всегда были проблемы с задними локонами.       — У меня тоже, но я даже этому научилась с годами — улыбнулась она. — Но другим я всегда делала хорошие причёски. Так что обращайся.       — Обязательно! Наверное, в детстве практиковалась на куклах?       — И на маме, — вспомнила она, счастливо улыбаясь. — Я любила это…       Быстро прогнав грусть из глаз, вампиршма заговорила:       — Но нам с тобой повезло с тем, что у нас от природы кудрявые волосы. Причёска продержится дольше.       — Это точно, — улыбнулась Адэлис. — Остался макияж.       — Моя помощь нужна? — тут же спросила Кэролайн.       — Ну, если я снова не справлюсь со стрелками, то понадобится.       Кэролайн понимающе кивнула и присела на кровать, внимательно наблюдая за тем, как Адэлис достаёт всю нужную косметику и аккуратно раскладывает её перед собой в нужном порядке. Кэролайн тут же вспомнила, как собирается она. У неё на столе и вокруг вечный хаус.       — Слушай, — вдруг начала вампиршма, — ты так и не сказала…       — Чего?       — Почему ты хорошо относишься к вампирам и даже гибридам? Почему у тебя нет ненависти к нам, как у других ведьм и колдунов. Нас же просто не переваривают!       Улыбнувшись, Адэлис заговорила, аккуратно распределяя по лицу лёгкий слой тональной основы:       — А за что вас ненавидеть? Большинство из вас не собирались становиться теми, кем вы являетесь. Даже за Майклсонов всё решили, не спросив их. К тому же, вампиризм не делает вас плохими только потому, что вы перестали быть людьми и теперь записались в ряды монстров, какими вас все считают. Вампиры, как и люди, все разные. Вспомним Стефана, чересчур чуткий парень, который в случае чего-то тут же испытывает муки совести. А разве у чудовищ она есть?       — Нет…       — Вот именно. Или ты. Ты, Кэролайн, и вправду лучик света, который ну никак не похож на монстра. В тебе слишком сильна любовь к людям, этому миру, и ты, скорее, сама будешь страдать от пыток каких-то уродов, чем позволишь это сделать кому-то за тебя. Ты верная, добрая, чувствительная, светлая… Какой из тебя монстр? Никакой.       Вампирша опустила взгляд в мягкий белый ковёр, улыбаясь и продолжая слушать ведьму, которая аккуратно растушевывала уже тени на правом веке.       — Везде есть плохие люди, но ведь они не делают плохой всю расу. Просто все привыкли, что вампиризм обнажает, как правило, тёмную сторону человека, которая по нраву далеко не каждому. А ещё ошибка некоторых вампиров в том, что они мыслят так, что раз они теперь вампиры, то можно пустится во все тяжкие, — ухмыльнулась она, качая головой, — особенно так мыслят новообращённые.       — Когда я обратилась, то в больнице укусила медсестру, а на празднике убила какого-то парня, — вспомнила вампирша. — Самое ужасное было то, что мне понравилось… Но я не хотела пускаться во всё тяжкое. Меня это так же пугало.       — А монстра бы это только будоражило, радовало и извращало, и уж точно не пугало. То, что тебе понравилось убийство — естественно. Жажду крови победить трудно, если вообще возможно. Вы умеете это контролировать, притуплять, и как бы вы себя не убеждали, но вам это всё равно будет нравиться — убивать. Винить вас за это нет никакого смысла, а ненавидеть — тем более. Вас просто нужно учить уживаться с этим. И тебе повезло, что рядом с тобой был Стефан, который научил тебя этому.       Адэлис отложила в сторону одну кисточку и поменяла на другую с косым срезом.       — А что насчёт Клауса… Я не могу судить о нём в полной мере, надеюсь, понимаешь. Я практически не знаю его, но если судить по моим ощущениям, то я не чувствую опасности от него. Да, все говорят, что он самое злое зло, что бродит по этой земле, возможно, так оно есть или было раньше, к чему я более благосклонна, но я думаю, что не стоит вечно относится к нему с ненавистью. Тем более я уже ранее сказала Бонни, что у медали две стороны. Вы пытались спастись от Клауса, а он пытался спастись от вас и, наконец-то стать тем, кем заслуживает быть — гибридом двух видов. Я, конечно, слышала о разных его злодеяниях, которые просто невозможно оправдать, но… — Адэлис цокнула, переводя взгляд на подругу. — Что-то мне подсказывает, что сейчас он другой. Уж не знаю, права я или нет. В любом случае, это хорошо, что ты даёшь ему шанс проявить себя с лучшей стороны.       — С чего ты взяла, что я даю ему шанс? — хлопнула глазами Кэролайн.       — Мне казалось, что это очевидно, — хмыкнула Адэлис, на время замолкая, рисуя аккуратную тёмно-коричневую стрелку тенями на правом глазу. — Отлично! Получилось! — радовалась ведьма, замечая ухмылку на лице Кэролайн. — Если бы ты не решила дать ему шанс, то ты бы не позволила проводить себя. Что уж говорить о галантном поцелуе ладони.       — Это была просто прогулка. Я решила просто пройтись и поговорить с ним, узнать, как он и что вообще думает о всём.       — То есть тебе интересны его мысли, — проговорила Адэлис, быстро нарисовав стрелку на левом веке. — Почему? Раз тебе не должно быть плевать, если ты не собиралась давать ему какой-то шанс?       — Ну, должно… — задумчиво проговорила Кэролайн. — Просто это была обычная дружеская прогулка и любезность. Думаю, такого больше не повторится.       — Я бы не была в этом уверена.       Кэролайн ничего не ответила, а лишь опустила взгляд в пол, пока Адэлис принялась красить ресницы. Наверное, она была права. Кэролайн думала, что они с Клаусом в принципе больше не пересекутся в этом десятилетие или даже в этом веке, и вот как повернулась жизнь. Что уж говорить и думать, если она была уверена в том, что они не встретятся вот так просто…       — Готова, — произнесла ведьмы через какое-то время, осматривая себя в зеркале со всех сторон.       Кэролайн поднялась с кровати и снова встала позади подруги, смотря на неё через зеркало.       — Ты потрясающая!       — Спасибо, дорогая.       Улыбнувшись, Кэролайн подошла к белому шкафу, который был встроен в стену, и достала оттуда чёрное платье в пол.       — Осталось платье и примерно пятнадцать минут до приезда благородного парня. Жду тебя тут.       Адэлис приняла платье и направилась в ванную, прикрывая за собой дверь. Она быстро сняла с себя шёлковый чёрный халат, оставаясь в одном нижнем белье. Ведьма взглянула на себя в большое зеркало, проводя рукой по шее и груди, замечая, что все засосы, которые Деймон оставил на ней ещё утром — прошли и наверняка благодаря его крови.       Ухмыльнувшись и встряхнув головой, Адэлис аккуратно сняла платье с вешалки и начала надевать его на себя. К счастью, молния была с боку, поэтому она прекрасно справилась сама и уже через минуту смотрела на себя оценивающим взглядом. В отражении она видела красивую девушку, которая словно собралась не на дружеский вечер, а скорее на какой-то приём…       «Я никогда не вижу середины… И всё же я выгляжу шикарно».       Она поправила в меру широкие бретельки чёрного атласного платья, обращая внимание на выпирающие ключицы и голые плечи с руками, которым вечером, скорее всего, будет холодно…       «Не забыть бы кордиган…»       Адэлис провела руками по своей груди, оценивая, как хорошо платье подчёркивает её немного открытый бюст и то, как платье плотно прилегает к её талии, но при этом не жмёт и не доставляет никакого дискомфорта. Юбка казалась слегка объёмной, хоть и лёгкой, с вырезом на бедре.       «Потрясающе».       Вдруг взгляд ведьмы зацепился за кулон, который, как всегда, покоился на её грудь. Конечно, к чёрному цвету подходит всё, но почему-то ей не нравилось, как смотрелся именно этот кулон, поэтому она тут же его сняла и сжала в руке. Оглянувшись, Адэлис увидела стоящие в стороне у стеночки — туфли, и тут же обула их, аккуратно сделав несколько шагов вперёд.       «Удобно. Не устану. Не будем же мы с Элайджей забег устраивать».       — Я слышу, что ты обула каблуки! — прокричала Кэролайн. — Выходи скорее! Хочу уже на тебя посмотреть.       Улыбнувшись, Адэлис подмигнула себе в зеркало и вышла из ванной, закрывая дверь.        Ну, как? — спросила ведьма, медленно покрутившись, чтобы Кэролайн смогла внимательно рассмотреть её со всех сторон.       — Ты великолепна, Адэлис! — радостно воскликнула вампирша, хлопнув в ладони. — Была бы я парнем, то не смогла бы от тебя отвести взгляда. А где твой кулон? — Кэролайн тут же заметила отсутствие украшения.       — Спасибо, — Адэлис чмокнула её в щёку и прошла до комода, пододвигая к себе белую шкатулочку внушительных размеров. — Мне не понравилось, как этот кулон смотрелся с этим платьем, да и со всем моим образом.       — Но это же кулон твоего дедушки! Ты никогда его не снимаешь!       — Верно, — кивнула Эндерсон, открывая шкатулку со своими украшениями. — Поэтому я надену другой кулон, подаренный им же.       Кэролайн внимательно наблюдала за подругой, которая сначала положила один кулон и взяла другой, который лежал в соседнем отсеке. Форбс так же заметила, что у неё достаточное количество украшений, что говорит о её любви к ним. В этом они похожи.       — Помоги, пожалуйста, — Адэлис протянула ей медальон с каким-то не огранённым чёрным камнем и повернулась спиной.       — Что это за камень? — поинтересовалась вампирша, пытаясь попасть в замок.       — Чёрный турмалин, — пояснила ведьма. — Шерл, иначе говоря.       — Тоже с какими-то магическими свойствам? — спросила она, застегнув цепочку.       — Если только с природными, как и любой другой камень на этой земле. А сама я специально его не заколдовывала.       Адэлис повернулась на неё, и Кэролайн тут же поправила её волосы, довольно улыбаясь.       — Хотела тебе кое-что рассказать, — вдруг начала она. — Вернее, мне будет нужна твоя помощь.       — Конечно! Что случилось? — тут же серьёзно спросила Адэлис.       — Ничего плохого, не переживай! — тут же ответила Кэролайн, видя её напряжение. — Просто через четыре дня у Деймона день рождение. И я хотела бы устроить праздник. Скромный. Не так, как раньше, с размахом на пол города, — ухмыльнулась подруга, вспоминая о прошедших годах. — Мне бы хотелось собрать всех наших, ну и первородных можно пригласить, думаю, это отличный способ хотя бы на время забыть о старой вражде, хотя бы некоторым из нас…       — А-ага… — протянула ведьма. — Я не против, конечно, и с радостью могу помочь тебе, но что думает об этом сам именинник? Ты с ним говорила?       — Вот это основная проблема… Деймон, в принципе, не против всяких дружеских посиделок, но они перестали приносить ему особую радость, когда Елена заснула. Он два дня рождения провёл в своей комнате, упиваясь бурбоном, как всегда, в целом. Я, конечно, попытаюсь с ним поговорить, но сомневаюсь, что он послушает меня. В общем, если вдруг у меня не получится, я бы хотела, чтобы это сделала ты.       Глубоко вздохнув, Адэлис кивнула и улыбнулась.       — Хорошо. Я с радостью помогу тебе.       Кэролайн крепко обняла её и вдруг отстранилась, прислушиваясь.       — Что такое?       — Я слышу, как к твоему дому подъехала машина. Похоже, Элайджа уже здесь.       — Ох, — тяжело вздохнула ведьма, чувствуя небольшое волнение. — Пора.       — Расслабься, дорогая, ты выглядишь потрясающе!       — Сколько уже раз за сегодня, я сказала тебе — «спасибо»?       Кэролайн мило улыбнулась, как вдруг на кровати позади неё просигналил телефон Адэлис. Ведьма тут же подошла и взяла его, вчитываясь в пришедшую смску.       — Ты права. Это Элайджа. Пошли.        Не прошло и двух минут, как девушки вышли из дома и увидели стоящего у автомобиля Элайджу, который тут же поднял на них свой взгляд и сдержанно улыбнулся, замечая, что ведьмы Беннет с ними почему-то нет.       — Добрый вечер, девушки, — он склонил голову в знак приветствия.       — Добрый вечер, — так же сдержанно улыбнулась ему Кэролайн, замечая, как тот перевёл взгляд на Адэлис протягивая ей руку.       Адэлис протянула ему ладонь, наблюдая, как он медленно нагнулся и лишь едва коснулся губами её тыльной стороны ладони.       — Добрый вечер, Элайджа, — улыбнулась она.       — Ты великолепно выглядишь, — улыбнулся он ей.       — Спасибо…       — Мисс Форбс, — вдруг обратился к ней первородный, замечая неловкость на её лице, — мы можем вас подвезти, если вам куда-то нужно.       — Я собиралась к Сальваторам, а тут, в принципе, недалеко. Потому, нет, спасибо, не нужно…       — Нужно, — тут же перебила её Адэлис. — Не лучшее время для того, чтобы разгуливать по улице, зная, что в городе полно не самых доброжелательных людей.       — Адэлис…       — Кэролайн.       Вновь сдержанно улыбнувшись, Элайджа снова перевёл взгляд на Кэролайн и сказал:       — Вот и хорошо. Всё решили. Прошу, садитесь.       Адэлис посмотрела на Кэролайн довольным взглядом, подмигнула. Элайджа, который остановился у машины и уже открыл дверь на задние сидения, ожидал, когда блондинка сдвинется с места.       «Чудно! За меня всё решили…»       Кэролайн уверенный походкой прошла мимо подруги и подошла к машине, обращая внимание на протянутую руку Элайджи. Благодарно кивну ему, вампирша села в машину.       Адэлис тем временем подошла к машине, как Элайджа тут же открыл ей дверь и так же помог ей сесть.       — Зачем, Адэлис? — тут же спросила Кэролайн, пока первородный не успел сесть.       — Не начинай, — тут же ответила Адэлис, смотря на неё через зеркало.       Цокнув, но всё же улыбнувшись, Кэролайн откинулась назад, чувствуя спиной, как коснулась холодной кожи салона. Элайджа, как раз в этот момент сел за руль и завёл машину, покидая участок Адэлис…

* * *

      — Три на пять, братец, в мою пользу, — довольно улыбнулся Деймон, подкидывая чёрный шарик с цифрой 8. — Не устал ещё проигрывать?       — Договорились же, играем до десяти, — улыбнулся Стефан, забирая шарик у него из рук и вновь выставляя все шары.       — Как хочешь, — пожал плечами Сальваторе, направляясь к столику сзади себя, наполняя пустые стаканы из-под виски, мельком обращая внимание на настольные часы. — Скоро должна прийти блондиночка.       — С чего ты взял? — спросил Стефан, как тут же перед его лицом появился хрустальный бокал. — Спасибо.       — Пожалуйста, — ответил Деймон, останавливаясь около бильярдного стола. — Потому что Адэлис уже должна была встретиться с Элайджей.       — Рискованная у тебя подруга, — проговорил Стефан, наблюдая, как Деймон делает первый ход и два цельных шара залетело в лузу. Тяжёлый вздох.       — Начало положено, — с довольной улыбкой ответил ему брат, вновь отправляясь в путешествие вокруг стола. — Адэлис по своей натуре рискованная дама. Элайджа не причинит ей никакого вреда, я в этом уверен. А она, если что, сможет постоять за себя.       — Будем надеяться, что ты прав.       Как вдруг входная дверь в дом хлопнула.       — Привет блондинкам! — прокричал Деймон, видя, как в зале тут же появилась Кэролайн.       — И это всё? — вдруг спросила она, встречаясь с нахмуренным взглядом Стефана и озадаченным Деймона.       — А кого ты ещё ожидала увидеть? — спросил Деймон, нанося ещё один удар и промахиваясь. — Чёрт! С твоим приходом моя удача покинула меня!       — Спасибо, Кэролайн, — улыбнулся ей Стефан, возвращаясь к столу.       — Вообще-то я ожидала увидеть тут Энзо и Бонни.       — Они были тут пару часов назад, — ответил младший Сальваторе.       — И я так понимаю, вы обо всём знаете?       — Как прошла прогулка с Клаусом? — тут же спросил Деймон, хитро улыбаясь.       Форбс сложила руки на груди, смотря на него таким убийственным взглядом, давая понять, что ему лучше заткнутся.       — Раз уж вы всё знаете, то рассказывать ничего не буду.       — Почему же? — Деймон остановился в метре от неё, сжимая в руках кий. — Можешь поделиться женскими секретиками, которые после столь неприятного случая звучали в стенах её дома. Ты же знаешь, Кэр, я люблю сплетни.       — Не дождёшься, Деймон. Ты в число девочек не входишь, — она прошлась по нему наглым взглядом, — насколько я знаю.       Стефан, который ожидал брат у бильярдного стола, тихо засмеялся, опустив взгляд в пол.       — Ну ты же однажды проверяла, — напомнил ей Деймон об их недоромане. — Сомнений быть не должно.       — И это был мой самый худший опыт, — мило проговорила она.       — Обидно!       — Я старалась.       — Кхм, — послышалось со стороны, — надеюсь, вы закончили обмениваться любезностями.       — Мы только начали, — ответил своему брату Деймон, возвращаясь к столу.       — Кстати, у меня есть разговорчик к тебе, — проследовала за ним Кэролайн. — Уже догадываешься, о чём именно?       — Надеюсь, что я ошибаюсь.       — Сомневаюсь. Какие у тебя планы на твой день рождения? Снова запереться в комнате с запасами бурбона и крови?       — Какая удивительная способность предсказывать будущее, учитывая тот факт, что ты не ведьма. Хотя, — он прошёлся по ней оценивающим взглядом, — не удивлюсь, если мы чего-то не знаем.       — Если бы я была ведьмой, то с радостью бы сожгла тебя от большой любви, ну, или ненависти. Пока не решила.       — Я не хочу праздновать, — тут же серьёзным голосом заявил Деймон.       Кэролайн обернулась на Стефана, ища поддержку в его глазах, но тот лишь пожал плечами.       — Тем более, зная тебя, родная, ты не умеешь закатывать скромные вечеринки.       — Между прочим, в этот раз я хотела сделать всё довольно скромно, — девушка обиженно нахмурила брови.       — Я не ослышался? — удивлённо поинтересовался Стефан. — Вот уж кто, но ты — и скромная вечеринка — вещи не совместимые.       — Брат, это уже пятая здравая мысль за сегодня! Неужели кровь лесных зверушек начала работать — как надо?       Деймон уже хотел сделать свой ход в игре, как вдруг у него нагло отобрали кий и протянули его брату. Он поднял свой взгляд на раздражённую Кэролайн, которая, казалось, была готова растерзать его.       — Когда я говорю о скромных посиделках, то имею в виду праздник внутри только нашей компании, а не всего города! Я знаю, что ты уже в теории старик, Деймон, но давай сломаем стереотипы или пойдём против них хотя бы один раз! Я знаю, что ты любишь Елену и жизни без неё не видишь, но даже она просила тебя жить и наслаждаться! Хватит страдать и заниматься непонятно чем! Давай один день проведём все вместе, в кругу друзей, без ругани, скандалов и убийств! Один хороший и светлый день! О большем я тебя не прошу…       — Зачем тебе это, Кэролайн? — спросил он тихим голосом, внимательно смотря на неё.       — Может быть, я хочу показать тебе, что ты не один даже в такое время. Может, я хочу, чтобы ты почувствовал жизнь, а не жил каждый день только потому, что должен жить!       Деймон очень внимательно смотрел на неё и буквально не верил, что слышит это.       — Я… — хотел ей что-то ответить Сальваторе, как вдруг его прервали.       — Что-то очень шумно у вас, ребятки, — послышался из гостиной голос гибрида.       Все резко обернулись на стоящего в пяти метрах от них Клауса.       — Какой неожиданный визит, — ухмыльнулся Деймон. — Чем обязаны?       — Ты, как всегда, во время, Клаус, — сквозь зубы произнесла вампирша, снова складывая руки на груди.       — Надеюсь, я получу приглашение на вечеринку? — спросил Клаус, широко улыбаясь. — Я же, вроде как, друг.       — Если на вечеринке будешь ты, то без лишних смертей дело точно не обойдётся, — ухмыльнулся Стефан.       — Я подумаю над твоим приглашением, — с трудом сдерживая раздражение, произнесла Кэролайн.       — Прости, дорогуша, но это дело остаётся за самим именинником, — проговорил гибрид, подходя ближе.       — Да ты ненавидишь дни рождения! — возмущённо воскликнула девушка.       — Что с твоими эмоциями, Кэролайн? — вдруг спросил Стефан, заподозрив что-то неладное.       Тяжело вздохнув, Кэролайн с тенью вины посмотрела на всех.       — Простите, это побочный эффект после одной медитации, которую мы практиковали с Адэлис. Она предупреждала об этом…       — Знакомая медитация, — вдруг сказал Клаус, и теперь все удивлённо смотрели на него. — Я бы сказал, что это комбо из нескольких. Задача её не только в поддержание вампирской силы, но и в разговоре со своим сердцем, мыслями, желаниями… Интересно, что ты увидела внутри себя, любимая.       — Ты её тоже делал? — глаза Форбс широко раскрылись, не веря тому, что она только что услышала.       — Вроде бы, я ничего не говорил о себе.       «Снова уходишь от ответа, Клаус…»       — И всё же, зачем ты здесь? — спросил Стефан.       — Мне нужен напарник для одного дела, — хитро улыбнулся Майклсон.       — Кого нужно убить? — тут же спросил Деймон, допивая виски.       — Никого… Хотя, может и придётся. Всё будет зависеть оттого, как пойдёт разговор. Может ты, Деймон, как раз составишь мне компанию? Потрошитель сейчас в спячке, поэтому со Стефаном будет скучно, да и любимая девушка его не отпустит, а ты свободен. Что скажешь?       Деймон молчал, раздумывая над тем, насколько это разумно.       — Да ладно тебе, приятель, — подошёл к нему гибрид, — съездим по делам, а потом развлечёмся. Соглашайся.       Деймон перевёл взгляд на брата и Кэролайн, в глазах которых и так можно было увидеть, что по их мнению — это плохая идея.       — Чёрт с тобой, — на выдохе произнёс Сальваторе, — поехали.       Клаус снова довольно улыбнулся, несколько раз похлопав того по плечу.       — Ты уверен, Деймон? — с нотой волнения спросил Стефан.       — Хочу развлечься и жажду приключений! — весёлым тоном заявил Сальваторе.       Кэролайн так же удивлённо смотрела на Деймона, который вместе с Клаусом прошёл мимо неё. Выдохнув, её вдруг окликнули.       — Эй, блондиночка, — Кэролайн резко повернулась на него, — может, ты права? Я не против дружеского торжества в мою честь, — Сальваторе подмигнул ей и скрылся за поворотом.       — Хорошего вечера, — улыбнулся Клаус ей и Стефану. — Дорогуша, я жду приглашения.       Ухмыльнувшись ему, Кэролайн так же проводила гибрида взглядом, чувствуя радость.       «Наконец-то он согласился… Даже с трудом верится!»       — Ты хоть что-то поняла? — спросил у неё подошедший Стефан.       — Кое-что, — кивнула она, поворачиваясь на него, встречаясь с вопросительным взглядом. — Клаус снова что-то придумал. Удивительно то, что он решил посвятить в это Деймона. Ладно, неважно. Чем займёмся мы?       — Как смотришь на то, чтобы прогуляться, как раньше?       — Согласна.       Когда Клаус вышел из дома, Деймон уже завёл свою машину, сидел и ожидал его.       — Куда едем?       — В Ричмонд. К одной моей знакомой ведьме.       — Думаю, будет интересно, — с улыбкой произнёс он.       — Можешь не сомневаться, — загадочно улыбнулся Клаус. — Поехали.

* * *

      — Слушай, Элайджа, я, конечно, тоже люблю тянуть интригу, но может всё же дашь намёк на то, куда везёшь нас?       — Я везу нас в одно из самых лучших мест на природе вдали от центра города. Не переживай, мы почти на месте.       — Я и не переживаю, — улыбнулась она, пожимая плечами. — Просто… Я жутко любопытная! И переживаю, не переборщила ли с роскошным нарядом.       — Ты потрясающе выглядишь, Адэлис, — улыбаясь, сказал он, видя, как ведьма смущённо отвела взгляд. — Твой наряд идеально подойдёт для этого места.       Адэлис довольно улыбнулась, возвращая своё внимание на дорогу. Она уже поняла, что они будут отдыхать где-то на природе в тот момент, когда они свернули в сторону трассы, которая вела куда-то через лес. Наверное, если бы вёз её кто-то другой, то она бы серьёзно напряглась, но с Элайджей было спокойно. У неё создавалось такое впечатление, словно она едет в танке, который абсолютно не пробиваем. Смешно, но именно так она себя чувствует.…       Вдруг они свернули направо, и она тут же увидела большое и красивое деревянное заведение, большие ворота и вывеску, которые были украшены светящимися гирляндами в виде лампочек.

Welcome to «Piccolo Sogno»

      Элайджа краем глаза заметил, с каким интересом Адэлис рассматривала новую местность, и почему-то это вновь заставило его улыбнуться. Элайджа заехал на парковку и ловко припарковал машину, первым покинув салон. Он тут же появился у другой двери, открывая её и помогая Адэлис вылезти из машины, чувствуя, как нежно она сжала предложенную им руку.       — Я надеюсь, тебе понравится.       — Мне уже нравится…       Адэлис, как ведьма, не смогла проигнорировать энергию этого места. Она была такой… свежей, бодрящей, манящей и словно отрезвляющей, и до безумия «вкусной» для неё — как ведьмы.       Элайджа, не отпуская её руку, повёл Адэлис не в само здание, а за него по каменной белой дорожке, по которой так ритмично и мелодично стучали её каблуки. Вдоль извилистой дорожки так же присутствовали маленькие уличные фонарики, которые красиво освещали путь. И когда они прошли немного дальше, Адэлис увидела множество небольших полукруглых беседок, которые за счёт своих белоснежных крыш, по фигуре напоминали конус. Деревянные колоны, на которых держалась эта крыша, так же были обмотаны световой гирляндой в виде лампочек. У каждой такой беседки вокруг имелись шторки молочного цвета, на некоторых они были завязаны и открывали вид на компании, которые так же отдыхали в этом месте, а где-то плотно закрыты. Но каждая из них была расположена так, что вид открывался не только на большую реку и широкий пирс, но и на красивейший закат.       «Боже мой… Я сейчас умру от такой красоты. Спокойно, Адэлис, держи себя в руках…»       — Элайджа, я просто в восторге… Это потрясное место!       — Я рад, что смог привести тебя в трепет. Неприметное место за городом, в котором нет вампиров, ведьм и оборотней.       — Прям совсем нет? — с улыбкой спросила она, скептично дёрнув бровью.       — Кроме нас с тобой, — улыбнулся ей первородный.       Вдруг к ним подошёл официант, почтенно кивая. Адэлис заметила в его руках две тёмно-коричневые книжки, которые наверняка являлись меню.       — Добро пожаловать в «Piccolo Sogno», мистер Майклсон и мисс Эндерсон. Ваша зона полностью готова. Прошу пройти за мной.       «Он подготовился…»       Они направились в след за официантом, минуя уже занятые беседки. Адэлис заметила, что большая часть была пуста, а это означало, что лишних ушей тут точно не будет и можно лишний раз не напрягаться. Они подошли к одной из беседок и официант тут же замер справа от входа, пропуская их внутрь.       — Желаете ли вы, чтобы я распустил шторы?       Элайджа посмотрел на Адэлис, которая тут же сказала, видя, что их желания совпадают:       — Не нужно прятать за шторами такой приятный вид, — с лёгкой улыбкой проговорила она, присаживаясь на мягкий диван, на котором было немало подушек вокруг.       Элайджа сел напротив неё, обращая своё внимание на официанта.       — Пожалуйста, ваше меню. Будут какие-нибудь пожелания? Мы можем попросить профессиональных музыкантов что-то сыграть.       — Как относишься к джазу? — спросил у неё Элайджа.       — Очень хорошо.       — Будьте добры, — взгляд первородного скользнул к нему на бейджик, — Марк, попросите музыкантов играть что-то из джаза продолжительное время.       — Будет сделано, мистер Майклсон. Желаете что-то ещё?       — Будьте добры, подойти к нам через десять минут и принять заказ.       — Хорошо. Хорошего вечера, — парень снова почтительно кивнул и поспешил покинуть их общество.       Адэлис всё это время внимательно наблюдала за Элайджей, его речью и восхитительными манерами, которые ей так нравились в нём…

* * *

      Клаус и Деймон ехали вдоль пустой автомагистрали и скоро должны были покинуть Мистик-Фоллс. Справа от них расстилалось огромное поле, и там же виднелся оранжевый закат, а слева был непроглядный лес, который так и не думал заканчиваться. Деймон гнал довольно быстро, к счастью, они с Клаусом, как оказалось, любили скорость, несмотря на то, что им некуда спешить. За все пол часа, которые они находились в машине — практически не разговаривали. Деймон иногда поглядывал на Клауса, но тот всё время с кем-то переписывался, хотя его лицо было весьма красноречивым. Иногда гибрид ухмылялся, иногда злился и сжимал телефон настолько сильно, что Деймон удивлялся тому, как тот всё ещё жив, а ещё реже он раздражённо выдыхал, наверное, желая убить кого-то по ту сторону.       — Слушай, Вселенское зло, ты начинаешь меня напрягать!       — Чем же? — Клаус впервые оторвался от телефона и посмотрел на него.       — И ты ещё спрашиваешь? — возмущённо спросил вампир. — Рядом с тобой сидит такой обаятельный и весёлый собеседник, а ты уткнулся в это новомодное чудо техники!       — Ну, извини, приятель, — усмехнулся гибрид. — Руковожу своим домом удалённо.       — Что, оставил Новый Орлеан на лентяев, бездарей и тунеядцев?       — Не совсем так… Хотя некоторым не помешает сделать массаж шеи или сердца… — задумчиво проговорил он, отправляя ещё одно сообщение и убирая телефон обратно в куртку.       — А король-то у нас злой, — поддел его вампир, видя довольную ухмылку.       — Ну, что ты, я редко злюсь. Обычно я сразу вырываю сердца или сворачиваю шею, ты же знаешь.       — Года идут, а ты не меняешься.       — Ты, я смотрю, тоже остаёшься верен себе.       Деймон пожал плечами.       — Ну, что у тебя там случилось? — всё же решил поинтересоваться Деймон.       — Перед тем, как приехать в ваш город, Кол навёл достаточно беспорядка в моём, и мы до сих пор пытаемся всё уладить. Пришлось переложить некоторые дела на плечи Фреи и Марселя. А сейчас ещё ведьмы что-то творят, прикрываясь обычными ритуалами. У моей сестры плохое предчувствие.       — Фрея — самая старшая из вас? — Клаус кивнул, понимая, что тот уточняет. — А Марсель кто?       — Марсель мне… Я вырастил его — как родного сына, — Деймон тут же удивлённо посмотрел на него. Ему показалось, что он ослышался. — Не смотри на меня так. Я понимаю, что это звучит дико, но я способен не только на то, чтобы сеять хаус и зло.       — Вот это меня и удивляет! А как так получилось, что ты решил сыграть в заботливого папочку?       — И всё же от заботы, любви и ласки я был далёк. Это был 1820. Мы с Элайджей и Ребеккой случайно стали свидетелями того, как один знатный мужчина избивал сына практически прилюдно, на улице, не так далеко от дома губернатора. В тот день мы возвращались с похорон сына губернатора, которого я сбросил вниз со второго этажа, — решил для начала пояснить он. — Ребекка тогда меня долго ненавидела за это, ведь как она говорила, они были влюблены. Я же, как ты уже понял, был против. Элайджа был не против их романа, но против обращения сына губернатора в вампира. В тот день я упорно игнорировал слёзы Ребекки и все проклятия, которые были адресованы мне. Элайджа шёл рядом и утешал её, пока я заинтересовался тем юнцом. Несмотря на то, что его били кнутом, он не проронил ни одной слезинки и даже не кричал, но что меня поразило больше всего, это то, как он оказывал сопротивление. Мне тогда показалось, что я увидел себя со стороны в далёком детстве. Он напомнил мне маленького воина. И мне вдруг захотелось помочь ему, спасти от того тирана. И я это сделал, убив того мужчину, а Марселя забрал к себе домой.       — Надо же… Не думал, что ты способен на такое благородство. Тем более, взять на себя другого и абсолютно чужого ребёнка — сильный поступок. Я приятно удивлён. Правда, представляю, чего натерпелся бедный парень в вашей семейке.       — Без трудностей, конечно, не обошлось, — честно признался гибрид. — Мы, особенно я и Элайджа, воспитали его, практически, по нашему подобию. Моя сестра тоже в каком-то смысле участвовала в его воспитании, чаще всего сражаясь с ним на шпагах. Между ними были не самые простые отношения, но сейчас они вместе и любят друг друга, — Клаус с трудом заставил себя не морщиться. — До сих пор не могу до конца принять их отношения.       — Братская ревность — святое дело.       — Наверное… Но однажды, в 1919 нам пришлось бежать от Майкла и мы оставили Марселя, посчитав его мёртвым, но мы ошиблись. Я узнал, что он жив четыре года назад, когда вернулся в Новый Орлеан впервые, после нашего побега. За это время было разное, но я решил дать ему шанс, когда он сражался за то, что мне было очень дорого. Хотя тогда он мог перейти на сторону врага, но не сделал этого, показав свою верность мне.       — Делаю вывод, что у вас там не шуточные страсти кипели, как и у нас. А Фрея?       — Первенец нашего рода, которую забрала наша тётушка Далия, когда Фрея была совсем ребёнком.       — У вас правда вся семейка чокнутая? — удивлённо спросил Деймон. — За что?       — Наша мать долгое время не могла забеременеть, когда уже была в браке с нашим отцом. Эстер заключила сделку с Далией. Она наложила на нашу матушку заклинание плодородия, но плата была слишком дорогой и она забрала нашу сестру. Тётушка позволила Фрее жить, планируя использовать её для того, чтобы заклеймить новую форму магии, которую она впитает от неё, после того, как наложила сонное заклинание, которое будет спадать лишь на один год и раз в сто лет. И всё шло по плану нашей тётушки до того момента, пока сестричка не сбежала из-под её крыла.       — А что за сонное заклятье?       Ухмыльнувшись, Клаус ответил:       — Не то, которое на твоей любимой, приятель. Это заклятие их вводило в сон одновременно, и они могли сохранять свою молодость, и наращивать силу, становясь более могущественными.       — Понял…       — Где у тебя бурбон?       — Посмотри сзади.       Клаус просунул руку назад, нащупывая в кармане на кресле заветную бутылку, а когда вернул взгляд, то увидел табличку, которая гласила о том, что они покинули Мистик-Фоллс.       — Ты когда-нибудь жалел, что стал вампиром? — вдруг спросил у него Клаус, вынимая пробку из бутылки.       — Мне кажется, или тебя тянет на откровения?       — Можешь не отвечать, — тут же ответил Клаус, заинтересовавшись видом.       Деймон постучал пальцами по рулю и заговорил:       — В самом начале, когда был до беспамятства влюблён в Кэтрин. Я хотел стать им только из-за неё. Долгое время после обращения я не знал, что мне делать и куда идти, ведь впереди целая вечность, а потом как-то научился жить, а ещё через какое-то время принял себя и полюбил свою тёмную сторону.       Клаус некоторое время о чём-то раздумывал, а после спросил:       — Помнишь 2011 год, когда мы все искали снадобье? — он кивнул. — Твоя любовь хотела стать обратно человеком. Ты бы сделал то же самое, чтобы начать человеческую жизнь с Еленой?       — Да. Я готов на всё ради неё.       — Но не ради себя, — странно улыбнулся тот, смотря на мелькающие пейзажи.       Лицо Деймона вдруг стало раздражённым.       — Чёрт, Клаус, я даже с родным братом на эту тему поговорить не могу, а тут с гибридом, который пару раз точно желал моей смерти!       — Ну, я же не твой родной брат, который любит твою девушку, — улыбнулся тот. — К тому же, самое время для сопливых и откровенных разговоров, которые могут помочь зарыть топор войны. Согласен? — Клаус протянул ему бутылку.       Деймон чуть замедлил машину, доставая из внутреннего кармана куртки — флягу, наполняя её, возвращая бутылку Клаусу.       — В чём подвох?       — В том, что его нет.       — Слабо верится.       — Подумай сам, друг. В последнюю нашу встречу мы разошлись на довольно неплохой ноте, — вздохнул. — Хотя бы потому, что мы не пытались перегрызть глотки друг другу…       — Ну всё, — ухмыльнулся Сальваторе, — можем стать лучшими и неразлучными друзьями на всю вечность.       — Имел бы я какие-то плохие цели на вас, город… думаешь, я бы стал вам помогать навести порядок и обезвредить моего брата? Я бы даже не приехал в Мистик-Фоллс.       — Знаешь, странно слышать подобного рода слова от тебя, учитывая их контекст. Я бы даже не удивился, если бы подобное мне сказал Элайджа или твоя младшая сестричка… — хмыкнув и улыбнувшись, Деймон посмотрел на него. — Чем чёрт не шутит, в конце концов, давай рискнём.       — Считаешь риском, зарыть топор войны между нашими фракциями?       — А ты не согласен? Вы — Майклсоны — рискованные ребята, а те, кто оказываются рядом с вами — обречены ещё на больший риск… — Деймон видел, как Клаус на мгновение задумался, а после улыбнулся, принимая этот факт. — А я парень рискованный, поэтому, почему бы нет.       — Риск тоже помогает почувствовать себя живым, согласен?       — Согласен.       Клаус протянул в его сторону бутылку, кивая. Деймон ухмыльнулся, чокаясь об его бутылку своей флягой.       «Начало положено…»

* * *

      Тем временем Адэлис и Элайдже уже принесли оформленный ими заказ. Выяснилось, что они оба любят стейки и всякие мясные блюда в целом. В салатах их мнения разошлись: Адэлис предпочла «Цезарь с курицей», а Элайджа отдал предпочтение «Греческому». А красное вино, которое они выбрали, пришлось по вкусу обоим…       Не так давно на эту же базу приехала большая семья, но они были так далеко от их беседки, что никто никому не мешал. Чуть дальше, ближе к самому зданию, играли музыканты, как просил Элайджа — джазовую музыку. Погода за это время абсолютно не испортилась. Даже холодно не было. Вдалеке практически село солнце, оставляя небольшое ярко-оранжево-красное свечение, которое немного затемняло редкие облака.       — Расскажешь, что случилось между вами с Кэролайн и ведьмой Беннет? — поинтересовался Элайджа, делая небольшой глоток вина.       — Да рассказывать особо нечего, — повела плечами Адэлис. — Просто она несправедливо обвинила свою подругу в прогулке с твоим братом, очень не тактично и грубо, напомнив об их общем прошлом. А мне это не понравилось, и я выставила её из своего дома. Терпеть не могу, когда так обращаются со своими друзьями, тем более на моих глазах.       — Ты правильно сделала, — сказал он, видя на её лице очаровательную сдержанную улыбку. — Я заметил, что вы сблизились с мисс Форбс.       — Правда? — брови ведьмы прыгнули на лоб, а уголки губ приподнялись вверх. — Ты видел нас вместе всего один раз. С чего такой вывод?       — Трудно не заметить связь, которую вы установили за всё время вашего общения. И я видел вас два раза, второй из которых — сегодня.       — А первый когда?       — Четыре дня назад, когда вы женским коллективом ходили развеяться в торговый центр. Я выходил из магазина парфюмерии, когда увидел вас беседующими на скамейке у одного из магазинов.       — И наверное, ты не поздоровался потому, что не любишь прерывать женские разговоры?       — Именно так, — ответил он, не сдерживая улыбку, видя то, как она широко улыбнулась и рассмеялась.       — Но в следующий раз подходи, мы не кусаемся, по крайней мере прилюдно.       Они вдвоём рассмеялись, а Элайджа обещающе кивнул.       — Меня интересует одна вещь, — вдруг проговорила она, видя, как первородный напрягся, — что ты почувствовал, когда увидел меня в том парке? Почему был так удивлён?       — Удивился, потому что не ожидал увидеть тебя так рано, тем более в компании моего брата, который на ещё большее удивление вёл себя спокойнее обычного. Меня интересует то, как ты, со своим чутьём не поняла, что это не просто вампир или оборотень?       Адэлис сделала небольшой глоток вина, ухмыляясь.       — Конечно, я почувствовала его магические волны… Но что-то меня подтолкнуло сесть и поговорить с ним.       — Ты не соврала, когда сказала, что мой брат не проявил ни злости, ни гнева?       — Нет, — качнула она головой. — Как я уже говорила, о твоём брате я слышала разное: о многих его отвратительных поступках, о том, как он сжигал и вырезал деревни, терзал и держал в страхе невинных людей, как из-за него рушились царства, многое ещё, но я так же слышал о его хороших поступках, правда некоторые из которых были совершены из-за какой-то выгоды, но ведь чёрное — не всегда только чёрное, а белое — не всегда чисто белое. Согласен?       Элайджа кивнул. Ему нравились её мысли и их верный ход.       — Клауса многие бояться и избегают, многие ненавидят, как правило — за дело, очень малый процент людей относится к нему нейтрально, а ещё некоторым он нравится своей властью, которую он имеет не только над близкими людьми, но и над всем, что его окружает…       — И как к нему относишься ты?       — Нейтрально. Да, от твоего брата стынет кровь в жилах, когда вспоминаешь о его биографии и репутации, но когда поговоришь с ним, то это чувство тебя покидает, меня, по крайней мере, покинуло. Твой брат интересный человек, несмотря на всё зло, которое он когда-то сделал этому миру. Я наблюдала за тем, как он рисовал и что рисовал в общем, внимательно слушала его речь, понимая всё больше, какой он человек. И думаю, что ты согласишься со мной, если я скажу, что себя настоящего Клаус прячет под тысячью замками, а когда кто-то понимает, каким он может быть, и если не дай Бог, этот человек прав, то его ждёт неблагоприятный день, повезёт, если не век.       Элайджа вдруг подумал о том, как хорошо, что поблизости нигде нет Никлауса, а то Адэлис бы точно ждал неблагоприятный день. Ухмыльнувшись, он сказал:       — Довольно поверхностный, но точный психологический портрет моего брата. Я впечатлён. Такая наблюдательность и способность анализировать людей в нашем мире — очень важные навыки, которыми полезно обладать. Думаю, если в будущем наши пути не разойдутся, то ты сможешь ещё глубже проанализировать его, только ему об этом не говори.       — Не стану, конечно, я же не самоубийца, — ухмыльнулась она, обращая внимание, что он тоже улыбнулся. — Вот если вдруг мне надоест жить, то я рискну.       — Сомневаюсь, что такое случится.       — Почему же?       Хмыкнув и улыбнувшись, он сказал:       — В тебе слишком много любви к этой жизни, миру, много энергии, добра и света. Такие люди не уходят из жизни просто потому, что им надоело жить. Вы всегда знаете, что хотите от этой жизни, добиваетесь своих целей, а если от чего-то устаёте, то ищите другое занятие, которое сможет вам дать нужный ресурс для жизни и заряд энергии. Такие люди всегда хотят иметь не только хорошую работу, активную, радостную и счастливую жизнь, но и большую семью.       Адэлис заинтересованно слушала его, понимая, что он сейчас прочёл одну из страниц её биографии.       — Проницательно, — ответила она, на секунду отводя взгляд на бокал с вином. — Только вот в чём вопрос: ты проанализировал меня или это твой опыт за всё тысячелетие?       — Больше первое, чем второе. Все люди разные… Ты очень мудрая девушка, Адель, мало кто отзывался о моём брате таким образом и о нашей семье в целом.       Элайджа даже сначала не понял, что сказал что-то не то, пока не увидел удивлённый взгляд на себе с тенью печального прошлого в зелено-карих глазах.       — Прошу прощения, «Адель» и «Адэлис» — очень похожие для меня имена.       — Нет, Элайджа, не нужно извинений. Всё хорошо, — улыбнулась она. — Просто, так меня называл Джон, и это очень приятно слышать вновь.       — Я не хотел напоминать тебе о прошлом, извини.       Элайджа вдруг поднялся, подошёл к ней и протянул ладонь.       — Не откажешь мне в удовольствии станцевать с тобой? Один танец.       Адэлис сжала его ладонь, поднялась и замерла рядом, улыбаясь.       — Хоть два.       Адэлис видела, что такой ответ Элайдже пришёлся по душе, и он покинул вместе с ней беседку, и вскоре поднялся на пирс как раз в тот момент, когда музыканты начали исполнять песню «Fly Me to the Moon», которая стала известна благодаря Френку Синатра. Адэлис не знала, как так совпало, что именно в этот момент заиграла одна из её самых любимых джазовых песен того времени. Когда они остановились, рука Элайджи легла чуть выше её талии, а её рука коснулась его мужественного плеча, которое было скрыто под тёмно-синей тканью пиджака. Ведьма почувствовала лёгкий ток, который пробежался от его нежного прикосновения. Подняв на него свой взгляд, она увидела, как проникновенно Элайджа смотрит на неё, а в темно-карих глаза сейчас казались теплее и глубже из-за отражающегося в них практически пропавшего заката. Адэлис вдруг заметила, как внимательно он смотрел в течение нескольких секунд на её волосы, которые переливались цветом огня при таком закате…       Элайджа осторожно начал вести Адэлис в медленном танце, не сводя своего взгляда с её глаз. Ему нравились её плавные движения, то, как она смотрела на него, пока они танцевали. Она красива, мила, умна, рассудительна, и несмотря на своё непростое прошлое, Элайджа чувствовал, что в ней много света и добра, которого она практически не растеряла. И ему это нравилось. Но в ней так же ощущалась огромная сила, непростой характер, который балансирует со всем хорошим в ней.       — Ты хорошо танцуешь, — заметил он, видя её ухмылку.       — Спасибо школе. На выпускном мы много танцевали, а до него много тренировались.       — У вас был хороший учитель.       — Если однажды увижу его, то передам. Ему будет приятно.       Вдруг Элайджа резко закружил её, отчего юбка ушла чуть назад, оголяя женское бедро, которое уже в следующую секунду вновь оказалось скрыто за тканью, когда она врезалась в его грудь. Адэлис лишь на долю секунды оказалась смущённой, не понимая, что вообще происходит: игра это или случайное стечение обстоятельств? Но почему-то ей захотелось поиграть. Если он надеялся её смутить, то должен понять, что сделать это не так просто, как может показаться.       — Знаешь, а я думала, что первородные и благородные вампиры не обманывают юных девушек, — шёпотом проговорила она, нагло опуская взгляд на его губы, задерживаясь на пару секунд, а потом возвращаясь к его глазам, в которых невооружённым глазом было замечено недоумение и оцепенение.       — Я не понимаю, — хриплым голосом ответил он, стараясь не поддаться искушению — опустить взгляд на её губы.       — Как же…       А пока они танцевали, то даже не замечали, что далеко из тёмного леса за ними наблюдали три пары глаз.       — Правда, это мило? — спросил один из наблюдателей, облокачиваясь на дерево.       — Отвратительно, — в один голос и с одной интонацией ответили девушка и парень, а их напарник усмехнулся, продолжая наблюдение.       Как вдруг на телефон Клиффорда пришла смска. Он открыл диалог с Колом, улыбнулся и сказал:       — Они у него.       — Знаешь, — вновь заговорила Адэлис, видя, как тот всё же сохранил невозмутимое лицо, хотя ведьма ощутила, как хватка его стала немного сильнее, — если ты хотел пригласить меня на свидание, то просто стоило об этом сказать, а не искать предлог.       — Разве у нас свидание? — улыбнулся Элайджа, приподнимая бровь. — Дружеская встреча. Ты же хотела отблагодарить меня.       — Да, я хотела отблагодарить тебя ужином, который я так же хотела сама организовать, а ты, — она нагло ткнула в него ногтём, не прекращая танец. — Мало того, что отобрал у меня организацию вечера, так ещё и заманил сюда, под предлогом дружеской встречи! Не стыдно вам, мистер Майклсон? — хитро улыбнулась она.       Элайджа на мгновение отвёл взгляд в сторону, едва заметно поджав губы. Он понял, что это всё игра, и хоть она одержала первую победу в самом начале, то это не означало, что она одержит её дальше. Элайджа снова установил с ней зрительный контакт и резко притянул к себе, чуть ли не впечатывая в себя, заметив, как она затаила дыхание и прикусила нижнюю губу. Элайджа приблизился чуть ближе и отодвинул мешающиеся волосы у её уха и прошептал:       — Нисколько не стыдно. К тому же тебе это нравится, я знаю. Считай, ты отблагодарила меня уже тогда, когда согласилась пойти со мной на свидание, если тебе так нравится. В свою очередь, хочу спросить: тебе не стыдно так плотно прижиматься к моей груди и дышать в мою шею?       Адэлис сглотнула ком, который вдруг появился в её горле. Она почувствовала, как её сердце ускорило ход, а жаром обдало буквально всё тело, хотя на улице было меньше двадцати градусов. Такого она не могла ожидать от благородного Элайджи.       Первородный медленно отстранился от её лица, видя, как в глубине себя, она собирает оставшиеся кусочки самообладания, которые он попытался растоптать и уничтожить. Адэлис с трудом удалось выровнять дыхание и она подняла на него свой взгляд, но не отстранилась.       — Позволь, я поправлю твой галстук, — сказала она, но скорее как для факта, чем для того, чтобы получить разрешение.       — Хочешь задушить меня на глазах у других людей?       — Нет, — мило улыбнулась она, — возможно, я сделаю это в машине без свидетелей. А пока, — она резко дёрнула его на себя за тот самый галстук, смотря в его глаза чересчур уверенным взглядом, — не думай, что я из тех, которых легко смутить. Я способна на самые разные вещи, несмотря на миловидную внешность. Скажи спасибо, что я не впилась в твои губы сладким и даже убийственным поцелуем, после которого твоё хвалёное самообладание с треском бы разлетелось на миллион маленьких кусочков.       — Как это восхитительно и самоуверенно, — ответил ей Элайджа, толком даже не успев подумать, но уже увидел на её лице довольную ухмылку.       — Это ещё и правда, — гордо улыбнулась она, не сводя с него хищного взгляда, который совсем скоро сменится на милый и невинный.       Теперь Адэлис действительно поправляла его галстук и немного костюм, словно была его законной женой, пока сам Элайджа отходил оттого, что она ему сказала практически в губы. Адэлис отстранилась от него, поправляя причёску и вдыхая свежий воздух, к счастью, он ещё был в этом месте, а то ей казалось, что наступило глобальное потепление, вернее сказать — аномальное.       — Давай вернёмся, — мило предложила она, — скоро принесут десерт.       Выдохнув, Элайджа протянул ей руку в том же галантном жесте, согласно кивнув. Адэлис гордо подняла голову и зашагала с ним в сторону беседки, с огромным трудом подавляя довольную улыбку.       «Уверена, он надолго запомнит эту встречу, как и я, честно говоря…»       А ведь вечер ещё не закончился…